— Ты чего молчишь? Егор!
Я зайду?
«Да заходи же, дура старая!» — почти закричал Егор, но застывшая субстанция не позволила ему открыть рот. Похоже, когда заснул, основательно сполз в воду, только нос остался на поверхности. Еще чуть-чуть — и захлебнулся бы!
Милли наконец зашла в ванную и растерянно хлопала глазами.
— Ты чего это? — спросила она. От удивления ее обычное многословие испарилось.
Егор покраснел от натуги, пытаясь высвободить рот, но так и не смог молвить ни слова. Поэтому он ограничился тем, что просто поморгал.
— Батюшки-светы! Огради, не лиши заступничества, — пробормотала бабка и перекрестилась. Потом любопытство взяло свое, и она осторожно дотронулась до кокона. Егор вздрогнул. Такое ощущение, что пальцы бабки коснулись кожи, хотя со стороны отчетливо видел почти двадцатимиллиметровую толщину прозрачного кокона.
— Что с тобой случилось? — спросила Милли. Егор молчал. — Пойду Ваню позову! — нашлась она и выскочила из ванной.
Егор вздохнул с облегчением. Наконец дело сдвинулось с мертвой точки. Вдвоем, глядишь, придумают, как его спасти.
— Ваня! Там с Егором беда! — услышал он причитания бабки.
— Что такое? — резкий голос соседа.
— Идем! С Егором беда! — тянула его бабка. Егор услышал шаги, над ним склонились две головы.
— Ничего себе! — поразился Иван.
— Чево делать-то? — запричитала бабка. — Надо в милицию звонить! Или спасателям! Нынче, я слыхала, спасатели есть! Всем помогают!
Егор одобрительно заморгал. Спасателей, милицию, кого угодно, лишь бы помогли! Чем дольше находился в коконе, тем больше чувствовал, что ему трудно дышать. Каждый вдох дается с трудом. Рот залеплен намертво, а носом воздуха забирается меньше, чем ртом.
— Давай-ка его поставим! — предложил Иван. — А то на спине лежит, чего доброго, захлебнется соплями!
Егор возмущенно засопел. Иван наклонился над ним, Егор почувствовал, как крепкие руки обхватил и его. Потом пол и потолок поменялись местами, в опасной близости и с настораживающей скоростью мимо пролетел косяк.
— Крепись, парень! Мы с тобой! — услышал Егор бодрый голос.
Кряхтя и отдуваясь, Иван вынес кокон в прихожую и поставил прямо напротив входной двери. И отступил на шаг, любуясь содеянным. Бабка суетилась рядом.
— Славное бы из тебя украшение получилось! — заметил Иван, довольный своей работой. — Слухай, бабка! А может, не будем… того… спасателей звать. Пусть так стоит! Красиво! Куча баб сбежится на такое чудо поглядеть…
— Да ты чего, Вань! Он же помрет от голоду! Вишь, рот заткнут! — испугалась бабка.
— А мы ему дырку просверлим и будем через трубочку кашками поить! — нашелся Иван. — А? Как тебе идея?
Иван рассмеялся громовым голосом. Крепкая ладонь хлопнула Егора по плечу, кокон закачался и едва не упал.
Сосед сказал:
— Не дрейфь, парень! Шутю я! Сейчас кого-нибудь вызовем… Или сами!
В прихожей раздался звонок. Иван обернулся. Егор тоже таращился на дверь.
— Кого еще черт принес? — пробормотала бабка.
— Ща поглядим! — Иван шагнул к двери и распахнул ее во всю ширь. За ней обнаружилась Ирина, хозяйка Егоровой комнаты. Егор застонал и страдальчески возвел глаза. Только ее здесь не хватало.
— Здравствуйте… мне Егора… — начала Ирина. Она жизнерадостно впорхнула в прихожую и остановилась, словно налетела на невидимую стену. — Ой! Что это?
— Это Егор! — объяснил Иван.
— А что с ним? — удивилась Ирина. Она шагнула ближе, глаза округлились.
— А ты его спроси! — усмехнулся Иван.
— Ого! Какой у него… — Ирина беззастенчиво наклонилась и принялась разглядывать что-то в середине кокона. — Ничего себе! Никогда бы не подумала…
Ирина протянула руку, и Егор почувствовал прикосновение к животу. Хотел закричать возмущенно, но проклятый кокон по-прежнему держал рот на замке. Вместо этого покраснел, словно барышня, услышавшая пошлость. — Да это просто кокон такой эффект дает! — услышал Егор ревнивый голос Ивана. — А баской парень-то! — влезла сбоку бабка. — Я вот, помню, мужа своего первого… Хотя нет! Это у второго… Егор только и делал, что отчаянно сопел. Все трое . продолжали беззастенчиво разглядывать его достоинство. Сосед пробурчал недовольно:
— Чего особенного?! Не видали, что ли?..
— Красиво! — прошептала Ирина.
— Да-а! — согласилась бабка.
— Так ведь все равно не воспользоваться! — захохотал Иван и постучал по поверхности кокона. — Не добраться!
Лучше бы обратили внимание на свободный… так сказать…
Сказал и смутился. На бабку с Ириной его слова не произвели никакого действия.
— А может, его как-нибудь ножичком можно расковырять? — задумчиво проговорила Ирина, неотрывно глядя на Егора. Тот мычал, вращал глазами, но никто не обращал на это внимания. Ирина протянула: — Бедный, мучается!
— У меня от мужа первого пила осталась! — вспомнила бабка. — И гвоздодер. Может, как-нибудь…
Тут раздался телефонный звонок из комнаты Ивана. Тот исчез за дверью и тут же появился.
— Мне бежать надо! — обратился он к Егору. — Ты постой пока! Не уходи никуда! Я завтра утром вернусь, и подумаем, что делать.
Потом повернулся к бабке:
— А ты последи за ним! Но пока не вызывай никого! Зачем нам лишние хлопоты! Если до завтра сам не расклеится…
— Хорошо! — согласилась бабка, продолжая глазеть на Егора.
— Ой! Мне тоже пора! — спохватилась Ирина, глянув на часы. — Я же ненадолго зашла. Только деньги забрать, и все!.. А тут такое дело!.. Ты, Егор, не беспокойся, я потом зайду! Деньги терпят! Хорошо?
И, не дождавшись ответа, выскользнула следом за Иваном. Бабка закрыла дверь и удалилась к себе в комнату. Егор вздохнул с облегчением. Как приятно иногда побыть одному.
Но одиночество оказалось недолгим. Скрипнула дверь, и перед ним появилась бабушка Милли со стулом. Она утвердила стул прямо напротив него и исчезла из поля зрения. Потом появилась вновь. Егор стонал от отчаяния. В руках бабки увидел спицы, только что начатый носок и клубок ниток. Милли села на стул, мягко стукнулся о пол клубок.
— Тебе, наверно, скучно будет одному? — участливо поглядела бабушка. — Посижу с тобой!
Егор задергался, выпучил глаза, но Милли уже не глядела на него. Спицы в ее руках так и замелькали.
— Так вот! Жисть у меня была долгая! Первый мой муж…
Всю ночь Егор простоял в прихожей, словно забытая статуя. Бабка угомонилась ближе к полуночи. Егор задремал под ее монотонное бормотание. Разбудил его страшный грохот. Это бабка уснула прямо за вязанием и свалилась со стула. Еще четверть часа у нее ушло на извинения, что «покидает его в таком бедственном положении». Наконец, сходив в туалет, перекрестив его на прощание, Милли удалилась спать. Егор облегченно вздохнул.
Потом он стоял в ночи, тараща бессонные глаза в темноту. Вспомнилась книга, такая популярная в недалеком прошлом, — «Голова профессора Доуэля». Теперь понятно, что чувствовали те головы. Беляев очень тонко описал ощущения человека, лишенного тела.
Ради развлечения прослушал соседние комнаты. Храп, сонное чмоканье, ровное дыхание — не дом, а сонное царство. Зато у него сна ни в одном глазу. Егор чувствовал, что полон сил. Они бурлили в нем, требовали выхода, но он не мог даже пошевелиться. Очень неприятное ощущение. Словно зуд под гипсом — чешется, а достать нет никакой возможности.
Егору захотелось закричать, нарушить это сонное царство, разнести в клочья этот чертов кокон. Он напрягся, попытался разорвать путы, но кокон держал крепко.
Пришла мысль вновь отправиться в мир грез, но Егор отверг ее сразу и бесповоротно. Воспоминания о прошлом все еще леденили душу.
Тогда выбрался из опасного состояния только благодаря Насте. Настя! Настенька! Настюха! Она снова может обидеться. Ведь он опять пропал, не сказав ни слова. Пообещал поехать на курорт и исчез. Лишь бы вырваться из этого кокона… Но как к ней показаться с таким уродливым шрамом на щеке? Точно наяву увидел свое лицо. Не красавец, конечно, но и не урод… был. А теперь…
Увидел себя со стороны, на правой щеке вздувается белый валик, который багровеет при любом удобном случае. Это так уродует! Сердце сжалось: что скажет Настя? Вдруг предпочтет Графа… Хотя! Теперь-то ему известна истинная сущность Графа.
Но ведь Настя может и не знать! Может поверить в смазливую картинку. Ведь все люди носят на лице маску. А внутри прячут всю гадость, комплексы и никчемность. За показной наглостью и хамством.
Это мир наглых! Наглые владеют всем! В том числе и женщинами! Если хочешь владеть всем — будь наглым. Не важно, кто ты! Не важно, умен ли ты! Будь наглым, и все будет твоим! По крайней мере, вначале!
Егор скривился, словно съел лимон. Нет! Он докажет всем, что он лучше их! Ему даны уникальные возможности, и он ими воспользуется! Они дарованы ему! Именно ему, а не им! Хоть многого он до сих пор во всех этих чудесах не понимает…
Это очень смущало Егора. Он до конца так и не разобрался в чудесах Роста. Сверхъестественные способности то появлялись, то исчезали, и никак нельзя было понять, отчего это зависит. Да, Рост прямо указал ему, что всегда будет с ним, всегда поможет. Но что-то не заметил он его помощи, когда Турок резал его на части. Если бы не Мила… подумать страшно.
Егор пугливо прислушался к себе. Ведь он опять сомневается в Росте. Рост за такое по головке не погладит! Кто знает, может быть, за прежние сомнения он лишил его защиты перед Турком…
Размышления прервало странное ощущение. Освежающая прохлада прошлась по телу, словно оказался на берегу океана и соленый свежий бриз обдувал обнаженное тело. Как тогда на скалистом берегу.
Будто слиток раскаленного металла, он завис в центре кокона, и тот начал плавиться. Что-то вокруг менялось, но Егор не мог понять что. Он хотел взглянуть на себя со стороны, но даже это не получилось. Его закружило, понесло куда-то. Он ощутил во рту странные изменения. По зубам пронесся освежающий ураган, который так любят показывать в рекламе зубной пасты. Зубной камень, грязь, нездоровый налет — все это отвалилось и наполнило рот. Егор с отвращением сглотнул противную смесь слюны и грязи, кокон по-прежнему держал рот на замке и не давал выплюнуть гадость. На зубах хрустнул песок. Осторожно потрогал языком зубы: показалось, что они распадаются на части. С восторгом понял, что это пломбы добровольно покидают насиженные места, а взамен появляется крепкая, здоровая кость.
Он поднатужился и все-таки выплюнул всю эту смесь. Ощущение обновления прохладной чистой волной разливалось по всему телу.
По волосам прошел электрический ток. Они тоже обновились! Егор восторженно развел руки в стороны, вдохнул полной грудью чистый воздух. Молодость, сила, здоровье! И все это принадлежит ему…
Егор неожиданно понял, что стоит на полу, раскинув руки. Кокон, окутывавший его до сих пор, исчез. Егор вновь получил способность двигаться! И теперь он был другим! Совсем другим!
Страшная сонливость накрыла сознание сладкой волной. Еле слышный голос прошептал над ухом: «Ты бодрствовал всю ночь. Пришло время отдыха! Спи!»
Он едва помнил, как добрался до постели. Уснул раньше, чем голова коснулась подушки. На лице играла счастливая улыбка!
Утром Егор проснулся от ощущения страшного голода. И сразу вспомнил, что в холодильнике пусто. Увлеченный приготовлением зелья, забыл закупить продукты.
Он подошел к зеркалу. И не узнал себя… На него глянул стройный, поджарый молодой человек. По всему телу бугрятся красивые мышцы. Волосы блестящие, здоровые. Брюшка нет и в помине. Жировые прослойки исчезли. Егор вскрикнул удивленно, коснувшись рукой щеки. Шрама как не бывало. Покосился на плечо. Там тоже гладкая, как у ребенка, кожа. И плечо какое-то новое, незнакомое. Не тощее, словно у цыпленка, а сильное, мускулистое. На таком хоть женщин в пещеру, хоть бревно на субботнике…
Егор глубоко вдохнул. Внутри небывалая свежесть и ощущение здоровья. Никогда еще не чувствовал себя таким… молодым. Раньше постоянно что-то болело, где-то ныло. Сейчас же ощущал на сто процентов здоровое тело…
Егор понимал, что ведет себя как ребенок, которому подарили новую игрушку. Как ни пытался, не смог заставить себя надеть рубашку. Ходил по комнате, то и дело косился на свои мускулистые плечи. Поднимал руки и любовался, как играют под кожей красивые мускулы. А когда остановился у зеркала…
Егор критически оглядел себя. Идеальная фигура. Можно даже на нудистский пляж двинуть. Он повернулся боком, мышцы красиво вздулись. Повернулся спиной, едва не свернул шею, силясь разглядеть, каков он со спины. Слышал, что девушкам нравится вид мужских ягодиц. А у него сейчас не ягодицы, а настоящие конфетки. Два сросшихся аппетитных чупа-чупса! Любая девушка соблазнится. А какая не соблазнится — сама дура!..
Еще долго любовался собой, потом спохватился! Что за нарциссизм? С трудом оторвался от зеркала, начал одеваться. Внутри все вскинулось и закричало возмущенно: «Такое тело прятать под одежду!» Теперь Егор понимал, отчего Игорь снимает рубашку при каждой удобной возможности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Я зайду?
«Да заходи же, дура старая!» — почти закричал Егор, но застывшая субстанция не позволила ему открыть рот. Похоже, когда заснул, основательно сполз в воду, только нос остался на поверхности. Еще чуть-чуть — и захлебнулся бы!
Милли наконец зашла в ванную и растерянно хлопала глазами.
— Ты чего это? — спросила она. От удивления ее обычное многословие испарилось.
Егор покраснел от натуги, пытаясь высвободить рот, но так и не смог молвить ни слова. Поэтому он ограничился тем, что просто поморгал.
— Батюшки-светы! Огради, не лиши заступничества, — пробормотала бабка и перекрестилась. Потом любопытство взяло свое, и она осторожно дотронулась до кокона. Егор вздрогнул. Такое ощущение, что пальцы бабки коснулись кожи, хотя со стороны отчетливо видел почти двадцатимиллиметровую толщину прозрачного кокона.
— Что с тобой случилось? — спросила Милли. Егор молчал. — Пойду Ваню позову! — нашлась она и выскочила из ванной.
Егор вздохнул с облегчением. Наконец дело сдвинулось с мертвой точки. Вдвоем, глядишь, придумают, как его спасти.
— Ваня! Там с Егором беда! — услышал он причитания бабки.
— Что такое? — резкий голос соседа.
— Идем! С Егором беда! — тянула его бабка. Егор услышал шаги, над ним склонились две головы.
— Ничего себе! — поразился Иван.
— Чево делать-то? — запричитала бабка. — Надо в милицию звонить! Или спасателям! Нынче, я слыхала, спасатели есть! Всем помогают!
Егор одобрительно заморгал. Спасателей, милицию, кого угодно, лишь бы помогли! Чем дольше находился в коконе, тем больше чувствовал, что ему трудно дышать. Каждый вдох дается с трудом. Рот залеплен намертво, а носом воздуха забирается меньше, чем ртом.
— Давай-ка его поставим! — предложил Иван. — А то на спине лежит, чего доброго, захлебнется соплями!
Егор возмущенно засопел. Иван наклонился над ним, Егор почувствовал, как крепкие руки обхватил и его. Потом пол и потолок поменялись местами, в опасной близости и с настораживающей скоростью мимо пролетел косяк.
— Крепись, парень! Мы с тобой! — услышал Егор бодрый голос.
Кряхтя и отдуваясь, Иван вынес кокон в прихожую и поставил прямо напротив входной двери. И отступил на шаг, любуясь содеянным. Бабка суетилась рядом.
— Славное бы из тебя украшение получилось! — заметил Иван, довольный своей работой. — Слухай, бабка! А может, не будем… того… спасателей звать. Пусть так стоит! Красиво! Куча баб сбежится на такое чудо поглядеть…
— Да ты чего, Вань! Он же помрет от голоду! Вишь, рот заткнут! — испугалась бабка.
— А мы ему дырку просверлим и будем через трубочку кашками поить! — нашелся Иван. — А? Как тебе идея?
Иван рассмеялся громовым голосом. Крепкая ладонь хлопнула Егора по плечу, кокон закачался и едва не упал.
Сосед сказал:
— Не дрейфь, парень! Шутю я! Сейчас кого-нибудь вызовем… Или сами!
В прихожей раздался звонок. Иван обернулся. Егор тоже таращился на дверь.
— Кого еще черт принес? — пробормотала бабка.
— Ща поглядим! — Иван шагнул к двери и распахнул ее во всю ширь. За ней обнаружилась Ирина, хозяйка Егоровой комнаты. Егор застонал и страдальчески возвел глаза. Только ее здесь не хватало.
— Здравствуйте… мне Егора… — начала Ирина. Она жизнерадостно впорхнула в прихожую и остановилась, словно налетела на невидимую стену. — Ой! Что это?
— Это Егор! — объяснил Иван.
— А что с ним? — удивилась Ирина. Она шагнула ближе, глаза округлились.
— А ты его спроси! — усмехнулся Иван.
— Ого! Какой у него… — Ирина беззастенчиво наклонилась и принялась разглядывать что-то в середине кокона. — Ничего себе! Никогда бы не подумала…
Ирина протянула руку, и Егор почувствовал прикосновение к животу. Хотел закричать возмущенно, но проклятый кокон по-прежнему держал рот на замке. Вместо этого покраснел, словно барышня, услышавшая пошлость. — Да это просто кокон такой эффект дает! — услышал Егор ревнивый голос Ивана. — А баской парень-то! — влезла сбоку бабка. — Я вот, помню, мужа своего первого… Хотя нет! Это у второго… Егор только и делал, что отчаянно сопел. Все трое . продолжали беззастенчиво разглядывать его достоинство. Сосед пробурчал недовольно:
— Чего особенного?! Не видали, что ли?..
— Красиво! — прошептала Ирина.
— Да-а! — согласилась бабка.
— Так ведь все равно не воспользоваться! — захохотал Иван и постучал по поверхности кокона. — Не добраться!
Лучше бы обратили внимание на свободный… так сказать…
Сказал и смутился. На бабку с Ириной его слова не произвели никакого действия.
— А может, его как-нибудь ножичком можно расковырять? — задумчиво проговорила Ирина, неотрывно глядя на Егора. Тот мычал, вращал глазами, но никто не обращал на это внимания. Ирина протянула: — Бедный, мучается!
— У меня от мужа первого пила осталась! — вспомнила бабка. — И гвоздодер. Может, как-нибудь…
Тут раздался телефонный звонок из комнаты Ивана. Тот исчез за дверью и тут же появился.
— Мне бежать надо! — обратился он к Егору. — Ты постой пока! Не уходи никуда! Я завтра утром вернусь, и подумаем, что делать.
Потом повернулся к бабке:
— А ты последи за ним! Но пока не вызывай никого! Зачем нам лишние хлопоты! Если до завтра сам не расклеится…
— Хорошо! — согласилась бабка, продолжая глазеть на Егора.
— Ой! Мне тоже пора! — спохватилась Ирина, глянув на часы. — Я же ненадолго зашла. Только деньги забрать, и все!.. А тут такое дело!.. Ты, Егор, не беспокойся, я потом зайду! Деньги терпят! Хорошо?
И, не дождавшись ответа, выскользнула следом за Иваном. Бабка закрыла дверь и удалилась к себе в комнату. Егор вздохнул с облегчением. Как приятно иногда побыть одному.
Но одиночество оказалось недолгим. Скрипнула дверь, и перед ним появилась бабушка Милли со стулом. Она утвердила стул прямо напротив него и исчезла из поля зрения. Потом появилась вновь. Егор стонал от отчаяния. В руках бабки увидел спицы, только что начатый носок и клубок ниток. Милли села на стул, мягко стукнулся о пол клубок.
— Тебе, наверно, скучно будет одному? — участливо поглядела бабушка. — Посижу с тобой!
Егор задергался, выпучил глаза, но Милли уже не глядела на него. Спицы в ее руках так и замелькали.
— Так вот! Жисть у меня была долгая! Первый мой муж…
Всю ночь Егор простоял в прихожей, словно забытая статуя. Бабка угомонилась ближе к полуночи. Егор задремал под ее монотонное бормотание. Разбудил его страшный грохот. Это бабка уснула прямо за вязанием и свалилась со стула. Еще четверть часа у нее ушло на извинения, что «покидает его в таком бедственном положении». Наконец, сходив в туалет, перекрестив его на прощание, Милли удалилась спать. Егор облегченно вздохнул.
Потом он стоял в ночи, тараща бессонные глаза в темноту. Вспомнилась книга, такая популярная в недалеком прошлом, — «Голова профессора Доуэля». Теперь понятно, что чувствовали те головы. Беляев очень тонко описал ощущения человека, лишенного тела.
Ради развлечения прослушал соседние комнаты. Храп, сонное чмоканье, ровное дыхание — не дом, а сонное царство. Зато у него сна ни в одном глазу. Егор чувствовал, что полон сил. Они бурлили в нем, требовали выхода, но он не мог даже пошевелиться. Очень неприятное ощущение. Словно зуд под гипсом — чешется, а достать нет никакой возможности.
Егору захотелось закричать, нарушить это сонное царство, разнести в клочья этот чертов кокон. Он напрягся, попытался разорвать путы, но кокон держал крепко.
Пришла мысль вновь отправиться в мир грез, но Егор отверг ее сразу и бесповоротно. Воспоминания о прошлом все еще леденили душу.
Тогда выбрался из опасного состояния только благодаря Насте. Настя! Настенька! Настюха! Она снова может обидеться. Ведь он опять пропал, не сказав ни слова. Пообещал поехать на курорт и исчез. Лишь бы вырваться из этого кокона… Но как к ней показаться с таким уродливым шрамом на щеке? Точно наяву увидел свое лицо. Не красавец, конечно, но и не урод… был. А теперь…
Увидел себя со стороны, на правой щеке вздувается белый валик, который багровеет при любом удобном случае. Это так уродует! Сердце сжалось: что скажет Настя? Вдруг предпочтет Графа… Хотя! Теперь-то ему известна истинная сущность Графа.
Но ведь Настя может и не знать! Может поверить в смазливую картинку. Ведь все люди носят на лице маску. А внутри прячут всю гадость, комплексы и никчемность. За показной наглостью и хамством.
Это мир наглых! Наглые владеют всем! В том числе и женщинами! Если хочешь владеть всем — будь наглым. Не важно, кто ты! Не важно, умен ли ты! Будь наглым, и все будет твоим! По крайней мере, вначале!
Егор скривился, словно съел лимон. Нет! Он докажет всем, что он лучше их! Ему даны уникальные возможности, и он ими воспользуется! Они дарованы ему! Именно ему, а не им! Хоть многого он до сих пор во всех этих чудесах не понимает…
Это очень смущало Егора. Он до конца так и не разобрался в чудесах Роста. Сверхъестественные способности то появлялись, то исчезали, и никак нельзя было понять, отчего это зависит. Да, Рост прямо указал ему, что всегда будет с ним, всегда поможет. Но что-то не заметил он его помощи, когда Турок резал его на части. Если бы не Мила… подумать страшно.
Егор пугливо прислушался к себе. Ведь он опять сомневается в Росте. Рост за такое по головке не погладит! Кто знает, может быть, за прежние сомнения он лишил его защиты перед Турком…
Размышления прервало странное ощущение. Освежающая прохлада прошлась по телу, словно оказался на берегу океана и соленый свежий бриз обдувал обнаженное тело. Как тогда на скалистом берегу.
Будто слиток раскаленного металла, он завис в центре кокона, и тот начал плавиться. Что-то вокруг менялось, но Егор не мог понять что. Он хотел взглянуть на себя со стороны, но даже это не получилось. Его закружило, понесло куда-то. Он ощутил во рту странные изменения. По зубам пронесся освежающий ураган, который так любят показывать в рекламе зубной пасты. Зубной камень, грязь, нездоровый налет — все это отвалилось и наполнило рот. Егор с отвращением сглотнул противную смесь слюны и грязи, кокон по-прежнему держал рот на замке и не давал выплюнуть гадость. На зубах хрустнул песок. Осторожно потрогал языком зубы: показалось, что они распадаются на части. С восторгом понял, что это пломбы добровольно покидают насиженные места, а взамен появляется крепкая, здоровая кость.
Он поднатужился и все-таки выплюнул всю эту смесь. Ощущение обновления прохладной чистой волной разливалось по всему телу.
По волосам прошел электрический ток. Они тоже обновились! Егор восторженно развел руки в стороны, вдохнул полной грудью чистый воздух. Молодость, сила, здоровье! И все это принадлежит ему…
Егор неожиданно понял, что стоит на полу, раскинув руки. Кокон, окутывавший его до сих пор, исчез. Егор вновь получил способность двигаться! И теперь он был другим! Совсем другим!
Страшная сонливость накрыла сознание сладкой волной. Еле слышный голос прошептал над ухом: «Ты бодрствовал всю ночь. Пришло время отдыха! Спи!»
Он едва помнил, как добрался до постели. Уснул раньше, чем голова коснулась подушки. На лице играла счастливая улыбка!
Утром Егор проснулся от ощущения страшного голода. И сразу вспомнил, что в холодильнике пусто. Увлеченный приготовлением зелья, забыл закупить продукты.
Он подошел к зеркалу. И не узнал себя… На него глянул стройный, поджарый молодой человек. По всему телу бугрятся красивые мышцы. Волосы блестящие, здоровые. Брюшка нет и в помине. Жировые прослойки исчезли. Егор вскрикнул удивленно, коснувшись рукой щеки. Шрама как не бывало. Покосился на плечо. Там тоже гладкая, как у ребенка, кожа. И плечо какое-то новое, незнакомое. Не тощее, словно у цыпленка, а сильное, мускулистое. На таком хоть женщин в пещеру, хоть бревно на субботнике…
Егор глубоко вдохнул. Внутри небывалая свежесть и ощущение здоровья. Никогда еще не чувствовал себя таким… молодым. Раньше постоянно что-то болело, где-то ныло. Сейчас же ощущал на сто процентов здоровое тело…
Егор понимал, что ведет себя как ребенок, которому подарили новую игрушку. Как ни пытался, не смог заставить себя надеть рубашку. Ходил по комнате, то и дело косился на свои мускулистые плечи. Поднимал руки и любовался, как играют под кожей красивые мускулы. А когда остановился у зеркала…
Егор критически оглядел себя. Идеальная фигура. Можно даже на нудистский пляж двинуть. Он повернулся боком, мышцы красиво вздулись. Повернулся спиной, едва не свернул шею, силясь разглядеть, каков он со спины. Слышал, что девушкам нравится вид мужских ягодиц. А у него сейчас не ягодицы, а настоящие конфетки. Два сросшихся аппетитных чупа-чупса! Любая девушка соблазнится. А какая не соблазнится — сама дура!..
Еще долго любовался собой, потом спохватился! Что за нарциссизм? С трудом оторвался от зеркала, начал одеваться. Внутри все вскинулось и закричало возмущенно: «Такое тело прятать под одежду!» Теперь Егор понимал, отчего Игорь снимает рубашку при каждой удобной возможности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60