Он начал спускаться вниз, на палубу, и тут сверху донесся крик.
Эйлия озабоченно поглядела на Ану: старуха целый день не ела, а лишь сидела в углу, держа кошку на коленях, и вид у нее был бледный и изможденный. Когда девушки с ней заговаривали, она будто не слышала. Волны бухали в корпус корабля, скрипела обшивка, стонали снасти, а издали перепуганная скотина вносила в эту какофонию свой вклад мычанием и грохотом копыт в стойлах, но Ана будто не замечала. Лицо ее было слегка нахмурено, губы шевелились, но не издавали ни звука, а узловатые пальцы на коленях беспокойно и непрестанно двигались. Эйлия подумала, не молится ли Ана, и если да, то к каким богам обращены ее просьбы. Сама она изо всех сил старалась выбросить из головы все слышанные когда-либо рассказы о кораблекрушениях. Много лет назад одна такая страшная катастрофа случилась у южного побережья Большого острова. Эйлия была тогда еще слишком маленькая и не помнит, но сельчане до сих пор, когда говорят об этом ужасе, понижают голос. Глядя на широкие беспорядочные размахи масляной лампы над головой, она молча молилась сама.
– Мне только кажется, – вдруг подала голос из угла Лорелин, – или действительно буря стихает?
Все затихли, прислушиваясь. Действительно, ярость ветра и волн несколько ослабела.
– А вы заметили, насколько стало теплее? – спросила Лорелин.
У Аны открылись глаза.
– Я полагаю, – сказала она вполголоса, – что мы приближаемся к месту нашего назначения.
– Ана, тебе нехорошо? – спросила заботливо Эйлия, повернувшись к старой колдунье.
Ана была все так же бледна, но сейчас она улыбнулась и чуть помотала головой:
– Спасибо, ничего серьезного.
– Ана, я все время вот о чем думала, – начала Лорелин, тоже подходя к ней. – Что будет, если первыми Звездный Камень найдут зимбурийцы? Что они тогда сделают?
– Вот мы и не должны допустить, чтобы это случилось, – ответила Ана. К ней вернулись ее уверенность и спокойствие.
– Но ведь мы у них в плену!
– Это ненадолго, могу вам обещать. Мы должны будем направиться в горы Тринисии и найти Стражей.
– Кого? – не расслышала Лорелин.
– Стражи – это те, кто принесли обет служения Камню, – объяснила Ана. – Давным-давно этому ордену было доверено охранять священный самоцвет до тех пор, пока не придет за ним Трина Лиа, пусть это будет даже через десять тысяч лет. Еще они обещали оказывать ей и всем, кто с ней придет, любую необходимую помощь. Береборн сказал монахам Яны, что Стражи остались в Тринисии даже после Крушения. Они скрылись в северных горах, чтобы не спускать глаз с Камня. И этот обет связывает не только их, но и всех их преемников.
– Ничего такого я не помню в легендах, – заметила Эйлия.
– Это тайный орден. Мало кто в Тринисии о нем знал. Над головой загремели тяжелые сапоги, заорали громкие голоса. Радость Эйлии, вызванная окончанием бури, растаяла. Какая новая опасность угрожает им?
Дамион в изумлении огляделся.
Дождь перестал, море успокоилось. Отдельные льдины качались на волнах, все не больше весельной лодки. Воздух согрелся, стало даже жарко: моряки сбрасывали шубы. Дамион заметил невдалеке Йомара и шатаясь направился к нему. Мо-харец, не говоря ни слова, протянул флягу. Дамион жадно приложился к ней, глоток обжег горло.
– Что случилось? – просипел он, возвращая фляжку. – Где мы?
Йомар только пожал плечами.
Зимбурийский капитан и его люди жарко о чем-то совещались.
– Что они говорят? – спросил Дамион.
Йомар нахмурил брови.
– Капитан говорит, что отказали все судовые компасы. В грозу такое бывает – молния действует на магниты. Но кто-то из моряков думает, что это колдовство. И дрожит от страха. – Йомар фыркнул. – Кретины.
– А по солнцу они тоже плыть не могут при таком затянутом небе.
– Если бы оно и было видно, толку мало. Ты не мог заметить там, под палубой, но солнце последнее время тоже странные штучки выкидывало.
– Какие?
Тут раздался крик с «вороньего гнезда», и все, кто был на палубе, посмотрели вперед. Дамион тоже. Небо над парусами все так же клубилось тучами, но далеко впереди, на северном горизонте, в облаках открылся просвет, похожий на окно. Там на далеком голубом небе сияло солнце, а под ним что-то потемнее возвышалось над поверхностью моря, подобно айсбергам. Облака? На глазах у Дамиона широкий дуговой просвет медленно изменил форму, но темные силуэты под ним остались прежними: они казались твердыми и стали ближе, чем раньше. Горы – абрис далекой земли?
Он с интересом их рассматривал, пока суда шли вперед, и эти контуры все четче превращались в далекий синий берег. Неужели Тринисия? Если так, то им удалось то, что не удавалось ни одному путешественнику…
Теплый ветерок с воды ласкал лицо, которое еще несколько минут назад грыз холод. Каким образом здесь держалась своя погода, Дамион не понимал, но в географии он не был силен, а потому не стал тратить время на пустые размышления. Это действительно могла быть Тринисия, «теплая и цветущая» земля Севера. Дамиона охватил невольный восторг.
Кое-где из воды торчали камни, но не настолько большие, чтобы назвать их островами. Другие камни скрывались под поверхностью воды, как спины морских чудовищ, темные и опасные. Дамион смотрел в сине-зеленые глубины с правого борта, как вдруг поверхность воды прорвало струей белых брызг почти рядом с корпусом, мелькнуло и скрылось что-то серое и блестящее, так быстро, что Дамион подумал, не померещилось ли ему. Но тут же эта штука появилась снова – длинный гладкий предмет, не отстающий от режущего волны корабля. Это могла быть огромная рыба, больше человеческого роста, но на блестящих боках не было чешуи, а плавник, рассекавший поверхность моря, был гладок, изогнут, как серп, и не похож на костистый плавник рыбы. Дельфин! Он же столько раз видел, как они резвятся в каанских морях! Только Дамион думал, что они любят лишь теплые воды юга.
Дельфин высунул голову из воды, показав клювообразные челюсти с мелкими жемчужными зубками, и глянул на Дамиона большим глазом. Восхитительный взгляд, такой непохожий на рыбий! В нем будто блестел разум – будто океан, до сих пор выдерживая любознательность Дамиона, теперь решил в свою очередь его изучить. Дамион глядел на дельфина, и дельфин на него, и что-то между ними промелькнуло: зубастая улыбка морского создания стала шире, и дельфин что-то весело и громко чирикнул.
И в тот же миг Дамион пожалел о том, что так пристально приглядывался к дельфину: это заметил один из солдат, метнулся в каюту и выскочил с копьем в руке, замахиваясь на ходу. В последний момент его увидел кто-то из матросов и бросился наперерез. Схватившись за тупой конец копья, он яростно что-то закричал по-зимбурийски. Солдат помрачнел и ударил моряка наотмашь. Тот покатился по палубе, но солдат опустил копье и отошел от борта.
– Что произошло? – спросил Дамион у Йомара. Мохарец скривил губы.
– Так, суеверия. Моряк говорит, что элей дружили с дельфинами и говорили на их языке. Если мы убьем дельфина, элейские боги рассердятся и пошлют другую бурю, такую, что наши корабли разобьет в щепки.
– Я теперь припоминаю, что каанцы тоже уважают дельфинов, – задумчиво сказал Дамион. – Они никогда дельфинов не трогают, даже для пропитания.
Но даже если отбросить суеверия, обитатели корабля вскоре обрадовались, что не убили дельфина. Он вынырнул перед кораблем, поплыл на идущей от носа волне, и стало ясно, что это создание по каким-то своим причинам ведет корабль между опасных камней. Может, у этих животных сохранилась память предков, плывших перед элейскими судами?
Дамион, глядя вслед дельфину, не мог избавиться от мысли, что из темного блестящего глаза на него смотрела душа.
Женщины подняли глаза, когда тяжелые шаги приблизились к двери. Она распахнулась, и Эйлия сжалась, но двое зимбурийцев входить не стали. Они остановились и жестом приказали выходить.
Ана встала, тяжело опершись на бочку. Девушки бросились ей на помощь.
– Вы мне не дадите мою трость, дорогие мои?
Эйлия передала ей клюку, и старая дама встала, с трудом, но решительно. Лорелин подхватила ее под руку своей молодой и сильной рукой. Эйлия нагнулась поднять серую кошку, которая озабоченно замяукала.
– А что случилось? – вслух поинтересовалась Лорелин, помогая Ане пройти по нижней палубе и – что было труднее – подняться по лестнице. Сомнений быть не могло: веющий в люк ветер был теплым. Поднимаясь по лестнице позади Лорелин, Эйлия услышала, как подруга заорала:
– Земля!
Эйлия вылезла из люка, слегка замешкавшись из-за кошки, которую держала в левой руке. Она передала зверя Ане, потом встала, глядя поверх воды.
И вот он – крутой песчаный берег, над ним – буйная зелень и гряда зеленых туманных холмов.
– Здесь кончается наше плавание, – сказала Ана. – Но не наша миссия.
Эйлия заметила, что старуха выглядит намного лучше. Наверное, от свежего воздуха. Страх и унижения отступили перед удивлением.
– Прав был Велессан! – воскликнула она. – Действительно есть теплая земля на севере.
И морская карта в свитке тоже оказалась верной. Она привела похитителей прямо к цели.
– Это… это должна быть…
– Тринисия, – прозвучал сзади голос Дамиона. – Они нашли ее.
12 ЗА СПИНОЙ СЕВЕРНОГО ВЕТРА
Пленники сбились на берегу молчаливой кучкой, глядя на шумные веселые группы солдат и матросов. Лодки перестали подходить к берегу: очевидно, царь Халазар решил не рисковать и остаться на галеоне, пока солдаты проверят, что на берегу нет враждебных туземцев и других опасностей. Корабль бога-царя стоял отдельно от других, и его густо позолоченный и украшенный орнаментом ют сверкал под лучами закатного солнца. Флаг Зимбуры, черная звезда на красном поле, висел на снастях, а над ним – царский штандарт: мужское лицо в ореоле солнца.
– Подумать только! – произнесла Эйлия с дрожью. – Он на том корабле. Так близко!
– Лучше об этом не думать, – буркнул Дамион. Матросы были заняты выгрузкой живности на большие плоскодонки, похожие на плоты. У берега овец, коз и лошадей сбрасывали на мелководье, и они выскакивали на берег, тяжело дыша и отряхиваясь. Белый верховой конь Мандрагора выпрыгнул на берег в туче пены, фыркая и тряся мокрой гривой. С корабля также спустили несколько сторожевых псов злобного вида. Дамион узнал в этих здоровенных черно-белых тварях страшную зимбурийскую породу – наполовину гончая, наполовину волкодав. Огромные челюсти обрамляли кожаные намордники, и даже проводники этих собак обращались с ними уважительно. Зимбурийцы явно подготовились к опасностям неизведанной земли.
Впереди возвышались низкие песчаные обрывы, а за ними – крутые зеленые холмы, почти горы, вершины которых терялись в низких тяжелых туманах. Вдруг солнце скрылось за ними, и его шафрановое сияние постепенно погасло. В сгущающихся сумерках группа офицеров сгрудилась над свитком при свете костра, о чем-то споря и жестикулируя. Один из них воткнул острие меча в песок и что-то крикнул. Сначала Дамион решил, что это приступ злости, но потом сообразил, что человек выполняет нечто вроде ритуала – объявляет эту землю зимбурийской. Полумесяц обрывов отразил крик эхом, будто передразнивая.
Неподалеку готовился к выходу отряд разведчиков, люди седлали и вьючили коней. Дамион пожалел, что не понимает по-зимбурийски: разговор шел оживленный, почти накаленный. Через некоторое время к пленникам подошел Шеззек и заговорил по-маурийски.
– Вы все пойдете с нами. Делайте, что вам говорят, и вас не тронут.
И он что-то добавил Йомару по-зимбурийски. Мохарец утвердительно что-то буркнул, потом презрительно посмотрел вслед удаляющемуся Шеззеку.
– Что он сказал? – спросила Лорелин.
– Что я пойду у них следопытом, – ответил Йомар. – Диких зверей, небось, боятся.
Ана наклонилась поднять Метелку, но когда она с кошкой направилась к лошадям, Шеззек шагнул вперед, что-то крича и с угрозой размахивая руками. Серая кошка зашипела на него, потом спрыгнула с рук хозяйки и бросилась по берегу. Эйлия и Лорелин закричали.
– Она же погибнет! – возмущалась Лорелин. Полукровка хмуро обернулся к ней, и Ана положила руку на плечо Лорелин.
– Серая Метелка может сама о себе позаботиться, дорогая моя. Ей случалось жить в диких местах.
– Это жестоко!
Лорелин сердито посмотрела на Шеззека, но он уже повернулся спиной, крича команды своим солдатам.
Пленников посадили на лошадей, зимбурийские всадники взяли этих лошадей в повод и повели. Лорелин достался белый конь. Дамиону что-то показалось неуловимо тревожным в этом выборе лошадей, а потом он вспомнил: в древности приносимых в жертву людей везли к алтарю зимбурийских богов на белом коне. В отряд входило с дюжину верховых солдат, в том числе Йомар, пара проводников и несколько собак в кожаных намордниках и на длинных поводках. Шеззек резко скомандовал по-зимбурийски, и отряд пустился в путь по берегу, туда, где обрыв переходил в пологий песчаный подъем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63