— Скажи честно, — попросила она, — как ты считаешь: провести вооруженный отряд незамеченным через земли Акомы будет столь же легко?
Аракаси засмеялся. Это был неожиданный звук в лагере, откуда, казалось, навсегда ушло веселье.
— Конечно нет, госпожа. Не зря же военное искусство Кейока вызывает всеобщее восхищение. Он знает, как опасен такой порядок, когда дозорные совершают обходы через равные промежутки времени и по неизменному расписанию. Кейок осторожен и изобретателен, даже когда его отряд невелик. — Он с уважением посмотрел на военачальника и добавил:
— Особенно, когда у него мало людей. Нарушить границы Акомы трудно даже для одного человека, не говоря уже о вооруженном отряде.
Кейок уловил в этих словах некоторую неопределенность:
— Ты сказал «трудно», но не сказал «невозможно».
Аракаси склонил голову, признавая правоту военачальника:
— Верно.
Мара напомнила:
— Кажется, серые воины Люджана угнали у нас скот без особых затруднений.
Аракаси не смог скрыть улыбку:
— И это тоже правильно. Но у него было преимущество: я подсказал ему, где и когда устроить набег.
Спокойствие Кейока стало угрожающим:
— Как видно, нам надо кое-что обсудить. — Он жестом показал, что хотел бы удалиться. — С твоего разрешения, госпожа…
Такого разрешения Мара не дала; у нее оставались еще вопросы:
— А найдется ли во всей Империи хоть одно поместье, которое охраняется настолько хорошо, что ни чужестранец, ни разбойник не могут проскользнуть через него?
— Только одно, — заявил Аракаси, по-видимому, совершенно не озабоченный негодованием Кейока. — Поместье властителя Дачиндо, далеко на востоке.
Мара улыбнулась так, словно одержала маленькую победу:
— Вот теперь, Кейок, вам с Аракаси действительно надо кое-что обсудить.
Она внимательно наблюдала за тем, как двое ее спутников поднялись и зашагали в сторону, наклонив друг к другу головы и что-то спокойно обсуждая. Как бы ни был Кейок возмущен намеком на воображаемые изъяны в обороне поместья, Мара знала, что его мудрость в конце концов одержит верх. Он извлечет пользу из любых познаний, которыми поделится с ним Аракаси и которые помогут ему лучше защитить свою госпожу. Проникнувшись уверенностью, что ко дню ее свадьбы Дачиндо уже не будет единственным, чье поместье недоступно для нарушителей границ, она послала раба за гребнем для волос. В минуты, оставшиеся до конца привала, она занялась собой, продолжая тщетные попытки хотя бы расчесать спутанные пряди длинных волос без помощи служанки. ***
Днем стало жарко, но солдаты безропотно сносили тяготы пути. Окружающий ландшафт постепенно изменялся. Плоские низины с лоскутами пастбищ и тайзовых полей уступили место холмам, поросшим лесом и увенчанным скалами. Старые деревья беспорядочно разрослись, укутанные покровом цветущих лиан. Однако, по мере того как местность становилась все более труднопроходимой, настроение людей поднималось. Они шли мерным и сильным шагом, и, когда тропу осветили косые лучи солнца, путники достигли дальней границы владений Инродаки. Аракаси попросил остановиться. Пока солдаты переодевались, меняя походное облачение на лакированные парадные доспехи, он сказал:
— Нужно оставить эту тропу и перебраться на другую… вон за тем гребнем.
— Он махнул рукой в направлении просвета между деревьями, где едва заметная тропинка вела наверх, в более густой лес.
Не успев еще полностью переодеться и хотя бы распаковать украшенный плюмажем шлем, Кейок отвлекся от своего занятия:
— Я думал, что чо-джайны строят ульи на лугах или в долинах.
Аракаси смахнул выступившую на лбу испарину. Мастер тайного знания казался озабоченным; по-видимому, он считал необходимым засветло добраться до места назначения.
— Обычно это так и есть. По крайней мере, я никогда не слышал, чтобы улей располагался в какой-нибудь теснине или в лесной чаще. Как видно, им требуется открытое пространство. — Он указал куда-то вверх. — Дальше лес снова редеет. Если поднимемся выше примерно на тысячу футов, то увидим луговую долину. Туда-то мы и направляемся.
Услышав это, Мара спросила:
— Так что же, этот старый улей находится не во владениях Инродаки?
— Да, за их пределами. Но существует нечто вроде договора. — Аракаси показал на север, где простиралась дремучая чаща. — Эти земли были когда-то давно частью большого поместья. Когда погиб его владелец — теперь уже не важно, кем он был, — его владения поделили между собой победители, и среди них был Инродака. На эти края никто не позарился. Почвы не слишком плодородные; лес хотя и превосходен, но здесь трудно организовать вырубку, а два-три луга, которые могли бы пригодиться для пастбищ, недоступны: сюда и дороги-то настоящие не проложены. Тем не менее чо-джайны без всяких споров согласились признать властителя Инродаки своим сюзереном.
Показав солдатам дорогу к верхней тропе, Аракаси предупредил:
— С этого момента мы должны соблюдать величайшую осторожность и сдержанность. Солдаты чо-джайнов могут повести себя вызывающе. Ни в коем случае нельзя вступать с ними в сражение. Пока в улье находится новая королева, даже опытные воины могут быть возбуждены и очень агрессивны. Они могут предпринять ложную атаку, поэтому пусть никто не обнажает меч, иначе нас всех перебьют.
Мара посоветовалась с Кейоком, после чего распорядилась, чтобы все следовали наставлениям мастера тайного знания. Одетые в ярко-зеленые доспехи, они начали восхождение. Тропинка забирала резко вверх, петляя между осыпями и зазубренными скалами. Передвигаться в паланкине стало невозможно, но и тогда, когда Мара попыталась подниматься по тропе пешком, Кейоку приходилось помогать ей на наиболее крутых отрезках дороги. Это не были тропы-серпантины, проложенные для людей. Здешние тропинки годились только для куми, шестиногих горных коз Келевана, или для проворных чо-джайнов. Хуже всех приходилось носильщикам, которые обливались потом и ворчали под тяжестью поклажи; но даже тем, кто тащил пустые носилки, приходилось несладко.
Блики солнечного света играли на блестящих доспехах солдат. Диковинные горные птицы взлетали с деревьев при приближении путников; заросли кишели дичью. Очарованная новым и удивительным миром, Мара даже и не помышляла о том, чтобы пожаловаться на усталость.
Чуть позже полудня послышались предостерегающие крики высланных вперед дозорных. Кейок схватил Мару за руку и помог ей побыстрее подняться по тропинке. На гребне холма стоял десяток солдат чо-джайнов с копьями, которые они держали поперек торсов. Их поза выражала собранность, но явной угрозы в ней не ощущалось. Черные, строением тела напоминающие муравьев с шестью суставчатыми конечностями, все они казались Маре совершенно одинаковыми, словно отлитыми в одной форме. Раньше ей не доводилось встречаться с этими существами, и она рассматривала их в полном недоумении.
— Это опытные воины — хранители улья, — сообщил Кейок. — Они не станут нападать, если мы не дадим им повода.
Слова Кейока помогли Маре опомниться. Она стояла неподвижно, скованная таким же напряжением, как ее охрана; тем временем военачальник выступил вперед и отсалютовал, подняв согнутую в локте руку ладонью вперед:
— Честь и слава вашему рою!
Ближайший чо-джайн, на удивление внятно выговаривая цуранские слова, произнес:
— Честь и слава вашему дому, люди Акомы! С кем я говорю? Нужно известить рой о вашем прибытии.
— Я — Кейок, военачальник Акомы.
Чо-джайн повторил приветственный жест. Наблюдая за движениями чужеродного существа, Мара разглядела, из каких частей состоит его туловище. Нижняя часть, самая большая, опиралась на четыре ноги, в каждой из которых имелось по три сустава. Верхняя часть, размером поменьше, отдаленно напоминала мужской торс с двумя — почти человеческими — руками. Хитиновый панцирь защищал тело чо-джайна, и вдобавок эта естественная броня имела на предплечьях некое подобие клешни, режущая кромка которой казалась не менее острой, чем лезвие меча. Голову защищал шлем, несомненно изготовленный цуранскими мастерами. Под шлемом виднелось овальное лицо с огромными фасеточными глазами над двумя узкими отверстиями, расположенными там, где следовало бы находиться носу. Челюсти и рот были удивительно схожи с человеческими, хотя голос гигантского насекомого был монотонным и пронзительным.
— Я — Икзал'т, командир Второго отряда улья Кайт'лк.
— А ведь я тебя помню. — Кейок слегка расслабился, словно находился в обществе старого приятеля. — Ты служил в армейских частях, отражавших нашествие с Турильского нагорья.
Теперь стало ясно, почему чо-джайн знал цвета семьи Акома. Кейок жестом подозвал Мару и представил ее:
— Это наша госпожа, властительница Акомы. Она прибыла для переговоров с вашей новой королевой.
Фасеточные глаза, отливающие металлическим блеском, быстро скользнули по девушке, остановившейся рядом с Кейоком.
— Добро пожаловать, властительница. Твое прибытие своевременно. Новые воины неспокойны. Этот приплод оказался весьма многочисленным, и в улье стало тесно. Ты можешь пройти со своими людьми, и пусть боги твоего народа благословят предстоящие переговоры.
Чо-джайн проворно отодвинулся в сторону, освободив тропу для отряда цурани. Неожиданная осведомленность военачальника возбудила любопытство Мары.
— Кейок, я и не знала, что ты знаком с чо-джайнами.
— Я знаю их солдат, насколько это вообще доступно человеку. С некоторыми из них я вместе служил в войске твоего деда… много лет назад. Тогда он повел объединенные силы многих семейств на битву против Восточной Конфедерации.
Если старый воин и ощущал бремя своих лет, это было незаметно, когда он без видимых усилий поднимался по крутой тропе.
— Мне показалось, что чо-джайны приветствовали нас вполне доброжелательно.
— Госпожа, здесь, на гребне холма, были старые дисциплинированные солдаты, — напомнил ей Аракаси. — Кейок обратился к их офицеру с должной учтивостью. Но мы еще не подошли к улью, и необходимо соблюдать осторожность. Для защиты новой королевы во время переселения в новое жилище здешний рой вырастил много молодых воинов. Пока их юная владычица не окажется в безопасности внутри собственного улья, они будут драчливы и своевольны; любой пустяк может привести их в ярость.
Кейок отвел в сторону от тропы колючую ветку:
— Тебя послушать, Аракаси, так можно подумать, что ты жил среди чо-джайнов и все про них знаешь.
Мастер тайного знания уклонился от распрямившейся ветки.
— Никто из людей не может сказать, что по-настоящему знает чо-джайнов. Но мне действительно однажды пришлось в течение недели скрываться от убийц из Минванаби в улье чо-джайнов. Тогда я и узнал о них кое-что. Такая уж у меня натура: задавать как можно больше вопросов о том, чего не понимаю.
Дорога стала ровнее, и можно было бы снова забраться в паланкин, но Мара была настолько заинтригована, что продолжала идти пешком.
— В таком случае, Аракаси, расскажи мне о чо-джайнах. Какие они?
— Поведение старших чо-джайнов подчиняется строгим канонам, столь же незыблемым, как смена времен года. Молодые чо-джайны непредсказуемы. Дюжина самок, называемых «рирари», не выполняет никаких работ; они только откладывают яйца. Но яйца бесплодны. Королева проглатывает их целиком и пропускает через полость в собственном чреве, где и совершается оплодотворение. Более того…
— Более того?.. — переспросила Мара.
— Когда их государыня совокупляется с самцом-производителем, она по своему усмотрению предопределяет пол и назначение существа, которое впоследствии вылупится из каждого яйца. Некоторые яйца она оставляет неоплодотворенными. Так, по крайней мере, мне говорили.
— Неужели они могут сами решать, какими будут их детки? — изумилась Мара.
— Расскажи мне еще.
— Мужские особи чо-джайнов относятся, как правило, к одной из трех групп: производители, работники и солдаты. Работники бывают либо умные, либо сильные, смотря по тому, кто понадобится рою — искусные ремесленники или вьючная скотинка. Солдаты наделены и умом, и силой. Производители все глупые, но от них требуется только одно: спариваться с повелительницей улья.
Аракаси покосился на Мару и обнаружил, что она внимает его рассказу с живейшим интересом, равно как и несколько солдат, оказавшихся поблизости. Затем он продолжал:
— После того как их государыня поселится в монаршем чертоге, она уже никуда не перебирается. Рабочие постоянно кормят ее, в то время как она пропускает через себя яйца рирари и спаривается с самцами-производителями. Каждый из них проводит с ней по несколько часов подряд, а когда выбивается из сил, его сменяет другой. Ты все это увидишь сама, если нас представят старой королеве.
— Очаровательно, — сказала Мара. Она слегка запыхалась, поскольку тропа снова сделалась круче. — А про молодую королеву что ты можешь рассказать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83