А эти щиты стоили очень прилично. Единственным исключением из правила была новенькая ассистентка, пренебрегшая защитой от своего работодателя, да еще вдобавок ко всему сообщившая ему свое настоящее имя. Прочие пользовались удобными прозвищами. То ли она совсем его не боялась, то ли просто была необыкновенно глупа и легкомысленна. Девочка понравилась ему. Было в ней, конечно что-то странное. Но не настолько, чтобы отказать ей в месте.
— Я передумал. Пришли Марью! — ворчливо добавил он.
Экономка согласно пискнула, и образ ее поблек. Вилигарк еще секунду смотрел на видимую только ему магическую картинку, потом встрепенулся и плавно уселся в одно из массивных кресел. На себя и свою работу он денег не жалел. О нем, знаменитом некроманте, часто говорили, что он вообще не способен никого любить и ни о ком заботиться. Это было неправдой. Он любил только себя, зато так, что этой любви хватило бы на весь окружающий мир, будь она направлена на него.
Стукнувшись о громадную идиотскую конструкцию на стене, Машка вошла в большую залу. «Настоящий рыцарский замок!» — с содроганием подумала она.
— Не порть мне ковер, девочка! — прикрикнул маг, но тут же перешел на более добродушный тон: — Впрочем, вряд ли ты его испортишь. Убери тазик и можешь быть свободна.
— Это — ковер? — удивилась Машка.
— Разумеется. — Некромант пожал плечами, — Изящная кованая конструкция, служащая украшением главной залы дома. А что ты еще предполагала увидеть?
— Ну, такую большую мохнатую тряпочку, — призналась Машка, опасливо покосившись на фаерболы. — Что, вот это убрать, да?
— Ну не меня же! — раздраженно буркнул Вилигарк.
Машка подошла к тазику. Комки живого огня, словно обладая собственной волей к свободе, ожесточенно колотились о края. Прозрачная крышка тазика мелко вибрировала.
— Не бойся, они не кусаются, — сказал маг.
— Ага, — отозвалась Машка. — Зато наверняка больно жгутся, а у вас тут даже прихваток нет!
— Ты умненькая девочка. Твои предшественницы в первый раз сильно обжигались и роняли таз на пол, а я на них гневался. Это было забавно. А что такое прихватки? — заинтересовался Вилигарк.
— Штуки такие, — доходчиво объяснила Машка. — Тряпичные. Горячее брать.
Некромант поморщился и глубоко задумался. Машка с интересом наблюдала за сменой выражений на его лице. Никогда бы не подумала, что черные маги — мастера мимики.
— Ладно, — смилостивился наконец он. — Давай сюда руки.
— Зачем? — подозрительно спросила Машка.
— Учить тебя буду, — пояснил Вилигарк. — А то нанялась ассистенткой, а сама дура дурой!
— Не смейте обзываться, господин маг! — обиделась Машка. — Я, конечно, в вашей энергетике ни фига не смыслю, зато как уволюсь — и будете тут с одной вашей Сушеной Воблой управляться!
— Это с Айшмой-то? — Вилигарк неожиданно развеселился. — А что, весьма достойное определение! Тем не менее научить тебя чему-то надо, а то какая из тебя ассистентка?
— А, ну если вы в этом смысле... — успокоилась Машка и доверчиво протянула ему ладошки.
Вилигарк наморщил лоб и легко коснулся ее рук кончиками пальцев. Удивительно, но на ладонях этой странной девочки, не привыкшей бояться чужой магии, не было и следов какой-либо защиты. Ни знаков на ногтях, ни тонких цветных полос, упрятанных в линии жизни, ни даже примитивных невидимых щитов, которые можно обнаружить по теплым импульсам, исходящим от них. В этом было что-то неприличное, словно служанка позволяла себе ходить голой.
— Закрой глаза, — мягко попросил он.
Голос его изменился, стал бархатистым и нежным, похожим на пробирающий до глубины души голос старшего Иглесиаса. Машке внезапно захотелось улечься на пол, задремать и слушать его сквозь сон бесконечно.
— Не смей спать! — предупредил ее маг. — Просто зажмурься!
Машка послушно зажмурилась, а потому не увидела, как пальцы темного мага налились голубоватым сиянием. Плечи Вилигарка дрогнули, словно сбросили некий тяжелый груз, и маг распрямился, помолодев за несколько секунд на десяток лет. Руки его ощутимо нагрелись.
— Ой, щиплется! — ойкнула Машка. — Скажете, когда глаза можно будет открывать, ладно?
Маг озадаченно поглядел на девчонку.
— Вообще-то уже можно, — ответил он, стряхивая с пальцев остатки мертвенного голубого сияния, словно эктоплазму из популярного мультика про охотников за привидениями.
— А чему вы меня научили? — поинтересовалась Машка.
— Зубы лечить, — буркнул маг.
— Правда?! — восхитилась Машка.
— Девочка, — устало проговорил Вилигарк, — где ты видела, чтобы темный маг говорил кому-либо правду? Признайся, ты любишь сказки?
— Нет, — отозвалась Машка. — Больше мультики. И ужастики. Вампиры, Крюгер, покойники там всякие... А что?
— Ужастики — это истории о покойниках? — уточнил маг.
— И о покойниках тоже. Я думала, всем некромантам их с детства вместо сказок рассказывают. Ну, знаете, такие... — На мгновение она задумалась и продолжила замогильным голосом: — В черном-черном лесу стояла черная-черная башня. В этой черной-черной башне...
— Цыц! — прервал ее Вилигарк. — Для таких вещей здесь не место и не время!
— А что такого? — обиделась Машка. — Обычная страшная история.
— То-то и оно, что страшная, — совершенно серьезно сказал некромант. — Это ты, глухая колода, не слышишь, как такие истории действуют на мое рабочее пространство! — Он сморщил нос, как будто Машка испортила воздух, и тоскливо переспросил: — Значит, совсем сказки не любишь?
— Нет, — отозвалась Машка. — Сказки — это для детей. А я уже взрослая.
— Странно, — смущенно пробормотал Вилигарк. — Я полагал, что любишь... Девочки, как правило, без ума от сказок. Но только самые наивные думают, что темные маги терпеть не могут врать.
— Тогда колитесь. — Машка нехорошо взглянула на хозяина.
— В каком смысле? — не понял маг. Не будучи знатоком молодежного сленга, придуманного на немагической Земле, он воспринял Машкину просьбу как издевательство и слегка рассердился.
— Ой, извините, это у нас так говорят, — спохватилась девочка. — Что вы со мной сделали? Что-то я ничего такого не чувствую...
— Вот и хорошо! — обрадовался Вилигарк. — Впрочем, если бы ты хоть что-то почувствовала, вряд ли имела бы возможность сейчас разговаривать. Я проверял тебя на устойчивость к атакующей огненной магии. Ну и заодно сделал твои руки нечувствительными к огню.
— М-да, — хмыкнула Машка. — А как мне узнать, говорите вы сейчас правду или опять врете?
— Никак. — Маг пожал плечами. — Но ты можешь мне поверить. А можешь не верить. Откровенно говоря, мне это безразлично. Можешь просто взяться за тазик и узнать, солгал я тебе на этот раз или все-таки нет. Но убрать это тебе придется. За это я тебе, собственно, и плачу.
— Действуй, Маня, — недовольно пробормотала девочка себе под нос.
Надбавку за риск из жадного некроманта выбить не удалось, но на это Машка не больно-то и надеялась. Если учесть, что дурные качества черные маги в себе воспитывают с детства, жадность Вилигарка неудивительна.
Быстро, так, чтобы не успеть испугаться и передумать, она схватилась за тазик. Он показался ей теплым, но не более. Машка подняла тазик. Беснующиеся внутри сгустки жидкого огня были очень красивы. Она поднесла таз поближе к лицу и почувствовала, как на нее дохнуло жаром. Но руки вправду ничего особенного не чувствовали, как и обещал некромант.
— И куда это нужно выбрасывать? — спросила она.
— На свалку, куда же еще? — недовольно отозвался Вилигарк. — Разве Айшма не показала тебе, где находится наша свалка?
Машка задумалась. Ни одно из показанных ей мест на свалку похоже не было. Некромант с интересом ждал, глядя на нее, окончания процесса.
— Кажется, нет, — наконец неуверенно сказала она. — Если, конечно, свалкой не считать кухню, которую давно следовало бы вычистить.
— Ну вот и займись этим, — с энтузиазмом предложил Вилигарк. — После того как донесешь живые огни до свалки. Свальный колодец прямо за домом. Смотри не расплескай!
— Ну да, я знаю, инициатива наказуема, — пробормотала Машка.
— Какая умная мысль, — одобрительно заметил Вилигарк. — Я запомню ее и буду выдавать за свою.
— Это плагиат! — возмутилась Машка. — Все знают, что это не ваша фраза.
— Нет, — возразил Вилигарк, — это знаешь только ты, а на твое мнение мне наплевать.
И он показал как. Плевок снова получился кислотным, но сейчас это некроманта совершенно не расстроило.
— Безупречная логика, — восхитилась Машка. — Когда-нибудь я тоже так научусь.
Маг усмехнулся.
— Вряд ли.
К этому моменту Машка уже почти донесла тазик до двери. Наглое замечание работодателя заставило ее развернуться.
— Почему это? — с подозрением спросила она.
— Не доживешь, — пояснил маг. — Для этого у тебя слишком дурной характер и слишком много наглости.
— У вас тоже, — парировала Машка и гордо удалилась, чувствуя себя полностью отмщенной.
Маг проводил ее удивленным взглядом и уважительно покачал головой. Даже глупость и нахальство новой прислуги были весьма подходящими чертами, а самое главное — истинно темными. Ну какой светлый с таким блестящим презрением отнесется к смертельной опасности и с таким неуважением — к своему будущему учителю? Желание девчонки изучать магию под руководством единственного доступного ей преподавателя было очевидным для любого, кто находился рядом с ней дольше двух ударов сердца.
Это желание и ее глупость нужно как-то использовать. Своим умением обратить себе на пользу все что угодно Вилигарк славился даже среди признанных академией черных магов. Щелчком пальцев призвав к себе кресло, он упал в него, потянулся и задумался. Девочка явно попала к нему неспроста. Оставалось решить, не замешан ли в этом кто-то из недоброжелателей и нет ли в ней неподходящей крови. Вилигарк не любил заряжать свои инструменты жизненной энергией нелюдей. Во-первых, они вскоре после этого начинали сбоить, а во-вторых, эльфы и прочие нечистые замечательно умели сопротивляться чужому воздействию. За это в основном Вилигарк и не любил их. Он не был ярым расистом, но не считал, что мир многое потеряет, лишившись тех же эльфов. Ну разве что дешевую рабочую силу.
Искренне надеясь, что в ближайшее время тазик некроманту не понадобится, Машка оставила его в кухне и выбралась погреться на солнышке. Возле ворот, прохаживаясь на манер цапли, Айшма громко отчитывала за что-то Дегрена. Тот стоял молча, глядя на нее исподлобья, но возражать и оправдываться не пытался: бесполезно возражать облеченной властью старой деве с дурным характером. Ворота были распахнуты настежь — заходи кто хочет, выноси что приглянется. Собственно, за это Айшма на начальника охраны Вилигарка и ругалась.
Мужик со связкой длинной травы, похожей на осоку, вымахавшую до ненормальных размеров, медленно шел по улице. Вероятно, ноша его была тяжела, потому что через каждые десять шагов он останавливался, ставил связку на землю и вытирал со лба пот. Лицо у него было красное, и он тяжело дышал. «Бедняк, наверное, — подумала Машка. — Хворост на рынок несет». К ее удивлению, высокомерная Айшма, увидев бедняка, замолчала и низко поклонилась ему. Машка заинтересованно подошла поближе и пригляделась к таинственному прохожему. Дегрен, пользуясь возникшей паузой, быстро скрылся, пробормотав что-то о неотложных телохранительских делах.
— Это что, замаскированный член королевской семьи? — шепотом поинтересовалась она у Айшмы, внимательно рассматривая мужика. Ничего особенно в нем не было — обычный нищий собиратель хвороста, каких полно в любой сказке.
— Это самый известный в городе дрынмастер Гогон, — отозвалась Айшма, разгибаясь.
Мужик заметил ее и приветливо махнул рукой. Айшма низко поклонилась ему еще раз, демонстрируя такую почтительность, какой от нее не видел даже обожаемый работодатель.
— Дрынмастер? — переспросила Машка.
Слово показалось ей глупым. Нормальный ремесленник так называться не будет.
— Дрынмастер, милая моя, — сказала Айшма, — очень уважаемая профессия. За хороший дрын люди иногда целые состояния отдают.
— Дрын — это меч? — уточнила девочка, припоминая что-то, слышанное еще в Москве.
— Нет, глупая! — рассердилась экономка на непонятливую служанку. — Меч — это только металлическое оружие!
— А дрын что? Деревянное, для тренировки? — не отставала Машка.
— Дрын — оружие из дрын-травы, — объяснила Айшма. — Это гораздо сложнее и дороже. Видишь, он несет траву в мастерскую. Каждая травинка, которую он выкупил на плантации, станет страшно дорогим дрыном.
«Да уж, — подумала Машка, — как только люди не извращаются! Оружие из травы — надо же такое придумать! Неудивительно, что это настолько дорого. Трава-то мягкая!» Айшма бросила на нее недовольный взгляд.
— Ступай на кухню, — велела она. — Нечего на прохожих глазеть, работать надо. Иди давай, там котлы немыты.
Машка скривила губы, но так, чтобы не заметила экономка, и развернулась, собираясь идти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79