Естественно, о настоящем оружии и речи быть не могло. Имитировать мечи должны были палки. Под длинными плащами они приобрели грозный вид.
— Готовы?
— Угу…
— Тогда поспешаем!
У городских ворот, как обычно, было много народа. Только теперь люди шли не в Новгород, а наоборот. Опять у моста через ров стояли два стражника, одного из которых Радим сразу признал. Это был тот самый Брон с плетью. Он, как и раньше, нещадно хлестал бредущих в город смердов.
— А ну посторонись! — грозно рыкнул Радим.
Синие плащи произвели впечатление. Народ засуетился, освобождая дорогу важным господам. Многие склонились в поклоне, некоторые поспешили спрятаться за спины соседей. Брон еще интенсивнее заработал плетью.
— Брысь, псы! Дорогу верным слугам господина нашего бископа!
Радим нахмурился. Проходя мимо Брона, он резко схватил того за руку:
— Чего творишь, смерд? Бискупа не слушал? Добрый христианин добрых христиан не обижает! В порубе отдохнуть захотелось?
Брон побледнел, плеть выпала из пальцев.
— Помилуй, господин! — Сторож упал в ноги Ра-Диму.
— Не меня, их проси, — строго указал скоморох на толпу.
— Чего?
— Их проси о прощении! Скоро! А то загублю! Сторож забил земные поклоны:
— Простите, люди добрые! Простите, грешного!
— Молодец. И запомни, еще раз узнаем, что тут бесчинствуешь, — дыба твоя.
Смерды заулыбались, кое-кто радостно засмеялся. Наиболее голосистый выкрикнул:
— Слава бискупу!
— Слава! — подхватила толпа.
Радим с товарищами поспешили покинуть место народного ликования. А то так недолго и настоящих гридей дождаться.
По мосту перешли к детинцу так же быстро, как миновали Торговую сторону. Никто не посмел их остановить. Вирник приветственно махнул рукой, не требуя за проход платы.
Внутри Детинца многое очень напоминало стольный град Киев. Деревянная мостовая Бискуплей улицы, аккуратные терема с расписными наличниками и коньками, каменная громада Святой Софии. Но, в отличие от столичного храма, новгородский собор имел розоватый цвет, которым был обязан примеси толченого кирпича в известковом растворе. Штукатурку зодчие не применяли. Грубо отесанные камни рельефно выделялись в ровной кладке. Суровая красота завораживала.
— Лепота… — проговорил Радим.
Вечерня уже кончалась. Святая София была полна верующих. У алтаря пресвитер причащал прихожан. Товарищи протиснулись сквозь истово молящихся женщин и отошли к стене.
— Что теперь? — прошептал Куря.
— Ищем укромный уголок.
Радим огляделся. Где тут можно спрятаться? Подходящего места не находилось. Никаких занавесей, отгороженных притворов, темных ниш в храме не было. А что, если пройти за алтарь? Синие плащи должны послужить отличным пропуском! Правда, есть риск столкнуться с кем-нибудь из гридей, однако других вариантов на ум не приходило.
— За мной! — тихо скомандовал Радим и стал двигаться вдоль стены к обитой сусальным золотом двери.
Церковный служка вежливо поклонился синим плащам. Он ничуть не удивился, что они прошли в тайную клеть. Так же спокойно отнесся к их появлению находившийся внутри Григорий.
— Уже пришли, — коротко заметил он, не отрывая взгляда от вороха берестяных грамот. — Рано.
Радим обмер, не в силах что-либо ответить. Если диакон его узнает, все пропало. Хорошо, в клети было сумрачно. Огонь нескольких свечей с трудом рассеивал мрак большого помещения. Куря и Силушка полностью полагались на скомороха. Поэтому и они промолчали. Наверное, именно это их и спасло.
— Что топчетесь? Стучите в дверь, — Григорий мотнул головой вправо.
Посмотрев, куда указал диакон, Радим разглядел невысокую дубовую дверцу, обитую железными полосами. Именно так, крест-накрест, были обшиты и двери того поруба, где епископ допрашивал скомороха. Вот это повезло! Нет сомнений, здесь проход в подземные клети, где содержат заключенных.
Стараясь не попасть на хорошо освещенный участок, скоморох быстро прошел к двери. Два удара прогремели на всю клеть.
— Чего колотишь? Условный стук забыл? — Григорий оторвался от записей и пригляделся к гостям. — А вы кто такие? Что-то не припомню!
Радим промолчал. Инициативу взял Куря. Обнажив меч, он приблизился к диакону:
— Молчи, и будешь жив! Иди к двери! Стучи как условлено!
— Как вы смеете! Да вас…
Куря одним движением распорол рясу диакона у самого сердца. Меч скользнул по коже, оставляя алую полосу.
— Ай! Убери свою ржавую железку!
— Тихо! И делай что велят!
— Скоморох! Сие невозможно… Живой! Значит, верное было знамение…
— Стучи! — Куря грубо толкнул Григория. Диакон подчинился. На стук никто не отозвался.
— Дай сломаю! — вперед выдвинулся Силушка.
— Обожди!
За дверями раздались тяжелые шаги.
— Силушка, возьми-ка ту чашу, — сказал Радим, указывая на потир.
— Чего? На кой ляд она мне?
— Чтоб ломать тех, кто дверь откроет.
— Я могу и руками.
— Знаю. Но лучше возьми чашу.
Массивный бронзовый потир послужил на славу. Дверь отворилась. Из нее показалась настороженная физиономия гридя. Силушка медлить не стал. Короткий удар — и противник оказался на полу. Второго гридя Силушка сшиб с ног, бросившись в открывшийся проход. Маленькая лестница, узкий коридор, потом каменная клеть без окон… Там его встретил третий гридь. Воин был полностью готов к бою.
Меч описал дугу над головой Силушки. На вершок ниже — не жить молодцу. Силушка выхватил палку, заткнутую за пояс. С ее помощью удалось отразить следующий удар. Третий был бы последним. Силушку спас Радим.
Скоморох, сорвав с плеч плащ, швырнул его в лицо гридю. Тот на миг потерял противников из виду. Этого оказалось достаточно, чтобы перекатиться ему под ноги и, подхватив под колени, повалить на пол. Дело завершили тяжелые кулаки Силушки.
— А ты отчаянный, скоморох…
— Очень не хочется умирать в таком сыром месте. Скорее, вяжи этих…
— Чем?
— Их же поясами вяжи.
Пока Силушка стягивал пленников путами, Радим времени не терял. Он ловко опустошил их кошельки и собрал оружие. Самый остро наточенный меч и наиболее красивый нож он взял себе.
— Куда мы попали?
— Думаю, куда надо. Вот решетку поднимем…
— Дай сломаю!
Силушка взялся за железные прутья, перегораживающие проход. На руках буграми вздулись могучие мышцы. Решетка даже не пошевелилась.
— Пожалей себя, Силушка. Тут должен быть механизм.
— А ну говори, как поднимать? — Молодец взял Григория за горло.
Диакон беззвучно указал на ворот с цепью. Силушка тронул рукоять, но повернуть ее не смог. Мешал массивный железный замок.
— Щас сломаю!
Однако и в этот раз его ждала неудача. Силушка аж весь раскраснелся, а замок не поддался.
— У кого ключ? — спросил Радим. — Обыщите гридей.
— Я его сломаю!
Силушка упорствовал даже тогда, когда на шее у одного из гридей нашли ключ. Наконец скоморох улучил мгновение и вставил ключ в скважину. Замок щелкнул, высвобождая покрытый ржавчиной вал. Силушка повернул ворот. Решетка, скрипя, пошла вверх. Как только она приподнялась, в темноту бросился Куря. За ним, сняв со стены факел, поспешил Радим. Перед собой он толкал Григория.
— Ого! Что такое?
Клеть, в которой они очутились, имела низкий бревенчатый потолок, подпертый дубовыми столбами, каменные стены, поросшие мхом, и плотно утоптанный земляной пол. От угла до угла расстояние не превышало тридцати шагов, что делало помещение поистине громадным. Размеры скрадывало обилие окованных железом ларей, ровными рядами стоявших вдоль стен и около столбов.
— Где узники-то?
— Тут нет узников… — ответил Григорий.
— Как нет? А где же мы?
Куря попытался приоткрыть ближайший ларь, но тот оказался заперт. Парень стал ковырять крышку мечом.
— Дай сломаю!
Силушка поддел запор захваченным у гридя кинжалом и приналег на рукоять. Железо хрустнуло, и клинок упал на землю.
— Барахло, а не нож. Дай другой…
— Лучше присмотри за попом, я попробую сам, — сказал Радим.
— Тебе сил хватит?
— Хватит. Я кое-что другое в дело пущу… Силушка нехотя освободил место у ларя. Радим внимательно осмотрел запор, ковырнул ножичком, и крышка откинулась.
— О, Бог мой! — воскликнул Куря. — Глядите!
То, что лежало внутри ларя, заставило всех замереть. Золото… Огромный ларь был почти доверху заполнен золотыми украшениями и динарами. Такого богатства Радим еще никогда не видел.
— И таких тут больше десятка… — пробурчал он себе под нос.
— Так вы не в казну рвались? — спросил Григорий.
— Не твое дело! — грубо оборвал его Силушка. — Ребята, мы теперь заживем!
— Да уж… Только как все вынести из града?
— Постойте! Вы не забыли, зачем мы сюда пришли? — одернул товарищей Куря. — Мы должны выручить Зяму с Умилкой!
Григорий хитро прищурился:
— Значит, вызволять своих голопятых друзей пришли… И ты, скоморох, за тем же? Я могу помочь. Только не троньте церковного добра!
— Почему? Возьмем сколько захотим. А ребят выкупим! — Силушка алчно смотрел на распростертое у ног богатство.
— Сие не выйдет! С осквернителями Божьего храма владыка даже разговаривать не будет. Договоримся так: вы получаете своих друзей и отправляетесь на четыре стороны. Казну оставляете нетронутой.
— Дудки! — возразил Силушка. — Мне золотишко нужно…
— Мы пришли, чтобы спасти Умилку и Зяму! — произнес Куря, сжимая меч.
— Ты мне угрожаешь? — Силушка похлопал мечом по ладони левой руки. — Сломаю.
— Я напоминаю!
— Не ссорьтесь, — ввязался в распрю Радим. — Спасем друзей, а там поглядим…
— Вы будете делать так, как я скажу, — уверенным голосом произнес Григорий. — Так лучше для всех.
— Предлагай. Что мы должны делать?
— Сейчас сюда придут сторожа. Те, что в ночную смену. Я скажу, чтобы они привели сюда ваших друзей. Сие будет исполнено. Потом мы дадим вам время уйти из града. Но при одном условии: все золото останется в сокровищнице!
— Мне не нравится, — заявил Силушка. — Скоро явятся гриди… Надо хватать добро и скорее драпать. А умника сломать. И остальных трех тоже! Больше нас никто не видел. Взятого здесь добра с лихвой хватит, чтобы выкупить всех новгородских колодников!
Григорий побледнел.
— Не торопитесь! Вы все равно не успеете уйти! Сторожа уже идут. Даже если вырветесь из Софии, из града вам не выбраться. Поймают!
— Не заговаривай зубы! Пыряй его, Куря!
— Стой! — Радим схватил парня за руку. — Поп дело говорит. Лучше договориться без кровопролития. Нам отсюда не уйти по трупам.
Наверху послышался стук в дверь. Воры и диакон переглянулись.
— Вот и дождались… — Силушка в сердцах сплюнул на пол.
— Новые сторожа. На замену пришли. Я пойду?
— Только со мной, — Радим упер Григорию в спину нож. — И не вздумай чудить.
— Да, я все разумею.
Пускать внутрь трех хорошо вооруженных человек Радим не считал нужным. Поэтому он велел Григорию разговаривать с гридями через порог. Приказу привести двух узников они удивились, но перечить не стали. Диакон пользовался значительной властью. На Радима, старавшегося держаться в тени, они посмотрели косо, но расспрашивать о нем Григория не решились.
— Скоро приведут. И вы можете идти, если твои товарищи вернут все золото, что напихали за пазухи.
— Я скажу им.
Когда Радим и Григорий спустились в сокровищницу, то застали оставшихся там за перетаскиванием массивного ларя.
— Что вы делаете?
— Вот собрали тут немного… Возьмем с собой. Жаль, за остальным не вернуться.
— Не дурите. С этим нас не выпустят.
— А мы попробуем, — Силушка пошевелил мускулами.
— Как хочешь, но пойдешь без нас, — сказал Радим. — Куря, не занимайся глупостями. Оставь золото. Мы пришли за Умилкой и Зямой.
— Верно, скоморох, — Куря тяжело вздохнул. Силушка понял, что ларец ему вынести не помогут, и разочарованно махнул рукой:
— Эх, не видать нам сытой жизни… Такую возможность упускаем.
Тем временем наверху раздался стук. Привели узников. То, что ситуация оборачивается не в его пользу, Радим понял, когда увидел во главе гридей сурового Дудику. Раз его позвали, значит, сообразили, что дело непростое.
— Вот этих спрашивал? — спросил Дудика, когда Григорий появился на пороге.
— Сии отроки — ваши друзья? — в свою очередь спросил диакон.
— Умилка! Здравствуй, — Радим улыбнулся. Зяма с Умилкой выглядели грязными и усталыми, но, похоже, серьезно изувечить их не успели.
— Негодяй! — воскликнул Зяма. — Умилка, я же говорил, он с ними заодно!
— Радим, как ты мог!
— Погоди… Я все объясню.
— Что с ними хочешь делать, диакон? — спросил Дудика.
Григорий обратился к Радиму:
— Видишь, скоморох, я свое слово держу. Теперь твоя очередь. Пусти меня.
— Не спеши, господин диакон. Ежели пущу, твои псы нас на щепки разнесут.
— Я слово даю — пока из града не уйдете, погоню не пошлю.
— Ты хитер, да я хитрее. С нами пойдешь, до самого леса. Там тебя отпустим.
— Мне так не нравится!
— А по-другому не выйдет. Вели ребят к нам пустить.
— Э-э, нет. Либо отпускай меня, либо твоих друзей поведут мои гриди. Как меня освободишь, так их получишь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
— Готовы?
— Угу…
— Тогда поспешаем!
У городских ворот, как обычно, было много народа. Только теперь люди шли не в Новгород, а наоборот. Опять у моста через ров стояли два стражника, одного из которых Радим сразу признал. Это был тот самый Брон с плетью. Он, как и раньше, нещадно хлестал бредущих в город смердов.
— А ну посторонись! — грозно рыкнул Радим.
Синие плащи произвели впечатление. Народ засуетился, освобождая дорогу важным господам. Многие склонились в поклоне, некоторые поспешили спрятаться за спины соседей. Брон еще интенсивнее заработал плетью.
— Брысь, псы! Дорогу верным слугам господина нашего бископа!
Радим нахмурился. Проходя мимо Брона, он резко схватил того за руку:
— Чего творишь, смерд? Бискупа не слушал? Добрый христианин добрых христиан не обижает! В порубе отдохнуть захотелось?
Брон побледнел, плеть выпала из пальцев.
— Помилуй, господин! — Сторож упал в ноги Ра-Диму.
— Не меня, их проси, — строго указал скоморох на толпу.
— Чего?
— Их проси о прощении! Скоро! А то загублю! Сторож забил земные поклоны:
— Простите, люди добрые! Простите, грешного!
— Молодец. И запомни, еще раз узнаем, что тут бесчинствуешь, — дыба твоя.
Смерды заулыбались, кое-кто радостно засмеялся. Наиболее голосистый выкрикнул:
— Слава бискупу!
— Слава! — подхватила толпа.
Радим с товарищами поспешили покинуть место народного ликования. А то так недолго и настоящих гридей дождаться.
По мосту перешли к детинцу так же быстро, как миновали Торговую сторону. Никто не посмел их остановить. Вирник приветственно махнул рукой, не требуя за проход платы.
Внутри Детинца многое очень напоминало стольный град Киев. Деревянная мостовая Бискуплей улицы, аккуратные терема с расписными наличниками и коньками, каменная громада Святой Софии. Но, в отличие от столичного храма, новгородский собор имел розоватый цвет, которым был обязан примеси толченого кирпича в известковом растворе. Штукатурку зодчие не применяли. Грубо отесанные камни рельефно выделялись в ровной кладке. Суровая красота завораживала.
— Лепота… — проговорил Радим.
Вечерня уже кончалась. Святая София была полна верующих. У алтаря пресвитер причащал прихожан. Товарищи протиснулись сквозь истово молящихся женщин и отошли к стене.
— Что теперь? — прошептал Куря.
— Ищем укромный уголок.
Радим огляделся. Где тут можно спрятаться? Подходящего места не находилось. Никаких занавесей, отгороженных притворов, темных ниш в храме не было. А что, если пройти за алтарь? Синие плащи должны послужить отличным пропуском! Правда, есть риск столкнуться с кем-нибудь из гридей, однако других вариантов на ум не приходило.
— За мной! — тихо скомандовал Радим и стал двигаться вдоль стены к обитой сусальным золотом двери.
Церковный служка вежливо поклонился синим плащам. Он ничуть не удивился, что они прошли в тайную клеть. Так же спокойно отнесся к их появлению находившийся внутри Григорий.
— Уже пришли, — коротко заметил он, не отрывая взгляда от вороха берестяных грамот. — Рано.
Радим обмер, не в силах что-либо ответить. Если диакон его узнает, все пропало. Хорошо, в клети было сумрачно. Огонь нескольких свечей с трудом рассеивал мрак большого помещения. Куря и Силушка полностью полагались на скомороха. Поэтому и они промолчали. Наверное, именно это их и спасло.
— Что топчетесь? Стучите в дверь, — Григорий мотнул головой вправо.
Посмотрев, куда указал диакон, Радим разглядел невысокую дубовую дверцу, обитую железными полосами. Именно так, крест-накрест, были обшиты и двери того поруба, где епископ допрашивал скомороха. Вот это повезло! Нет сомнений, здесь проход в подземные клети, где содержат заключенных.
Стараясь не попасть на хорошо освещенный участок, скоморох быстро прошел к двери. Два удара прогремели на всю клеть.
— Чего колотишь? Условный стук забыл? — Григорий оторвался от записей и пригляделся к гостям. — А вы кто такие? Что-то не припомню!
Радим промолчал. Инициативу взял Куря. Обнажив меч, он приблизился к диакону:
— Молчи, и будешь жив! Иди к двери! Стучи как условлено!
— Как вы смеете! Да вас…
Куря одним движением распорол рясу диакона у самого сердца. Меч скользнул по коже, оставляя алую полосу.
— Ай! Убери свою ржавую железку!
— Тихо! И делай что велят!
— Скоморох! Сие невозможно… Живой! Значит, верное было знамение…
— Стучи! — Куря грубо толкнул Григория. Диакон подчинился. На стук никто не отозвался.
— Дай сломаю! — вперед выдвинулся Силушка.
— Обожди!
За дверями раздались тяжелые шаги.
— Силушка, возьми-ка ту чашу, — сказал Радим, указывая на потир.
— Чего? На кой ляд она мне?
— Чтоб ломать тех, кто дверь откроет.
— Я могу и руками.
— Знаю. Но лучше возьми чашу.
Массивный бронзовый потир послужил на славу. Дверь отворилась. Из нее показалась настороженная физиономия гридя. Силушка медлить не стал. Короткий удар — и противник оказался на полу. Второго гридя Силушка сшиб с ног, бросившись в открывшийся проход. Маленькая лестница, узкий коридор, потом каменная клеть без окон… Там его встретил третий гридь. Воин был полностью готов к бою.
Меч описал дугу над головой Силушки. На вершок ниже — не жить молодцу. Силушка выхватил палку, заткнутую за пояс. С ее помощью удалось отразить следующий удар. Третий был бы последним. Силушку спас Радим.
Скоморох, сорвав с плеч плащ, швырнул его в лицо гридю. Тот на миг потерял противников из виду. Этого оказалось достаточно, чтобы перекатиться ему под ноги и, подхватив под колени, повалить на пол. Дело завершили тяжелые кулаки Силушки.
— А ты отчаянный, скоморох…
— Очень не хочется умирать в таком сыром месте. Скорее, вяжи этих…
— Чем?
— Их же поясами вяжи.
Пока Силушка стягивал пленников путами, Радим времени не терял. Он ловко опустошил их кошельки и собрал оружие. Самый остро наточенный меч и наиболее красивый нож он взял себе.
— Куда мы попали?
— Думаю, куда надо. Вот решетку поднимем…
— Дай сломаю!
Силушка взялся за железные прутья, перегораживающие проход. На руках буграми вздулись могучие мышцы. Решетка даже не пошевелилась.
— Пожалей себя, Силушка. Тут должен быть механизм.
— А ну говори, как поднимать? — Молодец взял Григория за горло.
Диакон беззвучно указал на ворот с цепью. Силушка тронул рукоять, но повернуть ее не смог. Мешал массивный железный замок.
— Щас сломаю!
Однако и в этот раз его ждала неудача. Силушка аж весь раскраснелся, а замок не поддался.
— У кого ключ? — спросил Радим. — Обыщите гридей.
— Я его сломаю!
Силушка упорствовал даже тогда, когда на шее у одного из гридей нашли ключ. Наконец скоморох улучил мгновение и вставил ключ в скважину. Замок щелкнул, высвобождая покрытый ржавчиной вал. Силушка повернул ворот. Решетка, скрипя, пошла вверх. Как только она приподнялась, в темноту бросился Куря. За ним, сняв со стены факел, поспешил Радим. Перед собой он толкал Григория.
— Ого! Что такое?
Клеть, в которой они очутились, имела низкий бревенчатый потолок, подпертый дубовыми столбами, каменные стены, поросшие мхом, и плотно утоптанный земляной пол. От угла до угла расстояние не превышало тридцати шагов, что делало помещение поистине громадным. Размеры скрадывало обилие окованных железом ларей, ровными рядами стоявших вдоль стен и около столбов.
— Где узники-то?
— Тут нет узников… — ответил Григорий.
— Как нет? А где же мы?
Куря попытался приоткрыть ближайший ларь, но тот оказался заперт. Парень стал ковырять крышку мечом.
— Дай сломаю!
Силушка поддел запор захваченным у гридя кинжалом и приналег на рукоять. Железо хрустнуло, и клинок упал на землю.
— Барахло, а не нож. Дай другой…
— Лучше присмотри за попом, я попробую сам, — сказал Радим.
— Тебе сил хватит?
— Хватит. Я кое-что другое в дело пущу… Силушка нехотя освободил место у ларя. Радим внимательно осмотрел запор, ковырнул ножичком, и крышка откинулась.
— О, Бог мой! — воскликнул Куря. — Глядите!
То, что лежало внутри ларя, заставило всех замереть. Золото… Огромный ларь был почти доверху заполнен золотыми украшениями и динарами. Такого богатства Радим еще никогда не видел.
— И таких тут больше десятка… — пробурчал он себе под нос.
— Так вы не в казну рвались? — спросил Григорий.
— Не твое дело! — грубо оборвал его Силушка. — Ребята, мы теперь заживем!
— Да уж… Только как все вынести из града?
— Постойте! Вы не забыли, зачем мы сюда пришли? — одернул товарищей Куря. — Мы должны выручить Зяму с Умилкой!
Григорий хитро прищурился:
— Значит, вызволять своих голопятых друзей пришли… И ты, скоморох, за тем же? Я могу помочь. Только не троньте церковного добра!
— Почему? Возьмем сколько захотим. А ребят выкупим! — Силушка алчно смотрел на распростертое у ног богатство.
— Сие не выйдет! С осквернителями Божьего храма владыка даже разговаривать не будет. Договоримся так: вы получаете своих друзей и отправляетесь на четыре стороны. Казну оставляете нетронутой.
— Дудки! — возразил Силушка. — Мне золотишко нужно…
— Мы пришли, чтобы спасти Умилку и Зяму! — произнес Куря, сжимая меч.
— Ты мне угрожаешь? — Силушка похлопал мечом по ладони левой руки. — Сломаю.
— Я напоминаю!
— Не ссорьтесь, — ввязался в распрю Радим. — Спасем друзей, а там поглядим…
— Вы будете делать так, как я скажу, — уверенным голосом произнес Григорий. — Так лучше для всех.
— Предлагай. Что мы должны делать?
— Сейчас сюда придут сторожа. Те, что в ночную смену. Я скажу, чтобы они привели сюда ваших друзей. Сие будет исполнено. Потом мы дадим вам время уйти из града. Но при одном условии: все золото останется в сокровищнице!
— Мне не нравится, — заявил Силушка. — Скоро явятся гриди… Надо хватать добро и скорее драпать. А умника сломать. И остальных трех тоже! Больше нас никто не видел. Взятого здесь добра с лихвой хватит, чтобы выкупить всех новгородских колодников!
Григорий побледнел.
— Не торопитесь! Вы все равно не успеете уйти! Сторожа уже идут. Даже если вырветесь из Софии, из града вам не выбраться. Поймают!
— Не заговаривай зубы! Пыряй его, Куря!
— Стой! — Радим схватил парня за руку. — Поп дело говорит. Лучше договориться без кровопролития. Нам отсюда не уйти по трупам.
Наверху послышался стук в дверь. Воры и диакон переглянулись.
— Вот и дождались… — Силушка в сердцах сплюнул на пол.
— Новые сторожа. На замену пришли. Я пойду?
— Только со мной, — Радим упер Григорию в спину нож. — И не вздумай чудить.
— Да, я все разумею.
Пускать внутрь трех хорошо вооруженных человек Радим не считал нужным. Поэтому он велел Григорию разговаривать с гридями через порог. Приказу привести двух узников они удивились, но перечить не стали. Диакон пользовался значительной властью. На Радима, старавшегося держаться в тени, они посмотрели косо, но расспрашивать о нем Григория не решились.
— Скоро приведут. И вы можете идти, если твои товарищи вернут все золото, что напихали за пазухи.
— Я скажу им.
Когда Радим и Григорий спустились в сокровищницу, то застали оставшихся там за перетаскиванием массивного ларя.
— Что вы делаете?
— Вот собрали тут немного… Возьмем с собой. Жаль, за остальным не вернуться.
— Не дурите. С этим нас не выпустят.
— А мы попробуем, — Силушка пошевелил мускулами.
— Как хочешь, но пойдешь без нас, — сказал Радим. — Куря, не занимайся глупостями. Оставь золото. Мы пришли за Умилкой и Зямой.
— Верно, скоморох, — Куря тяжело вздохнул. Силушка понял, что ларец ему вынести не помогут, и разочарованно махнул рукой:
— Эх, не видать нам сытой жизни… Такую возможность упускаем.
Тем временем наверху раздался стук. Привели узников. То, что ситуация оборачивается не в его пользу, Радим понял, когда увидел во главе гридей сурового Дудику. Раз его позвали, значит, сообразили, что дело непростое.
— Вот этих спрашивал? — спросил Дудика, когда Григорий появился на пороге.
— Сии отроки — ваши друзья? — в свою очередь спросил диакон.
— Умилка! Здравствуй, — Радим улыбнулся. Зяма с Умилкой выглядели грязными и усталыми, но, похоже, серьезно изувечить их не успели.
— Негодяй! — воскликнул Зяма. — Умилка, я же говорил, он с ними заодно!
— Радим, как ты мог!
— Погоди… Я все объясню.
— Что с ними хочешь делать, диакон? — спросил Дудика.
Григорий обратился к Радиму:
— Видишь, скоморох, я свое слово держу. Теперь твоя очередь. Пусти меня.
— Не спеши, господин диакон. Ежели пущу, твои псы нас на щепки разнесут.
— Я слово даю — пока из града не уйдете, погоню не пошлю.
— Ты хитер, да я хитрее. С нами пойдешь, до самого леса. Там тебя отпустим.
— Мне так не нравится!
— А по-другому не выйдет. Вели ребят к нам пустить.
— Э-э, нет. Либо отпускай меня, либо твоих друзей поведут мои гриди. Как меня освободишь, так их получишь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41