Ему вдруг пришла в голову мысль, как хорошо было бы заменить этот старенький плащ на новый, из хорошей мягкой шерсти, модного покроя. Ей бы пошел глубокий зеленый цвет… Но хотя Корин с благодарностью принимала все, что он делал для ее сына, гордость не позволяла ей согласиться, чтобы Рэйф покупал для нее одежду. Он уважал ее за это, но часто с горькой иронией думал о тех бесчисленных дорогих подарках, которые беспечно дарил другим женщинам. Он бы отдал сейчас все, что имел, за право преподнести пару теплых перчаток этой одной-единственной милой леди.
Однако все, что он мог сейчас сделать, это загородить собой эту женщину от холодного ветра, дующего с моря. Ему отчаянно хотелось иметь возможность притянуть ее к себе, в тепло своих объятий. Опасное желание — одно из многих, которые он научился подавлять в эти последние дни.
Рэйф скрестил руки на груди, чтобы не поддаться соблазну.
— Похоже, это была глупая идея — отправиться гулять в такой ветер, — сказал он. — Сейчас слишком холодно. Наверное, нам лучше вернуться.
— Нет еще, пожалуйста! — возразила Корин. — Сегодня такой чудесный день. Нам с Чарли очень нравится здесь. Да и кто знает, сколько нам еще осталось до того, как…
Она опустила взгляд и замолчала. Но ей и не надо было ничего говорить: Рэйф знал, что она имела в виду. До того, как они расстанутся, когда он уедет отсюда. Но Рэйфу не хотелось даже думать об этом, и он снова предпочел отбросить эту неприятную мысль.
Чарли тем временем уже отошел довольно далеко, следуя по, пятам за черепахой, и Корин собралась пойти за ним. Рэйф предложил ей руку, и после некоторого колебания она приняла ее.
С той самой ночи, когда они так страстно целовались, Рэйф, еще ни разу не прикоснулся к ней. И теперь он был взволнован этим простым и вместе с тем таким волнующим ощущением, когда ее нежные пальцы легли на его руку и он так явственно ощутил рядом с собой теплоту и женственную мягкость ее тела.
Они медленно шли вслед за Чарли и черепахой, и Рэйфу пришлось уже привычно сдерживать свои шаги. Они с Корин не первый раз прогуливались по берегу, и он научился приноравливаться к ее спокойным коротким шажкам. И вновь, как это было уже не раз, он — человек, который никогда не мог долго с кем-нибудь ужиться, — почувствовал себя рядом с этой женщиной удивительно естественно и комфортно.
Он указал ей на плывущую вдали шхуну — вид вздымающихся парусов всегда наполнял его душу странным удовлетворением. Корин пыталась разделить с ним его радость, но ее улыбка была скорее печальной.
— Вы, должно быть, очень тоскуете по всему этому, правда? По морю, по кораблю…
Рэйф неопределенно пожал плечами.
— Ну, не так чтобы очень. Я…
— О, только не надо отрицать! Я знаю вас, моряков. Ведь я была замужем за одним из них, помните? Думаю, у вас в жилах течет соленая морская вода вместо крови.
— Возможно, вы и правы, — с улыбкой согласился Рэйф. — Но пока я могу хотя бы видеть море, я доволен.
Но Корин покачала головой, лицо ее внезапно стало печальным.
— Рэйф, вы так добры к Чарли и ко мне, но мы не можем злоупотреблять вашим…
— Черт возьми, Корин! — прорычал Рэйф. — Не начинайте все сначала! Мы уже столько раз обсуждали это с вами…
— Но проблема до сих пор не решена. — Она придержала его за руку, заставив остановиться. Ее глаза смотрели печально, но решительно. — Мы с Чарли уже и так задержали вас здесь слишком долго. Это не может продолжаться до бесконечности.
Губы Рэйфа сжались в упрямую, непреклонную линию, но он понимал в глубине души, что она права.
— Ну, хорошо. У меня есть к вам одно предложение, — сказал он и поспешно добавил: — Но только не отвергайте его сразу, выслушайте до конца! Я собирался купить небольшой домик для вас и Чарли в одной из маленьких деревенек здесь, на берегу. Небольшой домик возле моря. Чарли понравится, и свежий морской воздух будет полезен вам обоим… А потом, когда я уеду, я буду присылать вам деньги…
Корин вдруг с неожиданной яростью потрясла головой, и Рэйф растерянно замолчал.
— Нет, Рэйф, вы не можете взять на себя такую обузу!
— Это не обуза для меня. К тому же это не будет продолжаться вечно — только пока Чарли не вырастет и не сможет содержать вас обоих.
— Но все равно, это будет еще очень не скоро.
— Да какая разница, в конце концов?! Что еще мне делать со своими деньгами?
— О, я уверена, что уж с этим вы что-нибудь придумаете, — Корин попыталась улыбнуться, но губы ее задрожали. — А кроме того…
— Кроме того?
Она опустила голову, и ему пришлось ниже нагнуться к ней, чтобы услышать ее голос за шумом волн.
— Мне будет очень одиноко в вашем доме у моря после… после того, как вы уедете.
Но не более одиноко, чем ему самому на каком-нибудь корабле, вдали от них обоих. «Как странно, — подумал Рэйф. — Ведь это именно то, о чем я мечтал всю свою жизнь — быть хозяином самому себе и плавать в море». Он никогда не возражал против одиночества. А теперь одна только мысль об этом сжимала, словно тисками, его грудь.
Чертовски глупо было признаваться в этом, тем более ей, но Рэйф ничего не мог с собой поделать. Он взял ее руки в свои и прижал к груди.
— Нет ничего на свете, чего бы я хотел больше, чем остаться с тобой и Чарли. Но ты слишком многого обо мне не знаешь, Корин. Ты не знаешь, каким страшным человеком я был.
— Я знаю, каким человеком ты стал сейчас, только это важно для меня.
— Хотел бы я, чтобы это было так… Но я совершил в своей жизни слишком много дурного, и теперь я от всей души стыжусь этого. Тебе достаточно вспомнить хотя бы, каким отвратительным я был, когда ты впервые меня увидела.
Корин покачала головой.
— Я помню только, что ты был очень болен. Я так боялась за тебя в ту ночь, когда ты уехал на Руфусе! Я боялась, что ты умрешь сразу, как только покинешь мою ферму.
— Я и должен был умереть. И если этого не произошло, то только потому, что кое-что очень странное приключилось со мной в ночь Хэллоуина. Настолько странное, что я даже не могу объяснить тебе. Но я не просто выздоровел, я полностью изменился, потому что ко мне прикоснулся один очень хороший человек.
— И ты не думаешь, что это изменение навсегда?
— Боже, я так надеюсь на это! А когда я смотрю на тебя, я верю в это.
Он пристально взглянул ей в лицо, и ему показалось, что оно излучает свет; светом и теплом были полны ее лучистые глаза и обращенная к нему нежная улыбка.
— Я люблю тебя, Корин. — Рэйф совсем не собирался говорить ей этого. Слова слетели с его губ сами вместе с прерывающимся дыханием. — Я… люблю тебя, — повторил он снова более уверенным тоном. — Мой бог! Корин! Ты ведь даже не знаешь, какое это чудо, что я могу сказать тебе это! Я никогда не представлял себе, что смогу кого-нибудь полюбить, смогу почувствовать, что для меня на всем свете существует одна-единственная женщина — и так будет до конца моих дней… А ведь я знаю тебя всего несколько недель. Наверное, я сошел с ума, как ты думаешь?
— Тогда и я тоже сошла с ума, — сначала Корин с дрожащей улыбкой. — Потому, что я влюбилась в тебя в тот самый миг, когда впервые увидела, как ты взял на руки моего сына.
Они просто Стояли, взявшись за руки, и смотрели друг на друга долго-долго.
— Но тогда… было бы очень разумно с моей стороны жениться на тебе, — сказал Рэйф.
— О, да, очень разумно, — согласилась Корин, нежно улыбаясь ему, в то время как ее глаза заблестели от слез.
Рэйф медленно наклонился к ней и коснулся ее рта губами. Всего один короткий мимолетный поцелуй — это все, что они могли себе позволить, потому что в следующий момент услышали голос Чарли. Они с виноватым видом отодвинулись друг от друга, вдруг осознав, что совершенно забыли о мальчике.
Чарли ничем не показал, что заметил их поцелуй. Он помахал им рукой и позвал вместе с ним полюбоваться на краба, которого он только сейчас обнаружил. Корин как-то грустно рассмеялась, но пошла к сыну, а Рэйф немного замешкался, пытаясь осознать, что он только что сделал.
Не сошел ли он с ума, объявив о своей любви, предложив этой женщине выйти за него замуж? И это он — человек с таким мрачным прошлым, с проклятым наследием Мортмейнов! Но, может быть, принять на себя заботу о Корин и ее сынишке — и есть лучший способ искупить то зло, что он совершил?
Он увезет их отсюда далеко-далеко, туда, где все они могут начать все заново!
Корин — его жена, а Чарли — его сын… Эта мысль была настолько невероятной, что заставила его сердце заныть от сильного чувства, непохожего ни на какое ранее им изведанное. Это чувство было настолько незнакомое и странное, что он не сразу понял, что это такое.
Счастье. Возможно, в первый раз в своей жизни Рэйф узнал, что такое настоящее счастье.
Он наблюдал, как Корин склонилась над Чарли, ласково потрепала его по волосам и что-то зашептала ему на ухо. Чарли оглянулся на Рэйфа, и его личико засветилось радостью. Он бросился бежать к нему со всех ног, и Рэйф наклонился, раскрыв ему объятия…
— Рэйф! Рэйф Мортмейн!
Резкий окрик раздался, казалось, ниоткуда. Рэйф напрягся, надеясь — нет, молясь, что это ему только показалось. Но Чарли застыл, споткнувшись, уставившись в страхе на кого-то позади Рэйфа. Корин тоже смотрела на кого-то за его спиной, обеспокоенно нахмурив брови.
И вновь раздался резкий голос, окликнувший его:
— Черт тебя возьми, Мортмейн! Даже не думай притвориться, что это не ты! Я слишком хорошо тебя знаю.
Рэйф почувствовал, как стынет кровь в его жилах, и понял, что настал наконец момент, которого он так боялся. Его узнали, и теперь его ждет расплата за все злодеяния, которые он совершил. Но почему, почему это должно было случиться именно сейчас, когда все, что ему нужно, — это взять на руки Чарли, заключить в объятия Корин, самую нежную из женщин?! Он наконец нашел счастье, о котором только и может мечтать мужчина, так почему все должно кончиться, так и не начавшись?
Рэйф медленно выпрямился, его сердце стучало от страха, но не за себя — за Корин и Чарли. Что будет с ними, если его заберут, посадят в тюрьму, повесят? Поворачиваясь, он невольно занял оборонительную позицию, стараясь загородить их собой, готовый сражаться, если потребуется, с целой армией.
Но он не увидел ни отряда полицейских, ни жаждущих его крови возмущенных граждан. Всего лишь одинокая фигура, завернутая в плащ, в низко надвинутом капюшоне, не позволяющем рассмотреть лицо. Однако это не мог быть ни констебль, ни один из старых врагов Рэйфа, жаждущих с ним поквитаться. Когда же незнакомец приблизился и откинул капюшон, Рэйф увидел, что это даже и не мужчина вовсе. Перед ним стояла молоденькая женщина, одетая в бриджи; густая масса черных как смоль волос, так похожих на его собственные, развевалась за ее спиной.
И у этой девушки были самые сердитые серые глаза, какие ему когда-либо приходилось видеть…
Кейт вошла вслед за Рэйфом в гостиничный номер, осторожно поглядывая по сторонам: она не для того выследила этого злодея, чтобы позволить ему заманить ее в ловушку. Но Мортмейн, казалось, больше всего был озабочен тем, чтобы проводить какую-то женщину и маленького мальчика в соседнюю комнату; при этом он говорил с ними таким тихим и ласковым голосом, что Кейт была просто поражена.
Она была совершенно к такому не готова — так же, как и к удивительному, очень домашнему уюту маленькой гостиной. Здесь горел огонь в камине, на маленьком столике стояла корзинка с женским рукоделием, а на спинке стула сушились починенные и выстиранные детские чулочки. Это никак не напоминало логово скрывающегося преступника, каким его себе представляла Кейт. И теперь ей было очень трудно воспринимать Рэйфа как злодея — особенно когда она увидела, как ласково он взъерошил мальчику волосы и как нежно улыбнулся женщине.
Но тут она вспомнила слова Вэла, которые слышала от него десятки раз: «Никогда не доверяй Мортмейнам!» И сейчас Рэйф вполне мог проскользнуть в другую комнату и удрать через заднее окно. Поэтому Кейт решительно прошла вперед, чтобы предотвратить эту возможность. Однако Рэйф, казалось, вовсе и не помышлял ни о чем подобном. Уговорив наконец женщину пойти вместе с ребенком в соседнюю комнату, он плотно прикрыл за ними дверь, а затем резко обернулся и внимательно посмотрел на нее с высоты своего роста.
Кейт вся напряглась и судорожно сжала пистолет, который держала под плащом. Но Мортмейн лишь окинул ее странным, немного печальным взглядом и прошел мимо, не сказав ни слова. Он наклонился над камином и подбросил несколько поленьев в огонь, словно никак не мог согреться. Впрочем, так оно, возможно, и было. Он был бледен, как сама смерть.
Кейт подошла ближе, невольно заинтригованная. Рэйф Мортмейн был совершенно не похож ни на монстра, которого она ожидала увидеть, ни на дьявола из ее детских фантазий, ни на того холодного, высокомерного офицера таможни, который когда-то галопом проезжал через их деревню. Вместо этого она видела перед собой обычного человека, держащегося со спокойным достоинством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57