Занося вторую часть заклинания на бумагу, Дугхалл молился:
Душу мою вручаю, тебе вручаю, о Водор Имриш.
Дабы вспомнил ты обо мне в час нужды моей.
Душу мою вручаю, тебе вручаю, о Водор Имриш,
Дабы воспользовался ты мною в час нужды твоей.
Душу мою вручаю, тебе вручаю, о Водор Имриш,
Дабы в последний миг жизни не посрамил я тебя.
Орудием воли твоей меня сделай,
Словно меч возьми в десницу свою.
Но прежде смертного мига, о Водор Имриш,
Дай мне понять любовь,
За которую дважды погиб Соландер.
Позволь мне на миг ощутить этот дар —
За него отдаю себя в жертву.
Глава 51
Продолговатая бухта Калимекки почти опустела, несколько покинутых экипажами кораблей покачивались на волнах, а на их палубах белели кости, и разжиревшие чайки лениво ходили между останками. Лишь «Кречет» оживлял мертвую гавань, поэтому, когда корабль бросил якорь возле причалов, принадлежавших прежде Галвеям, от них не отплыла ни одна лодка с торговцами. Весь экипаж судна высыпал на палубу и принялся разглядывать заброшенный порт.
— Я и мои люди пойдем с вами, — сказал Ян Дугхаллу. — Я хочу быть уверенным в том, что вы трое, Элси с детьми и Алви благополучно доберетесь до Дома Галвеев. Когда все закончится, я вернусь на «Кречет» — если, конечно, останусь жив — и возобновлю свою торговлю. Если вы захотите, чтобы я торговал от имени Дома Галвеев, я готов поднять ваш флаг.
— А что станет с Ррру-иф? — спросила Кейт.
— Тебе придется присутствовать при казни. И на суде свидетельствовать против нее, поскольку ты относишься к числу лиц, которым она нанесла наибольший ущерб.
Кейт и Ри переглянулись.
— Но на это у нас нет теперь времени, — ответила она.
— Ну, тогда потом, когда вы победите Луэркаса.
— Потом… не будем загадывать.
— Не будем. — Ян перевел взгляд на вход в бухту — на манящий к себе океанский простор. — После битвы с Луэркасом вам не следует рисковать своими жизнями, оставаясь в городе. Но Ррру-иф должна быть повешена. И меня это вовсе не радует… не могу забыть, что когда-то мы с ней были друзьями. Но мятежников нельзя прощать. Если Закон Капитана нарушить хотя бы однажды, на матросов нельзя будет рассчитывать. — Он вздохнул. — Я бы предпочел оставить ее в карцере — до самой казни, но придется надеть на нее оковы и прихватить с собой. На стене Дома Галвеев ей будет столь же удобно висеть, как и на моей мачте.
— А если я погибну и не смогу дать показания против нее?
— Погибнут не все, и среди нас найдутся те, кто может это сделать.
В порыве внезапного вдохновения Кейт предложила:
— Собери всех, кто может свидетельствовать против нее, и приведи их на суд.
— Я не могу этого сделать. Многие из тех, кому она причинила зло, являются Шрамоносцами. В городе их ждет немедленная смерть.
— Но город наполовину опустел, заброшены целые кварталы, здесь больше призраков, чем людей. Твои Шрамоносцы беспрепятственно дойдут до Дома Галвеев. Приведи их, они должны высказать свои претензии к Ррру-иф и услышать справедливый приговор. Мы укроем их у себя — пока это будет необходимо, и позволим стать под знамена Галвеев, если понадобится. Но я считаю, что они должны присутствовать на суде и предъявить свои обвинения.
— Очень хорошо, — сказал Ян и, внезапно нахмурясь, кончиками пальцев прикоснулся к ее руке. — Скажи мне честно, Кейт, как, по-твоему, переживем мы то, что нам предстоит?
— Откровенно говоря… — Она опустила взгляд на его ладонь, держащую ее руку, и продолжила: — Надеюсь, тебе удастся выжить. И твоему экипажу. А нам с Ри… это не суждено. Мы знаем об этом.
— Я думал о вас. Я могу увезти вас за море — в Новтерру, на просторные и богатые земли, по которым можно скитаться целую жизнь, каждый день удивляясь все новым и новым чудесам. Мы можем отправиться туда вместе. Луэркас никогда не отыщет нас там. — Пальцы Яна чуть сжали ее руку. — Пока еще не поздно, пока не случилось непоправимое.
Кейт посмотрела сначала на него, потом на Ри.
— Поздно было уже в тот миг, когда мы родились. Мы — Дугхалл, Ри и я — появились на свет и жили ради этого мгновения. Мы могли бы укрыться от собственной судьбы, но тем самым сознательно обрекли бы несчетное множество неповинных душ на смерть, и даже худшее, чем смерть. Три жизни за весь мир — не слишком большая цена.
— Если одна из этих жизней твоя, я с этим не согласен. Кейт улыбнулась ему, и Ян увидел на ее лице отсвет того, что некогда было между ними.
— Не забывай меня, — попросила она.
— Не забуду.
Глава 52
Повозки найти оказалось нетрудно, лошадей сложнее, но возниц, готовых отправиться к заброшенному Дому Галвеев, нельзя было нанять ни за какие деньги. Поэтому те из людей Яна, кто обладал хоть каким-то опытом в обращении с лошадьми и повозками, взяв в руки вожжи, повезли остальных своих спутников по почти опустевшим улицам города, мимо бесконечных верениц домов с закрытыми ставнями окон, мимо редких стаек исхудавших и грязных детей, следивших за ними из теней, мимо юношей, состарившихся за несколько месяцев, женщин, еще полгода назад бывших молодыми, а теперь согбенных утратами и тоской, мимо других молчаливых свидетелей и свидетельниц недавних печальных событий.
С юга приближалась еще одна беда — к городу подходило войско Увечных, и все, кто ехал к Дому Галвеев, чувствовали, как гонит их вперед давящая волна опасности.
Кейт сидела в самом первом из фургонов, поднявшихся вверх по Тропе Богов и остановившихся перед воротами Дома Галвеев. Она подбежала к повозке, в которой ехали Элси, ее дети и Алви. Когда Элси спрыгнула на землю, Кейт обняла ее. Потом точно так же она обняла племянника и Алви, а крохотную племянницу поцеловала в лобик.
— Надеюсь, тебе удастся пережить все это, — сказала Элси. — Не для того мы отыскали друг друга, чтобы снова расстаться — и уже навсегда.
— Не нужно тешить себя ложными надеждами, — ответила Кейт. — Просто обещай мне, что будешь вспоминать обо мне каждый раз, когда увидишь восход солнца или ощутишь прикосновение капель дождя к лицу.
— Это нечестно, — сказала вдруг Элси, и Кейт приподняла бровь. Сестра ее рассмеялась, но смех этот был печальным. — Я не забыла Семейную поговорку: искать справедливости — значит впутываться в дела богов. Но это нечестно. Ты моя сестра и мой друг. Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, Элси, и поэтому должна сделать все, что от меня требуется.
Элси зажмурила глаза и стиснула ладонь в маленький крепкий кулак — другой рукой она держала младенца.
— Но если я больше не увижу тебя в этой жизни, то буду искать в следующей.
— Да, конечно, — ответила Кейт, понимая, что лжет, зная, что Элси не в силах принять в себя всей правды. — До следующей встречи. Будь счастлива.
Элси вдруг замялась, не решаясь заговорить. Кейт внимательно смотрела на сестру.
— Я ошибалась в отношении Ри, — наконец сказала Элси тихим голосом. — Сабир он или нет, но Ри хороший человек, и вы с ним достойны друг друга и всего того счастья, которое суждено вам в этой или следующей жизни. Если вы уцелеете… — Она махнула рукой, чтобы Кейт не перебивала ее. — Я знаю, что вы не надеетесь на это, но если все же… то я благословляю вас.
Кейт едва сдержала слезы:
— Спасибо тебе. Я рада, что ты сказала это. Опустившись на колено, она обняла Алви, а потом посмотрела на ее серьезное юное лицо.
— Твоя тропа закрыта облаками, Кейт, — сказала Алви. — Я не чувствую ее за пределами этого дома.
Кейт снова прижала девочку к себе:
— Алви, ищи свою собственную тропу. Мир может быть прекрасным… отыщи в нем красоту и счастье и постарайся не терять их никогда.
— У меня есть кое-что для тебя, — сказала Алви. Кейт погладила пальцами по ее щеке:
— Там, куда я ухожу, мне будет не до подарков.
— Это не подарок, а весть. Во сне ко мне пришел человек и сказал, что я должна передать тебе такие слова.
Я жду тебя в Вуали, Кейт. Я никогда не покидал тебя.
Кейт почувствовала, как холодок пробежал по ее спине.
— Кто тебе это сказал?
— Не знаю. Я не видела лица. Я видела только свет… но я ощутила… любовь.
— Ох… — Кейт едва могла дышать.
— Ты знаешь, кто это был?
— Я… может быть. Посмотрим. Может быть, я… найду его.
— Это хороший человек, — сказала Алви. — И очень добрый.
— Да. — Кейт встала. — А теперь пора идти. И… спасибо тебе. Она обратилась мыслями к будущему… к тому немногому, что оставалось от него. Стены Дома Галвеев высились перед ней, и ворота были открытыми. Дом снова стоял пустым.
Конечно, подумала Кейт, духи Галвеев взяли себе тела мертвых и, подкрепив свои силы, выбросили наружу сброд, явившийся сюда убивать обитателей Дома. Наложенное Дугхаллом заклятие все еще удерживало здесь духов. Оно продержит их в Доме еще какое-то время — пока Дугхалл будет оставаться в живых. А потом призраки отправятся или в свои могилы, или в Вуаль, и Дом достанется тому, кто сможет доказать свои права на него.
Ну а пока — совсем ненадолго — он оставался в ее распоряжении.
Запах, шедший из джунглей, привлек ее внимание. Подняв голову, Кейт принюхалась и поняла, что густая листва скрывает множество людей, и мужчин и женщин. Она направилась в их сторону, даже не подумав притронуться к мечу. Запах тел, звуки движений, едва ощутимое прикосновение их мыслей к ее разуму свидетельствовали о том, что там собрались друзья. Вот из зарослей вышел один из них, вот еще несколько человек последовали его примеру, а за ними еще дюжина и снова дюжина.
Мужчины и женщины, старые и молодые, некрасивые и прекрасные, все они смотрели на нее глазами, состарившимися от лицезрения многого зла, которое люди во все времена причиняли друг другу. Все они пришли, чтобы сразиться с последним, самым могущественным злом, выстоять против него, а если придется, и умереть — ради жизни. И в их глазах Кейт увидела страх — сотни оттенков страха… точно отражение ее собственного ужаса перед тем, что предстоит ей увидеть и сделать, когда придет время.
Она знала этих людей, хотя никогда не встречалась ни с кем из них. Она прикасалась к ним, пропуская через себя поток Соколиных Чар, и теперь Кейт узнавала черты их лиц и контуры мыслей своих надежных союзников, которые будут стоять насмерть, невзирая на собственный страх. Их глаза говорили ей, что они тоже знают ее, знают, кто она и что именно собой представляет. Этим людям было известно, какое испытание выпало на ее долю. Роковая участь ее касалась их лично, и, простирая к ней свои руки, они обращались к ней с безмолвной благодарностью за ее жертву. И в этот миг она была одной из них, принадлежала им всем, как никогда и никому за всю свою жизнь, если не считать Ри и Возрожденного. И в этот же самый миг были забыты и прощены все ее тайны и ошибки прошлого, и она стала одной среди многих, она принадлежала теперь им полностью и без остатка — как и они всецело принадлежали ей.
А когда она покинула их, повернувшись и уйдя за стену Дома Галвеев, то увидела и двор и Дом как будто впервые, как если бы она вдруг Трансформировалась и смотрела на все по-новому, глазами Карнеи.
Мне никогда не придется вновь войти в эти ворота, подумала Кейт. Никогда больше не ступить на эту землю, никогда не почувствовать сладость воздуха, никогда не услышать шепот ветра в пальмовых листьях. Это последнее, что я вижу, последнее, к чему прикасаюсь, чей запах и вкус ощущаю.
Кейт впитывала в себя все, что окружало ее, и ей было мало. Она никак не могла насытиться, потому что прощалась со всей красотой этого мира и не хотела расставаться с ней.
Сзади к ней подошел Ри и опустил руку на ее плечо:
— А я и не подозревал, что мир настолько прекрасен…
Она молча кивнула.
— Мне бы хотелось напоследок побыть Карнеем. Поохотиться на этих холмах вместе с тобой, побегать в горах.
— Мне тоже. Мы… мы прожили хорошую жизнь. И мы были близки — во многом.
— Если бы нам суждена была вечность, я бы любил тебя вечно. Они остановились у подножия лестницы, поднимавшейся к широким парадным дверям Дома Галвеев, и торопливо поцеловались.
— А я тебя, — ответила Кейт. — И я хочу, чтобы вечность оставалась с нами. Мне кажется, мы неплохо бы провели ее.
К ним подошел Дугхалл и остановился чуть позади. Они посмотрели друг другу в глаза и, печально улыбнувшись, разжали объятия.
— Нам пора, наверно? — спросила Кейт у дяди.
— Как ни жаль, но это так. Армия Увечных приближается к городу. Здесь меня дожидался Хар, один из моих сыновей, он сказал, что, кроме него, не уцелел никто из всего нашего войска. Костан-Сельвира пала в тот же день, когда мы оставили ее, и Шрамоносцы без промедления двинулись к Калимекке.
— Соколы уже начали укрывать щитом жителей города? — спросил Ри.
— Начали. Они дожидались лишь нашего прибытия, чтобы приступить к делу. Когда Луэркас попытается вырвать из тел души тех, кто находится в городе, чтобы усилить ими свои чары, доступным ему окажется лишь его собственное войско. Возможно, это создаст ему помеху, пусть и небольшую, но уж наверняка не даст ему намного увеличить свои силы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Душу мою вручаю, тебе вручаю, о Водор Имриш.
Дабы вспомнил ты обо мне в час нужды моей.
Душу мою вручаю, тебе вручаю, о Водор Имриш,
Дабы воспользовался ты мною в час нужды твоей.
Душу мою вручаю, тебе вручаю, о Водор Имриш,
Дабы в последний миг жизни не посрамил я тебя.
Орудием воли твоей меня сделай,
Словно меч возьми в десницу свою.
Но прежде смертного мига, о Водор Имриш,
Дай мне понять любовь,
За которую дважды погиб Соландер.
Позволь мне на миг ощутить этот дар —
За него отдаю себя в жертву.
Глава 51
Продолговатая бухта Калимекки почти опустела, несколько покинутых экипажами кораблей покачивались на волнах, а на их палубах белели кости, и разжиревшие чайки лениво ходили между останками. Лишь «Кречет» оживлял мертвую гавань, поэтому, когда корабль бросил якорь возле причалов, принадлежавших прежде Галвеям, от них не отплыла ни одна лодка с торговцами. Весь экипаж судна высыпал на палубу и принялся разглядывать заброшенный порт.
— Я и мои люди пойдем с вами, — сказал Ян Дугхаллу. — Я хочу быть уверенным в том, что вы трое, Элси с детьми и Алви благополучно доберетесь до Дома Галвеев. Когда все закончится, я вернусь на «Кречет» — если, конечно, останусь жив — и возобновлю свою торговлю. Если вы захотите, чтобы я торговал от имени Дома Галвеев, я готов поднять ваш флаг.
— А что станет с Ррру-иф? — спросила Кейт.
— Тебе придется присутствовать при казни. И на суде свидетельствовать против нее, поскольку ты относишься к числу лиц, которым она нанесла наибольший ущерб.
Кейт и Ри переглянулись.
— Но на это у нас нет теперь времени, — ответила она.
— Ну, тогда потом, когда вы победите Луэркаса.
— Потом… не будем загадывать.
— Не будем. — Ян перевел взгляд на вход в бухту — на манящий к себе океанский простор. — После битвы с Луэркасом вам не следует рисковать своими жизнями, оставаясь в городе. Но Ррру-иф должна быть повешена. И меня это вовсе не радует… не могу забыть, что когда-то мы с ней были друзьями. Но мятежников нельзя прощать. Если Закон Капитана нарушить хотя бы однажды, на матросов нельзя будет рассчитывать. — Он вздохнул. — Я бы предпочел оставить ее в карцере — до самой казни, но придется надеть на нее оковы и прихватить с собой. На стене Дома Галвеев ей будет столь же удобно висеть, как и на моей мачте.
— А если я погибну и не смогу дать показания против нее?
— Погибнут не все, и среди нас найдутся те, кто может это сделать.
В порыве внезапного вдохновения Кейт предложила:
— Собери всех, кто может свидетельствовать против нее, и приведи их на суд.
— Я не могу этого сделать. Многие из тех, кому она причинила зло, являются Шрамоносцами. В городе их ждет немедленная смерть.
— Но город наполовину опустел, заброшены целые кварталы, здесь больше призраков, чем людей. Твои Шрамоносцы беспрепятственно дойдут до Дома Галвеев. Приведи их, они должны высказать свои претензии к Ррру-иф и услышать справедливый приговор. Мы укроем их у себя — пока это будет необходимо, и позволим стать под знамена Галвеев, если понадобится. Но я считаю, что они должны присутствовать на суде и предъявить свои обвинения.
— Очень хорошо, — сказал Ян и, внезапно нахмурясь, кончиками пальцев прикоснулся к ее руке. — Скажи мне честно, Кейт, как, по-твоему, переживем мы то, что нам предстоит?
— Откровенно говоря… — Она опустила взгляд на его ладонь, держащую ее руку, и продолжила: — Надеюсь, тебе удастся выжить. И твоему экипажу. А нам с Ри… это не суждено. Мы знаем об этом.
— Я думал о вас. Я могу увезти вас за море — в Новтерру, на просторные и богатые земли, по которым можно скитаться целую жизнь, каждый день удивляясь все новым и новым чудесам. Мы можем отправиться туда вместе. Луэркас никогда не отыщет нас там. — Пальцы Яна чуть сжали ее руку. — Пока еще не поздно, пока не случилось непоправимое.
Кейт посмотрела сначала на него, потом на Ри.
— Поздно было уже в тот миг, когда мы родились. Мы — Дугхалл, Ри и я — появились на свет и жили ради этого мгновения. Мы могли бы укрыться от собственной судьбы, но тем самым сознательно обрекли бы несчетное множество неповинных душ на смерть, и даже худшее, чем смерть. Три жизни за весь мир — не слишком большая цена.
— Если одна из этих жизней твоя, я с этим не согласен. Кейт улыбнулась ему, и Ян увидел на ее лице отсвет того, что некогда было между ними.
— Не забывай меня, — попросила она.
— Не забуду.
Глава 52
Повозки найти оказалось нетрудно, лошадей сложнее, но возниц, готовых отправиться к заброшенному Дому Галвеев, нельзя было нанять ни за какие деньги. Поэтому те из людей Яна, кто обладал хоть каким-то опытом в обращении с лошадьми и повозками, взяв в руки вожжи, повезли остальных своих спутников по почти опустевшим улицам города, мимо бесконечных верениц домов с закрытыми ставнями окон, мимо редких стаек исхудавших и грязных детей, следивших за ними из теней, мимо юношей, состарившихся за несколько месяцев, женщин, еще полгода назад бывших молодыми, а теперь согбенных утратами и тоской, мимо других молчаливых свидетелей и свидетельниц недавних печальных событий.
С юга приближалась еще одна беда — к городу подходило войско Увечных, и все, кто ехал к Дому Галвеев, чувствовали, как гонит их вперед давящая волна опасности.
Кейт сидела в самом первом из фургонов, поднявшихся вверх по Тропе Богов и остановившихся перед воротами Дома Галвеев. Она подбежала к повозке, в которой ехали Элси, ее дети и Алви. Когда Элси спрыгнула на землю, Кейт обняла ее. Потом точно так же она обняла племянника и Алви, а крохотную племянницу поцеловала в лобик.
— Надеюсь, тебе удастся пережить все это, — сказала Элси. — Не для того мы отыскали друг друга, чтобы снова расстаться — и уже навсегда.
— Не нужно тешить себя ложными надеждами, — ответила Кейт. — Просто обещай мне, что будешь вспоминать обо мне каждый раз, когда увидишь восход солнца или ощутишь прикосновение капель дождя к лицу.
— Это нечестно, — сказала вдруг Элси, и Кейт приподняла бровь. Сестра ее рассмеялась, но смех этот был печальным. — Я не забыла Семейную поговорку: искать справедливости — значит впутываться в дела богов. Но это нечестно. Ты моя сестра и мой друг. Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, Элси, и поэтому должна сделать все, что от меня требуется.
Элси зажмурила глаза и стиснула ладонь в маленький крепкий кулак — другой рукой она держала младенца.
— Но если я больше не увижу тебя в этой жизни, то буду искать в следующей.
— Да, конечно, — ответила Кейт, понимая, что лжет, зная, что Элси не в силах принять в себя всей правды. — До следующей встречи. Будь счастлива.
Элси вдруг замялась, не решаясь заговорить. Кейт внимательно смотрела на сестру.
— Я ошибалась в отношении Ри, — наконец сказала Элси тихим голосом. — Сабир он или нет, но Ри хороший человек, и вы с ним достойны друг друга и всего того счастья, которое суждено вам в этой или следующей жизни. Если вы уцелеете… — Она махнула рукой, чтобы Кейт не перебивала ее. — Я знаю, что вы не надеетесь на это, но если все же… то я благословляю вас.
Кейт едва сдержала слезы:
— Спасибо тебе. Я рада, что ты сказала это. Опустившись на колено, она обняла Алви, а потом посмотрела на ее серьезное юное лицо.
— Твоя тропа закрыта облаками, Кейт, — сказала Алви. — Я не чувствую ее за пределами этого дома.
Кейт снова прижала девочку к себе:
— Алви, ищи свою собственную тропу. Мир может быть прекрасным… отыщи в нем красоту и счастье и постарайся не терять их никогда.
— У меня есть кое-что для тебя, — сказала Алви. Кейт погладила пальцами по ее щеке:
— Там, куда я ухожу, мне будет не до подарков.
— Это не подарок, а весть. Во сне ко мне пришел человек и сказал, что я должна передать тебе такие слова.
Я жду тебя в Вуали, Кейт. Я никогда не покидал тебя.
Кейт почувствовала, как холодок пробежал по ее спине.
— Кто тебе это сказал?
— Не знаю. Я не видела лица. Я видела только свет… но я ощутила… любовь.
— Ох… — Кейт едва могла дышать.
— Ты знаешь, кто это был?
— Я… может быть. Посмотрим. Может быть, я… найду его.
— Это хороший человек, — сказала Алви. — И очень добрый.
— Да. — Кейт встала. — А теперь пора идти. И… спасибо тебе. Она обратилась мыслями к будущему… к тому немногому, что оставалось от него. Стены Дома Галвеев высились перед ней, и ворота были открытыми. Дом снова стоял пустым.
Конечно, подумала Кейт, духи Галвеев взяли себе тела мертвых и, подкрепив свои силы, выбросили наружу сброд, явившийся сюда убивать обитателей Дома. Наложенное Дугхаллом заклятие все еще удерживало здесь духов. Оно продержит их в Доме еще какое-то время — пока Дугхалл будет оставаться в живых. А потом призраки отправятся или в свои могилы, или в Вуаль, и Дом достанется тому, кто сможет доказать свои права на него.
Ну а пока — совсем ненадолго — он оставался в ее распоряжении.
Запах, шедший из джунглей, привлек ее внимание. Подняв голову, Кейт принюхалась и поняла, что густая листва скрывает множество людей, и мужчин и женщин. Она направилась в их сторону, даже не подумав притронуться к мечу. Запах тел, звуки движений, едва ощутимое прикосновение их мыслей к ее разуму свидетельствовали о том, что там собрались друзья. Вот из зарослей вышел один из них, вот еще несколько человек последовали его примеру, а за ними еще дюжина и снова дюжина.
Мужчины и женщины, старые и молодые, некрасивые и прекрасные, все они смотрели на нее глазами, состарившимися от лицезрения многого зла, которое люди во все времена причиняли друг другу. Все они пришли, чтобы сразиться с последним, самым могущественным злом, выстоять против него, а если придется, и умереть — ради жизни. И в их глазах Кейт увидела страх — сотни оттенков страха… точно отражение ее собственного ужаса перед тем, что предстоит ей увидеть и сделать, когда придет время.
Она знала этих людей, хотя никогда не встречалась ни с кем из них. Она прикасалась к ним, пропуская через себя поток Соколиных Чар, и теперь Кейт узнавала черты их лиц и контуры мыслей своих надежных союзников, которые будут стоять насмерть, невзирая на собственный страх. Их глаза говорили ей, что они тоже знают ее, знают, кто она и что именно собой представляет. Этим людям было известно, какое испытание выпало на ее долю. Роковая участь ее касалась их лично, и, простирая к ней свои руки, они обращались к ней с безмолвной благодарностью за ее жертву. И в этот миг она была одной из них, принадлежала им всем, как никогда и никому за всю свою жизнь, если не считать Ри и Возрожденного. И в этот же самый миг были забыты и прощены все ее тайны и ошибки прошлого, и она стала одной среди многих, она принадлежала теперь им полностью и без остатка — как и они всецело принадлежали ей.
А когда она покинула их, повернувшись и уйдя за стену Дома Галвеев, то увидела и двор и Дом как будто впервые, как если бы она вдруг Трансформировалась и смотрела на все по-новому, глазами Карнеи.
Мне никогда не придется вновь войти в эти ворота, подумала Кейт. Никогда больше не ступить на эту землю, никогда не почувствовать сладость воздуха, никогда не услышать шепот ветра в пальмовых листьях. Это последнее, что я вижу, последнее, к чему прикасаюсь, чей запах и вкус ощущаю.
Кейт впитывала в себя все, что окружало ее, и ей было мало. Она никак не могла насытиться, потому что прощалась со всей красотой этого мира и не хотела расставаться с ней.
Сзади к ней подошел Ри и опустил руку на ее плечо:
— А я и не подозревал, что мир настолько прекрасен…
Она молча кивнула.
— Мне бы хотелось напоследок побыть Карнеем. Поохотиться на этих холмах вместе с тобой, побегать в горах.
— Мне тоже. Мы… мы прожили хорошую жизнь. И мы были близки — во многом.
— Если бы нам суждена была вечность, я бы любил тебя вечно. Они остановились у подножия лестницы, поднимавшейся к широким парадным дверям Дома Галвеев, и торопливо поцеловались.
— А я тебя, — ответила Кейт. — И я хочу, чтобы вечность оставалась с нами. Мне кажется, мы неплохо бы провели ее.
К ним подошел Дугхалл и остановился чуть позади. Они посмотрели друг другу в глаза и, печально улыбнувшись, разжали объятия.
— Нам пора, наверно? — спросила Кейт у дяди.
— Как ни жаль, но это так. Армия Увечных приближается к городу. Здесь меня дожидался Хар, один из моих сыновей, он сказал, что, кроме него, не уцелел никто из всего нашего войска. Костан-Сельвира пала в тот же день, когда мы оставили ее, и Шрамоносцы без промедления двинулись к Калимекке.
— Соколы уже начали укрывать щитом жителей города? — спросил Ри.
— Начали. Они дожидались лишь нашего прибытия, чтобы приступить к делу. Когда Луэркас попытается вырвать из тел души тех, кто находится в городе, чтобы усилить ими свои чары, доступным ему окажется лишь его собственное войско. Возможно, это создаст ему помеху, пусть и небольшую, но уж наверняка не даст ему намного увеличить свои силы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57