Ведь это было бы так просто – я верил каждому его слову, когда был ребенком!
– А мне откуда знать? Может, побоялся, может, решил, что не справится, – лорд Дарио явно стремился поскорее закончить неприятный разговор.
Эльвин нахмурился, прислушиваясь:
– Ты больше ничего не хочешь мне рассказать?
– Тебе что, нужны подробности? Я хочу побыстрее отправить бумаги в столицу, заставить псов-дознавателей объявить на площади, что Вэрд ни в чем не виноват, и забыть об этом кошмаре раз и навсегда. И ты забудь. Мертвых не вернешь, а живым эта скотина больше ничего не сделает. Пусть теперь своему хозяину в посмертии прислуживает.
– Ты должен был дать мне поговорить с ним.
– Вот уж точно незачем. Извини, Эльвин. Я устал с дороги, хочу отдохнуть.
Арно и в самом деле устал, но перед тем, как лечь спать, да даже перед тем, как смыть с себя дорожную грязь, ему нужно было закончить с одним весьма неприятным делом.
…Чанг умел подбирать людей: прошла неделя с тех пор, как маленький отряд Грахора вернулся домой, и голубь принес весть. Арно собрался в дорогу. Он успел проскочить перед февральскими снегопадами, когда рыхлый снег заваливает перевалы, и даже контрабандисты сидят по домам, словно добропорядочные крестьяне.
Пленника держали в пещере, подальше от стойбища, забив в колодки. Взяли врасплох, шаман, побеседовав с вождем наедине, рассказал все, что знал, и охотно согласился помочь. О восьмом алтаре речь уже не шла, зато упоминались слуги Хейнара. Шаман назначил жрецу Темного встречу в укромном месте, обсудить какой алтарь угоден его господину, и с этой встречи мастер Кало уже не вернулся в свой уютный шатер.
Арно поднес факел к лицу сидящего в углу человека и выругался. Он бы и в кошмарном сне не представил, что жертвы Ареду может приносить почтенный мастер Кало, жрец Аммерта, бывший наставник Эльвина. Да ведь Арно самолично его из Сурема выписывал в их захолустье! А если бы он ученика вот так, как Клэру… или всех их ночью перерезал во имя Проклятого? У лорда мороз пробежал по коже.
Кало улыбнулся:
– А вот и вы, наконец-то. Я уже думал, что не дождусь, в этой пещере так сыро, что мои бедные кости…
– Меня не волнует твое здоровье! – Резко оборвал его Дарио.
– Понимаю, – сочувственно кивнул старик, – на вашем месте я бы тоже гневался. Хотя по большому счету вы должны сказать мне спасибо – женившись на Клэре, Эльвин совершил большую ошибку. Теперь он свободен, и сможет в следующий раз выбрать достойную женщину.
Арно с трудом сдерживался, чтобы не сломать подлецу шею – он еще и рассуждает, словно в классной комнате! И ведь что самое мерзкое – правду говорит, с Рэйной Эльвину будет куда как лучше, чем с Клэрой… но это же не повод бедную дурочку на куски резать!
– Пусть тебе твой хозяин в посмертии спасибо говорит. А на этом свете побеседуешь с дознавателями. Им все и расскажешь, и только попробуй что-нибудь умолчать. Из-за тебя, твари, невинного человека опозорили!
– Да, Старнис… я только здесь уже узнал. Действительно, жаль, ваш близкий друг… да и человек хороший. Так значит, я могу рассказать дознавателям, что вдовствующая графиня Глэдис самолично привела ко мне свою невестку и нанесла последний удар в сердце? А так же поведать, что госпожа графиня двенадцать лет приносила жертвы, чтобы купить у Ареда здоровье своему сыну? По одной жизни в год, недорогая плата за такого славного юношу, как Эльвин, вы не находите? – Старик сочувственно улыбался, не сомневаясь, что загнал Арно в угол.
На какой-то краткий миг так и было – Арно в ужасе отшатнулся, пытаясь уложить в голове эти слова: Глэдис? Да что ж это такое, озверели все вокруг что ли? Но потом растерянность прошла, с дорогой сестрой он разберется дома, а сейчас нужно покончить с этим мерзавцем. Быть может лорд Дарио и не отличался особой образованностью (Глэдис порой высказывала сомнения, умеет ли он читать, так как за сорок лет знакомства ни разу не видела Арно с книгой), но постоянная война научила его быстро принимать решения. Арно опустил голову:
– Я не могу этого допустить. Если Эльвин узнает… – Голос звучал устало и растеряно. – Говори свои условия.
– Побег. И я навсегда покину эти земли.
– И будешь приносить жертвы где-нибудь подальше?
– Это не ваша забота, лорд Дарио.
Арно воткнул факел в расщелину и прошелся по пещере, заложив руки за спину. Он рассуждал вслух:
– А с другой стороны, сколько Эльвин еще будет цепляться за мамочкину юбку? А я, наконец, вздохну свободно без дорогой родственницы.
Мастер Кало ехидно хмыкнул:
– С таким актерским талантом, милорд, вас даже в балаган на ярмарку зазывалой не возьмут. Заканчивайте представление, у вас нет выбора.
– Выбор? Выбор есть всегда. Мне жаль Эльвина, но я дал слово Старнису. И слово сдержу, так или иначе. А вот ты, выбирай – отправиться к жрецам или на свободу. Если напишешь признание и все возьмешь на себя, не упоминая Глэдис – я тебя отпущу. Ты ведь все равно собрался в дальние края, а этих бумажек хватит, чтобы оправдать Вэрда. Или же я сдам тебя дознавателям, как только откроются перевалы. Вэрда все равно оправдают, а Глэдис туда и дорога – я с ней под одной крышей жить не буду.
Старик сохранял невозмутимое выражение лица, но нервно ходящий кадык выдавал его страх – все пошло не так, как он рассчитывал. Он думал, что достаточно хорошо знает лорда Дарио – честного, порывистого, но, увы, недалекого. Была вероятность, что тот просто-напросто убьет аредопоклонника на месте, но Кало сделал ставку на доброе имя Старниса, не сомневаясь, что Арно сперва сделает все, чтобы выбить из пленника оправдание для своего друга. Завязать разговор, ошарашить известием о Глэдис и потом предложить сделку – свобода в обмен на признание.
Мастер Кало хотел жить, особенно сейчас, на пороге возвращения Ареда. Было бы нестерпимо обидно отправиться в посмертие не получив заслуженную награду. А он верил, что достоин вознаграждения. Страх, испытанный во сне, забылся, уступив место видениям прекрасного будущего. Он покажет Ареду свою преданность, и станет подле него, не как равный, но как первый среди слуг Темного.
Он задумался: с Арно станется отдать его дознавателям, наплевав и на свою честь, и на честь племянника. В конце концов, они виноваты – пригрели на груди гадюку. А вот на честь покойного друга он плюнуть не сможет. За оправдание Старниса Дарио заплатит любую цену. Но что помешает ему убить Кало после того, как тот подпишет признание?
– И какие у меня гарантии, что получив документ, вы не убьете меня на месте? – Поинтересовался мастер.
– Моего слова уже недостаточно? Я никогда не лгал, и уж тем более не стану лгать такой мрази, как ты. Потом вовек не отмоешься, – в голосе лорда слышалась неподдельная брезгливость.
И в самом деле, Арно будто позаимствовал у Вэрда Старниса его болезненную честность. Кало не мог припомнить случая, чтобы лорд Дарио не сдержал слово, даже себе в убыток. Он отбросил колебания:
– Ну что ж… я понимаю ваше стремление обелить память друга и готов поспособствовать.
Арно разрезал веревки, и освободившийся от колодок Кало с наслаждением размял запястья:
– Давайте перо, чернила и бумагу.
Примостившись на выступе, старик начал писать – на бумагу ложились изящные строчки – буква к букве, безупречные очертания, правильный наклон – чувствовалась рука мастера. Покаяние не заняло много времени – Кало знал, как составлять подобные бумаги, видел их во множестве в старых архивах.
– Вот, извольте ознакомиться. Черным по белому и ни слова про госпожу графиню. Как вы и заказывали. Когда вы устроите мой побег?
– Прямо сейчас, – мрачно произнес Арно.
Кало не разглядел, откуда появился нож, и не успел увернуться. Один удар, наискось, под ребро, он сумел только с всхлипом втянуть воздух последним вдохом, а выдохнуть уже не успел. Арно, брезгливо сморщившись, смотрел, как грузное тело оседает на каменный пол пещеры. На душе было мерзко: он солгал, пожалуй, первый раз в жизни. Всегда считал ложь прибежищем для слабых и подлых и всегда держал слово. Обещал, что развесит контрабандистов на соснах – и развесил. Поклялся, что заключит мир с варварами, и заключил. Один только раз он не исполнил обещанного, не успел, и промедление стоило жизни Вэрду. И если для того, чтобы вернуть графу Виастро его доброе имя, нужно замарать свое, Арно пойдет на это без малейшего сожаления. Подоспевшим охранникам Дарио сказал:
– Он пытался меня убить. Сначала уговорил освободить, обещал написать признание и назвать сообщников, а потом напал, я едва успел ударить его кинжалом.
Как он и предполагал, никто не стал разбираться. Тело колдуна хотели бросить псам, но потом все-таки решили сжечь, мало ли, вдруг собаки взбесятся, отведав его плоти. Пепел утопили в выгребной яме.
***
За все эти годы Арно ни разу не побывал в личных покоях Глэдис. Они встречались в обеденном зале, в большой гостиной, на половине Эльвина, но не ходили друг к другу в гости. Потому Глэдис весьма удивилась, застав дорого брата в маленькой комнате, служившей ей кабинетом. Он стоял у стеллажа и просматривал книги. Услышав ее шаги, Арно обернулся и без долгих отступлений поинтересовался:
– А где вы храните сборники темных обрядов и восхваления Ареду? Или все заучили наизусть?
Глэдис оперлась о стол, изящный маленький столик с перламутровой столешницей – когда-то давно он приехал в обозе с приданым юной графини. Теперь погрузневшая женщина с трудом помещалась за ним, но так и не заменила на более удобный. Она не стала отрицать:
– Нет никаких обрядов и восхвалений. Боль, страх, нож. И больше ничего. И не надо спрашивать, как я могла. Эльвин умирал. Что мне еще оставалось?
– Но сейчас-то он не умирает! Проклятье, из-за вас погиб Вэрд!
– Вы способны думать о ком-либо, помимо своего драгоценного друга, Арно? – Устало поинтересовалась Глэдис. – Он сам виноват в своих бедах. Если бы опеку над сыновьями Квейга доверили мне, они бы не превратились в чудовищ. Мальчикам нужна была материнская любовь, а им подсунули ходячий свод правил дворянской чести.
– О, да. Вы найдете вину для каждого. Клэра и Адан тоже «сами виноваты»?
– Я застала их вместе, в часовне, – пояснила Глэдис, сама удивляясь своему спокойствию.
– Вы должны были придти ко мне! А не… Эльвин бы получил развод!
– Надеюсь, так он получит больше. Если Темный примет жертву, мой сын прозреет.
– И ослепнет снова, как только узнает, что его мать – убийца!
– Вы не скажете ему, – все так же спокойно ответила Глэдис. – Он не вынесет, и вы это знаете.
Арно знал. Он бы и сам, наверное, не вынес. Одно дело убивать в бою, другое – когда за твою жизнь платят жертвами на алтаре. И творит этот ужас твоя собственная мать. Тут хочешь не хочешь, а поверишь, что проклят. Он посмотрел на Глэдис, надеясь найти в ее взгляде хоть намек на раскаянье, но обнаружил только печальную усталость.
– Не скажу, – подтвердил он. – Это не его вина. Но и не могу этого так оставить.
Глэдис кивнула:
– Я понимаю. Честь семьи, – в голосе звучала легкая насмешка, – светлая память друга и невинно убиенной шлюхи. Я приму корень ареники, от бессонницы. В моем возрасте легко ошибиться с дозой. Все, что могла, я для Эльвина сделала. А эта девочка, похоже, сумеет о нем позаботиться. Уж получше, чем Клэра.
Арно испытывал огромный соблазн согласиться. Но корень ареники? Чтобы она во сне, как Вэрд… Нет, это будет слишком легко. Да и потом… он не хотел убивать ее. Жрец Темного – другое дело, это было зло, неприкрытое, скалящее зубы, опасное, жаждущее убивать. А Глэдис… их вражда давно уже стала привычкой, ритуальной игрой, но он уже и не помнил, что послужило причиной.
Старая уставшая женщина… ему пришлось напрячь память, чтобы увидеть ее другой – тонкая, синеглазая, распущенные волосы укрывают спину плащом, сотканным из темного золота. Свадебный обряд, смуглые пальцы комкают шелковую ткань. Удивительно, как он запомнил все эти мелочи, ему ведь было одиннадцать лет. А потом каждый год на кладбище прибавлялось по маленькой могиле… Арно не мог простить ее, но сумел понять.
– Корень ареники? Это было бы слишком просто.
– Просто? А что вас удовлетворит? Упасть с обрыва на верховой прогулке? Выпасть в окно? По ошибке выпить уксус вместо лимонной воды?
– Вы отправитесь в обитель Эарнира. Замаливать грехи. А там делайте, что хотите – хоть с башни прыгайте, хоть в пруду топитесь. Ваша душа, ваше посмертие, вам решать. Я просто не хочу жить с вами под одной крышей. Эарнир добрый, он вас, быть может, и простит. Если хорошо попросите.
Глэдис медленно кивнула:
– Да, для Эльвина так будет лучше. Он будет переживать, когда я умру. Он ведь меня любит, – почему-то эти слова прозвучали так, что у Арно сжалось сердце. – Я всегда была рядом, ему нужно время, чтобы отвыкнуть. Вы все правильно решили, Арно. Никогда не думала, что буду благодарить вас, но – спасибо. И берегите его вместо меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
– А мне откуда знать? Может, побоялся, может, решил, что не справится, – лорд Дарио явно стремился поскорее закончить неприятный разговор.
Эльвин нахмурился, прислушиваясь:
– Ты больше ничего не хочешь мне рассказать?
– Тебе что, нужны подробности? Я хочу побыстрее отправить бумаги в столицу, заставить псов-дознавателей объявить на площади, что Вэрд ни в чем не виноват, и забыть об этом кошмаре раз и навсегда. И ты забудь. Мертвых не вернешь, а живым эта скотина больше ничего не сделает. Пусть теперь своему хозяину в посмертии прислуживает.
– Ты должен был дать мне поговорить с ним.
– Вот уж точно незачем. Извини, Эльвин. Я устал с дороги, хочу отдохнуть.
Арно и в самом деле устал, но перед тем, как лечь спать, да даже перед тем, как смыть с себя дорожную грязь, ему нужно было закончить с одним весьма неприятным делом.
…Чанг умел подбирать людей: прошла неделя с тех пор, как маленький отряд Грахора вернулся домой, и голубь принес весть. Арно собрался в дорогу. Он успел проскочить перед февральскими снегопадами, когда рыхлый снег заваливает перевалы, и даже контрабандисты сидят по домам, словно добропорядочные крестьяне.
Пленника держали в пещере, подальше от стойбища, забив в колодки. Взяли врасплох, шаман, побеседовав с вождем наедине, рассказал все, что знал, и охотно согласился помочь. О восьмом алтаре речь уже не шла, зато упоминались слуги Хейнара. Шаман назначил жрецу Темного встречу в укромном месте, обсудить какой алтарь угоден его господину, и с этой встречи мастер Кало уже не вернулся в свой уютный шатер.
Арно поднес факел к лицу сидящего в углу человека и выругался. Он бы и в кошмарном сне не представил, что жертвы Ареду может приносить почтенный мастер Кало, жрец Аммерта, бывший наставник Эльвина. Да ведь Арно самолично его из Сурема выписывал в их захолустье! А если бы он ученика вот так, как Клэру… или всех их ночью перерезал во имя Проклятого? У лорда мороз пробежал по коже.
Кало улыбнулся:
– А вот и вы, наконец-то. Я уже думал, что не дождусь, в этой пещере так сыро, что мои бедные кости…
– Меня не волнует твое здоровье! – Резко оборвал его Дарио.
– Понимаю, – сочувственно кивнул старик, – на вашем месте я бы тоже гневался. Хотя по большому счету вы должны сказать мне спасибо – женившись на Клэре, Эльвин совершил большую ошибку. Теперь он свободен, и сможет в следующий раз выбрать достойную женщину.
Арно с трудом сдерживался, чтобы не сломать подлецу шею – он еще и рассуждает, словно в классной комнате! И ведь что самое мерзкое – правду говорит, с Рэйной Эльвину будет куда как лучше, чем с Клэрой… но это же не повод бедную дурочку на куски резать!
– Пусть тебе твой хозяин в посмертии спасибо говорит. А на этом свете побеседуешь с дознавателями. Им все и расскажешь, и только попробуй что-нибудь умолчать. Из-за тебя, твари, невинного человека опозорили!
– Да, Старнис… я только здесь уже узнал. Действительно, жаль, ваш близкий друг… да и человек хороший. Так значит, я могу рассказать дознавателям, что вдовствующая графиня Глэдис самолично привела ко мне свою невестку и нанесла последний удар в сердце? А так же поведать, что госпожа графиня двенадцать лет приносила жертвы, чтобы купить у Ареда здоровье своему сыну? По одной жизни в год, недорогая плата за такого славного юношу, как Эльвин, вы не находите? – Старик сочувственно улыбался, не сомневаясь, что загнал Арно в угол.
На какой-то краткий миг так и было – Арно в ужасе отшатнулся, пытаясь уложить в голове эти слова: Глэдис? Да что ж это такое, озверели все вокруг что ли? Но потом растерянность прошла, с дорогой сестрой он разберется дома, а сейчас нужно покончить с этим мерзавцем. Быть может лорд Дарио и не отличался особой образованностью (Глэдис порой высказывала сомнения, умеет ли он читать, так как за сорок лет знакомства ни разу не видела Арно с книгой), но постоянная война научила его быстро принимать решения. Арно опустил голову:
– Я не могу этого допустить. Если Эльвин узнает… – Голос звучал устало и растеряно. – Говори свои условия.
– Побег. И я навсегда покину эти земли.
– И будешь приносить жертвы где-нибудь подальше?
– Это не ваша забота, лорд Дарио.
Арно воткнул факел в расщелину и прошелся по пещере, заложив руки за спину. Он рассуждал вслух:
– А с другой стороны, сколько Эльвин еще будет цепляться за мамочкину юбку? А я, наконец, вздохну свободно без дорогой родственницы.
Мастер Кало ехидно хмыкнул:
– С таким актерским талантом, милорд, вас даже в балаган на ярмарку зазывалой не возьмут. Заканчивайте представление, у вас нет выбора.
– Выбор? Выбор есть всегда. Мне жаль Эльвина, но я дал слово Старнису. И слово сдержу, так или иначе. А вот ты, выбирай – отправиться к жрецам или на свободу. Если напишешь признание и все возьмешь на себя, не упоминая Глэдис – я тебя отпущу. Ты ведь все равно собрался в дальние края, а этих бумажек хватит, чтобы оправдать Вэрда. Или же я сдам тебя дознавателям, как только откроются перевалы. Вэрда все равно оправдают, а Глэдис туда и дорога – я с ней под одной крышей жить не буду.
Старик сохранял невозмутимое выражение лица, но нервно ходящий кадык выдавал его страх – все пошло не так, как он рассчитывал. Он думал, что достаточно хорошо знает лорда Дарио – честного, порывистого, но, увы, недалекого. Была вероятность, что тот просто-напросто убьет аредопоклонника на месте, но Кало сделал ставку на доброе имя Старниса, не сомневаясь, что Арно сперва сделает все, чтобы выбить из пленника оправдание для своего друга. Завязать разговор, ошарашить известием о Глэдис и потом предложить сделку – свобода в обмен на признание.
Мастер Кало хотел жить, особенно сейчас, на пороге возвращения Ареда. Было бы нестерпимо обидно отправиться в посмертие не получив заслуженную награду. А он верил, что достоин вознаграждения. Страх, испытанный во сне, забылся, уступив место видениям прекрасного будущего. Он покажет Ареду свою преданность, и станет подле него, не как равный, но как первый среди слуг Темного.
Он задумался: с Арно станется отдать его дознавателям, наплевав и на свою честь, и на честь племянника. В конце концов, они виноваты – пригрели на груди гадюку. А вот на честь покойного друга он плюнуть не сможет. За оправдание Старниса Дарио заплатит любую цену. Но что помешает ему убить Кало после того, как тот подпишет признание?
– И какие у меня гарантии, что получив документ, вы не убьете меня на месте? – Поинтересовался мастер.
– Моего слова уже недостаточно? Я никогда не лгал, и уж тем более не стану лгать такой мрази, как ты. Потом вовек не отмоешься, – в голосе лорда слышалась неподдельная брезгливость.
И в самом деле, Арно будто позаимствовал у Вэрда Старниса его болезненную честность. Кало не мог припомнить случая, чтобы лорд Дарио не сдержал слово, даже себе в убыток. Он отбросил колебания:
– Ну что ж… я понимаю ваше стремление обелить память друга и готов поспособствовать.
Арно разрезал веревки, и освободившийся от колодок Кало с наслаждением размял запястья:
– Давайте перо, чернила и бумагу.
Примостившись на выступе, старик начал писать – на бумагу ложились изящные строчки – буква к букве, безупречные очертания, правильный наклон – чувствовалась рука мастера. Покаяние не заняло много времени – Кало знал, как составлять подобные бумаги, видел их во множестве в старых архивах.
– Вот, извольте ознакомиться. Черным по белому и ни слова про госпожу графиню. Как вы и заказывали. Когда вы устроите мой побег?
– Прямо сейчас, – мрачно произнес Арно.
Кало не разглядел, откуда появился нож, и не успел увернуться. Один удар, наискось, под ребро, он сумел только с всхлипом втянуть воздух последним вдохом, а выдохнуть уже не успел. Арно, брезгливо сморщившись, смотрел, как грузное тело оседает на каменный пол пещеры. На душе было мерзко: он солгал, пожалуй, первый раз в жизни. Всегда считал ложь прибежищем для слабых и подлых и всегда держал слово. Обещал, что развесит контрабандистов на соснах – и развесил. Поклялся, что заключит мир с варварами, и заключил. Один только раз он не исполнил обещанного, не успел, и промедление стоило жизни Вэрду. И если для того, чтобы вернуть графу Виастро его доброе имя, нужно замарать свое, Арно пойдет на это без малейшего сожаления. Подоспевшим охранникам Дарио сказал:
– Он пытался меня убить. Сначала уговорил освободить, обещал написать признание и назвать сообщников, а потом напал, я едва успел ударить его кинжалом.
Как он и предполагал, никто не стал разбираться. Тело колдуна хотели бросить псам, но потом все-таки решили сжечь, мало ли, вдруг собаки взбесятся, отведав его плоти. Пепел утопили в выгребной яме.
***
За все эти годы Арно ни разу не побывал в личных покоях Глэдис. Они встречались в обеденном зале, в большой гостиной, на половине Эльвина, но не ходили друг к другу в гости. Потому Глэдис весьма удивилась, застав дорого брата в маленькой комнате, служившей ей кабинетом. Он стоял у стеллажа и просматривал книги. Услышав ее шаги, Арно обернулся и без долгих отступлений поинтересовался:
– А где вы храните сборники темных обрядов и восхваления Ареду? Или все заучили наизусть?
Глэдис оперлась о стол, изящный маленький столик с перламутровой столешницей – когда-то давно он приехал в обозе с приданым юной графини. Теперь погрузневшая женщина с трудом помещалась за ним, но так и не заменила на более удобный. Она не стала отрицать:
– Нет никаких обрядов и восхвалений. Боль, страх, нож. И больше ничего. И не надо спрашивать, как я могла. Эльвин умирал. Что мне еще оставалось?
– Но сейчас-то он не умирает! Проклятье, из-за вас погиб Вэрд!
– Вы способны думать о ком-либо, помимо своего драгоценного друга, Арно? – Устало поинтересовалась Глэдис. – Он сам виноват в своих бедах. Если бы опеку над сыновьями Квейга доверили мне, они бы не превратились в чудовищ. Мальчикам нужна была материнская любовь, а им подсунули ходячий свод правил дворянской чести.
– О, да. Вы найдете вину для каждого. Клэра и Адан тоже «сами виноваты»?
– Я застала их вместе, в часовне, – пояснила Глэдис, сама удивляясь своему спокойствию.
– Вы должны были придти ко мне! А не… Эльвин бы получил развод!
– Надеюсь, так он получит больше. Если Темный примет жертву, мой сын прозреет.
– И ослепнет снова, как только узнает, что его мать – убийца!
– Вы не скажете ему, – все так же спокойно ответила Глэдис. – Он не вынесет, и вы это знаете.
Арно знал. Он бы и сам, наверное, не вынес. Одно дело убивать в бою, другое – когда за твою жизнь платят жертвами на алтаре. И творит этот ужас твоя собственная мать. Тут хочешь не хочешь, а поверишь, что проклят. Он посмотрел на Глэдис, надеясь найти в ее взгляде хоть намек на раскаянье, но обнаружил только печальную усталость.
– Не скажу, – подтвердил он. – Это не его вина. Но и не могу этого так оставить.
Глэдис кивнула:
– Я понимаю. Честь семьи, – в голосе звучала легкая насмешка, – светлая память друга и невинно убиенной шлюхи. Я приму корень ареники, от бессонницы. В моем возрасте легко ошибиться с дозой. Все, что могла, я для Эльвина сделала. А эта девочка, похоже, сумеет о нем позаботиться. Уж получше, чем Клэра.
Арно испытывал огромный соблазн согласиться. Но корень ареники? Чтобы она во сне, как Вэрд… Нет, это будет слишком легко. Да и потом… он не хотел убивать ее. Жрец Темного – другое дело, это было зло, неприкрытое, скалящее зубы, опасное, жаждущее убивать. А Глэдис… их вражда давно уже стала привычкой, ритуальной игрой, но он уже и не помнил, что послужило причиной.
Старая уставшая женщина… ему пришлось напрячь память, чтобы увидеть ее другой – тонкая, синеглазая, распущенные волосы укрывают спину плащом, сотканным из темного золота. Свадебный обряд, смуглые пальцы комкают шелковую ткань. Удивительно, как он запомнил все эти мелочи, ему ведь было одиннадцать лет. А потом каждый год на кладбище прибавлялось по маленькой могиле… Арно не мог простить ее, но сумел понять.
– Корень ареники? Это было бы слишком просто.
– Просто? А что вас удовлетворит? Упасть с обрыва на верховой прогулке? Выпасть в окно? По ошибке выпить уксус вместо лимонной воды?
– Вы отправитесь в обитель Эарнира. Замаливать грехи. А там делайте, что хотите – хоть с башни прыгайте, хоть в пруду топитесь. Ваша душа, ваше посмертие, вам решать. Я просто не хочу жить с вами под одной крышей. Эарнир добрый, он вас, быть может, и простит. Если хорошо попросите.
Глэдис медленно кивнула:
– Да, для Эльвина так будет лучше. Он будет переживать, когда я умру. Он ведь меня любит, – почему-то эти слова прозвучали так, что у Арно сжалось сердце. – Я всегда была рядом, ему нужно время, чтобы отвыкнуть. Вы все правильно решили, Арно. Никогда не думала, что буду благодарить вас, но – спасибо. И берегите его вместо меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63