Суслик, возможно пристыженный, на время отстал от меня со своими рассказами и перекинулся на Вагу. Теперь его живо интересовало эльфийское житье-бытье.
– А богатое у них поместье? – понизив голос, чтобы не услышала Ильяланна или Ярвианн, расспрашивал он. Вага отвечал односложно, прикидывался, что не замечает собеседника, ускорял шаг, чтобы оторваться он назойливого попутчика, но все эти уловки помогали мало. Сулли Топорище по-своему был весьма упорен и настойчив. – И чего они семена через хребет прут, что у них, своих мало? – гнул он свою линию.
– Лес в Дор Хейве слишком молод, майлинеру начинают плодоносить только году на пятисотом. Поэтому кирнейские эльфы вывозят семена из Гарьера.
– И что потом с ними делают?
– Сажают, конечно, я же объяснял…
Я представил себе аккуратные делянки с ровными рядами саженцев. Наверное, это похоже на то, как выращивают чайные деревья или тоф-орехи.
– А что, среди людей тоже есть охотники купить семена?
– Охотники-то есть и среди людей, и среди гномов, только кто же им продаст?
– И сколько стоит такой вот мешок? – донеслись до меня слова Суслика.
– Какая тебе разница?!
– Нет, ну все же, дед, сколько?
– Тебе столько за всю жизнь не заработать!
– Как знать, как знать. Вот отстроим с дочкой мастерскую…
Меня порадовала перемена в настроении плотника: вот он уже и о дочке заговорил, планы строит.
На двенадцатый день после выхода из Маледо, когда пришло время остановиться на ночлег, Кирнейский перевал (если, конечно, я не ошибался и это был он) стал уже виден. Еще три-четыре часа хорошего хода, и могли бы войти в ущелье. Однако двигаться через горный проход ночью – слишком рискованно, и мы разбили лагерь на удобной площадке, прикрытой выступающим плечом скалы от промозглого восточного ветра, дувшего в этих местах.
Теперь, когда меня произвели в охранники, раз в два дня мне полагалось ночное дежурство, но нынче был черед другой смены, и я заснул, едва успев проглотить выданный на ужин паек. Ведьмино снадобье продолжало исправно действовать.
На этот раз меня разбудили крики. Спросонья показалось, что кто-то ссорится. Но тут же я узнал голос, протирая глаза, поднялся, чтобы посмотреть, кого там распекает наша леди.
– В чью смену он ушел? – Светлые глаза, прищурившись, остановились на Дрейго.
– Не знаю, миледи. – Десятник опустил голову.
– Как вообще он мог уйти незамеченным?
– Простите, миледи, но кто мог подумать? Только самоубийца отправится в Гномьи Горы без надежной охраны. С тех пор как мы вступили на Ничейные земли, я даже за теми, кто прежде в бега собирался, следить перестал. Надо быть совсем без головы, чтобы отбиться от каравана в таких-то краях!
Я огляделся. Практически все караванщики были на ногах, носильщики расхватали свои мешки, только мой одиноко лежал под растянутым на ночь тентом. Еще не до конца разобрав, о чем речь, сгреб с земли одеяло, кинул на плечо вещмешок, подошел к столпившимся перед Ильяланной караванщикам. Ночные приступы меня больше не беспокоили, но спать я по привычке ложился подальше ото всех.
Бледное лицо эльфийки пошло пятнами, такой ее прежде не видели.
– Что случилось? – протолкавшись к Ваге, негромко осведомился я.
– Суслик сбежал, да еще мешок с семенами прихватил, – так же тихо и, показалось, как-то даже виновато сообщил старый возница.
– Ты подумай… – Я поискал глазами бывшего пьянчужку. Того и вправду нигде не было. – Как же он решился?
Дед скорбно закрутил головой:
– И я еще растрепался, решето старое! Чувствовал ведь, не к добру липнет с вопросами этими дурацкими.
– Брось, старик, ты-то здесь при чем? Но как он ухитрился тюк из-под навеса утащить, охрана же рядом стояла?
Впрочем, последнее я как раз легко мог представить: после долины гейзеров все так опасались нападения гномов, что и стражу выставляли в расчете на атаку извне. А своего-то и проморгали.
– Мы должны вернуть его, – провозгласила между тем эльфийка.
Караван ответил молчанием. Каждый, от носильщика до нанятого в дорогу охранника, понимал, что гоняться за вором в Гномьих Горах – дело гиблое. А уж после недавней стычки… Да и не было ни у кого из нас в контракте записано, что мы должны с риском для жизни искать пропажу. Видно, Ильяланна и сама это прекрасно понимала, но смириться так просто с утратой не могла. Мечущий молнии взгляд переходил с одного лица на другое, парни поспешно отводили глаза. Попадать под горячую руку хозяйке не хотелось никому, но лучше уж это, чем отправиться в лапы к оркам или хиллсдунам.
– Иль варади ис, орисса, – неожиданно вмешался Ярвианн. Он успокаивающе погладил ведьму по плечу. Потом достал из рюкзака с провиантом пакет с вяленым мясом, пополнил запас воды во фляге. Меч и арбалет неотлучно висели у него за спиной. Тут и переводчик не нужен, наглый хлыщ вызвался сам прогуляться за сбежавшим носильщиком. Не знаю почему, я снял и отложил в сторону вещевой мешок, проверил на поясе меч и прочее снаряжение и подошел к эльфу.
– Я пойду с ним, – злясь на себя за неразумный порыв, сообщил фее.
Ильяланна несколько минут изучала мое лицо, так что я трижды успел пожалеть о своем поступке.
– Хорошо, – кивнула наконец. (Можно подумать, перед ней на выбор стоял целый полк добровольцев.) Она порылась в поясном кармане и выудила оттуда мешочек с синим порошком, которым посыпала мне ожоги; а с ним серебряную колбу с плотно пригнанной пробкой и протянула мне: – Возьми с собой лекарство. – Видя, что я скривился при воспоминании о том, как оно прожгло меня накануне, сдвинула брови. – Вечером обработаешь рану еще раз. А это… – Я уже тянул руку к металлическому сосуду, полагая, что и в нем окажется похожая гадость. – Не хватай раньше времени!
Вздрогнув от неожиданного окрика, отдернул ладонь. Ильяланна еще с минуту прожигала раздраженно-испытующим взором.
– Конечно, не следовало бы доверять столь опасную вещь человеку, но у меня нет выбора! – («Вот именно!» – заметил про себя я.) – Обращайся с этой колбой очень аккуратно! В ней сублимат «тихой смерти», выглядит как белый порошок, очень мелкий, очень летучий. Смертелен при вдыхании только первые секунды – иначе неизбежно убивал бы и своего хозяина. А так, достаточно закрыть глаза и задержать дыхание, вытряхнув порошок в воздух. Все, кто находится на расстоянии пяти ярдов, погибнут.
– Тогда, может, лучше вручить этот ваш сублимат ему? – Я кивнул на спокойно ожидавшего окончания нашей беседы эльфа.
– У него уже есть. Но если вам придется встретиться с хиллсдунами порознь, я хочу быть уверена, что никто из подгорных тварей не уйдет живым!
Теперь я весьма осторожно принял серебряную баночку. Подумав, положил в нашитый изнутри кафтана карман – это мне еще матушка пришивала, в пору, когда приходилось разносить дорогие заказы по поручению отца. Когда идешь по городу с брильянтовым гарнитуром, стоящим маленькое состояние, следует быть очень и очень осмотрительным, и уж точно не стоит таскать сверток с драгоценностями под мышкой!
После многодневного подъема в гору с мешком на плечах идти налегке в обратном направлении было почти приятно. Первое время я без труда поспевал за Ярвианном, тот уверенно петлял между камнями, переходя на легкий бег, когда попадался относительно ровный участок дороги. Периодически у него в руке появлялся платок или лоскут,» который он подносил к лицу, вроде бы принюхиваясь. Раза с третьего я рассмотрел, что это не что иное, как кусок пергамента, и от пронзившей догадки у меня шея пошла крупными пупырышками: не знаю как, но эльф, словно настоящая гончая, выслеживал беднягу Суслика по запаху его крови, оставленной на контракте. Вот, значит, для чего арчейка так настаивала, чтобы я подписал договор не чернилами. Видеть, как раздуваются тонкие ноздри эльфа, было неприятно. Но, судя по всему, запах был сильным, а след, оставляемый моим недавним приятелем, – отчетливым. Ярвианн ни разу не замешкался, не засомневался в выборе направления. Двигаясь за ним, я имел возможность поразмыслить над собственным поступком. Суслик не был моим другом в полном смысле того слова, временами он бывал мне попросту противен. Но он по-своему поддерживал меня на всем протяжении пути, даже когда я его игнорировал, даже если бывал груб. Конечно, бывшего плотника не назовешь ни образцовым отцом, ни гражданином, а теперь и вовсе оказалось, что он вор. Но при всем том он не был законченным подлецом, тем более злодеем. Просто слабый, запутавшийся человек. Он не заслуживал смерти. А в том, что Ярвианн прикончит похитителя семян, как только догонит, сомневаться не приходилось. Хорошо, если просто прикончит, а не потащит к своей драгоценной сестрице, чтобы подвергнуть какому-нибудь изощренному заклинанию! Я хотел не столько вернуть тюк с семенами нанимательнице, сколько помешать расправе.
Вскоре осознал, что не выдерживаю заданного эльфом темпа. Меньше чем за восемь часов мы достигли мест, от которых нас отделял полуторадневный переход. Но все чаще теперь Ярвианн вынужденно останавливался и дожидался, пока я его догоню, сверля меня недовольным взглядом. Стоило нам поравняться, он снова упархивал вперед. Я изо всех сил старался не отставать и все-таки проигрывал гонку. К тому же в боку опять начал разгораться огонь. Когда я почти выдохся, клятый эльф решил наконец сделать привал. Точнее, это я подумал, что он присел отдохнуть, а когда, пыхтя и отдуваясь, достиг пригорка, у подножия которого поджидал спутник, тот сделал недвусмысленный знак, приложив указательный палец к губам.
– Шшш! – зашипел, призывая издавать поменьше шума. Я действительно сопел, как старый пароход. Поспешно пригнувшись, втянув в плечи голову и стараясь дышать потише, я огляделся – никого не было видно. Однако эльф с огромными предосторожностями почти по-пластунски вполз на вершину холма. Я, чуть отдышавшись, так же на животе последовал за ним. Охватившая меня тревога и возбуждение сделали боль от недавнего ожога почти незаметной. С вершины открывался вид на Целую череду земляных, покрытых травой холмиков и каменистых выступов, раскиданных на округлом плато диаметром в несколько миль. Дальний конец этой бугристой «проплешины» обильно зарос высоким кустарником плотные островки которого казались абсолютно непроходимыми.
Ярдах в ста – ста двадцати от нас полукругом выстроились шесть приземистых гномов в серо-коричневых куртках и таких же штанах, седьмой выступил вперед. Напротив, свалив к ногам кожаный мешок с семенами, расположился Суслик. Он был раза в полтора выше своего собеседника, но оттого не выглядел более внушительно. Суетливые жесты, которыми мой земляк сопровождал свою неслышную отсюда речь, еще больше портили картину. Гном перед ним стоял неподвижно, в опущенной руке был зажат боевой топорик. Его собратья тоже держали наготове чеканы. И все же беседа была явно мирной.
Ярвианн тронул меня за рукав (как всегда, едва коснувшись пальцами, брезгливый ублюдок!) и указал на поросший чертополохом бугор справа и наискосок от нашего. Этот холм располагался гораздо ближе к беседующим, и эльф явно хотел, чтобы мы переместились за него. Я кивнул, давая знать, что понял намек, и, закусив губу (бороздить по земле обожженным брюхом – все же не сахар, замечу вам), пополз в указанном направлении. Ножны с мечом, чтобы не мешали, я переместил на спину. Остроухий и тут обогнал меня больше чем на два корпуса, первым вполз на вершину соседнего пригорка. Теперь Суслика и семерых его визави было не только видно, но и слышно.
– Ты хочешь слишком много, человек, – разобрал я хиллсдунскую речь. – Много. Нет, – отрывисто повторил карлик на эрихейском. Гном, с которым мне однажды привелось общаться, прекрасно владел языком людей. Этот же говорил с явным акцентом.
– Да как же много?! – возмущенно затараторил Суслик. – Я ведь вам не репы мешок предлагаю! Сами посудите, господа хиллсдуны…
Я подумал, что мой дорожный приятель не мастак вести переговоры, да и вообще большим умом не отличается. Стал бы он иначе называть собеседника прозвищем, данным его народу заклятыми врагами? Если так и дальше пойдет, как бы «господин хиллсдун» не тюкнул его своим клевцом по темечку. Я повернулся к Ярвианну – узнать, что мы собираемся делать, но сказать ничего не успел. Эльф переменился в лице; причиной тому явно был непочтительный торг, устроенный носильщиком-вором и гномами из-за драгоценных для него семян. Дальнейших вопросов не требовалось, одного взгляда было достаточно, чтобы понять: Ярвианн собирается перестрелять всю компанию. Взведенный арбалет уже нащупывал первую цель. Я прикинул траекторию, первый болт предназначался злополучному похитителю. Тонкий палец нежно тронул спусковой крючок…
– Не надо! – Я ударил по прикладу, посылая болт в небо. Бешеный взгляд и сорвавшееся с губ «птичье» слово, которое я и расслышать толком не сумел, разом пригвоздили меня к земле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59