А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

минуту, затем две. Наконец, с очевидным усилием, она вдохнула, отвела взгляд и посмотрела Глинну в лицо.
— Погибли ещё два человека. Но новости от вас доходят медленно, и слухи ходят по всему кораблю. Команда нервничает, и офицеры — тоже. Я должна точно знать, что произошло, и почему.
Глинн выжидающе кивнул.
— Метеорит не опустится на борт судна до тех пор, пока меня не убедят в том, что он безопасен, — разом выпалила она всё это, и теперь её стройная, небольшая фигура твёрдо стояла на щебне.
Глинн улыбнулся. Перед ним — стопроцентная Салли Бриттон. С каждым днём он восхищался ей всё больше.
— У меня в точности те же чувства, — сказал он.
Она смотрела на него, застигнутая врасплох, очевидно, ожидая встретить сопротивление.
— Господин Глинн, нам придётся объяснять властям смерть чилийского офицера. Где-то там блуждает военный корабль, эсминец, которому так нравится нацеливать на нас орудия. Погибли трое наших людей. У нас имеется камень весом в двадцать пять тысяч тонн, который в те редкие моменты, когда не давит людей насмерть, занят тем, что разрывает их на кусочки, и вы хотите поместить его на борт, — она замолчала на мгновение, затем продолжила, уже спокойнее. — Даже в самой лучшей команде могут зародиться суеверия. Уж слишком много диких слухов ходят по кораблю.
— Вы правы в том, что беспокоитесь. Позвольте мне кратко ввести вас в курс дела. Я прошу прощения за то, что не мог взойти на борт самолично, но, как вы знаете, мы работаем со всей возможной скоростью.
Она молча ждала ответа.
— Две ночи назад, во время бури, с чилийского судна к нам проник незваный гость. Он погиб от электрического разряда метеорита. К несчастью, лишь после того, как сам убил одного из наших сотрудников.
Взгляд Бриттон стал ещё более острым.
— Так это правда? Метеорит выстрелил молнией? Я в это не верила. И, чёрт возьми, понять не могу, как это может быть.
— В действительности, всё достаточно просто. Метеорит состоит из металла, суперпроводника электрического тока. Тело человека — его кожа — имеет электрический потенциал. Если прикоснуться к метеориту, он разрядит часть энергии, которая в нём заключена. Подобно разряду молнии, только сильнее. МакФарлэйн объяснил мне эту теорию. Мы полагаем, именно это и послужило причиной смерти чилийца, так же как и Нестора Масангкэя, того, кто первым нашёл метеорит.
— Но как именно метеорит это делает?
— Над этим вопросом сейчас работают МакФарлэйн и Амира. Но самое важное сейчас — передвинуть камень, поэтому у них не было времени для дополнительных анализов.
— Так, ну а что же не даст такому случиться на моём корабле?
— Ещё один хороший вопрос, — улыбнулся Глинн. — Над этим мы тоже работаем. Мы принимаем все возможные меры предосторожности с тем, чтобы никто к нему не прикасался. На самом деле мы ввели это правило ещё до того, как узнали, что касание может вызвать взрыв.
— Понимаю. Откуда берётся электричество?
Глинн помедлил с ответом лишь на мгновение.
— Это — один из тех вопросов, поиском ответа на которые прямо сейчас занят доктор МакФарлэйн.
Бриттон ничего не ответила.
Неожиданно Глинн взял её за руку. Он почувствовал краткое, инстинктивное сопротивление. Затем она расслабилась.
— Я понимаю вашу обеспокоенность, капитан, — мягко сказал он. — Именно поэтому мы и принимаем все меры предосторожности. Но вы должны поверить в то, что неудачи не будет. Вы должны верить в меня. Точно так же, как я верю в вас в вопросах поддержания дисциплины на борту вашего корабля, невзирая на нервозность и суеверный страх команды.
Она смотрела на него, но он заметил, что её взгляд непреодолимо тянуло к огромному красному камню.
— Останьтесь ненадолго, — мягко сказал Глинн с улыбкой. — Останьтесь и посмотрите, как мы подводим самый тяжёлый объект, который передвинуло человечество, к вашему кораблю.
Она нерешительно перевела взгляд с метеорита на него, затем обратно на метеорит.
На её ремне пискнула рация. Она немедленно освободилась из-под чар и отошла в сторону.
— Говорит капитан Бриттон.
Наблюдая за выражением её лица, Глинн точно знал, что ей, должно быть, сейчас говорят.
Она заткнула рацию обратно за ремень.
— Эсминец. Он вернулся.
Глинн кивнул. Улыбка так и не покинула его лица.
— Неудивительно, — сказал он. — «Алмиранте Рамирес» потерял одного человека из своей команды. И теперь вернулся, чтобы его забрать.
«Рольвааг», 24-е июля, 15:45
На остров Одиночества спускалась ночь. С чашкой кофе в руке, МакФарлэйн смотрел, как на покинутой всеми обзорной палубе сгущаются сумерки. Замечательный вечер: ясно, холодно, ветра нет. В отдалении виднелись отдельные полоски облаков: перистые хвосты, раскрашенные фиолетовым и розовым. В этом свете вырисовывался остров, неестественно ясно и чётко. Блестящая вода пролива Франклина дальше, за ним, отражала последние лучи заходящего солнца. Ещё дальше располагался эсминец Валленара, серый, зловещий, и его название — «Алмиранте Рамирес» — было едва различимо на изъеденных ржавчиной бортах. Сегодня днём эсминец подобрался ближе, устраиваясь поудобнее на выходе в пролив Франклина — на их единственном пути к отступлению. И похоже на то, что там он и собирается оставаться.
МакФарлэйн глотнул кофе, а затем, повинуясь внезапному порыву, вылил остатки за борт. Последнее, что ему сейчас нужно — кофеин. Внутри и без того скопилось огромное напряжение. Он раздумывал, как именно Глинн, ко всему прочему, планирует поступить с эсминцем. Но сегодня Глинн казался спокойным, необычайно спокойным. МакФарлэйн задавал себе вопрос, может быть, с тем случился нервный срыв?
Метеорит передвинули — мучительно, сантиметр за сантиметром — через ледник и дальше, по утопленному шоссе, к берегу Isla Desolacion. В конце концов он достиг отвесного берега, выходящего на пролив Франклина. Для того, чтобы скрыть камень, появился очередной сарай из рифлёного металла. МакФарлэйн осмотрел его с палубы. Шедевр маскировки, как всегда: ржавая штуковина из старого металла, которая опасно накренилась. Перед ней возвышалась груда пустых покрышек. МакФарлэйн раздумывал, как же они планируют опустить метеорит в трюм; Глинн старательно избегал ответа на этот вопрос. Всё, что он знал — спуск займёт всего одну ночь; эту ночь.
Люк отворился, и МакФарлэйн обернулся на звук. С удивлением он увидел Глинна, который не появлялся на борту, насколько ему было известно, чуть ли не целую неделю.
Мужчина небрежно и не спеша прошёлся по палубе. Хотя его лицо оставалось сумрачным, движения были лёгкими.
— Добрый вечер, — сказал Глинн.
— Вы кажетесь ужасно спокойным.
Вместо того, чтобы ответить, Глинн вытащил пачку сигарет и, к большому удивлению МакФарлэйна, положил одну из них в рот. Зажёг, и огонёк осветил его землистое лицо. Он глубоко затянулся.
— Не знал, что вы курите. Кроме как переодетым, конечно.
Глинн улыбнулся.
— Я позволяю себе двенадцать сигарет в год. Дурацкая черта, одна из.
— Когда вы спали в последний раз? — Спросил МакФарлэйн.
Глинн осматривал спокойные воды.
— Не уверен, что помню. Сон подобен еде: несколько первых дней — а потом о нём просто забываешь.
Он в молчании курил несколько минут.
— Какие-нибудь свежие данные от ваших экспериментов в туннеле? — Наконец, спросил он.
— Дразнящие обрывки и кусочки. Например, атомный номер превышает четыреста.
Глинн кивнул.
— Скорость звука в нём составляет десять процентов скорости света. У метеорита очень неясная внутренняя структура: имеются внешний и внутренний слои, с небольшим включением в центре. Большинство метеоритов представляют собой обломки тел покрупнее. Этот — совсем наоборот: похоже, он получился аккрецией, вероятно, в струе плазмы от гиперновой. Что-то вроде того, как жемчужина нарастает поверх песчинки. Потому-то он в некотором роде симметричный.
— Невероятно. А электрический разряд?
— Остаётся загадкой. Мы не знаем, как прикосновение человека может вызвать разряд, в то время как всё остальное, насколько нам известно, разряда не вызывает. Также мы не знаем, почему Ллойд, один-единственный, избежал такой участи. У нас уже больше данных, чем мы когда-либо проанализируем, и все друг другу противоречат.
— Как насчёт того, что радиосвязь после взрыва пропала? Метеорит к этому причастен?
— Да. Кажется, после разряда метеорит оказался в некотором возбуждённом состоянии и излучал радиоволны — длинноволновое электромагнитное излучение. Это согласуется с помехами в радиосвязи. Со временем его излучение угасло, но в непосредственной близости — скажем, внутри туннеля — метеорит продолжал излучать достаточно радиошума, чтобы сделать связь невозможной, по крайней мере, на несколько часов.
— А сейчас?
— Сейчас всё устаканилось. Во всяком случае, до следующего взрыва.
Глинн молчаливо выдыхал дым и, как видел МакФарлэйн, наслаждался сигаретой. Затем жестом указал на берег и хилый сарай, что скрывал метеорит.
— Через несколько часов он окажется в трюме. Если у вас есть последние сомнения, я должен узнать их сейчас. В открытом море от этого будет зависеть наша жизнь.
МакФарлэйн помолчал. Он чуть ли не физически ощущал на своих плечах всю тяжесть этого вопроса.
— Я просто не могу предсказать, что может произойти, — сказал он.
Глинн сделал очередную затяжку.
— Я не выспрашиваю предсказаний, а лишь догадки, основанные на имеющихся данных.
— У нас был шанс в различных условиях провести за ним наблюдения, в течение почти двух недель. За исключением электрического разряда, очевидно, вызванного прикосновением человека, он кажется абсолютно инертным. Он никак не реагирует ни на прикосновение металла, ни даже на микропробу электронного микроскопа высокой мощности. До тех пор, пока наши меры предосторожности соблюдены, не вижу причин, по которым он вдруг может непредсказуемо повести себя в трюме «Рольваага».
МакФарлэйн помедлил, размышляя над тем, не прельстил ли его метеорит настолько, что он потерял объективность. Сама мысль о том, чтобы уплыть без него, казалась… немыслимой. Он сменил тему.
— Ллойд висит на спутниковом телефоне чуть ли не каждый час, и отчаянно требует новостей.
Глинн блаженно вдохнул дым, с полузакрытыми глазами он напоминал Будду.
— Через тридцать минут, как только совсем стемнеет, мы подведём корабль к обрыву и примемся водружать метеорит на башню, высовывающуюся из трюма. Метеорит окажется в трюме к трём утра, и к рассвету мы будем далеко в нейтральных водах. Всё это вы можете рассказать господину Ллойду. Всё под контролем. Операцию будут проводить Гарза и Стоуншифер. Во мне не будет необходимости до самого конца.
— А что насчёт него? — Спросил МакФарлэйн, кивнув на эсминец. — Как только мы примемся опускать камень в трюм, он окажется на всеобщем обозрении. «Рольвааг» окажется лёгкой добычей.
— Мы будем работать под прикрытием темноты и тумана, его предсказали. Тем не менее, в самый критический момент я нанесу визит команданте Валленару.
МакФарлэйн не был уверен, что он расслышал правильно.
— Вы собираетесь… что?
— Это его отвлечёт, — ответил Глинн, а затем добавил более тихим голосом. — А заодно послужит и другим целям.
— Но это же абсурд. Он может вас арестовать, или даже убить.
— Не думаю. По общему мнению, команданте Валленар — жестокий человек. Но он не сумасшедший.
— На тот случай, если вы ещё не заметили — он заблокировал нам единственный выход.
Спустилась ночь, и мантия темноты закрыла остров. Глинн сверился с золотыми часами, затем вытащил из кармана рацию.
— Мануэль? Можешь приступать.
Почти мгновенно обрыв осветила стена ярких огней, бросающих на унылый ландшафт холодную иллюминацию. Как бы из ниоткуда возникла толпа рабочих. Взревели тяжёлые машины.
— Боже, почему бы ещё не повесить плакат с надписью «тут метеорит»? — Спросил МакФарлэйн.
— Обрыв не виден с корабля Валленара, — сказал Глинн. — Он заблокирован вон тем мысом. Если Валленар захочет посмотреть, ради чего тут весь сыр-бор — а он захочет, — ему придётся передвинуть эсминец к северной части пролива. Иногда лучшая маскировка — вообще отсутствие маскировки. Вот увидите, наш отъезд окажется для Валленара полнейшей неожиданностью.
— Это ещё почему?
— А потому, что мы продолжим отвлекающие горные работы в течение целой ночи. Всё тяжёлое оборудование и две дюжины человек останутся на острове, лихорадочно работая. Время от времени, конечно, будут раздаваться взрывы — и будет просто море переговоров по рации. Перед самым рассветом мы что-то найдём. Или, по крайней мере, так будет казаться с «Алмиранте Рамиреса». Мы будем страшно взволнованы. Рабочие сделают перерыв, чтобы обсудить открытие.
Глинн отшвырнул окурок, наблюдая за его падением в море.
— Вспомогательное судно «Рольваага» спрятано на дальнем конце острова. Как только мы отправимся в путь, на него заберутся люди и встретятся с нами за пределами островов мыса Горн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов