Андерик знал, что тот любит подобные мелочи.
— Ты привык к капитанской должности? — Барродах дотронулся до своего глаза.
Андерик снова вздрогнул, на этот раз от испуга. «Он имеет в виду логосов».
— Д-да, Сенц-ло.
Барродах чуть кивнул.
— Ты назначаешься в патруль в центре системы. Конкретные поручения будут доведены до тебя в ближайшее время.
Андерик едва успел подтвердить получение приказа, как экран погас.
Патруль? Сейчас? Неприятный холодок пробежал у него по спине, унося прочь остатки похоти. Разумеется, панархисты будут контратаковать, стоит им разобраться в происходящем. И он окажется в самом разгаре этого безобразия.
Он снова поднял взгляд на экран, на котором слились в любовном экстазе две женщины, потом вдруг хихикнул.
Скоро вылет. А Леннарт — связистка...
Он набрал код ее каюты. Очень скоро ей будет не до Лури. Жаль, жаль.
9
ОРБИТА ШАРВАННА: УЗЕЛ
Табличка на двери была сильно повреждена попаданием бластера, но надпись еще можно было разобрать: «ЭГИОС, ШАРВАННСКИЙ УЗЕЛ».
Хрим нажал на клавишу. Дверь с шипением отворилась, и он услышал из-за нее голос: «...так найди механика и открой его, тварь вонючая. Я хочу смотреть в окно».
Хрим взмахом руки послал двух крепких матросов вперед. За дверью, задрав ноги на огромный стол из полированного паака, развалился в мягком кожаном кресле Наглуф. Он лениво поднял глаза на вошедших, держа руку над пультом связи в подлокотнике.
Впрочем, ленивое выражение лица быстро сменилось тревогой, когда матросы, молча обойдя стол с двух сторон, выдернули его из кресла. На его место уселся Хрим, а самого его плюхнули в кресло попроще, уже без подлокотников, стоявшее напротив.
Хрим откинулся на спинку и оглядел пышный кабинет, принадлежавший раньше управляющему Узлом. Наружный иллюминатор за его спиной был затемнен — собственно, это было сделано по приказу самого Хрима, о чем Наглуф, судя по обрывку разговора, не знал. Теперь ничто не могло выдать стороннему наблюдателю — если таковой имелся — расположения кабинета.
Рифтерский капитан тоже закинул ноги на полированную столешницу и несколько раз с негромким лязгом выпустил и убрал стальные когти на подошвах.
Сидевший напротив Наглуф сжался; асимметричные усы его сделались вдруг еще неряшливее обычного, а испещренное угрями лицо приобрело оттенок заветренного сыра. Хрим наслаждался тем, как взгляд его никак не мог оторваться от стальных когтей. Белки глаз стали со времени их последней встречи еще больше.
«Глаза хоппера. Возможно, он не выныривал со времени нападения».
Словно в подтверждение этой догадки рука Наглуфа потянулась к одному из карманов измятого комбинезона, но испуганно отдернулась обратно.
В конце концов молчание стало невыносимым, и Наглуф не выдержал.
— Хочешь, чтоб я переехал в другой кабинет? Я что, я разве против...
Повинуясь едва заметному кивку Хрима, один из матросов шагнул вперед и с размаху залепил Наглуфу звучную затрещину. Рифтер взвизгнул, и из уха его потекла струйка крови. По телу Хрима пробежала сладкая дрожь.
— Наги, Наги, — укоризненно покачал головой Хрим. — Тебе не хватило уговоренных двадцати процентов, верно?
Глаза рифтера выпучились еще сильнее — Хрим даже не верил, что такое возможно. Он открыл было рот для того, чтобы возразить, но осекся, увидев, как матрос рядом с ним снова поднял руку.
— Столько хоппера, сколько ты только мог в себя напихать, любого мальчика или девочку, каких пожелаешь, славный кабинетик, — продолжал Хрим. — Власть над всем Узлом. И всего тебе мало. И что, интересно, ты собирался делать с избытком?
Хрим потянулся к подлокотнику.
— Ты ошибался. Этот кабинет нужен мне не больше, чем тебе теперь или, скажем, ей. — Он мотнул головой в сторону сделавшегося прозрачным иллюминатора, за которым распласталось на монокристаллической створке разорванное вакуумом, напоминающее раздавленного паука тело женщины. Выпученные в смертной агонии глаза жутко контрастировали с изяществом наряда дулу.
Наглуф поперхнулся.
— Сдается мне, — сказал, поднимаясь, Хрим, — что этот кабинет вообще гиблое место. Практически все, кто сидел здесь, помирают раньше срока.
Матросы выдернули Наглуфа из кресла. Хрим фыркнул, глядя на нелепо мотающиеся ноги.
— Телос, Хрим, мы же столько лет работали вместе! — Голос Наглуфа сорвался на фальцет.
Смеясь, Хрим махнул рукой в сторону ближайшего шлюза.
— Хрим, ради бога, сделай это быстро, стреляй, только не выбрасывай меня туда!
По мере приближения к шлюзу мольбы рифтера делались все громче и отчаяннее. В тщетной попытке остановить своих конвоиров Наглуф растопырил руки и ноги, цепляясь за все встречные предметы.
Хрим поднял руку. Матросы отпустили Наглуфа так неожиданно, что последний рывок того швырнул его спиной в противоположную переборку. Он сполз на пол и остался лежать, глядя снизу вверх на ухмыляющегося капитана.
— Ты прав, Наги, мы с тобой слишком давно знакомы, чтобы закончить все вот так. — Трясущийся от страха рифтер перевел дух и выдавил из себя жалкую улыбку. — Это, — Хрим ткнул пальцем в шлюз, — для тебя слишком хорошо.
— Хри-ииииииим! — взвыл Наглуф.
— Отведите его к Норио, тот знает, что делать.
Панический визг и волна зловония от копошащегося у его ног жалкого ничтожества вызвали у Хрима взрыв смеха.
Матросы бесцеремонно вздернули бессвязно бормотавшего что-то рифтера на ноги и поволокли его прочь, а Хрим вернулся в кабинет бывшего эгиоса и довольно огляделся по сторонам. Узел теперь его — и орбитальные поселения тоже. Почти миллиард жизней, и все в его руках. Команде своей он позволит резвиться как им угодно на планете, но обитатели орбитальных поселений будут его персональной игрушкой.
Хрим плюхнулся в большое кресло и закинул руки за голову, обдумывая следующий шаг.
«Возможно, самое время моим заложникам полюбоваться на одно из моих развлечений».
Первым делом он изолировал руководство Узла и теменархов орбитальных поселений, посадив их под стражу как гарантию образцового поведения остальных высокожителей. Он не хотел никаких неприятностей.
Неуютное ощущение заставило его покоситься на иллюминатор, на мертвого эгиоса.
«Кто бы мог подумать, что у этой старой сучки столько пороху?»
Он до сих пор помнил, как она смеялась, когда прямо у него на глазах уничтожила ДатаНет — прямо под дулом нацеленного на нее бластера.
Хрим ненавидел сюрпризы.
«Что бы такого сделать, чтобы поубавить им спеси? Знаю. Пусть полюбуются на прощальный спектакль Наги».
Мысли его сменили направление, напомнив о неоконченном дельце на одной из лун Колдуна, самого крупного газового гиганта системы. Что ж, тот сюрприз был вполне даже ничего. Один из информаторов сообщил ему, что луна используется в качестве базы рифтерами — рифтерами, о которых знал местный архон, и не только знал, но и поддерживал связь.
«Маркхем, ублюдок говенный!»
Хрим зажмурился, воскрешая в памяти то наслаждение, с которым год назад разрядил бластер прямо в смеющееся лицо этого типа, глядя, как тот горит, падает и умирает.
Но и в этом приятном воспоминании нашлась тревожная мыслишка: хоть он и не говорил об этом никому, кроме Норио, он никогда не забывал об этой черноглазой темпатке с Должара, служившей у Маркхема старпомом. О ней и об ее пси-убийцах. Он знал, что она охотится за ним, и, хотя на людях он делал вид, что это ему безразлично, заплатил большие деньги за сведения о местонахождении их базы, чтобы нанести удар первым.
И ее база оказалась прямо здесь!
Он здорово позабавился с «Солнечным Огнем», но это был лишь второй ее корабль. Он не видел «Телварны» и вместо высадки десанта на базу, сопряженной с опасностью попасть в засаду этих ее пушистых убийц, просто шмальнул в луну гиперснарядом. Выжить после этого она не могла. Никто бы не мог.
Но тут случился новый небольшой сюрприз.
Хрим снова затемнил иллюминатор и беспокойно зашагал по кабинету взад-вперед. Сообщение Барродаха, полученное несколько дней назад, повергло его в шок: налет рифтеров на Артелион, прямо под самым носом у Джеррода Эсабиана! Хрим, помнится, даже рассмеялся — до тех пор, пока Барродах не сообщил подробности: «Налетчики прилетели на небольшом корабле, „колумбиаде“. С ними сейчас находится гностор Омилов, разыскиваемый Аватаром для допроса. Кроме того, с ними Эренарх Брендон лит-Аркад, которого в последний раз видели в системе Шарванна. Награда за их головы...»
Это совершенно потрясло Хрима: Аркад в сочетании с «колумбиадой» означал «Телварну», а значит, Вийя была еще жива.
Он хлопнул по своему босуэллу: (Дясил!)
(Кэп?) — пришел ответ.
Хрим поколебался. Спросить, не пришел ли сигнал с датчика, размещенного в обломках уничтоженной луны, означало выдать свое нетерпение. Датчик должен сработать сразу же, как кто-нибудь выйдет из скачка. И уж конечно, Дясил сообщит ему на босуэлл сразу же, как получит сигнал — а там Хрим прыгнет и сожжет остаток этой траханой команды Маркхема к чертовой матери.
Он надеялся только, что они покажутся скоро — Барродах уже начал выказывать нетерпение по поводу слишком долгих поисков всех, с кем мог встретиться этот ублюдок Омилов. Эсабиан, похоже, был вне себя из-за какого-то артефакта, что находился у этого Омилова.
Собственно, Хрим решил не спешить с поисками еще до того, как узнал про базу Маркхема: его интересовало, что же за штуку такую не терпится заполучить Эсабиану, а при случае он мог бы сцапать ее первым. Очень уж все это было странно. В самом деле, какой артефакт мог быть таким ценным, что Эсабиан направил Хрима за ним на планету, лишенную мало-мальски стратегической ценности? И почему тогда его послали обычной почтой?
Хрим тряхнул головой. Лучше сказать Барродаху, что ДатаНет накрылся при нападении, а поиски в архивах займут некоторое время. Пока суд да дело, как раз объявится эта Маркхемова темпатка и ее корабль.
(Кэп?) — вторгся в его мысли голос Дясила.
Хрим побарабанил пальцами по столу.
(Передай всем свободным от вахты, пусть соберутся здесь. Норио устроит для нас небольшой спектакль.)
(Так точно, кэп.)
Хрим выключил связь и встал из-за стола. К этому времени Норио наверняка уже разделался с Наглуфом, обнажив его самые потаенные страхи. Осталось только решить, как наиболее занятно их использовать.
Бросив последний взгляд на элегантный кабинет, Хрим отворил дверь и вышел.
* * *
ДЕЗРИЕН
Сгустилась ночь, и Элоатри заблудилась. Поняв это, она остановилась на полпути, у прогалины в лесу, освещенной волшебным светом восходящей луны. Она стояла в тени деревьев, стволы которых казались в полумраке белыми привидениями. Лес вокруг молчал, только негромко шелестел листвой ветерок и порой вскрикивала одинокая ночная птица. Со стороны лужайки доносился сладкий аромат нерисы.
Весь день ей на плечи давил какой-то груз, бесформенный, бестелесный. Она не боролась с этим ощущением, зная, что попытки докопаться до его причины только усилят его. Но теперь по коже бежали мурашки. Беспричинный страх темноты, какого она не испытывала с детских лет.
ЦЕЛЬ ХАДЖА — ИДТИ ТУДА, КУДА НАПРАВЛЯЕТ ТЕБЯ РУКА ТЕЛОСА.
«Это так, но мне казалось...»
Рассудок ее застыл. В глазах потемнело от шока при звуках дрожащего внутреннего голоса, который дисциплина и медитации, казалось, заглушили невесть сколько лет назад. Что же такое происходит с ней?
Элоатри словно плыла, сойдя с Пути в духовный хаос. Она пыталась удержаться за Мандалу, которой обучил ее наставник много лет назад, но рассудок не повиновался ей.
В ЗРЕНИИ БУДЕТ ВСЕГО ТОЛЬКО ЗРЕНИЕ, В СЛУХЕ — ВСЕГО ЛИШЬ СЛУХ, В МЫСЛИ — ВСЕГО ЛИШЬ МЫСЛЬ...
Тогда гнет обрушился на нее всем своим весом — Рука Телоса, выдернувшая ее из бытия. Элоатри застонала беззвучно и с чувством безмерной утраты в душе опустилась в позу лотоса.
— Я ищу спасения в Будде, я ищу спасения в Законе, я ищу спасения в Общине, — произнесла она вслух, но окружившие ее деревья вернули ей эти слова насмешливым эхом, обрывками веры, оторванными от смысла: спасение... Закон... Община... ищу... ищу... ищу...
Она поднялась на ноги и поспешила по тропе, и третий же шаг вырвал ее из мира в Сновидение.
* * *
— Здесь, — сказал Томико, дотронувшись до ее локтя и показывая на столик у окна. Верховный Фанист улыбнулся, когда они сели, и махнул официанту. Юноша поспешил к ним, и Элоатри старалась не смотреть на его бледную кожу-атавизм и огненно-рыжие волосы. На руке его она заметила большое изумрудное кольцо.
Элоатри оперла посох об увитую виноградной лозой стойку крыши и поставила чашу для подаяний на стол. Потертая медная чаша звякнула о стеклянную столешницу. Из-за соседнего столика посмотрел на нее плечистый, темнолицый мужчина и тут же отвернулся к своей спутнице, похожей на него лицом. С ними сидели двое беловолосых детишек.
Элоатри не слышала, что заказал для них Томико, но официант исчез и почти сразу же вернулся с двумя кубками, которые поставил перед ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
— Ты привык к капитанской должности? — Барродах дотронулся до своего глаза.
Андерик снова вздрогнул, на этот раз от испуга. «Он имеет в виду логосов».
— Д-да, Сенц-ло.
Барродах чуть кивнул.
— Ты назначаешься в патруль в центре системы. Конкретные поручения будут доведены до тебя в ближайшее время.
Андерик едва успел подтвердить получение приказа, как экран погас.
Патруль? Сейчас? Неприятный холодок пробежал у него по спине, унося прочь остатки похоти. Разумеется, панархисты будут контратаковать, стоит им разобраться в происходящем. И он окажется в самом разгаре этого безобразия.
Он снова поднял взгляд на экран, на котором слились в любовном экстазе две женщины, потом вдруг хихикнул.
Скоро вылет. А Леннарт — связистка...
Он набрал код ее каюты. Очень скоро ей будет не до Лури. Жаль, жаль.
9
ОРБИТА ШАРВАННА: УЗЕЛ
Табличка на двери была сильно повреждена попаданием бластера, но надпись еще можно было разобрать: «ЭГИОС, ШАРВАННСКИЙ УЗЕЛ».
Хрим нажал на клавишу. Дверь с шипением отворилась, и он услышал из-за нее голос: «...так найди механика и открой его, тварь вонючая. Я хочу смотреть в окно».
Хрим взмахом руки послал двух крепких матросов вперед. За дверью, задрав ноги на огромный стол из полированного паака, развалился в мягком кожаном кресле Наглуф. Он лениво поднял глаза на вошедших, держа руку над пультом связи в подлокотнике.
Впрочем, ленивое выражение лица быстро сменилось тревогой, когда матросы, молча обойдя стол с двух сторон, выдернули его из кресла. На его место уселся Хрим, а самого его плюхнули в кресло попроще, уже без подлокотников, стоявшее напротив.
Хрим откинулся на спинку и оглядел пышный кабинет, принадлежавший раньше управляющему Узлом. Наружный иллюминатор за его спиной был затемнен — собственно, это было сделано по приказу самого Хрима, о чем Наглуф, судя по обрывку разговора, не знал. Теперь ничто не могло выдать стороннему наблюдателю — если таковой имелся — расположения кабинета.
Рифтерский капитан тоже закинул ноги на полированную столешницу и несколько раз с негромким лязгом выпустил и убрал стальные когти на подошвах.
Сидевший напротив Наглуф сжался; асимметричные усы его сделались вдруг еще неряшливее обычного, а испещренное угрями лицо приобрело оттенок заветренного сыра. Хрим наслаждался тем, как взгляд его никак не мог оторваться от стальных когтей. Белки глаз стали со времени их последней встречи еще больше.
«Глаза хоппера. Возможно, он не выныривал со времени нападения».
Словно в подтверждение этой догадки рука Наглуфа потянулась к одному из карманов измятого комбинезона, но испуганно отдернулась обратно.
В конце концов молчание стало невыносимым, и Наглуф не выдержал.
— Хочешь, чтоб я переехал в другой кабинет? Я что, я разве против...
Повинуясь едва заметному кивку Хрима, один из матросов шагнул вперед и с размаху залепил Наглуфу звучную затрещину. Рифтер взвизгнул, и из уха его потекла струйка крови. По телу Хрима пробежала сладкая дрожь.
— Наги, Наги, — укоризненно покачал головой Хрим. — Тебе не хватило уговоренных двадцати процентов, верно?
Глаза рифтера выпучились еще сильнее — Хрим даже не верил, что такое возможно. Он открыл было рот для того, чтобы возразить, но осекся, увидев, как матрос рядом с ним снова поднял руку.
— Столько хоппера, сколько ты только мог в себя напихать, любого мальчика или девочку, каких пожелаешь, славный кабинетик, — продолжал Хрим. — Власть над всем Узлом. И всего тебе мало. И что, интересно, ты собирался делать с избытком?
Хрим потянулся к подлокотнику.
— Ты ошибался. Этот кабинет нужен мне не больше, чем тебе теперь или, скажем, ей. — Он мотнул головой в сторону сделавшегося прозрачным иллюминатора, за которым распласталось на монокристаллической створке разорванное вакуумом, напоминающее раздавленного паука тело женщины. Выпученные в смертной агонии глаза жутко контрастировали с изяществом наряда дулу.
Наглуф поперхнулся.
— Сдается мне, — сказал, поднимаясь, Хрим, — что этот кабинет вообще гиблое место. Практически все, кто сидел здесь, помирают раньше срока.
Матросы выдернули Наглуфа из кресла. Хрим фыркнул, глядя на нелепо мотающиеся ноги.
— Телос, Хрим, мы же столько лет работали вместе! — Голос Наглуфа сорвался на фальцет.
Смеясь, Хрим махнул рукой в сторону ближайшего шлюза.
— Хрим, ради бога, сделай это быстро, стреляй, только не выбрасывай меня туда!
По мере приближения к шлюзу мольбы рифтера делались все громче и отчаяннее. В тщетной попытке остановить своих конвоиров Наглуф растопырил руки и ноги, цепляясь за все встречные предметы.
Хрим поднял руку. Матросы отпустили Наглуфа так неожиданно, что последний рывок того швырнул его спиной в противоположную переборку. Он сполз на пол и остался лежать, глядя снизу вверх на ухмыляющегося капитана.
— Ты прав, Наги, мы с тобой слишком давно знакомы, чтобы закончить все вот так. — Трясущийся от страха рифтер перевел дух и выдавил из себя жалкую улыбку. — Это, — Хрим ткнул пальцем в шлюз, — для тебя слишком хорошо.
— Хри-ииииииим! — взвыл Наглуф.
— Отведите его к Норио, тот знает, что делать.
Панический визг и волна зловония от копошащегося у его ног жалкого ничтожества вызвали у Хрима взрыв смеха.
Матросы бесцеремонно вздернули бессвязно бормотавшего что-то рифтера на ноги и поволокли его прочь, а Хрим вернулся в кабинет бывшего эгиоса и довольно огляделся по сторонам. Узел теперь его — и орбитальные поселения тоже. Почти миллиард жизней, и все в его руках. Команде своей он позволит резвиться как им угодно на планете, но обитатели орбитальных поселений будут его персональной игрушкой.
Хрим плюхнулся в большое кресло и закинул руки за голову, обдумывая следующий шаг.
«Возможно, самое время моим заложникам полюбоваться на одно из моих развлечений».
Первым делом он изолировал руководство Узла и теменархов орбитальных поселений, посадив их под стражу как гарантию образцового поведения остальных высокожителей. Он не хотел никаких неприятностей.
Неуютное ощущение заставило его покоситься на иллюминатор, на мертвого эгиоса.
«Кто бы мог подумать, что у этой старой сучки столько пороху?»
Он до сих пор помнил, как она смеялась, когда прямо у него на глазах уничтожила ДатаНет — прямо под дулом нацеленного на нее бластера.
Хрим ненавидел сюрпризы.
«Что бы такого сделать, чтобы поубавить им спеси? Знаю. Пусть полюбуются на прощальный спектакль Наги».
Мысли его сменили направление, напомнив о неоконченном дельце на одной из лун Колдуна, самого крупного газового гиганта системы. Что ж, тот сюрприз был вполне даже ничего. Один из информаторов сообщил ему, что луна используется в качестве базы рифтерами — рифтерами, о которых знал местный архон, и не только знал, но и поддерживал связь.
«Маркхем, ублюдок говенный!»
Хрим зажмурился, воскрешая в памяти то наслаждение, с которым год назад разрядил бластер прямо в смеющееся лицо этого типа, глядя, как тот горит, падает и умирает.
Но и в этом приятном воспоминании нашлась тревожная мыслишка: хоть он и не говорил об этом никому, кроме Норио, он никогда не забывал об этой черноглазой темпатке с Должара, служившей у Маркхема старпомом. О ней и об ее пси-убийцах. Он знал, что она охотится за ним, и, хотя на людях он делал вид, что это ему безразлично, заплатил большие деньги за сведения о местонахождении их базы, чтобы нанести удар первым.
И ее база оказалась прямо здесь!
Он здорово позабавился с «Солнечным Огнем», но это был лишь второй ее корабль. Он не видел «Телварны» и вместо высадки десанта на базу, сопряженной с опасностью попасть в засаду этих ее пушистых убийц, просто шмальнул в луну гиперснарядом. Выжить после этого она не могла. Никто бы не мог.
Но тут случился новый небольшой сюрприз.
Хрим снова затемнил иллюминатор и беспокойно зашагал по кабинету взад-вперед. Сообщение Барродаха, полученное несколько дней назад, повергло его в шок: налет рифтеров на Артелион, прямо под самым носом у Джеррода Эсабиана! Хрим, помнится, даже рассмеялся — до тех пор, пока Барродах не сообщил подробности: «Налетчики прилетели на небольшом корабле, „колумбиаде“. С ними сейчас находится гностор Омилов, разыскиваемый Аватаром для допроса. Кроме того, с ними Эренарх Брендон лит-Аркад, которого в последний раз видели в системе Шарванна. Награда за их головы...»
Это совершенно потрясло Хрима: Аркад в сочетании с «колумбиадой» означал «Телварну», а значит, Вийя была еще жива.
Он хлопнул по своему босуэллу: (Дясил!)
(Кэп?) — пришел ответ.
Хрим поколебался. Спросить, не пришел ли сигнал с датчика, размещенного в обломках уничтоженной луны, означало выдать свое нетерпение. Датчик должен сработать сразу же, как кто-нибудь выйдет из скачка. И уж конечно, Дясил сообщит ему на босуэлл сразу же, как получит сигнал — а там Хрим прыгнет и сожжет остаток этой траханой команды Маркхема к чертовой матери.
Он надеялся только, что они покажутся скоро — Барродах уже начал выказывать нетерпение по поводу слишком долгих поисков всех, с кем мог встретиться этот ублюдок Омилов. Эсабиан, похоже, был вне себя из-за какого-то артефакта, что находился у этого Омилова.
Собственно, Хрим решил не спешить с поисками еще до того, как узнал про базу Маркхема: его интересовало, что же за штуку такую не терпится заполучить Эсабиану, а при случае он мог бы сцапать ее первым. Очень уж все это было странно. В самом деле, какой артефакт мог быть таким ценным, что Эсабиан направил Хрима за ним на планету, лишенную мало-мальски стратегической ценности? И почему тогда его послали обычной почтой?
Хрим тряхнул головой. Лучше сказать Барродаху, что ДатаНет накрылся при нападении, а поиски в архивах займут некоторое время. Пока суд да дело, как раз объявится эта Маркхемова темпатка и ее корабль.
(Кэп?) — вторгся в его мысли голос Дясила.
Хрим побарабанил пальцами по столу.
(Передай всем свободным от вахты, пусть соберутся здесь. Норио устроит для нас небольшой спектакль.)
(Так точно, кэп.)
Хрим выключил связь и встал из-за стола. К этому времени Норио наверняка уже разделался с Наглуфом, обнажив его самые потаенные страхи. Осталось только решить, как наиболее занятно их использовать.
Бросив последний взгляд на элегантный кабинет, Хрим отворил дверь и вышел.
* * *
ДЕЗРИЕН
Сгустилась ночь, и Элоатри заблудилась. Поняв это, она остановилась на полпути, у прогалины в лесу, освещенной волшебным светом восходящей луны. Она стояла в тени деревьев, стволы которых казались в полумраке белыми привидениями. Лес вокруг молчал, только негромко шелестел листвой ветерок и порой вскрикивала одинокая ночная птица. Со стороны лужайки доносился сладкий аромат нерисы.
Весь день ей на плечи давил какой-то груз, бесформенный, бестелесный. Она не боролась с этим ощущением, зная, что попытки докопаться до его причины только усилят его. Но теперь по коже бежали мурашки. Беспричинный страх темноты, какого она не испытывала с детских лет.
ЦЕЛЬ ХАДЖА — ИДТИ ТУДА, КУДА НАПРАВЛЯЕТ ТЕБЯ РУКА ТЕЛОСА.
«Это так, но мне казалось...»
Рассудок ее застыл. В глазах потемнело от шока при звуках дрожащего внутреннего голоса, который дисциплина и медитации, казалось, заглушили невесть сколько лет назад. Что же такое происходит с ней?
Элоатри словно плыла, сойдя с Пути в духовный хаос. Она пыталась удержаться за Мандалу, которой обучил ее наставник много лет назад, но рассудок не повиновался ей.
В ЗРЕНИИ БУДЕТ ВСЕГО ТОЛЬКО ЗРЕНИЕ, В СЛУХЕ — ВСЕГО ЛИШЬ СЛУХ, В МЫСЛИ — ВСЕГО ЛИШЬ МЫСЛЬ...
Тогда гнет обрушился на нее всем своим весом — Рука Телоса, выдернувшая ее из бытия. Элоатри застонала беззвучно и с чувством безмерной утраты в душе опустилась в позу лотоса.
— Я ищу спасения в Будде, я ищу спасения в Законе, я ищу спасения в Общине, — произнесла она вслух, но окружившие ее деревья вернули ей эти слова насмешливым эхом, обрывками веры, оторванными от смысла: спасение... Закон... Община... ищу... ищу... ищу...
Она поднялась на ноги и поспешила по тропе, и третий же шаг вырвал ее из мира в Сновидение.
* * *
— Здесь, — сказал Томико, дотронувшись до ее локтя и показывая на столик у окна. Верховный Фанист улыбнулся, когда они сели, и махнул официанту. Юноша поспешил к ним, и Элоатри старалась не смотреть на его бледную кожу-атавизм и огненно-рыжие волосы. На руке его она заметила большое изумрудное кольцо.
Элоатри оперла посох об увитую виноградной лозой стойку крыши и поставила чашу для подаяний на стол. Потертая медная чаша звякнула о стеклянную столешницу. Из-за соседнего столика посмотрел на нее плечистый, темнолицый мужчина и тут же отвернулся к своей спутнице, похожей на него лицом. С ними сидели двое беловолосых детишек.
Элоатри не слышала, что заказал для них Томико, но официант исчез и почти сразу же вернулся с двумя кубками, которые поставил перед ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73