Я должна хорошо воспользоваться похитительницей мыслей, — приняв неожиданно решение, она покивала головой. — Отдай себя в мои руки вместе со всеми своими секретами, и я буду покровительствовать тебе, — сказала она. — Можешь отказать мне, но тогда... Иди своей дорогой без моего покровительства.
Пока она говорила, через ее плечо я видела жадные похотливые взгляды ее приспешников. Решать нужно было быстро — от этого зависела моя жизнь. Если я не последую за ней, — куда бы она ни повела меня, — тогда что мне делать, куда мне идти? Или... если я не пойду с ней, куда меня в таком случае заберут?
— Меня зовут Зекинта, — ответила я ей. — И я принимаю твое покровительство.
— Тогда ты можешь называть меня леди Карен, — она вскинула голову, и волосы ее на миг вновь блеснули золотым светом. — А пока отойди немножко в сторонку. У нас здесь есть дело, — и она бросила своим помощникам:
— Выведите эту собаку Корлиса вперед!
Люди Карен стали подталкивать вперед своего узника; даже закованный в цепи, он мог бы броситься на них, но их оружие с серебряными наконечниками не давало ему сделать этого. Они стали снимать с него цепи, и когда была снята последняя...
Именно этого момента он и ждал!
Обмотав последний отрезок цепи вокруг огромного кулака, Корлис начал хлестать им налево и направо, заставив стражников отступить. Они еще не успели прийти в себя, как он, схватив эту тяжеленную цепь, метнул ее прямо в них. В следующий момент он расхохотался — безумным безудержным хохотом — и, прыгнув к леди Карен, схватил ее.
— Если уж я стану жертвой этих Врат, Карен, то ты пойдешь вместе со мной! — воскликнул он.
В общем, примерно так же, как ты притащил сюда Карла Вотского, Джаз, Корлис решил вытащить отсюда леди Карен.
И вот, прижимая к себе Карен, Корлис уже почти добрался до гребня стены кратера. Ее охранники следили за ним внимательно, как сторожевые псы, но преимущество было на его стороне. Похоже было на то, что единственная моя надежда в этом чуждом мне мире сейчас исчезнет. Однако Корлис не принимал в расчет меня, уклоняясь от охранников Карен и избегая дыр в магме, он добрался до того места, где скрывалась я. Карен отбивалась и кусалась, но все это было бесполезно. Она принадлежала к роду Вамфири, но в то же время она была женщиной. Наконец, подхватив Карен под мышку, Корлис решил, что нашел шанс на спасение и направился прямо к каменным ступеням, которые иссекали стену кратера. В этот момент он уже находился в трех-четырех шагах от Врат. Однако в тот момент, когда он ковылял мимо меня, я просто подставила ему ножку... и больше ничего.
Споткнувшись, он упал. Карен освободилась из его рук, едва не свалившись при этом в одну из червоточин в магмассе. Корлис привстал, опираясь на одно колено, глядя на меня с ненавистью и отчаянием. Мы находились практически лицом к лицу. Его руки потянулись ко мне, а я отступила... но, Джаз, Господи! Эти дьявольские руки имели способность вытягиваться! Они тянулись, как резина, тянулись ко мне, и при этом я слышала, как пощелкивают от напряжения его мышцы и связки! Лицо его — о Господи, если только это можно назвать лицом! — начало расползаться в какую-то чудовищную стальную крысоловку, пасть которой была усеяна мелкими и острыми, как иглы, зубами, которые на глазах стали расти, заставляя его еще шире распахивать пасть! Понятия не имею, во что он в этот момент превращался, — наверное, во что-нибудь совершенно невероятное, — но я не собиралась сдаваться, уж во всяком случае — ему.
С самого начала автомат висел у меня на шее, и я держала руки на нем, но я не солдат, Джаз, и никогда никого не убивала. Но в этом случае у меня действительно не было никакого выбора. Я передернула затвор (только не спрашивай, откуда у меня взялись силы — я сама не знаю, потому что мышцы мои стали, как кисель) и нажала на спусковой крючок.
Ну, как ты знаешь, пули их не убивают, но нельзя сказать, что они никак на них не реагируют. Очередь, которую я выпустила в Корлиса, была практически летящей стеной свинца. Его торс мгновенно обагрился кровью, грудь была иссечена дырами, как и чудовищное лицо, и он отлетел от меня, кувыркаясь и беспорядочно перекатываясь, как мокрая тряпка. Похоже, эта длинная очередь из автомата заставила замереть все вокруг. В этой практически ничем не нарушаемой тишине Темной стороны автоматная очередь, думаю, звучала дьявольским хохотом. И он закончился лишь тогда, когда опустел магазин, хотя эхо его еще некоторое время перекликалось в холмах.
Эффект, конечно, был поразительным. Ободренная тем, что леди Карен вскочила на ноги, ее челядь бросилась к Корлису. Он сумел сесть! Я не верила своим глазам, но это действительно было так. Раны на его теле уже начали заживляться, изуродованное окровавленное лицо стало обретать нормальный вид. Он увидел, что они окружают его, выставив вперед серебряные кончики своих мечей, и начал дико озираться. Ага! — вот она, дыра в магмассе. Он пригнулся, присел на коленки и прыгнул вперед — в черный зев. Охранники леди Карен перехватили его в полете: сверкнул серебром меч — и голова Корлиса отлетела прочь! Тело его рухнуло, и из рассеченной шеи хлестнула струя крови. Судорожно дергавшееся тело Корлиса подкатилось к краю черной дыры и исчезло из виду. Голова его, однако, гримасничая и скаля зубы, осталась там, где лежала.
Карен вскрикнула от отвращения, сделала шаг вперед и ударом ноги сбросила эту тошнотворную штуковину в другую дыру. Не знаю, в чем уж там провинился этот Корлис, но, должно быть, он здорово провинился. В общем, от него остались лишь алые пятна...
Карен посмотрела сначала на меня и потом — на слегка дымящийся в моих руках автомат. Теперь ее глаза расширились, а лицо стало еще бледней. Она видела не только автомат — она видела, что у меня есть куча еще какого-то снаряжения. Она никак не могла оторвать взгляд от моего рюкзака, от ствола огнемета, пристегнутого карабином к поясу, от клапана левого верхнего кармана моего комбинезона. Похоже, последний предмет произвел на нее самое большое впечатление, и она подошла ближе, чтобы присмотреться к эмблеме. Ну ясно, какая у меня там была эмблема: серп и молот, а под ними штык, говорящий о том, что я отношусь к пехоте. Этот комбинезон забрали у кого-то из солдатиков помельче.
Леди, однако, эта пехотная эмблема, видимо, говорила о чем-то большем. Она подняла указующий перст, гордо распрямилась (а может быть, не гордо, а гневно) и резко бросила какие-то слова. На слух я не могла их воспринять, так что мне пришлось читать ее ментальное сообщение:
— Это твой герб? Изуродованный нож, молоток и еще какой-то кинжал? Ты насмехаешься надо мной?
— Я ни над кем не хочу насмехаться, — ответила я. — Эта нашивка всего-навсего...
— Молчать, — сказала она и тут же добавила:
— И поберегись, ибо если твое оружие обратится в мою сторону, я скормлю тебя своим боевым зверям! — и она указала на чудовищ, которые разгуливали по равнине.
Магазин автомата был пуст, и я даже не помышляла о том, чтобы перезарядить его. Ведомая каким-то вдохновением, я протянула оружие Карен, которая сразу слегка отпрянула. Потом она собралась, заставила себя откинуть автомат в сторону и, протянув руку, сунула свои увенчанные алыми когтями пальцы в клапан моего нагрудного кармана. Она оторвала оскорбительную эмблему и с отвращением отбросила ее в сторону.
— Теперь поклянись, что ты отрекаешься от этих знаков! — велела она.
— Отрекаюсь, — ответила я.
Тут же успокоившись, она кивнула.
— Очень хорошо, — сказала она. — Я не забуду, что я перед тобой в долгу. А зачем ты носила этот оскорбляющий тебя герб, можешь рассказать мне позже, — она повернулась и пошла к своей свите, уже спускавшейся на равнину и начинавшей седлать летучих “скакунов”.
Карен шла к ним, а я стояла, словно застывшая, не зная, что мне предпринять. Она, заметив мою нерешительность, сказала:
— Пойдем, они уже ждут нас.
Она подвела меня к одному из этих существ, без конца покачивающих головами. Это был, вероятно, зверь Корлиса, решила я, потому что на спине его, вернее, там, где кончалась его шея, была укреплена металлическая клетка.
— Давай, забирайся и располагайся там, — сказала мне Карен, но я была не в силах сделать это. Отступив на шаг, я отрицательно покачала головой. Похоже, мой страх придал ей уверенности — вот уж не думала, что ей не хватает уверенности в себе! Она рассмеялась:
— Тогда поедем вместе.
Мы подошли к соседнему свободному животному. Оно было застелено фиолетовой попоной величиной с хороший ковер; упряжь была из черной кожи с золотыми украшениями, а седло, расположенное у самой шеи, было огромным, мягким, соблазнительным. Зверюга опустила шею, и Карен, ухватившись за упряжь, легко взобралась в седло.
Мне едва удалось заставить себя прикоснуться к этому чуждому мне существу. Она потянулась ко мне, взяла мою дрожащую руку в горячую ладонь, и с ее помощью я кое-как примостилась позади нее.
— Если у тебя закружится голова, держись за меня покрепче, — посоветовала она. И в следующий момент мы взмыли в воздух. Насчет полета я не могу рассказать тебе ничего, потому что практически все время мои глаза были зажмурены. И уж к ней-то я прижималась действительно крепко, потому что прижиматься больше было не к чему.
Этот воздушный замок был ужасным местом. Он...
— Джаз? — Зек потянулась вперед и взглянула на него повнимательней. Во рту у него торчал окурок, уставившийся прямо в небо. Порыв ветра сбросил столбик пепла прямо на его грудь, и этот цилиндрик начал болтаться по груди туда-сюда. А он еще говорил, что ему будет “не заснуть” Ну и ладно, ему и в самом деле давно пора отдохнуть. Ей, кстати, тоже.
Ей, правда, было интересно, какую часть рассказа он все-таки успел усвоить.
Так уж случилось, что большую часть рассказа он все-таки слышал. Причем мнение Джаза о ней не изменилось. Она была, черт побери, настоящей женщиной...
* * *
Следующие пятнадцать миль, действительно, оказались нелегкими. После всего что он пережил до того, как оставил Печорск, и то, что он пережил после этого, не очень-то компенсировалось менее чем тремя часами сна. Во всяком случае, этого было явно недостаточно для того, чтобы чувствовать себя готовым к новым подвигам. Дорога была тяжелой, она поднималась вверх по холмам, петляла среди труднопроходимых групп камней. Вскоре пошел дождь, но мокнуть пришлось недолго, так как послышался голос. Лардиса, объявлявшего о втором большом привале. Местом привала были сухие просторные пещеры, расположенные в отрогах гор, где большинство Странников смогло свободно расположиться. Джаз и Зек устроились в таком месте, откуда могли наблюдать за тем, как небо понемногу очищается от облаков, становясь несколько темней, в то время как солнце, продолжавшее клониться вниз, до сих пор исправно бросало на их лица теплые лучи.
С этого удобного наблюдательного поста, по мере того как уходил туман и становилось все яснее. Джаз мог оценить решение Лардиса, который выбрал столь сложный на первый взгляд маршрут. Внизу под ними простиралась широкая полоса леса, постепенно переходящего в равнину Светлой стороны. Прорезаемая кое-где спускающимися с гор реками, эта густая темная зелень лесов представляла собой почти непроходимое препятствие. Там, выше в горах, эти речки были еще ручейками, которые легко можно было перейти, однако ниже они начинали сливаться, набирать силу, превращаясь в конце концов в могучие водные артерии, мощно рассекающие своими потоками леса. Конечно, здесь было хорошо охотиться, ловить рыбу и очень плохо следить за кем-нибудь. Оказывается, выбор тут был небогат: либо сложный маршрут, либо маршрут невозможный. И уж конечно, по ходу избранного маршрута необходимо было иметь возможность прекрасно просматривать окрестности — фактор, который Лардис считал исключительно желательным.
— На этот раз, мне кажется, я посплю, — сообщил Джаз Зек.
— Ты поспал и в прошлый раз, — напомнила она ему. — Ты начинаешь ощущать утомление?
— Как, как ты сказала? Начинаю? — он криво усмехнулся. — Интересно было бы найти хоть одну мышцу, которая у меня не болела бы! А эти Странники еще тащат проклятые тележки, и я не слышу, чтобы хоть кто-нибудь из них жаловался. Наверное, ты правильно говоришь: мне нужно немножко привыкнуть к этому. Правда, мне даже страшно подумать, как бы чувствовал себя на моем месте человек, который находится в плохой форме, болен или просто стар.
— Я была не в такой хорошей форме, как ты, — возразила она. — Правда, у меня было больше времени, чтобы постепенно втягиваться в эту жизнь. В определенном смысле мне повезло в том, что с самого начала я попала к леди Карен. И помимо всего прочего, она была... ну... “леди”. Во всяком случае, в той степени, в какой это позволяло ее состояние.
— Ее состояние?
— В ней находилось яйцо Драмала Прокаженного, — утвердительно кивнула Зек. — Лорд Драмал из Вамфири был проклят в тот момент, когда он подхватил проказу — собственно, поэтому он и получил свое прозвище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Пока она говорила, через ее плечо я видела жадные похотливые взгляды ее приспешников. Решать нужно было быстро — от этого зависела моя жизнь. Если я не последую за ней, — куда бы она ни повела меня, — тогда что мне делать, куда мне идти? Или... если я не пойду с ней, куда меня в таком случае заберут?
— Меня зовут Зекинта, — ответила я ей. — И я принимаю твое покровительство.
— Тогда ты можешь называть меня леди Карен, — она вскинула голову, и волосы ее на миг вновь блеснули золотым светом. — А пока отойди немножко в сторонку. У нас здесь есть дело, — и она бросила своим помощникам:
— Выведите эту собаку Корлиса вперед!
Люди Карен стали подталкивать вперед своего узника; даже закованный в цепи, он мог бы броситься на них, но их оружие с серебряными наконечниками не давало ему сделать этого. Они стали снимать с него цепи, и когда была снята последняя...
Именно этого момента он и ждал!
Обмотав последний отрезок цепи вокруг огромного кулака, Корлис начал хлестать им налево и направо, заставив стражников отступить. Они еще не успели прийти в себя, как он, схватив эту тяжеленную цепь, метнул ее прямо в них. В следующий момент он расхохотался — безумным безудержным хохотом — и, прыгнув к леди Карен, схватил ее.
— Если уж я стану жертвой этих Врат, Карен, то ты пойдешь вместе со мной! — воскликнул он.
В общем, примерно так же, как ты притащил сюда Карла Вотского, Джаз, Корлис решил вытащить отсюда леди Карен.
И вот, прижимая к себе Карен, Корлис уже почти добрался до гребня стены кратера. Ее охранники следили за ним внимательно, как сторожевые псы, но преимущество было на его стороне. Похоже было на то, что единственная моя надежда в этом чуждом мне мире сейчас исчезнет. Однако Корлис не принимал в расчет меня, уклоняясь от охранников Карен и избегая дыр в магме, он добрался до того места, где скрывалась я. Карен отбивалась и кусалась, но все это было бесполезно. Она принадлежала к роду Вамфири, но в то же время она была женщиной. Наконец, подхватив Карен под мышку, Корлис решил, что нашел шанс на спасение и направился прямо к каменным ступеням, которые иссекали стену кратера. В этот момент он уже находился в трех-четырех шагах от Врат. Однако в тот момент, когда он ковылял мимо меня, я просто подставила ему ножку... и больше ничего.
Споткнувшись, он упал. Карен освободилась из его рук, едва не свалившись при этом в одну из червоточин в магмассе. Корлис привстал, опираясь на одно колено, глядя на меня с ненавистью и отчаянием. Мы находились практически лицом к лицу. Его руки потянулись ко мне, а я отступила... но, Джаз, Господи! Эти дьявольские руки имели способность вытягиваться! Они тянулись, как резина, тянулись ко мне, и при этом я слышала, как пощелкивают от напряжения его мышцы и связки! Лицо его — о Господи, если только это можно назвать лицом! — начало расползаться в какую-то чудовищную стальную крысоловку, пасть которой была усеяна мелкими и острыми, как иглы, зубами, которые на глазах стали расти, заставляя его еще шире распахивать пасть! Понятия не имею, во что он в этот момент превращался, — наверное, во что-нибудь совершенно невероятное, — но я не собиралась сдаваться, уж во всяком случае — ему.
С самого начала автомат висел у меня на шее, и я держала руки на нем, но я не солдат, Джаз, и никогда никого не убивала. Но в этом случае у меня действительно не было никакого выбора. Я передернула затвор (только не спрашивай, откуда у меня взялись силы — я сама не знаю, потому что мышцы мои стали, как кисель) и нажала на спусковой крючок.
Ну, как ты знаешь, пули их не убивают, но нельзя сказать, что они никак на них не реагируют. Очередь, которую я выпустила в Корлиса, была практически летящей стеной свинца. Его торс мгновенно обагрился кровью, грудь была иссечена дырами, как и чудовищное лицо, и он отлетел от меня, кувыркаясь и беспорядочно перекатываясь, как мокрая тряпка. Похоже, эта длинная очередь из автомата заставила замереть все вокруг. В этой практически ничем не нарушаемой тишине Темной стороны автоматная очередь, думаю, звучала дьявольским хохотом. И он закончился лишь тогда, когда опустел магазин, хотя эхо его еще некоторое время перекликалось в холмах.
Эффект, конечно, был поразительным. Ободренная тем, что леди Карен вскочила на ноги, ее челядь бросилась к Корлису. Он сумел сесть! Я не верила своим глазам, но это действительно было так. Раны на его теле уже начали заживляться, изуродованное окровавленное лицо стало обретать нормальный вид. Он увидел, что они окружают его, выставив вперед серебряные кончики своих мечей, и начал дико озираться. Ага! — вот она, дыра в магмассе. Он пригнулся, присел на коленки и прыгнул вперед — в черный зев. Охранники леди Карен перехватили его в полете: сверкнул серебром меч — и голова Корлиса отлетела прочь! Тело его рухнуло, и из рассеченной шеи хлестнула струя крови. Судорожно дергавшееся тело Корлиса подкатилось к краю черной дыры и исчезло из виду. Голова его, однако, гримасничая и скаля зубы, осталась там, где лежала.
Карен вскрикнула от отвращения, сделала шаг вперед и ударом ноги сбросила эту тошнотворную штуковину в другую дыру. Не знаю, в чем уж там провинился этот Корлис, но, должно быть, он здорово провинился. В общем, от него остались лишь алые пятна...
Карен посмотрела сначала на меня и потом — на слегка дымящийся в моих руках автомат. Теперь ее глаза расширились, а лицо стало еще бледней. Она видела не только автомат — она видела, что у меня есть куча еще какого-то снаряжения. Она никак не могла оторвать взгляд от моего рюкзака, от ствола огнемета, пристегнутого карабином к поясу, от клапана левого верхнего кармана моего комбинезона. Похоже, последний предмет произвел на нее самое большое впечатление, и она подошла ближе, чтобы присмотреться к эмблеме. Ну ясно, какая у меня там была эмблема: серп и молот, а под ними штык, говорящий о том, что я отношусь к пехоте. Этот комбинезон забрали у кого-то из солдатиков помельче.
Леди, однако, эта пехотная эмблема, видимо, говорила о чем-то большем. Она подняла указующий перст, гордо распрямилась (а может быть, не гордо, а гневно) и резко бросила какие-то слова. На слух я не могла их воспринять, так что мне пришлось читать ее ментальное сообщение:
— Это твой герб? Изуродованный нож, молоток и еще какой-то кинжал? Ты насмехаешься надо мной?
— Я ни над кем не хочу насмехаться, — ответила я. — Эта нашивка всего-навсего...
— Молчать, — сказала она и тут же добавила:
— И поберегись, ибо если твое оружие обратится в мою сторону, я скормлю тебя своим боевым зверям! — и она указала на чудовищ, которые разгуливали по равнине.
Магазин автомата был пуст, и я даже не помышляла о том, чтобы перезарядить его. Ведомая каким-то вдохновением, я протянула оружие Карен, которая сразу слегка отпрянула. Потом она собралась, заставила себя откинуть автомат в сторону и, протянув руку, сунула свои увенчанные алыми когтями пальцы в клапан моего нагрудного кармана. Она оторвала оскорбительную эмблему и с отвращением отбросила ее в сторону.
— Теперь поклянись, что ты отрекаешься от этих знаков! — велела она.
— Отрекаюсь, — ответила я.
Тут же успокоившись, она кивнула.
— Очень хорошо, — сказала она. — Я не забуду, что я перед тобой в долгу. А зачем ты носила этот оскорбляющий тебя герб, можешь рассказать мне позже, — она повернулась и пошла к своей свите, уже спускавшейся на равнину и начинавшей седлать летучих “скакунов”.
Карен шла к ним, а я стояла, словно застывшая, не зная, что мне предпринять. Она, заметив мою нерешительность, сказала:
— Пойдем, они уже ждут нас.
Она подвела меня к одному из этих существ, без конца покачивающих головами. Это был, вероятно, зверь Корлиса, решила я, потому что на спине его, вернее, там, где кончалась его шея, была укреплена металлическая клетка.
— Давай, забирайся и располагайся там, — сказала мне Карен, но я была не в силах сделать это. Отступив на шаг, я отрицательно покачала головой. Похоже, мой страх придал ей уверенности — вот уж не думала, что ей не хватает уверенности в себе! Она рассмеялась:
— Тогда поедем вместе.
Мы подошли к соседнему свободному животному. Оно было застелено фиолетовой попоной величиной с хороший ковер; упряжь была из черной кожи с золотыми украшениями, а седло, расположенное у самой шеи, было огромным, мягким, соблазнительным. Зверюга опустила шею, и Карен, ухватившись за упряжь, легко взобралась в седло.
Мне едва удалось заставить себя прикоснуться к этому чуждому мне существу. Она потянулась ко мне, взяла мою дрожащую руку в горячую ладонь, и с ее помощью я кое-как примостилась позади нее.
— Если у тебя закружится голова, держись за меня покрепче, — посоветовала она. И в следующий момент мы взмыли в воздух. Насчет полета я не могу рассказать тебе ничего, потому что практически все время мои глаза были зажмурены. И уж к ней-то я прижималась действительно крепко, потому что прижиматься больше было не к чему.
Этот воздушный замок был ужасным местом. Он...
— Джаз? — Зек потянулась вперед и взглянула на него повнимательней. Во рту у него торчал окурок, уставившийся прямо в небо. Порыв ветра сбросил столбик пепла прямо на его грудь, и этот цилиндрик начал болтаться по груди туда-сюда. А он еще говорил, что ему будет “не заснуть” Ну и ладно, ему и в самом деле давно пора отдохнуть. Ей, кстати, тоже.
Ей, правда, было интересно, какую часть рассказа он все-таки успел усвоить.
Так уж случилось, что большую часть рассказа он все-таки слышал. Причем мнение Джаза о ней не изменилось. Она была, черт побери, настоящей женщиной...
* * *
Следующие пятнадцать миль, действительно, оказались нелегкими. После всего что он пережил до того, как оставил Печорск, и то, что он пережил после этого, не очень-то компенсировалось менее чем тремя часами сна. Во всяком случае, этого было явно недостаточно для того, чтобы чувствовать себя готовым к новым подвигам. Дорога была тяжелой, она поднималась вверх по холмам, петляла среди труднопроходимых групп камней. Вскоре пошел дождь, но мокнуть пришлось недолго, так как послышался голос. Лардиса, объявлявшего о втором большом привале. Местом привала были сухие просторные пещеры, расположенные в отрогах гор, где большинство Странников смогло свободно расположиться. Джаз и Зек устроились в таком месте, откуда могли наблюдать за тем, как небо понемногу очищается от облаков, становясь несколько темней, в то время как солнце, продолжавшее клониться вниз, до сих пор исправно бросало на их лица теплые лучи.
С этого удобного наблюдательного поста, по мере того как уходил туман и становилось все яснее. Джаз мог оценить решение Лардиса, который выбрал столь сложный на первый взгляд маршрут. Внизу под ними простиралась широкая полоса леса, постепенно переходящего в равнину Светлой стороны. Прорезаемая кое-где спускающимися с гор реками, эта густая темная зелень лесов представляла собой почти непроходимое препятствие. Там, выше в горах, эти речки были еще ручейками, которые легко можно было перейти, однако ниже они начинали сливаться, набирать силу, превращаясь в конце концов в могучие водные артерии, мощно рассекающие своими потоками леса. Конечно, здесь было хорошо охотиться, ловить рыбу и очень плохо следить за кем-нибудь. Оказывается, выбор тут был небогат: либо сложный маршрут, либо маршрут невозможный. И уж конечно, по ходу избранного маршрута необходимо было иметь возможность прекрасно просматривать окрестности — фактор, который Лардис считал исключительно желательным.
— На этот раз, мне кажется, я посплю, — сообщил Джаз Зек.
— Ты поспал и в прошлый раз, — напомнила она ему. — Ты начинаешь ощущать утомление?
— Как, как ты сказала? Начинаю? — он криво усмехнулся. — Интересно было бы найти хоть одну мышцу, которая у меня не болела бы! А эти Странники еще тащат проклятые тележки, и я не слышу, чтобы хоть кто-нибудь из них жаловался. Наверное, ты правильно говоришь: мне нужно немножко привыкнуть к этому. Правда, мне даже страшно подумать, как бы чувствовал себя на моем месте человек, который находится в плохой форме, болен или просто стар.
— Я была не в такой хорошей форме, как ты, — возразила она. — Правда, у меня было больше времени, чтобы постепенно втягиваться в эту жизнь. В определенном смысле мне повезло в том, что с самого начала я попала к леди Карен. И помимо всего прочего, она была... ну... “леди”. Во всяком случае, в той степени, в какой это позволяло ее состояние.
— Ее состояние?
— В ней находилось яйцо Драмала Прокаженного, — утвердительно кивнула Зек. — Лорд Драмал из Вамфири был проклят в тот момент, когда он подхватил проказу — собственно, поэтому он и получил свое прозвище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76