Сейчас она была открыта.
Глава 3
Мне не надо было видеть широко раскрывшихся глаз девушки, чтобы понять, что сквозняк мне не померещился. Клуб пара, выкатившийся из ванной, был слишком большим, чтобы просочиться через замочную скважину. Я медленно повернулся, держа руки подальше от револьвера. Потом я, может, и попытаюсь сделать что-нибудь умное, а сейчас не стоило умничать.
Сначала я увидел пистолет. И не такой, какой носят новички, а большой черный маузер калибра 7,63 миллиметра. Весьма экономичное оружие — пуля насквозь прошивает сразу троих.
Потом я увидел, что дверной проем, казалось, стал уже, чем раньше.
Его плечи были лишь чуть-чуть уже, чем проем, и только потому, что проем был очень широким. Шляпой он касался притолоки.
Затем я разглядел: это он был за рулем «форда», стоявшего рядом с нашей машиной на обзорной площадке. Левой рукой он закрыл за собой дверь в ванную.
— Не надо оставлять открытыми окна. Дай-ка мне свой револьвер. — Он говорил тихим глубоким голосом, в котором не чувствовалось угрозы.
— Револьвер? — я постарался показать, что озадачен.
— Послушай, Толбот, — произнес он любезным тоном. — Я думаю, мы оба профессионалы. И оставим эти ненужные разговоры. Револьвер. Эта та штучка, которая лежит у тебя в правом кармане пальто. Вытащи его большим и указательным пальцами левой руки. Вот так. Теперь брось его на ковер.
Спасибо.
Не дожидаясь подсказки, я ногой откинул револьвер к нему. Мне не хотелось, чтобы он посчитал меня непрофессионалом.
— А теперь сядь, — приказал он.
Он улыбнулся мне, и я убедился, что его лицо нельзя было назвать полным, оно было просто широким. Узкие усики и тонкий, почти греческий нос казались не к месту на этом лице, так же как и веселые морщинки около глаз и рта. Я не придал большого значения этим морщинкам, поскольку он, быть может, любил улыбаться, когда бил кого-нибудь пистолетом по голове.
— Ты опознал меня на стоянке? — поинтересовался я.
— Нет. Левой рукой он вытащил из кольта оставшийся патрон и небрежно бросил револьвер точно в находившуюся в десяти футах корзину для мусора.
Он проделал это так, будто мог повторить это с той же точностью десять раз из десяти. Все, что этот человек ни захочет сделать, получится. Если он мог сделать подобное левой рукой, что же он может правой?
— До того как заметил тебя на стоянке, я никогда не видел тебя и не слышал о тебе, — продолжил он. — Но я видел эту молодую леди и слышал о ней сто раз. Ты — англичанин, иначе бы тоже слышал о ней. Ты не первый, кого она обвела вокруг пальца. Никакой косметики, волосы заплетены в косы... Так выглядят и ведут себя только тогда, когда отказываются от борьбы или когда уже не с кем бороться. — Он посмотрел на девушку и снова улыбнулся. — А Мери Блэр Рутвен не с кем бороться. Когда ты признан в обществе и у тебя такой отец, то ты можешь обойтись без прически, сделанной у лучших мастеров, потому что это — для тех, кто нуждается в этом.
— А кто ее старик?
— Какое невежество! Блэр Рутвен, генерал Блэр Рутвен. Ты слышал о четырехстах семействах? Так вот, он возглавляет этот список. Ты слышал о «Мейфлауэр»? Так вот, это его предки дали английским колонистам разрешение высадиться. И он самый богатый нефтепромышленник в США. Богаче его, быть может, только Пол Гетти.
Я никак не прокомментировал его слова — не мог подобрать ничего подходящего к случаю. Интересно, что он сказал бы, поделись я с ним своими мечтами о доме, уюте, жене — наследнице мультимиллионера. Вместо этого я сказал:
— Там, на стоянке, в твоей машине работал радиоприемник передавали новости...
— Именно так, — весело согласился он.
— Кто вы? — Впервые после его появления заговорила Мери Блэр Рутвен, и сразу стало видно: она принадлежит к семье, возглавляющей первую десятку из списка четырехсот семей. Она не падала в обморок, не шептала ломающимся голосом: «Слава богу!», не ударилась в слезы и не повисла на шее своего спасителя. Она просто, как равному, улыбнулась ему и спросила:
— Кто вы?
— Яблонски, мисс. Герман Яблонски.
— Твои предки тоже прибыли на «Мейфлауэр»? — произнес я с мрачным видом, затем оценивающе посмотрел на девушку. — Миллионы и миллионы долларов, да? Большая куча денег. Этим-то и объясняется присутствие Валентино.
— Валентино? — Было видно, что она все еще считает меня сумасшедшим.
— Горилла с кривым лицом, которая сидела за вами в зале суда. Если ваш старик так же хорошо разбирается в нефтяных скважинах, как в телохранителях, то скоро вы будете нищей.
— Обычно не он... — Она прикусила губу, и что-то похожее на боль мелькнуло в ее ясных серых глазах. — Мистер Яблонски, я ваша должница.
Яблонски снова улыбнулся, но ничего не сказал. Он выудил пачку сигарет, щелкнул по донышку, прихватил зубами сигарету, прикурил и бросил пачку и спички мне. Вот так работают первоклассные ребята сегодня цивилизованные, вежливые, обращающие внимание на любые мелочи. Они могли бы заставить громил 30-х годов почувствовать себя немного несчастными и обиженными богом людьми. Все это делало человека, подобного Яблонски, намного более опасным. Такой человек похож на айсберг. Семь восьмых его смертельно опасных возможностей не видны. Громилам прошлых времен не стоило бы даже и пытаться справиться с ним.
— Насколько я понимаю, вы в любой момент готовы стрелять, продолжила Мери Блэр. — Я имею в виду — может ли этот человек со мной что-нибудь сделать сейчас?
— Ничего он не сможет сделать, — заверил ее Яблонски.
— Спасибо. — Она облегченно вздохнула, как будто только сейчас поверила, что все ее страхи кончились, и пошла к телефону. — Я позвоню в полицию.
— Нет, — спокойно ответил Яблонски.
Она застыла на месте:
— Простите?
— Я сказал — нет. Никаких телефонов, никакой полиции. Я думаю, мы не станем вмешивать сюда закон.
— Что все это значит?
Я снова увидел два красных пятнышка на ее щеках. До этого их появление обусловливалось страхом, но сейчас их, похоже, вызвал гнев.
Когда у твоего старика столько нефтяных скважин, что он сбился со счета, люди редко перечат тебе.
— Мы должны вызвать полицию, — начала она медленно и терпеливо, как человек, объясняющий что-то ребенку. — Этот человек — уголовник, разыскиваемый уголовник, и убийца. Он убил человека в Лондоне.
— И в Марбл-Спрингз, — спокойно добавил Яблонски. — Патрульный Доннелли умер сегодня в пять сорок вечера.
— Доннелли умер? — Ее голос сорвался на шепот. — Вы уверены в этом?
— Это передали в шестичасовых новостях. Передали до того, как я увидел вас на стоянке. Хирурги, переливание крови и прочее там — в общем, он умер.
— Ужасно. — Она посмотрела на меня, но мельком, потому что больше не могла видеть меня. — И вы говорите не вызывать полицию? Что вы хотите этим сказать?
— То, что сказал, — ответил Яблонски. — Никаких слуг закона.
— У мистера Яблонски есть свои соображения на этот счет, мисс Рутвен, — сухо сказал я.
— Твой приговор предрешен, — ответил Яблонски без эмоций. — Для человека, которому осталось жить три недели, ты воспринимаешь вещи весьма хладнокровно. Не трогайте телефон, мисс.
— Вы же не будете стрелять в меня? — Она уже подошла к телефону. — Вы же не убийца?
— Я не буду стрелять в вас, — согласился он. — Да мне и не надо.
Он вдруг оказался рядом с ней, сделав всего три шага. Он мог двигаться быстро и тихо, как кот. Отняв у нее телефонную трубку, он усадил ее в кресло рядом со мной. Она попыталась вырвать руку, но Яблонски даже не заметил этого.
— Ты не хочешь впутывать закон, да? — задумчиво произнес я. — Это весьма странно, дружок.
— Считаешь, что мне не нужна их компания? — вкрадчиво произнес он. Думаешь, что мне не очень хочется воспользоваться этим пистолетом?
— Вот именно.
— Я бы не ставил на это, — улыбнулся он. Но я поставил. Мои ноги были поджаты, а руки лежали на подлокотниках кресла. Спинка кресла упиралась в стену, и я прыгнул к нему, решив врезать ему под ложечку.
Но не достал его. Меня интересовало, что он может сделать своей правой рукой, и теперь я знал что. Правой рукой он может перебросить пистолет в левую и врезать летящему к нему человеку по голове быстрее, чем кто-либо, кого я встречал. Он явно ждал от меня чего-нибудь подобного, но все равно это смотрелось красиво.
На меня снова и снова брызгали холодной водой. Я со стоном сел и попытался дотронуться до головы, но когда руки у вас связаны, сделать это невозможно, а посему я оставил свою голову в покое, с большим трудом поднялся на ноги, опираясь связанными руками на стену, и доковылял до ближайшего кресла. Глянув на Яблонски, я увидел, что он накручивает на ствол маузера черный металлический цилиндр. Он посмотрел на меня и улыбнулся. Он всегда улыбался.
— В следующий раз мне может не повезти, — сказал он застенчиво.
Я бросил на него злой взгляд.
— Мисс Рутвен, — продолжил он. — Я собираюсь воспользоваться телефоном.
— А зачем вы мне говорите об этом?
Она воспользовалась моими манерами, но ей они не подходили.
— Я собираюсь позвонить вашему отцу и хочу, чтобы вы дали мне номер телефона. В телефонной книге его явно не будет.
— А зачем вам звонить ему?
— За нашего друга назначили награду, — уклончиво ответил Яблонски. Об этом сообщили сразу же после сообщения о смерти Доннелли. Власти штата заплатят пять тысяч долларов за любую информацию, которая может привести к аресту Джона Монтегю Толбота, — он улыбнулся мне. — Монтегю, да? Думаю, мне это нравится больше, чем Сесл.
— Давай, продолжай, — холодно сказал я.
— Они, должно быть, открыли охотничий сезон на мистера Толбота, продолжал Яблонски. — И хотят заполучить его живым или мертвым — все равно в каком виде. А генерал Рутвен удвоил награду.
— Десять тысяч долларов? — спросил я.
— Десять тысяч.
— Скряга, — проворчал я.
— По последним подсчетам, старик Рутвен стоит двести восемьдесят пять миллионов долларов. Он мог бы предложить и больше, — рассудительно согласился Яблонски. — Итого, пятнадцать тысяч. А что такое пятнадцать тысяч?
— Продолжайте, — потребовала девушка.
— Он сможет получить свою дочку обратно за пятьдесят тысяч баков", невозмутимо сказал Яблонски.
— Пятьдесят тысяч! — Девушка задохнулась от изумления. Будь она такой же бедной, как я, то я еще понял бы ее изумление.
Яблонски кивнул:
— Плюс, конечно, еще пятнадцать тысяч, которые я как примерный гражданин получу за выдачу Толбота.
— Кто вы? — вопросила девушка дрожащим голосом. Казалось, она не может больше выносить этого. — Кто вы?
— Я парень, который хочет... дайте сообразить... Да, шестьдесят пять тысяч баков.
— Но это же вымогательство!
— Вымогательство? — удивленно переспросил Яблонски. — Вам надо получше ознакомиться с законами, девушка. С точки зрения закона деньги, полученные в результате вымогательства, — это взятка за молчание, это деньги, полученные путем угрозы рассказать всем, каким негодяем является лицо, подвергшееся вымогательству. Генералу Рутвену есть что скрывать?
Сомневаюсь. Вы также можете сказать, что вымогательство — это требование денег путем угрозы. А где здесь угроза? Я не угрожаю вам. Если ваш старик не заплатит, я просто уйду и оставлю вас здесь с Толботом. Кто сможет упрекнуть меня? Я боюсь Толбота. Он — опасный человек, он — убийца.
— Но тогда вы не получите ничего.
— Получу, — чувствовалось, что Яблонски доволен. Я пытался представить себе ситуацию, в которой этот человек суетился бы или чувствовал бы себя неуверенно, но не мог. — Это была всего лишь угроза.
Ваш старик не осмелится поставить на то, что я не поступлю таким образом.
Он заплатит в лучшем виде.
— Похищение преследуется по федеральным законам, — медленно начала девушка.
— Да, — весело согласился Яблонски, — электрический стул или газовая камера, но это — для Толбота: он похитил вас, а я говорю лишь о том, что уйду, оставив вас с ним. Никакого похищения. — Его голос зазвучал твердо.
— В каком отеле остановился ваш отец?
— Он не в отеле, — ровным и безжизненным голосом ответила девушка. Он на Х-13.
— Изъясняйтесь попонятней, — отрывисто потребовал Яблонски.
— Х-13 — это одна из его нефтяных вышек, она расположена в заливе, двадцать, может, пятнадцать миль отсюда.
— В заливе? Вы имеете в виду одну из этих плавучих платформ для бурения на нефть? Я думал, что они стоят в дельтах рек в Луизиане.
— Они теперь везде — в Миссисипи, Алабаме и Флориде. У папы есть одна около Ки-Уэста. И они не плавают, они... Да какая разница! Он на Х-13. — И телефонной связи с ним нет?
— Есть, подводный кабель и радиосвязь из офиса на берегу.
— О радиосвязи не может быть и речи. Слишком многие могут подслушать.
Позвоним по телефону. Просто попросим оператора соединить нас с Х-13.
Ладно?
Она молча кивнула. Яблонски подошел к телефону, попросил оператора коммутатора мотеля соединить его с телефонной станцией, затем попросил соединить его с Х-13 и стал, насвистывая, ждать ответа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34