- Так вы нашли дневник Кэтрин. Да, я оставила там свои инициалы, чтобы кто-нибудь их нашел. Я не знала, что это будешь ты, - с некоторым удивлением созналась Корделия.
- Это не я. На самом деле дневник нашел Оливер Хазард-Перри.
- Ах да, Оливер. Очень славный мальчик. И из превосходной семьи - для Красной крови, конечно.
- Не уходи от темы. Что такое Кроатан?
Корделия подняла стекло, отделяющее пассажирский салон от водительского места. Когда оно оказалось плотно закрыто, бабушка, нахмурившись, повернулась к Шайлер.
- То, что я собираюсь рассказать тебе, запретно. Комитет наложил вето на этот вопрос. Они даже пытались стереть это из наших воспоминаний.
- Почему? - спросила Шайлер, глядя из окна на город.
Снова был пасмурный день, и Манхэттен словно бы прятался в сыром тумане, призрачный и величественный.
- Как я тебе уже говорила, времена меняются. Старые обычаи исчезают. Те, кто находится у власти, не верят. Даже женщина, которая написала этот дневник, отреклась бы от своих слов. Для нее было бы чересчур опасно сознаваться в подобных страхах.
- Откуда ты знаешь, что именно она бы чувствовала? - поинтересовалась Шайлер.
- Просто потому, что я это написала. Это мой дневник.
- Ты - Кэтрин Карвер? - изумилась девушка.
- Да. Я ясно помню поселение в Плимуте, как будто это происходило только вчера. Это было ужасное путешествие. - Она вздрогнула. - А за ним последовала еще более ужасная зима.
- Почему? Что случилось?
- Кроатан, - вздохнула Корделия. - Это древнее слово. Оно означает «Серебряная кровь».
- Серебряная кровь?
- Тебе рассказывали историю Изгнания?
- Да.
Автомобиль медленно ехал по Пятой авеню. Из-за плохой погоды на улице было мало народу: офисные курьеры, спешащие по делам, кучка туристов, щелкающих фотоаппаратами, да еще несколько человек, пытающихся добежать до магазина и не промокнуть.
- Когда Господь низверг Люцифера и его темных ангелов с небес в наказание за их грехи, мы были прокляты и обречены вести бессмертную жизнь на Земле. Здесь мы стали вампирами, и для того, чтобы выжить, нам была нужна человеческая кровь, - промолвила Корделия.
- Это все нам рассказывали на собраниях Комитета.
- Но эту часть от вас скрыли. Она вычеркнута из наших официальных записей.
- Почему?
Корделия не ответила. Вместо этого она заговорила монотонным голосом, словно цитируя на память книгу:
- На заре нашей истории Люцифер и малая горстка его верных последователей отделились от остальных. Они отвергли Бога и с презрением отнеслись к наложенному на них наказанию. Они не хотели вновь обрести милость Господа. Они не верили в кодекс вампиров.
- Почему? - снова спросила Шайлер, пока машина стояла на светофоре.
Теперь они ехали по Шестой авеню, между небоскребов и офисных зданий корпораций, названия которых были написаны на фасадах. «Макгроу-Хилл». «Саймон и Шустер». «Тайм Уорнер». Телевизионное табло на здании «Морган Стэнли» передавало последние новости фондового рынка.
- Потому, что они не желали жить по каким бы то ни было законам. Они были самовольны и высокомерны и на земле вели себя точно так же, как на небесах. Люцифер и его вампиры обнаружили, что проведение священного целования над другими вампирами, а не над людьми придает дополнительную мощь. Как ты знаешь, священное целование - это высасывание крови, которое вампир совершает в отношении человека для того, чтобы обрести силу. В кодексе вампиров запрещено применять священное целование к другим представителям Голубой крови. Но именно это проделывал Люцифер и его вампиры. Они начали поглощать Голубую кровь, чтобы завершить Рассеяние.
- Ты имеешь в виду...
- Да. Они пьют, пока не высосут из существа саму жизненную силу. Пока не поглотят вампира Голубой крови и все его воспоминания.
- Но зачем? И что произошло тогда?
- В результате поглощения жизненной силы Голубой крови кровь Люцифера и его вампиров стала серебряной. Они стали Серебряной кровью. Кроатан. Это означает «мерзость». Они безумны, ведь в голове у каждого из них жизнь множества вампиров. Их сила в тысячу раз больше, чем у Голубой крови. Их воспоминания бесчисленны. Это дьяволы в облике человеческом, дьяволы, которые бродят между нами, они везде и нигде.
Пока Корделия говорила, они выехали с Шестой авеню на Седьмую, и городской пейзаж снова сменился. Шайлер видела Карнеги-холл, возле билетных касс которого выстроилась очередь из нескольких человек, прячущихся от дождя под зонтиками.
- На протяжении тысячелетий дьяволы Серебряной крови выслеживали, убивали и поглощали Голубую кровь. Они нарушали кодекс вампиров, напрямую вмешиваясь в человеческие дела и обретая власть в мире людей. Их было невозможно остановить. Но представители Голубой крови никогда не прекращали борьбу с ними. Это был единственный способ выжить. Последняя Великая война между Голубой и Серебряной кровью закончилась перед самой гибелью Римской империи, когда Голубой крови удалось свергнуть Калигулу, сильного и коварного вампира Серебряной крови. После поражения Калигулы в течение многих веков представители Голубой крови мирно жили в Европе.
- Тогда почему мы переехали в Америку? - спросила Шайлер, когда лимузин остановился на Восьмой авеню.
- Потому, что нас беспокоили религиозные преследования, начавшиеся в семнадцатом веке. Поэтому в тысяча шестьсот двадцатом году мы отбыли на «Мейфлауэре» в Новый Свет вместе с пуританами, надеясь обрести мир на новом континенте.
- Но и здесь не было мира? - спросила Шайлер, вспомнив дневник Кэтрин.
- Не было, - кивнула Корделия, прикрыв глаза. - Мы обнаружили, что Роанок опустошен. Все, кто там жил, пропали. В Новом Свете тоже была Серебряная кровь. Но это оказалось еще не самым худшим.
- Почему?
- Потому что убийства начались снова. В Плимуте. Погибала молодежь. Много. Голубую кровь можно застать врасплох только во время Закатных годов, в период перехода от человеческой формы к истинной вампирской сущности. Для нас это время наибольшей уязвимости. Пока мы не управляем своими воспоминаниями, мы не знаем своей силы. Мы слабы, нами можно манипулировать и управлять, и, в конце концов, дьяволы Серебряной крови могут поглотить нас.
Они ехали по Вестсайдскому шоссе мимо сверкающих новых построек у реки, по направлению к Риверсайдскому парку.
- Кое-кто отказывался верить, что виной всему Серебряная кровь. Они не желали видеть то, что было у них прямо под носом, настаивая, что поглощенные могут когда-нибудь вернуться. Они слепо отрицали угрозу. А через несколько лет убийства прекратились. Шли годы, ничего не происходило. Потом столетия и по-прежнему ничего. Серебряная кровь стала мифом, легендой, превратилась в старую сказку. Представители Голубой крови обрели в Америке богатство, влияние и положение в обществе, и со временем большинство из нас полностью забыло о Серебряной крови.
- Но как? Как мы могли забыть что-то настолько важное?
Корделия вздохнула.
- Мы стали самодовольными и упрямыми. Отрицание - сильный соблазн: к нынешнему времени всякие упоминания о Серебряной крови полностью вычищены из наших исторических книг. Сегодня вампиры Голубой крови отказываются верить в то, что в мире есть кто-то сильнее их. Тщеславие не позволяет им признаться в этом.
Шайлер встряхнула головой, пытаясь оправиться от потрясения.
- Те из нас, кто продолжал предупреждать остальных и настаивал на постоянной бдительности, были изгнаны из Совета и сейчас не имеют в Комитете никакой власти. Никто больше не прислушивается к нам. Никто не слушает нас со времен основания Плимута. Я пыталась тогда что-то сделать, но у меня не хватило сил, чтобы взять верх.
- Джон пытался поднять тревогу, - вставила Шайлер, вспомнив записи в дневнике. - Твой муж.
- Да. Но нам не удалось. Майлз Стэндиш - сейчас он носит имя Чарльза Форса - стал главой Совета старейшин. С тех пор он был нашим предводителем. Он не верит в опасность, исходящую от Кроатана.
- Даже когда Кроатан убивает детей?
- По словам Чарльза, это не доказано.
- Но Джек сказал, что из Эгги была выпита вся кровь, как и из двоих других, которых нашли раньше. Должно быть, их поглотила Серебряная кровь!
Вид у Корделии был мрачный.
- Да, я тоже это предположила. Но никто не прислушивается к словам старухи, потерявшей почти все, что у нее было. Я никогда не верила в то, что Серебряная кровь исчезла окончательно. Я всегда считала, что они просто затаились, наблюдают и ждут, пока настанет время для их возвращения.
- Видимо, оно настало. Это единственное объяснение! - подхватила Шайлер. - Но полиция арестовала моего друга Дилана. Он не мог этого сделать! Дилан - человек. Они забрали его вчера.
Корделия встревожилась.
- Я слышала, что официальная причина смерти - передозировка наркотиков. По крайней мере, мне казалось, что именно так решил Комитет.
- Вот и нам так сказали, а теперь говорят, будто Эгги задушили.
- В каком-то смысле это правда, - пробормотала Корделия.
- Ты должна нам помочь. Как нам узнать, кто относится к Серебряной крови? Почему они здесь? Где они? Как нам их найти?
- Что-то разбудило их. Кто-то их укрывает. Любой, кого мы знаем, может оказаться одним из них. Серебряная кровь маскируется под Голубую, они могут быть среди нас. Для того чтобы превратить Голубую кровь в Серебряную, нужно много времени. Я полагаю, что какой-то сильный вампир Серебряной крови вернулся и начинает набирать себе новых последователей.
- Так что нам делать? - спросила Шайлер, когда машина вырулила на их улицу.
- Ты теперь знаешь о Серебряной крови и, по крайней мере, понимаешь, что происходит. Ты можешь приготовиться.
- Как?
- Есть один момент. Это обнаружила твоя мать. Серебряная кровь по-прежнему связана законами небес и священной речью.
Остальное она прошептала на ухо Шайлер.
Лимузин остановился перед домом, и Корделия вышла на тротуар.
- Больше по этому поводу я ничего не скажу. Я уже нарушила кодекс, рассказав тебе эту историю. Что же касается той проблемы, о которой ты упомянула, то прости, но тебе придется поговорить с Чарльзом Форсом. Он единственный, кто сейчас может помочь твоему другу.
ГЛАВА 36
Собрания Комитета возобновились с понедельника. Они были отменены на несколько недель, и молодым участникам никаких объяснений не предоставили. Во время собрания началось серьезное обсуждение предстоящего бала Четырех сотен. Никто и словом не упомянул о смерти Эгги или аресте Дилана. Вместо этого все радостно болтали о рождественском празднике. Бал Четырех сотен был самым долгожданным событием года, самым роскошным, самым великолепным и самым эксклюзивным, туда приглашались только особы Голубой крови.
Шайлер пришла на собрание только затем, чтобы попробовать все-таки поговорить осмысленно с Джеком, который продолжал ее сторониться. Младшие участники собраний были поделены на подкомитеты, и Шайлер присоединилась к группе приглашений только потому, что там, похоже, ее ждало меньше всего работы. Как она и думала, единственной задачей было составление списка гостей, который потом утверждался Старшим комитетом, после чего участникам группы предстояло вложить в конверты заранее подготовленные и напечатанные приглашения, надписать адреса и отправить почтой.
- Я беспокоюсь о Дилане, - сказала Блисс после окончания собрания. - Где он? Полиция по-прежнему ничего не говорит. А папа твердит мне, чтобы я не лезла в это дело.
- Знаешь, я тоже беспокоюсь, - кивнула Шайлер и покосилась на Джека, который в этот момент беседовал с миссис Дюпон и Мими.
- Тут глухо, Шайлер. Я знаю близнецов Форс. Они всегда и во всем вместе.
- Я должна попытаться, - с тоской произнесла Шайлер.
Она все еще не могла поверить, что парень, недавно так страстно целовавший ее, теперь не обращает на нее никакого внимания и ведет себя так, словно между ними ничего не было. У нее в голове не совмещался тот Джек, который говорил ей о своих снах и заблокированных воспоминаниях, с тем, который сейчас весело обсуждал, какой оркестр или джаз-группу пригласить на грядущий бал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30