но тут Джип увидел мое плечо и прекратил меня трясти.
– Черт возьми! Каким-нибудь дюймом ниже – и он продырявил бы сердце!
– Элисон?
– Она здесь. Но плоха. Пулевое ранение, сломанная нога, а может быть, еще и травма внутренних органов. Да и то вы счастливо отделались; если бы лес был пожиже, а все эти чертовы кусты не разрослись так густо, вы бы разбились всмятку. Молл пошла за ветками для носилок.
Я приподнялся на локте. Элисон лежала рядом, с посеревшим лицом, потемневшими губами, сжимая копье в обессилевших руках. Грааль лежал в нескольких шагах от меня. Я посмотрел на гребень горы, огромную массу разлетавшегося во все стороны огня. Склон горы сотрясался, и мечущиеся в панике тени носились вокруг – воцарился полный хаос.
Языки пламени теперь скатывались вниз между деревьями; а это означало, что скоро весь лес будет объят огнем. Кого пытается обмануть Джип? И маленькая кучка людей рядом с ним, выживших в этом аду. Вот византийский стрелок, потерявший и лошадь, и лук, помогает раненому солдату-пехотинцу, который все еще сжимает в руках пришедшую в негодность винтовку со штыком. А вот двое партизан спокойно вытаскивают из карманов патроны и вставляют их в магазины своих «шмайсеров». Между тем английский лучник прикрывает нас, достав из колчана последнюю стрелу. Из всего нашего отряда уцелели всего четырнадцать или пятнадцать человек. Центуриона среди них не было; Гаштейн был здесь, но одна рука его превратилась в кровавое месиво. Воины смотрели на нас, широко раскрыв глаза от удивления, и как будто чего-то ждали.
– Это… все?
– Все, – эхом отозвалась мрачная Молл. – Больше нет ни мужчин, ни женщин, ни лошадей. Нет ни пищи, ни питья. Нет ничего, что могло бы облегчить вашу боль – в этом месте не растут чистые травы.
– Спасайтесь… сами, – едва слышно проговорила Элисон. – Возьмите с собой Грааль и копье. Оставьте меня…
– Нет, – сказал я.
Молл тихонько хмыкнула.
– Именно этого слова я и ждала! Ну ладно, это мы выясним, теперь в путь…
– Нет, – снова сказал я. – Молл, помоги мне подняться…
– И чтоб ты у меня на плече дух испустил? Я на такое не пойду…
– Да помоги мне подняться, черт тебя дери! Ты не понимаешь, что сейчас происходит.
Я уже хотел было опять выругаться, но сменил тон:
– Есть еще один способ, и он сработает!
Не произнеся больше ни слова, Молл подхватила меня под здоровую руку и подняла на ноги. Рана, конечно, закровоточила, но это было неважно. Я сделал два шага вперед, подошел к камню и снова преклонил колени, на сей раз перед ним. Боль прожгла меня насквозь, а когда я попытался поднять руки, голова моя поплыла, а внутренности чуть не полезли наружу. Но теперь это уже не имело значения – ни малейшего. В руках у меня была сила, своей мощью превосходящая Брокен. Ее планы были грандиознее и величественнее, и даже если ее постигала неудача, внутри нее зрело семя нового успеха. Но и возможный успех был бы абсолютным, и меня готовили к этому все время, хоть и знали, что постичь это я смогу только тогда, когда в моих руках окажутся и Грааль, и Копье.
Теперь я внезапно все понял, осознал, каким образом они связаны между собой, и наверное, рассмеялся бы, если б не был так переполнен благоговением. Я знал теперь, каков смысл древнего ритуала, и с уважением и даже страхом поднял Копье высоко над головой. Элисон увидела это и из последних сил крикнула:
– Нет, Стив! Ты не имеешь права! Нельзя это делать в одиночку!..
Слишком поздно.
Копье ударило; но не в основание грубой каменной глыбы, а в блестящее световое ядро, которое скрывалось где-то за каменной поверхностью.
Соединить…
И свет залил все вокруг. Он потек вверх по копью, объял мои руки и потянул меня вниз, вниз, к смерти, как я предположил, желая вырвать меня из объятий боли. Эта сила потянула меня вниз, вниз, словно глубоководного ныряльщика.
Вокруг были облака, сплошные облака, они сомкнулись надо мной словно волны, и я подумал, что сейчас утону. Почти инстинктивно я начал отталкиваться ногами и поднялся к поверхности. Но и там, высоко над головой, я увидел лишь тенистые берега облачного архипелага, а над ними огромный туннель из облаков, как бы обрамленный безлунным и чистым небом, по которому с трепещущими парусами и брызгами, разлетавшимися вокруг носа, скользила огромная бригантина, освещенная сигнальными фонарями и нагруженная чудесными грузами для чудесных портов. Это был тот самый пейзаж, который я так тщательно выбирал, чтобы украсить стену своего кабинета. Но сейчас передо мной оказался великий оригинал, с которого тот пейзаж был написан.
А я плыл совершенно один. Не было рядом ни лодки, которая понесла бы меня, ни корабля, чтобы ступить на его палубу. Силы покидали меня. И вот холодные облака сомкнулись над головой, и я снова ушел в глубину…
Прозвучал легкий шорох, и я почувствовал под собой мягкую обивку кресла. Падение прекратилось. Я скрестил ноги и откинулся назад, с отстраненным удовольствием рассматривая морской пейзаж, но тут тихонько засигналило переговорное устройство, и я со вздохом нажал на кнопку.
– К вам посетитель, – произнес голос Клэр.
– Вот как, – проговорил я, стараясь не выдать недоумения и не показать, что напрочь забыл, что кого-то жду. Никогда не знаешь, слышат тебя посетители или нет. – Спасибо, да. Пожалуйста, попросите его войти!
Я поспешно выпрямился, окинул взглядом кабинет, пожалел, что не выкинул все эти листы с сообщениями. Впрочем, теперь это не важно; у меня только и осталось времени, чтобы поправить галстук, ибо дверь уже открывалась. Я был рад, что портьеры задернуты: солнечный свет, бивший в окна, слепил бы глаза. Эта мысль привела меня в секундное замешательство. Ведь Клэр перестала быть моей секретаршей уже… сколько времени? Двенадцать лет или даже больше. Так почему же… Не иначе, она пришла вместе с этим посетителем… Да, несомненно. Однако, Боже, кто же это такой, – тот, кто открыл дверь и у кого за спиной сияют солнечные лучи?
Встречал ли я его раньше, этого типа? Вроде бы да, но я никак не мог узнать посетителя. У него было лицо сильного человека, с резкими чертами, и выглядел он совершенно так, как большинство преуспевающих бизнесменов средних лет. Все в нем соответствовало этому образу, вплоть до безупречного костюма и серебряных висков. И все же мой взгляд постоянно наталкивался на черты, которые мне были смутно знакомы: высокий рост и крепкое сложение – чуть плотнее меня; гибкость и энергичность движений, овал лица, насмешливая улыбка, при которой уголки его рта взлетали кверху, и низкий звучный голос, когда он протянул руку, назвав меня по имени. Да, звучный, но не просто низкий: в нем ощущалось интонационное богатство, но вместе с тем его отличала неизменная чистота. Все говорило за то, что это весьма внушительный персонаж, не такой, о встрече с которым с легкостью забываешь. Но при этом я никак не мог его вспомнить – ни его имени, ни места, где мы с ним встречались.
По этой причине я стал вести себя даже несколько искательно: посадил его в лучшее гостевое кресло, а он махнул рукой, показывая, чтобы я не беспокоился, и откинулся на спинку.
– Очень уютно, – заметил он, оглянувшись вокруг. – Как, впрочем, и всюду в вашем офисе. Мастерский дизайн, даже не без изящества. Но при этом, простите за откровенность, совершенно лишенный всякого намека на претенциозность. Никакой бизнес-безвкусицы.
Он удовлетворенно кивнул, когда взгляд его упал на морской пейзаж.
– Славная смесь романтики и практичности. Самовыражение сильной личности, как вашей собственной, так и компании. Да, и мне с давних пор нравятся старинные географические атласы. Хорошо, что вы их сохранили.
Один из давних клиентов, еще с первых дней моей работы в офисе.
– Они достались мне от Барри, – произнес я, наливая ему кофе и с удивлением размышляя, откуда появился здесь поднос, а еще о том, куда ведут все эти комплименты. – У него была большая коллекция, но она сильно пострадала, когда на офис был налет.
– Да, – подтвердил мой посетитель, – я об этом слышал. Что ж, мистер Фишер, я полагаю, вам интересно, зачем я здесь. Я знаю, что у вас голова и без того кругом идет. Время сейчас напряженное, от вас зависят люди…
– Ну, можно и так выразиться.
– Именно так. Но я уверяю, что не отниму у вас много времени, и, вполне возможно, вы об этом не пожалеете. Мистер Фишер, – проговорил он серьезно, между тем как я поудобнее уселся в кресле, – вы здесь очень неплохо устроились, это очевидно. Хоть я и не особенно люблю все эти технологичные офисы. Но комфорт – это не всегда удовольствие. А вы довольны? Мистер Фишер, вы показали себя достаточно умелым в создании компаний, которые могут работать и без вас.
– На такое не способна ни одна, – возразил я, немного встревоженный. – А если они и производят такое впечатление, то это означает, что в компании период застоя. Всегда необходимы деятельные умы на верхушке – задающие вопросы, находящиеся в поисках новых деловых контактов или новых путей управления. Это все равно что старая шутка про лебедя, слышали? Он безмятежно скользит по глади пруда и при этом изо всех сил загребает лапками под водой.
Он усмехнулся. Мне понравилась эта усмешка; только жаль, что я никак не мог припомнить, где я ее уже видел.
– Конечно, это так. Вы наладили механизмы, которые поддерживают работу компании. Вы сами стали их частью, но круг ваших действий весьма ограничен. Большая часть работы по руководству возложена на плечи Дзвида Ошукве.
– Конечно. Он с ней лучше справляется, чем я. К тому же в «Си-Тране» есть немало людей, которые, подобно ему, смогут в свое время принять бразды правления от меня и барона фон Амернингена…
Что-то щелкнуло у меня в голове, и я в нерешительности замолчал.
– Это как раз то, о чем я и хочу поговорить с вами, – произнес посетитель. – Мистер Фишер, вы уже так богаты – или будете в скором времени, – как многие даже и не мечтают. И в итоге у вас нет больше цели, за которую стоит сражаться и бороться. Разве вам не хочется иногда, чтобы на вашем пути встречалось побольше трудностей? Вы еще не готовы попробовать что-нибудь новое?
Я сцепил пальцы домиком. Я никогда не любил, когда читают мои мысли.
– А вот это, – проговорил я сурово, – закрытый вопрос. Из тех, которые влияют на стоимость акций и весьма притягивают спекулянтов.
Мой посетитель отхлебнул из чашки и улыбнулся.
– Мистер Фишер, вы не должны отвечать на него, по крайней мере прямо. Но дело в том, что я пришел сюда именно затем, чтобы предложить вам такое. Наши перспективы…
С этими словами он полез в свой дипломат, достал оттуда аккуратную сафьяновую папку и тихонько положил ее передо мной на стол.
– Если вы располагаете временем, прочитайте это, пожалуйста, сейчас, пока я здесь и могу ответить на вопросы, которые у вас, возможно, возникнут. Но хочу вас предупредить: вы можете удивиться тому, на какие длительные сроки простираются наши планы. А еще тому, что в них подразумевается ваше участие.
– Что?
– Мы предположили это, поскольку не осмеливались предположить что-либо иное. Словом, прежде чем осуждать нас, прошу, прочитайте все это до конца.
Я наградил его самым подозрительным и хмурым взглядом, на который был способен, и открыл папку. Тотчас волосы у меня чуть не встали дыбом, а сердце едва не выпрыгнуло из груди. В верхней части первой страницы на плотной, кремового цвета бумаге, красовалась эмблема голубя, летящего над двумя изящными – и неожиданно знакомыми – башнями.
Я прочитал эту страницу, и следующую, и еще одну, и глаза мои раскрывались все шире от нараставшего удивления. Я уставился на посетителя поверх папки.
– Значит, это – все это – было у вас запланировано?
Удивление испарилось под напором распиравшей меня ярости.
– Вы что, хотите сказать, что пожертвовали всеми этими людьми в бездарно состряпанной идиотской…
– Нет-нет, – проговорил он немного раздраженно. – Я же просил вас прочитать все до конца. Вы знали, что что-то затевается, да, можете назвать это жестокой попыткой перехвата. Причем на территории, размеры которой вы даже представить себе не можете. Поэтому нам пришлось создать общий стратегический план, который покрывал бы все возможные варианты развития событий. Секреты Ле Стрижа, как он ни старался, никогда не были тайной за семью печатями. Мы шли по следу; мы следовали за ним в двух направлениях: по пути, которым он пришел, и по пути, которым он мог пойти. И на том, и на другом пути оказались вы. Было ясно, что вы обязательно вмешаетесь, хотя в то время мы и не знали почему. Поэтому мы продолжили поиск, а когда осознали значимость вашей фигуры в этом деле, одновременно испытали удивление и отвращение. Кстати, мы понятия не имели, кто стоит за Ле Стрижем и бароном фон Амернингеном, когда тот вмешался во все это.
Он слегка усмехнулся.
– Или что Элисон проникнется к вам самыми нежными чувствами. Чувствами, за которые она, конечно, сама себя ненавидела, поскольку думала, что вы не лучше барона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
– Черт возьми! Каким-нибудь дюймом ниже – и он продырявил бы сердце!
– Элисон?
– Она здесь. Но плоха. Пулевое ранение, сломанная нога, а может быть, еще и травма внутренних органов. Да и то вы счастливо отделались; если бы лес был пожиже, а все эти чертовы кусты не разрослись так густо, вы бы разбились всмятку. Молл пошла за ветками для носилок.
Я приподнялся на локте. Элисон лежала рядом, с посеревшим лицом, потемневшими губами, сжимая копье в обессилевших руках. Грааль лежал в нескольких шагах от меня. Я посмотрел на гребень горы, огромную массу разлетавшегося во все стороны огня. Склон горы сотрясался, и мечущиеся в панике тени носились вокруг – воцарился полный хаос.
Языки пламени теперь скатывались вниз между деревьями; а это означало, что скоро весь лес будет объят огнем. Кого пытается обмануть Джип? И маленькая кучка людей рядом с ним, выживших в этом аду. Вот византийский стрелок, потерявший и лошадь, и лук, помогает раненому солдату-пехотинцу, который все еще сжимает в руках пришедшую в негодность винтовку со штыком. А вот двое партизан спокойно вытаскивают из карманов патроны и вставляют их в магазины своих «шмайсеров». Между тем английский лучник прикрывает нас, достав из колчана последнюю стрелу. Из всего нашего отряда уцелели всего четырнадцать или пятнадцать человек. Центуриона среди них не было; Гаштейн был здесь, но одна рука его превратилась в кровавое месиво. Воины смотрели на нас, широко раскрыв глаза от удивления, и как будто чего-то ждали.
– Это… все?
– Все, – эхом отозвалась мрачная Молл. – Больше нет ни мужчин, ни женщин, ни лошадей. Нет ни пищи, ни питья. Нет ничего, что могло бы облегчить вашу боль – в этом месте не растут чистые травы.
– Спасайтесь… сами, – едва слышно проговорила Элисон. – Возьмите с собой Грааль и копье. Оставьте меня…
– Нет, – сказал я.
Молл тихонько хмыкнула.
– Именно этого слова я и ждала! Ну ладно, это мы выясним, теперь в путь…
– Нет, – снова сказал я. – Молл, помоги мне подняться…
– И чтоб ты у меня на плече дух испустил? Я на такое не пойду…
– Да помоги мне подняться, черт тебя дери! Ты не понимаешь, что сейчас происходит.
Я уже хотел было опять выругаться, но сменил тон:
– Есть еще один способ, и он сработает!
Не произнеся больше ни слова, Молл подхватила меня под здоровую руку и подняла на ноги. Рана, конечно, закровоточила, но это было неважно. Я сделал два шага вперед, подошел к камню и снова преклонил колени, на сей раз перед ним. Боль прожгла меня насквозь, а когда я попытался поднять руки, голова моя поплыла, а внутренности чуть не полезли наружу. Но теперь это уже не имело значения – ни малейшего. В руках у меня была сила, своей мощью превосходящая Брокен. Ее планы были грандиознее и величественнее, и даже если ее постигала неудача, внутри нее зрело семя нового успеха. Но и возможный успех был бы абсолютным, и меня готовили к этому все время, хоть и знали, что постичь это я смогу только тогда, когда в моих руках окажутся и Грааль, и Копье.
Теперь я внезапно все понял, осознал, каким образом они связаны между собой, и наверное, рассмеялся бы, если б не был так переполнен благоговением. Я знал теперь, каков смысл древнего ритуала, и с уважением и даже страхом поднял Копье высоко над головой. Элисон увидела это и из последних сил крикнула:
– Нет, Стив! Ты не имеешь права! Нельзя это делать в одиночку!..
Слишком поздно.
Копье ударило; но не в основание грубой каменной глыбы, а в блестящее световое ядро, которое скрывалось где-то за каменной поверхностью.
Соединить…
И свет залил все вокруг. Он потек вверх по копью, объял мои руки и потянул меня вниз, вниз, к смерти, как я предположил, желая вырвать меня из объятий боли. Эта сила потянула меня вниз, вниз, словно глубоководного ныряльщика.
Вокруг были облака, сплошные облака, они сомкнулись надо мной словно волны, и я подумал, что сейчас утону. Почти инстинктивно я начал отталкиваться ногами и поднялся к поверхности. Но и там, высоко над головой, я увидел лишь тенистые берега облачного архипелага, а над ними огромный туннель из облаков, как бы обрамленный безлунным и чистым небом, по которому с трепещущими парусами и брызгами, разлетавшимися вокруг носа, скользила огромная бригантина, освещенная сигнальными фонарями и нагруженная чудесными грузами для чудесных портов. Это был тот самый пейзаж, который я так тщательно выбирал, чтобы украсить стену своего кабинета. Но сейчас передо мной оказался великий оригинал, с которого тот пейзаж был написан.
А я плыл совершенно один. Не было рядом ни лодки, которая понесла бы меня, ни корабля, чтобы ступить на его палубу. Силы покидали меня. И вот холодные облака сомкнулись над головой, и я снова ушел в глубину…
Прозвучал легкий шорох, и я почувствовал под собой мягкую обивку кресла. Падение прекратилось. Я скрестил ноги и откинулся назад, с отстраненным удовольствием рассматривая морской пейзаж, но тут тихонько засигналило переговорное устройство, и я со вздохом нажал на кнопку.
– К вам посетитель, – произнес голос Клэр.
– Вот как, – проговорил я, стараясь не выдать недоумения и не показать, что напрочь забыл, что кого-то жду. Никогда не знаешь, слышат тебя посетители или нет. – Спасибо, да. Пожалуйста, попросите его войти!
Я поспешно выпрямился, окинул взглядом кабинет, пожалел, что не выкинул все эти листы с сообщениями. Впрочем, теперь это не важно; у меня только и осталось времени, чтобы поправить галстук, ибо дверь уже открывалась. Я был рад, что портьеры задернуты: солнечный свет, бивший в окна, слепил бы глаза. Эта мысль привела меня в секундное замешательство. Ведь Клэр перестала быть моей секретаршей уже… сколько времени? Двенадцать лет или даже больше. Так почему же… Не иначе, она пришла вместе с этим посетителем… Да, несомненно. Однако, Боже, кто же это такой, – тот, кто открыл дверь и у кого за спиной сияют солнечные лучи?
Встречал ли я его раньше, этого типа? Вроде бы да, но я никак не мог узнать посетителя. У него было лицо сильного человека, с резкими чертами, и выглядел он совершенно так, как большинство преуспевающих бизнесменов средних лет. Все в нем соответствовало этому образу, вплоть до безупречного костюма и серебряных висков. И все же мой взгляд постоянно наталкивался на черты, которые мне были смутно знакомы: высокий рост и крепкое сложение – чуть плотнее меня; гибкость и энергичность движений, овал лица, насмешливая улыбка, при которой уголки его рта взлетали кверху, и низкий звучный голос, когда он протянул руку, назвав меня по имени. Да, звучный, но не просто низкий: в нем ощущалось интонационное богатство, но вместе с тем его отличала неизменная чистота. Все говорило за то, что это весьма внушительный персонаж, не такой, о встрече с которым с легкостью забываешь. Но при этом я никак не мог его вспомнить – ни его имени, ни места, где мы с ним встречались.
По этой причине я стал вести себя даже несколько искательно: посадил его в лучшее гостевое кресло, а он махнул рукой, показывая, чтобы я не беспокоился, и откинулся на спинку.
– Очень уютно, – заметил он, оглянувшись вокруг. – Как, впрочем, и всюду в вашем офисе. Мастерский дизайн, даже не без изящества. Но при этом, простите за откровенность, совершенно лишенный всякого намека на претенциозность. Никакой бизнес-безвкусицы.
Он удовлетворенно кивнул, когда взгляд его упал на морской пейзаж.
– Славная смесь романтики и практичности. Самовыражение сильной личности, как вашей собственной, так и компании. Да, и мне с давних пор нравятся старинные географические атласы. Хорошо, что вы их сохранили.
Один из давних клиентов, еще с первых дней моей работы в офисе.
– Они достались мне от Барри, – произнес я, наливая ему кофе и с удивлением размышляя, откуда появился здесь поднос, а еще о том, куда ведут все эти комплименты. – У него была большая коллекция, но она сильно пострадала, когда на офис был налет.
– Да, – подтвердил мой посетитель, – я об этом слышал. Что ж, мистер Фишер, я полагаю, вам интересно, зачем я здесь. Я знаю, что у вас голова и без того кругом идет. Время сейчас напряженное, от вас зависят люди…
– Ну, можно и так выразиться.
– Именно так. Но я уверяю, что не отниму у вас много времени, и, вполне возможно, вы об этом не пожалеете. Мистер Фишер, – проговорил он серьезно, между тем как я поудобнее уселся в кресле, – вы здесь очень неплохо устроились, это очевидно. Хоть я и не особенно люблю все эти технологичные офисы. Но комфорт – это не всегда удовольствие. А вы довольны? Мистер Фишер, вы показали себя достаточно умелым в создании компаний, которые могут работать и без вас.
– На такое не способна ни одна, – возразил я, немного встревоженный. – А если они и производят такое впечатление, то это означает, что в компании период застоя. Всегда необходимы деятельные умы на верхушке – задающие вопросы, находящиеся в поисках новых деловых контактов или новых путей управления. Это все равно что старая шутка про лебедя, слышали? Он безмятежно скользит по глади пруда и при этом изо всех сил загребает лапками под водой.
Он усмехнулся. Мне понравилась эта усмешка; только жаль, что я никак не мог припомнить, где я ее уже видел.
– Конечно, это так. Вы наладили механизмы, которые поддерживают работу компании. Вы сами стали их частью, но круг ваших действий весьма ограничен. Большая часть работы по руководству возложена на плечи Дзвида Ошукве.
– Конечно. Он с ней лучше справляется, чем я. К тому же в «Си-Тране» есть немало людей, которые, подобно ему, смогут в свое время принять бразды правления от меня и барона фон Амернингена…
Что-то щелкнуло у меня в голове, и я в нерешительности замолчал.
– Это как раз то, о чем я и хочу поговорить с вами, – произнес посетитель. – Мистер Фишер, вы уже так богаты – или будете в скором времени, – как многие даже и не мечтают. И в итоге у вас нет больше цели, за которую стоит сражаться и бороться. Разве вам не хочется иногда, чтобы на вашем пути встречалось побольше трудностей? Вы еще не готовы попробовать что-нибудь новое?
Я сцепил пальцы домиком. Я никогда не любил, когда читают мои мысли.
– А вот это, – проговорил я сурово, – закрытый вопрос. Из тех, которые влияют на стоимость акций и весьма притягивают спекулянтов.
Мой посетитель отхлебнул из чашки и улыбнулся.
– Мистер Фишер, вы не должны отвечать на него, по крайней мере прямо. Но дело в том, что я пришел сюда именно затем, чтобы предложить вам такое. Наши перспективы…
С этими словами он полез в свой дипломат, достал оттуда аккуратную сафьяновую папку и тихонько положил ее передо мной на стол.
– Если вы располагаете временем, прочитайте это, пожалуйста, сейчас, пока я здесь и могу ответить на вопросы, которые у вас, возможно, возникнут. Но хочу вас предупредить: вы можете удивиться тому, на какие длительные сроки простираются наши планы. А еще тому, что в них подразумевается ваше участие.
– Что?
– Мы предположили это, поскольку не осмеливались предположить что-либо иное. Словом, прежде чем осуждать нас, прошу, прочитайте все это до конца.
Я наградил его самым подозрительным и хмурым взглядом, на который был способен, и открыл папку. Тотчас волосы у меня чуть не встали дыбом, а сердце едва не выпрыгнуло из груди. В верхней части первой страницы на плотной, кремового цвета бумаге, красовалась эмблема голубя, летящего над двумя изящными – и неожиданно знакомыми – башнями.
Я прочитал эту страницу, и следующую, и еще одну, и глаза мои раскрывались все шире от нараставшего удивления. Я уставился на посетителя поверх папки.
– Значит, это – все это – было у вас запланировано?
Удивление испарилось под напором распиравшей меня ярости.
– Вы что, хотите сказать, что пожертвовали всеми этими людьми в бездарно состряпанной идиотской…
– Нет-нет, – проговорил он немного раздраженно. – Я же просил вас прочитать все до конца. Вы знали, что что-то затевается, да, можете назвать это жестокой попыткой перехвата. Причем на территории, размеры которой вы даже представить себе не можете. Поэтому нам пришлось создать общий стратегический план, который покрывал бы все возможные варианты развития событий. Секреты Ле Стрижа, как он ни старался, никогда не были тайной за семью печатями. Мы шли по следу; мы следовали за ним в двух направлениях: по пути, которым он пришел, и по пути, которым он мог пойти. И на том, и на другом пути оказались вы. Было ясно, что вы обязательно вмешаетесь, хотя в то время мы и не знали почему. Поэтому мы продолжили поиск, а когда осознали значимость вашей фигуры в этом деле, одновременно испытали удивление и отвращение. Кстати, мы понятия не имели, кто стоит за Ле Стрижем и бароном фон Амернингеном, когда тот вмешался во все это.
Он слегка усмехнулся.
– Или что Элисон проникнется к вам самыми нежными чувствами. Чувствами, за которые она, конечно, сама себя ненавидела, поскольку думала, что вы не лучше барона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52