Со снарком в руке он осторожно приблизился к поверженному бандиту и, придавив ногой к земле его руки, внимательно осмотрел, время от времени бросая угрожающие взгляды в сторону второго.
Для раненого не оставалось уже никакой надежды. Пройдя сквозь горло, пуля застряла в позвоночнике. Он был еще в сознании, но с каждой минутой терял все больше крови, и без немедленной госпитализации – но о какой больнице могла идти речь на этой отсталой планете! – у него не было ни единого шанса выжить. Его широко открытые глаза застыли, уставившись в одну точку, при каждом вздохе изо рта выливалась тонкая струйка крови.
Слант отошел прочь. Бородачу нельзя было помочь ничем, разве что прикончить его поскорее, а киборгу еще предстояло позаботиться об остальных.
Он повернулся к лошадям. Человек, застывший в седле, продолжал во все глаза глядеть на него, держась за плечо, и Слант приказал:
– Не двигайся. Стой, где стоишь, и я тебя не трону.
Человек кивнул, и Слант, по-прежнему не спуская с него глаз, обошел лошадей и направился к месту, где упал второй.
К нему судьба оказалась более благосклонной – пуля попала в сердце.
Слант вырвал вожжи из его рук, потом огляделся. Никаких признаков подкрепления, битва окончена. Держа снарк в руке, он обернулся к оставшемуся в живых и позволил взять верх своему основному "я".
Внимательно изучив своего пленника, Слант не обнаружил в нем ничего необычного. На разбойнике были кожаные бриджи и рубаха без рукавов из грубой ткани. Он был невысок, среднего телосложения, с грязными спутанными волосами и давно не чесаной бородой.
Единственное, что отличало его от какого-нибудь крестьянина, – струйка крови, сочившаяся из-под пальцев и окрашивающая красным ткань.
– С тобой все в порядке? – спросил Слант.
Гримаса боли на отупевшем лице бандита сменилась безграничным изумлением.
– Что? – переспросил он.
– С тобой все в порядке? Рана тяжелая?
Бандит посмотрел на кровь.
– Не знаю, – сказал он и осторожно отнял руку от плеча. Кровотечение прекратилось. – Выглядит не так уж страшно. Думаю, артерия не задета.
– У тебя есть чем перевязать?
– Нет.
– Тогда придется изобразить что-нибудь.
Слант порылся в седельной сумке ближайшей лошади и, обнаружив подходящий кусок тряпицы, оторвал от него с помощью ножа широкую полосу и протянул бандиту.
Тот пробормотал:
– Все это очень хорошо, но я не могу перевязать себя сам.
Оказалось, что он и спешиться без посторонней помощи не в состоянии, поэтому Сланту пришлось помочь ему, а потом и закрепить на нужном месте грубую повязку.
Когда они совместными усилиями сделали все, что могли, бандит тяжело опустился на кучу сухих листьев и, глядя на Сланта снизу вверх, сказал:
– Спасибо.
– Не за что.
– Я думал, ты меня убьешь.
– Если бы ты попытался напасть на меня, мне бы, вероятнее всего, пришлось это сделать.
Бандиту показалось, что фраза составлена как-то странно, но он решил оставить все как есть.
– А что ты собираешься делать со мной?
Слант тоже сел и, подумав, ответил:
– Еще не решил.
– Ты меня не прикончишь?
– Нет, конечно, нет. Терпеть не могу убивать. Я делаю это лишь в крайнем случае.
– Так ты меня отпустишь?
– Думаю, да. Я не собираюсь держать тебя пленником вечно. – Киборг посмотрел на трех лошадей, мирно жующих траву на обочине, и добавил: – Но я заберу твоих лошадей и все твои деньги.
– А что ты будешь делать с тремя лошадьми? Ты можешь взять себе две других, но зачем тебе моя?
– Мне предстоит долгий путь, и у меня нет денег. Возможно, придется по пути продать одну или обоих лошадей.
– А что будет со мной?
– Понятия не имею.
– Что я буду за грабитель без лошади?
Слант поглядел на него с интересом.
– А ты собираешься им оставаться?
– Что мне еще делать? Это мое единственное занятие.
– А если ты встретишь кого-нибудь с пистолетом?
– С чем?
– С пистолетом, оружием из Тяжелых Времен. Вряд ли я единственный на планете, у кого он есть.
– Никогда раньше не видел таких.
– Это не означает, что их нет. Если бы тебе пришлось повстречаться с ними, ты не сидел бы со мной сейчас. Эти ведь мертвы, – и Слант указал на два трупа поодаль.
– Приходится идти на риск. Я всегда знал, что грабеж – дело опасное.
– Тогда к чему тебе это? Почему бы не жить своим трудом?
– Каким трудом? Я ничего не умею, кроме грабежа.
– Ты мог бы научиться. Найти где-нибудь место ученика или подмастерья.
– Наверное, ты прав.
– Кроме того, как разбойничать в одиночку? От твоих компаньонов не больно-то много теперь проку.
– И то правда. Я никогда не видел столь скорого на руку, как ты. Ты ведь мог бы, наверное, убить нас и без этого... пасте... песта... как там его называют.
– Пушка. Да, я, наверное, мог бы убить вас и без нее.
– Если ты заберешь мою лошадь, то оставишь меня прямо здесь?
– Об этом я не подумал. Если хочешь, поедем вместе до ближайшего поселка.
– Это будет Аурбауру. Если я появлюсь там, они, вероятно, вздернут меня. Я ограбил немало торговцев из Аурбауру.
– Они могут тебя узнать?
– Не знаю.
– А есть поблизости место, где ты никого не грабил?
– Боюсь, по эту сторону Праунса нет.
– Тогда тебе придется рискнуть отправиться в Аурбауру – или оставайся здесь.
Бандит задумался.
– Может, меня все же не узнают. Обычно ведь говорили они, – он кивнул на мертвых товарищей. – А если я останусь здесь, то, скорее всего, помру с голоду.
– Значит, едем в Аурбауру?
– Да.
– Это далеко?
– Часа четыре езды.
– Хорошо, – Слант встал. – Поехали.
14
Ехать верхом значительно легче, чем идти, решил Слант, однако ни то, ни другое нельзя назвать наилучшим способом провести день. Ноги болеть перестали, чего нельзя было сказать о прочих мускулах. Он никогда не был отличным или хотя бы сносным наездником. Руководители его тренингов полагали, что он будет приземляться только на планетах с высокоразвитой цивилизацией, где средства передвижения механизированы.
Однажды просто так, на всякий случай, ему показали элементарные начала верховой езды. Но это было четырнадцать лет назад, а его увеселительную прогулку с Силнером едва ли можно назвать достаточной подготовкой к чему-то большему, чем самый легкий аллюр.
К счастью, лошади бандитов оказались довольно смирными животными и были согласны тащиться медленным шагом, так что ему удавалось кое-как держаться в седле. С течением времени он стал приобретать сноровку, сообразуя свои движения с движениями лошади, чтобы свести к минимуму синяки и шишки, что выпадали на его долю всякий раз, когда она наступала на камень или сбивалась со своего черепашьего шага.
То немногое, чему учили зеленого курсанта в давний июньский полдень, постепенно возвращалось к Сланту – ибо учили его в сознательном состоянии, а не под действием гипноза, поскольку кавалерийские навыки считались необязательными. Ну, и что-то он подглядел у бандита, который ездил верхом с детства.
Бандита, как вскоре узнал Слант, звали Террел, и ему очень хотелось поговорить. Он казался растерянным и одиноким, а может, то была реакция на смерть товарищей. Слант предоставил ему болтать, изредка вставляя осторожные вопросы – самый разумный способ собрать побольше сведений о мире, в котором он очутился.
Террел был третьим сыном в семье кузнеца в поселке под названием Дьюэр, лежавшем к северо-западу от их дороги. Когда ему исполнилось пятнадцать лет – вскоре после того, как Дьюэр стал аванпостом все расширяющейся империи Праунса, – Террел, поссорившись с отцом, сбежал из дома. Они поспорили, что принесет их поселку новое правительство. Отец придерживался мнения, что ничего, кроме добра, поскольку присоединение к Праунсу означало, что поселок будет защищен от банд грабителей и истощающих его войн с соседними селениями и мелкими городками. Расцветет торговля, и повсюду воцарятся мир и изобилие.
Террел с ним не соглашался. Он не любил жителей Праунса – однажды кто-то из них обманул его за игрой в кости, считал их всех ворами и мошенниками, которые доведут поселок поборами до полной нищеты. Когда он во всеуслышанье заявлял об этом, начиналась перебранка, заканчивавшаяся побоями. Сбежав из поселка, Террел стал грабителем с большой дороги.
Поскольку он был всего лишь третьим сыном, у него не было никаких надежд на будущее, а воровство казалось таким же средством прокормиться, как любое другое.
Из праздного любопытства Слант спросил, кто оказался прав относительно Праунса, и Террел признал, что ближе к правде все же был отец – но ожидания ни одной из сторон не сбылись полностью. Тяжелых налогов, равно как и других поборов, не было, улучшилась и возросла торговля, но о мире приходилось только мечтать. Бандитские шайки продолжали натравливать друг на друга города и поселки, не присоединившиеся к Праунсу, а небольшая армия Праунса не могла находиться во всех местах одновременно. Граница шаг за шагом отодвигалась назад, вглубь страны, и отдельные банды уже достигали Дьюэра.
Сланту все это напоминало Древнюю Землю. Строительство Праунсом своей империи, очевидно, положит конец эре городов-полисов на этой планете, как было с Древним Римом на Древней Земле. Если это осуществится, Праунс станет основным экономическим и политическим центром на континенте и, соответственно, привлечет к себе самых разных людей. В числе их, несомненно, будут маги, причем самые лучшие маги. Может быть, среди них найдется кто-нибудь, способный убрать принудительную фазу из его черепа?
Он спросил Террела о расстоянии до Праунса и до Тейши.
Террел ответил, что до Праунса три дня пути верхом, а о Тейше он вообще ничего не слышал.
Это означало, что до Тейши все еще слишком далеко, а Праунс почти под боком. Возможно, имеет смысл посетить Праунс. Даже если он не отыщет мага, способного удалить бомбу, то уж во всяком случае пополнит свои запасы, ближе познакомится с местной цивилизацией, а может быть, даже узнает, как добраться До Тейши. Если бесконечно двигаться на восток, то когда-нибудь он набредет на место, где знают о ней. Но не хочется делать слишком большой крюк, что практически неизбежно, если идешь вслепую. Не может быть, чтобы в Праунсе, торговом центре, – а Террел заверил спутника, что он таковым является – не удалось отыскать карту или получить необходимые сведения.
– Расскажи мне о Праунсе побольше, – попросил Слант.
– По правде говоря, сам я никогда там не был, но много слышал о нем.
Он был построен на руинах великого города прошлых времен и начинал, как, и все остальные города-государства. Но теперь границ его не видно даже с высочайшей из его башен, а в этом городе самые высокие башни на Десте.
– А маги живут в нем?
– Не знаю. Я же сказал тебе, что не был там.
Слант подумал еще об одной возможности.
– А в Аурбауру маги есть?
– Нет. Я никогда не видел их там, хотя и слышал всякие истории о них.
Оставив это, Слант вернулся к прежней теме.
– А есть что-нибудь особенное в Праунсе? Я слышал, как о нем упоминали в Тейше, и все же о Тейше ты ничего не знаешь, а она тоже огромный город.
– Праунс очень велик и правит большими землями, чем какой-либо другой город. Я уже говорил, он построен на развалинах, и поэтому там много всяких уродцев, монстров и других страшилищ, говорят даже, что там водятся драконы. Быть может, поэтому на этот город никто не решался нападать всерьез.
– Драконы?
– Так говорят.
Слант удивился – неужели это возможно? Ожившие ли это мифы или какие-то мутировавшие существа?
– А на что они похожи?
– Я их не видел, не знаю.
– А что о них говорят?
– Да все говорят по-разному. Те, кто встретился с ними, уже ничего не говорят – никто из них не спасся. Остальные сходятся на том, что они огромные и убивают людей.
– Насколько же они велики?
– По слухам, вдвое больше лошади. Но думаю, это вранье.
К тому времени, как они добрались до ворот Аурбауру, в голове Сланта сложилось довольно четкое представление, как добраться до Праунса. Из Террела он больше ничего не выжал.
Городок расположился в треугольнике, образовавшемся при слиянии двух речек, защищавших его с двух. С третьей стороны город прикрывал массивный деревянный частокол. Слант задал себе вопрос, что едят горожане, поскольку никаких участков возделанной земли вокруг не было, а небольшие реки вряд ли служили торговыми путями. Но потом он заметил в одной из них сети.
Должно быть, улов здесь поистине неплох, подумал Слант.
Ворота были открыты. Скучающий страж задал им чисто риторический вопрос, зачем они сюда явились, и Террел ответил, что они ищут еду и кров.
Страж махнул, чтобы они проходили, и путники въехали в город.
Тут Слант обнаружил еще один источник пропитания местных жителей: повсюду были небольшие сады. Улицы – скорее даже тропинки – вились от здания к зданию сквозь заросли плодовых деревьев, в просветы между коими виднелись огороды. Подобное градоустройство решает, конечно, проблему канализации, подумал он, но во всех других отношениях крайне неудобно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38