Гордон и Патриция побродили еще некоторое время по дому и саду,
но чувствовали себя довольно неуютно среди незнакомых и влиятельных гостей
Эмерсона, к тому же за ними следом неотступно ходили три охранника. Они
решили отправиться домой.
Один из охранников, Чентес, вел машину. Рядом с ним сидел второй,
Жардин. Третий, Брехт, расположился рядом с Карфаксами. Во втором
автомобиле, который последовал за ними, как только они выехали на узкое
местное шоссе, были еще трое - эта машина всегда сопровождала их, когда
они направлялись к Эмерсону.
День был погожим, ярко светило солнце, стебли кукурузы, росшей по
обеим сторонам дороги, выглядели как солдаты на параде. В другое время
Карфакс чувствовал бы себя в приподнятом настроении, но сегодня на душе у
него было муторно.
Ему не нравилось, что они ведут, по сути, праздный, бесполезный образ
жизни. Он соскучился по друзьям, по нормальному человеческому
существованию. Они с Патрицией становились все более раздражительными от
слишком тесного общения. Если бы можно было разлучаться хотя бы на
несколько часов ежедневно...
Машина мчалась по кривой со скоростью 50 километров в час, когда
метрах в 250 впереди показался огромный паровой грузовик с прицепом. Он
перегораживал не только шоссе, но и обе обочины. Водитель и, по всей
видимости, его напарник, стояли на дороге. Чентес выругался и нажал на
тормоз. Задний автомобиль тоже притормозил, чтобы не ткнуться в их
багажник.
- Стой! - закричал Карфакс. - Это, возможно, ловушка!
И выхватил свой 7,62-миллиметровый пистолет. Глядя на него, Жардин
потянул с пола автомат, а Брехт достал крупнокалиберный револьвер.
Пистолет Патриции лежал у нее в сумочке, но она даже не пошевелилась,
чтобы достать его. Ее словно парализовало.
Автомобиль со скрипом остановился, соскользнул на обочину, его
передняя половина вылезла на встречную полосу. Карфакс посмотрел назад.
Из-за поворота выезжал еще один огромный паровой тягач.
- Западня! - завопил он.
Раздался скрежет тормозов, и грузовик, буксуя, остановился,
заблокировав шоссе. Дверь кабины открылась, водитель исчез позади машины.
Карфакс посмотрел вперед и увидел, что двое у первого тягача тоже бегут за
свой грузовик.
У них недостаточно людей, чтобы одолеть нас, подумал он, если только
никто не прячется в закрытых кузовах или в кустах вдоль дороги.
Чентес связался по телефону с полицейским постом в десяти километрах
от дома Эмерсона. Жардин и Брехт вышли из машины. Сзади хлопнули дверцы -
из второго автомобиля выскочили охранники. Карфакс хотел присоединиться к
ним, но Чентес приказал:
- Вы остаетесь здесь!
Возможно, эта мысль была сама по себе и хороша, если машина
пуленепробиваема, и в том случае, если людям Вестерна неизвестно, что это
не так. Вполне возможно, что как раз сейчас они целятся в нее из
противотанкового ружья.
Однако, если в кузовах были люди, они бы выскочили из них. Но этого
не произошло. Оба грузовика, казалось, были брошены, а водителей нигде не
было видно.
Он открыл окно, высунулся и позвал:
- Эй, Чентес! Вы видите водителей!
Чентес вышел на обочину, приложил руку козырьком к глазам и
выругался.
- Они несутся как угорелые к нескольким легковым машинам, которые
только что показались!
Карфакс распахнул дверь и пулей вылетел из машины.
- В кусты! - крикнул он. - Скорей! В этих грузовиках должна
находиться взрывчатка!
За ним следом выскочила Патриция. Охранники какую-то секунду глядели
на него, затем рассыпались кто куда. Он ухватил Патрицию за руку и поволок
к речушке, проходящей метрах в сорока от дороги. Между нею и дорогой стоял
ряд платанов, посаженных еще дедом Эмерсона. Через несколько секунд
Карфакс и Патриция скатились по илистому склону в воду. Тяжело дыша,
Патриция открыла рот, но Карфакс так и не услышал, что она хотела сказать.
19
Сознание вернулось к нему вечером следующего дня. Он был абсолютно
глухим, а голова трещала так, словно была одета на кол. Лицо чудовищно
распухло. После того, как слух мало-помалу возвращался, он вздрагивал от
каждого звука. Левое ухо, поврежденное еще при взрыве особняка Вестерна,
совсем не подавало признаков жизни. Доктор считал, что оно вряд ли
когда-нибудь сможет служить своему хозяину.
Два взрыва в кузовах, содержащих примерно по 50 килограммов динамита,
повалили огромные платаны и обрушили верхнюю часть берега речушки на них с
Патрицией. Полиция вполне могла бы не заметить их, если бы из грязи не
торчала ее рука. И они неизбежно задохнулись бы, придавленные несколькими
дюймами земли.
Больше никому не удалось спастись. Жардин был единственным, чье тело
сравнительно не пострадало. Он тоже нашел убежище в речушке, но, должно
быть, высунул зачем-то голову за секунду до взрыва. Вскрытие обнаружило у
него в мозгу обширное кровоизлияние.
- Если бы стены кузовов не оказали некоторое сопротивление взрыву, вы
неизбежно бы погибли, - сказал врач.
Карфакс, разумеется, не мог его слышать, но великолепно умел читать
по губам.
Позже он прочел в газете, что водителей грузовиков найти не удалось.
И еще о том, что Эмерсон был убит, а Лангер ранен через два дня после
засады. Они только вошли в вестибюль "Стайвизант-отеля", когда двое убийц
выпустили в них шесть пуль. Телохранители сенатора застрелили их на месте.
Позже трупы опознали. Это были Лео Конгтон и Умберто Корнелли, имеющие
длинный "послужной" список и отсидевшие по пять лет за вооруженное
нападение с целью убийства.
Лангер, посетив Карфакса неделей позже, сообщил, что связь между ними
и Вестерном доказать не удалось.
- Скорее всего, они сознательно пошли на смерть. Видимо, Вестерн
предложил им новые тела, - предположил Карфакс.
- Несомненно, - согласился Лангер. - Им очень нужны были новые тела.
У Конгдона было негнущееся колено и глубокие ножевые раны на теле.
Корнелли страдал сифилисом третьей стадии, его лицо могло бы повергнуть в
ужас чудовище Франкенштейна. Вестерн умело подбирает себе агентов.
- Теперь мы можем с уверенностью утверждать, что он имеет агентов в
нашей организации.
- Джексон, один из моих телохранителей, - угрюмо произнес сенатор, -
в тот день не вышел на работу. Еще исчез Вейнер, один из моих младших
секретарей. Никто из них не должен был, как я считал, знать о наших
планах, но они оба видели вас. Само собой, что могут быть и другие,
поэтому сейчас мои люди заняты тщательной перепроверкой всех, кто занимает
сколь-нибудь близкое ко мне положение.
Поднявшись со стула, Лангер невольно поморщился и погладил
перевязанную руку. Отрикошетившая 9-ти миллиметровая пуля задела только
бицепс, но рука до конца жизни будет слабой. А сама жизнь, подумал
Карфакс, может быть короткой.
- Я не буду больше ждать, пока наше досье пополнится новыми фактами,
- сказал сенатор. - Завтра президенту и всем членам правительства будут
почтой отправлены все документы, которыми мы располагаем. Эти же материалы
поступят в средства массовой информации. Не знаю, во что это выльется, но
точно уверен, что Вестерну придется давать показания следственной
комиссии. И он не осмелится организовать новую попытку убийства.
- Не стоит быть слишком уверенным в этом, - вздохнул Карфакс. -
Возможно, Вестерн и оставит нас в покое, но вы забываете о толпах
фанатиков, для которых он является богом.
- А для других - антихристом, - добавил Лангер. - Во всяком случае,
он тоже не будет чувствовать себя в полной безопасности. Не удивлюсь, если
за ним устроит охоту толпа линчевателей.
- У них не будет никаких шансов. Комплекс Мегистуса представляет
собой крепость. Там есть даже круглосуточный патруль в воздухе,
вооруженный пулеметами. Разрешение на это Вестерн получил после взрыва
своего особняка - там, где уже был один маньяк, может появиться другой.
- Знаю. Не учите дедушку уму-разуму.
Карфакс тяжело вздохнул. Ему уже изрядно надоела эта поговорка. Но не
стоило этого показывать. Лангер был как раз тем человеком, который мог
возглавить борьбу с Вестерном. Беспощадный, как и противник, Лангер не
остановился бы и перед убийством, если бы этого требовали обстоятельства.
По крайней мере, так считал Карфакс.
На следующий день документы были опубликованы в печати. "Нью-Йорк
Таймс" посвятила им специальный раздел, включающий "Воззвание к народам
мира" Лангера и редакционные комментарии к нему. Телевизионные передачи
были прерваны продолжительными специальными выпусками, а программы
новостей посвятили этому почти все свое драгоценное время. К утру
следующего дня Белый Дом буквально захлестнули потоки писем и телеграмм.
Половина их принадлежала сторонникам Вестерна, половина - противникам.
Почти каждое восьмое письмо содержало настолько непристойные выражения,
что газеты с приличной репутацией не смогли напечатать их даже в эпоху
вседозволенности. Письма приходили как от сторонников, так и от
противников Вестерна.
В 22 часа по телевидению было передано краткое интервью, взятое у
Вестерна в Мегистус-комплексе.
Вестерн (сердито, негодующе):
- Я заявляю, что документы, представленные сенатором Лангером,
являются поддельными! Он сделал это, чтобы навредить мне, и унизил себя
таким подлым мошенничеством, в которое мне даже трудно поверить, и в
котором вряд ли мог погрязнуть здравомыслящий человек!
Карфакс (Патриции):
- Ого, вот ярость! У него даже слюна изо рта брызжет.
Патриция (Карфаксу):
- Заткнись!
Вестерн:
- Я утверждаю, что сенатор совсем выжил из ума, выдвигая подобное
обвинение! И я знаю, почему! Он убежден, что я дискредитировал... нет,
даже разрушил его веру. Но у меня никогда не было ни малейшего намерения
вмешиваться в вопросы религиозных верований. "Медиум" - детище науки,
научный способ общения с другим миром. Это действительно вселенная, в
которую уходят так называемые души, отделясь от тела. Все остальные точки
зрения можно легко опровергнуть. Однако...
Ведущий телестудии (перебивая Вестерна):
- Тогда почему Гребски, Торренс, Свэнсон и Симба сбежали в Бразилию?
Если они невиновны...
Вестерн:
- А что бы вы сделали на их месте? Конечно же, они невиновны, но
совершенно справедливо опасаются смерти от рук фанатиков. Разве можно
порицать их за это?
Карфакс:
- Если они думают, что в Бразилии нет чокнутых, готовых на убийство,
то их ожидает немалое потрясение!
Патриция:
- Ты можешь не умничать?
Карфакс:
- Не могу. Сам потрясен.
Вестерн:
- ...и пусть он возбуждает дело! Я от своих слов не отказываюсь.
Ведущий (вытаскивая из кармана лист бумаги и протягивая его
Вестерну):
- Вот повестка с предписанием предстать перед комиссией сенатора
Лангера, сэр.
Карфакс:
- А я-то все гадал, как им удастся сунуть ее Вестерну!
Корреспондент-то подставной! Вот пройдоха!
Внезапно камера резко развернулась, показывая зрителям, как один из
охранников Вестерна избивает газетчика.
- Вышвырните вон этих ублюдков! - яростно закричал Вестерн.
Карфакс поднялся и подошел к бару.
Пусть теперь попробует отвертеться от комиссии! Федеральные судебные
исполнители получат полное право притащить его за шиворот!
- А может, он попытается улететь... допустим, в Бразилию? Что может в
сию минуту задержать его самолет? - спросила Патриция.
- Я думаю, президент найдет способ заставить его совершить
вынужденную посадку. А если он не подчинится, самолет собьют. Да,
очевидно, он попытается улизнуть из Штатов.
- Это приведет к расколу в стране.
- Она уже расколота. Так что, не все ли равно? Кроме того, как я уже
говорил, фанатиков теперь по всему миру хватает. Думаю, на правительство
Бразилии, если даже Вестерну удастся туда удрать, будет оказано давление и
оно его выдаст, поскольку бразильцы, пожалуй, поболее нашего выведены из
состояния равновесия всем происходящим. Да будет тебе известно,
большинство из них - католики.
- Ты что же, считаешь, будто я ничего не знаю?
- Извини. Не забывай о том, что я - преподаватель.
- И ты меня извини. Просто я разнервничалась.
- А кто не нервничает?
- Я очень беспокоюсь за папу, - сказала она. - Возможно, в
сложившейся ситуации Вестерн попытается избавиться от него.
Карфакс об этом уже думал, но не хотел поднимать этот вопрос в
разговоре с нею, чтобы не расстраивать зря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
но чувствовали себя довольно неуютно среди незнакомых и влиятельных гостей
Эмерсона, к тому же за ними следом неотступно ходили три охранника. Они
решили отправиться домой.
Один из охранников, Чентес, вел машину. Рядом с ним сидел второй,
Жардин. Третий, Брехт, расположился рядом с Карфаксами. Во втором
автомобиле, который последовал за ними, как только они выехали на узкое
местное шоссе, были еще трое - эта машина всегда сопровождала их, когда
они направлялись к Эмерсону.
День был погожим, ярко светило солнце, стебли кукурузы, росшей по
обеим сторонам дороги, выглядели как солдаты на параде. В другое время
Карфакс чувствовал бы себя в приподнятом настроении, но сегодня на душе у
него было муторно.
Ему не нравилось, что они ведут, по сути, праздный, бесполезный образ
жизни. Он соскучился по друзьям, по нормальному человеческому
существованию. Они с Патрицией становились все более раздражительными от
слишком тесного общения. Если бы можно было разлучаться хотя бы на
несколько часов ежедневно...
Машина мчалась по кривой со скоростью 50 километров в час, когда
метрах в 250 впереди показался огромный паровой грузовик с прицепом. Он
перегораживал не только шоссе, но и обе обочины. Водитель и, по всей
видимости, его напарник, стояли на дороге. Чентес выругался и нажал на
тормоз. Задний автомобиль тоже притормозил, чтобы не ткнуться в их
багажник.
- Стой! - закричал Карфакс. - Это, возможно, ловушка!
И выхватил свой 7,62-миллиметровый пистолет. Глядя на него, Жардин
потянул с пола автомат, а Брехт достал крупнокалиберный револьвер.
Пистолет Патриции лежал у нее в сумочке, но она даже не пошевелилась,
чтобы достать его. Ее словно парализовало.
Автомобиль со скрипом остановился, соскользнул на обочину, его
передняя половина вылезла на встречную полосу. Карфакс посмотрел назад.
Из-за поворота выезжал еще один огромный паровой тягач.
- Западня! - завопил он.
Раздался скрежет тормозов, и грузовик, буксуя, остановился,
заблокировав шоссе. Дверь кабины открылась, водитель исчез позади машины.
Карфакс посмотрел вперед и увидел, что двое у первого тягача тоже бегут за
свой грузовик.
У них недостаточно людей, чтобы одолеть нас, подумал он, если только
никто не прячется в закрытых кузовах или в кустах вдоль дороги.
Чентес связался по телефону с полицейским постом в десяти километрах
от дома Эмерсона. Жардин и Брехт вышли из машины. Сзади хлопнули дверцы -
из второго автомобиля выскочили охранники. Карфакс хотел присоединиться к
ним, но Чентес приказал:
- Вы остаетесь здесь!
Возможно, эта мысль была сама по себе и хороша, если машина
пуленепробиваема, и в том случае, если людям Вестерна неизвестно, что это
не так. Вполне возможно, что как раз сейчас они целятся в нее из
противотанкового ружья.
Однако, если в кузовах были люди, они бы выскочили из них. Но этого
не произошло. Оба грузовика, казалось, были брошены, а водителей нигде не
было видно.
Он открыл окно, высунулся и позвал:
- Эй, Чентес! Вы видите водителей!
Чентес вышел на обочину, приложил руку козырьком к глазам и
выругался.
- Они несутся как угорелые к нескольким легковым машинам, которые
только что показались!
Карфакс распахнул дверь и пулей вылетел из машины.
- В кусты! - крикнул он. - Скорей! В этих грузовиках должна
находиться взрывчатка!
За ним следом выскочила Патриция. Охранники какую-то секунду глядели
на него, затем рассыпались кто куда. Он ухватил Патрицию за руку и поволок
к речушке, проходящей метрах в сорока от дороги. Между нею и дорогой стоял
ряд платанов, посаженных еще дедом Эмерсона. Через несколько секунд
Карфакс и Патриция скатились по илистому склону в воду. Тяжело дыша,
Патриция открыла рот, но Карфакс так и не услышал, что она хотела сказать.
19
Сознание вернулось к нему вечером следующего дня. Он был абсолютно
глухим, а голова трещала так, словно была одета на кол. Лицо чудовищно
распухло. После того, как слух мало-помалу возвращался, он вздрагивал от
каждого звука. Левое ухо, поврежденное еще при взрыве особняка Вестерна,
совсем не подавало признаков жизни. Доктор считал, что оно вряд ли
когда-нибудь сможет служить своему хозяину.
Два взрыва в кузовах, содержащих примерно по 50 килограммов динамита,
повалили огромные платаны и обрушили верхнюю часть берега речушки на них с
Патрицией. Полиция вполне могла бы не заметить их, если бы из грязи не
торчала ее рука. И они неизбежно задохнулись бы, придавленные несколькими
дюймами земли.
Больше никому не удалось спастись. Жардин был единственным, чье тело
сравнительно не пострадало. Он тоже нашел убежище в речушке, но, должно
быть, высунул зачем-то голову за секунду до взрыва. Вскрытие обнаружило у
него в мозгу обширное кровоизлияние.
- Если бы стены кузовов не оказали некоторое сопротивление взрыву, вы
неизбежно бы погибли, - сказал врач.
Карфакс, разумеется, не мог его слышать, но великолепно умел читать
по губам.
Позже он прочел в газете, что водителей грузовиков найти не удалось.
И еще о том, что Эмерсон был убит, а Лангер ранен через два дня после
засады. Они только вошли в вестибюль "Стайвизант-отеля", когда двое убийц
выпустили в них шесть пуль. Телохранители сенатора застрелили их на месте.
Позже трупы опознали. Это были Лео Конгтон и Умберто Корнелли, имеющие
длинный "послужной" список и отсидевшие по пять лет за вооруженное
нападение с целью убийства.
Лангер, посетив Карфакса неделей позже, сообщил, что связь между ними
и Вестерном доказать не удалось.
- Скорее всего, они сознательно пошли на смерть. Видимо, Вестерн
предложил им новые тела, - предположил Карфакс.
- Несомненно, - согласился Лангер. - Им очень нужны были новые тела.
У Конгдона было негнущееся колено и глубокие ножевые раны на теле.
Корнелли страдал сифилисом третьей стадии, его лицо могло бы повергнуть в
ужас чудовище Франкенштейна. Вестерн умело подбирает себе агентов.
- Теперь мы можем с уверенностью утверждать, что он имеет агентов в
нашей организации.
- Джексон, один из моих телохранителей, - угрюмо произнес сенатор, -
в тот день не вышел на работу. Еще исчез Вейнер, один из моих младших
секретарей. Никто из них не должен был, как я считал, знать о наших
планах, но они оба видели вас. Само собой, что могут быть и другие,
поэтому сейчас мои люди заняты тщательной перепроверкой всех, кто занимает
сколь-нибудь близкое ко мне положение.
Поднявшись со стула, Лангер невольно поморщился и погладил
перевязанную руку. Отрикошетившая 9-ти миллиметровая пуля задела только
бицепс, но рука до конца жизни будет слабой. А сама жизнь, подумал
Карфакс, может быть короткой.
- Я не буду больше ждать, пока наше досье пополнится новыми фактами,
- сказал сенатор. - Завтра президенту и всем членам правительства будут
почтой отправлены все документы, которыми мы располагаем. Эти же материалы
поступят в средства массовой информации. Не знаю, во что это выльется, но
точно уверен, что Вестерну придется давать показания следственной
комиссии. И он не осмелится организовать новую попытку убийства.
- Не стоит быть слишком уверенным в этом, - вздохнул Карфакс. -
Возможно, Вестерн и оставит нас в покое, но вы забываете о толпах
фанатиков, для которых он является богом.
- А для других - антихристом, - добавил Лангер. - Во всяком случае,
он тоже не будет чувствовать себя в полной безопасности. Не удивлюсь, если
за ним устроит охоту толпа линчевателей.
- У них не будет никаких шансов. Комплекс Мегистуса представляет
собой крепость. Там есть даже круглосуточный патруль в воздухе,
вооруженный пулеметами. Разрешение на это Вестерн получил после взрыва
своего особняка - там, где уже был один маньяк, может появиться другой.
- Знаю. Не учите дедушку уму-разуму.
Карфакс тяжело вздохнул. Ему уже изрядно надоела эта поговорка. Но не
стоило этого показывать. Лангер был как раз тем человеком, который мог
возглавить борьбу с Вестерном. Беспощадный, как и противник, Лангер не
остановился бы и перед убийством, если бы этого требовали обстоятельства.
По крайней мере, так считал Карфакс.
На следующий день документы были опубликованы в печати. "Нью-Йорк
Таймс" посвятила им специальный раздел, включающий "Воззвание к народам
мира" Лангера и редакционные комментарии к нему. Телевизионные передачи
были прерваны продолжительными специальными выпусками, а программы
новостей посвятили этому почти все свое драгоценное время. К утру
следующего дня Белый Дом буквально захлестнули потоки писем и телеграмм.
Половина их принадлежала сторонникам Вестерна, половина - противникам.
Почти каждое восьмое письмо содержало настолько непристойные выражения,
что газеты с приличной репутацией не смогли напечатать их даже в эпоху
вседозволенности. Письма приходили как от сторонников, так и от
противников Вестерна.
В 22 часа по телевидению было передано краткое интервью, взятое у
Вестерна в Мегистус-комплексе.
Вестерн (сердито, негодующе):
- Я заявляю, что документы, представленные сенатором Лангером,
являются поддельными! Он сделал это, чтобы навредить мне, и унизил себя
таким подлым мошенничеством, в которое мне даже трудно поверить, и в
котором вряд ли мог погрязнуть здравомыслящий человек!
Карфакс (Патриции):
- Ого, вот ярость! У него даже слюна изо рта брызжет.
Патриция (Карфаксу):
- Заткнись!
Вестерн:
- Я утверждаю, что сенатор совсем выжил из ума, выдвигая подобное
обвинение! И я знаю, почему! Он убежден, что я дискредитировал... нет,
даже разрушил его веру. Но у меня никогда не было ни малейшего намерения
вмешиваться в вопросы религиозных верований. "Медиум" - детище науки,
научный способ общения с другим миром. Это действительно вселенная, в
которую уходят так называемые души, отделясь от тела. Все остальные точки
зрения можно легко опровергнуть. Однако...
Ведущий телестудии (перебивая Вестерна):
- Тогда почему Гребски, Торренс, Свэнсон и Симба сбежали в Бразилию?
Если они невиновны...
Вестерн:
- А что бы вы сделали на их месте? Конечно же, они невиновны, но
совершенно справедливо опасаются смерти от рук фанатиков. Разве можно
порицать их за это?
Карфакс:
- Если они думают, что в Бразилии нет чокнутых, готовых на убийство,
то их ожидает немалое потрясение!
Патриция:
- Ты можешь не умничать?
Карфакс:
- Не могу. Сам потрясен.
Вестерн:
- ...и пусть он возбуждает дело! Я от своих слов не отказываюсь.
Ведущий (вытаскивая из кармана лист бумаги и протягивая его
Вестерну):
- Вот повестка с предписанием предстать перед комиссией сенатора
Лангера, сэр.
Карфакс:
- А я-то все гадал, как им удастся сунуть ее Вестерну!
Корреспондент-то подставной! Вот пройдоха!
Внезапно камера резко развернулась, показывая зрителям, как один из
охранников Вестерна избивает газетчика.
- Вышвырните вон этих ублюдков! - яростно закричал Вестерн.
Карфакс поднялся и подошел к бару.
Пусть теперь попробует отвертеться от комиссии! Федеральные судебные
исполнители получат полное право притащить его за шиворот!
- А может, он попытается улететь... допустим, в Бразилию? Что может в
сию минуту задержать его самолет? - спросила Патриция.
- Я думаю, президент найдет способ заставить его совершить
вынужденную посадку. А если он не подчинится, самолет собьют. Да,
очевидно, он попытается улизнуть из Штатов.
- Это приведет к расколу в стране.
- Она уже расколота. Так что, не все ли равно? Кроме того, как я уже
говорил, фанатиков теперь по всему миру хватает. Думаю, на правительство
Бразилии, если даже Вестерну удастся туда удрать, будет оказано давление и
оно его выдаст, поскольку бразильцы, пожалуй, поболее нашего выведены из
состояния равновесия всем происходящим. Да будет тебе известно,
большинство из них - католики.
- Ты что же, считаешь, будто я ничего не знаю?
- Извини. Не забывай о том, что я - преподаватель.
- И ты меня извини. Просто я разнервничалась.
- А кто не нервничает?
- Я очень беспокоюсь за папу, - сказала она. - Возможно, в
сложившейся ситуации Вестерн попытается избавиться от него.
Карфакс об этом уже думал, но не хотел поднимать этот вопрос в
разговоре с нею, чтобы не расстраивать зря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30