Только тогда мы были едины, любили друг
друга и доверяли друг другу. Мы хорошо знали, кто рядом с нами.
Теперь все было по-другому. Они вели на испытание странную,
резкую на язык, седую девушку, явившуюся неизвестно откуда и
неизвестно почему набивающуюся в их компанию. Возможно, их
снисходительное решение предоставить мне испытательный срок
вызвано все-таки жалостью и желанием загладить неловкость.
Тогда придется потрудиться. Нужно было заставить их пусть
ненавидеть себя, но только не оставлять места для жалости.
-- Что с тобой? -- услышала я вопрос Олега, и не сразу
поняла, что это вопрос ко мне.
-- Задумалась.
-- Я не об этом, -- пояснил Олег. -- Ты чем-то сильно
расстроена. Надеюсь, за тобой никто не гонится?
-- Никакого криминального прошлого и конфликтов с законом.
Просто неприятные воспоминания. Тебе нет нужды обращать
внимание на меня.
-- Она права, Олег, -- заметил Юра, входя вслед за нами в
лифт. И уже потом, когда лифт шел вниз, он тихо произнес,
стараясь, чтобы я его не слышала:
-- Успокойся, Олег. Не наскакивай на нее. Дай, я сам
разберусь.
-- Сам бы и пас ее. У меня дел по горло, -- прошептал Олег
в ответ. -- И вообще я не понимаю, зачем тебе это надо?!
-- Отставить рассуждения! -- отрезал Юрка.
Наши ребята уже разминались в спортзале. Юра махнул рукой
в сторону женской раздевалки:
-- Форму тебе подберут. Выходи в зал, когда будешь готова.
Я вошла в раздевалку, и ноги сами подвели меня к моему
шкафчику. Я набрала код, дверца отворилась, и я удовлетворенно
отметила, что спортивная форма Кати, как всегда, висит
нетронутая на прежнем месте. После каждого занятия костюмы
обязательно приводились в порядок обслуживающим персоналом. В
принципе, было абсолютно все равно, каким шкафчиком
пользоваться. Каждый, кто регулярно ходил в спортзал, обычно
имел свое излюбленное место, но в другие дни этим шкафчиком мог
пользоваться кто угодно, не вызывая ничьих нареканий. Поэтому я
решительно сняла с вешалки красно-черный костюм, полосатые
гетры, мохнатую резиночку для волос.
Волосы пришлось завязать в узел, очки снять. Только
неразлучный браслет остался на моей руке синей бархатной
полосой. Зеркало подсказало мне, что уж чего-чего, а сходства с
Катей я могла не опасаться. Если Катя была стройна, Рэсту
скорее можно было назвать худой до истощения. Катя была почти
по-детски гибка и грациозна, как тигренок. А чего можно было
ждать от Рэсты? Я надеялась, что сознание должно было сберечь
рефлексы. Тело, в принципе, слушалось меня, это было уже
проверено в Первом мире.
Я потерла изуродованную щеку и подмигнула сама себе в
зеркало. Чуть вздернутый нос Рэсты независимо шмыгнул.
Наплевать. Не для того я здесь, чтобы горевать по поводу своей
внешности. Жаль, конечно, что Валерий не подумал о том, в какой
последовательности стоит менять аналоги. Но, в принципе,
наплевать.
Я подошла к выходу и шагнула в зал. Все произошло в одну
секунду. Со шведской стенки, что находились по обе стороны от
выхода из женской раздевалки, с высоты не менее трех метров
сорвалось темное пятно. Я одновременно увидела его и приняла на
себя мощное тело. Человек сбил меня с ног, но в падении я
сгруппировалась, и мне удалось сообщить нападавшему несколько
большую инерцию, чем та, на которую он рассчитывал. Человек
перелетел через меня и шлепнулся вниз лицом. Я была уже на
ногах, когда он еще только готовился вскочить. Прыгнув на него
верхом, я рванула назад его руки, скрутила их в замок у него за
лопатками и, навалившись всем весом на его плечи, припечатала
его физиономией о покрытие спортзала. Это был Мозер.
-- Все, все... -- пробормотал Озеров, сдаваясь.
Я встала. Алексей, Лена, Смарт застыли каждый на своем
месте. Юрка, стоящий неподалеку, даже и не старался скрыть
напряженную заинтересованность и удивление.
Олега нигде не было видно. Нужно быть начеку.
И точно. Железные объятия в один миг сковали меня.
Вероломно пройдя через женскую раздевалку, Олег напал с тыла.
Трепыхаться было бесполезно. Я резко расслабилась и, ловя миг
между этим расслаблением и реакцией Олега на него, скользнула
вниз. Конечно, вырваться мне не удалось, но удалось
развернуться лицом к Олегу. Его яростные зеленые глаза
оказались совсем рядом.
-- Ты зря надела этот костюм, -- холодно прошептал он.
-- Как знать, -- я изо всей силы лягнула подобравшегося
сзади Мозера. Он выругался и не стал больше приближаться. Все,
затаив дыхание, ждали, как скоро я сдамся Олегу. Мышечной силы
моей не хватило бы, чтобы разорвать объятия. Поэтому пришлось
снова расслабиться. Полностью, совершенно отказавшись
сопротивляться. Олег в удивлении опустил руки. Он был
разочарован. Но преждевременно. Он получил от меня удар в
солнечное сплетение. Это вывело его из строя всего на доли
секунды, но за эти доли секунды он подряд получил по косточке
на лодыжке и по голени. Удар был не слишком силен, но резок.
Олег потерял равновесие и стал падать вперед. Не давая ему
упасть просто так, я подставила колено, и он ударился о него
грудью. Если бы это был не Олег, я подставила бы колено ему
прямо под лицо.
Чья-то рука ударом в плечо развернула меня. Смарт.
Маленький, ловкий, хитрый человечек. Я бросилась ему в ноги,
сшибая его и стараясь, чтобы упав, он помешал Олегу добраться
до меня раньше, чем я смогу оторваться от них хотя бы метра на
три и оценить обстановку. Но, уже поднявшись на колени, я снова
оказалась под тяжестью Мозера. Его блестящая от пота рука
обвила мою шею в удушающем объятии. Единственное, чем я смогла
выразить мое возмущение: я укусила его руку. Взвыв, он,
конечно, ослабил хватку, и я, вскакивая, смогла добавить толчок
ладонью в лицо.
Заметив совсем рядом гимнастическую палку, я рванулась к
ней, ухватила за конец и, когда развернувшись лицом к
противнику, я увидела, что Смарт, Мозер и Олег надвигаются на
меня, перехватила палку, как копье. Пусть остальные двое
скрутят меня, но первый, кто попадет в зону досягаемости палки,
получит хороший тычок в живот...
-- Стоп! -- заорал Юрка и саданул об пол своим костылем.
-- Отставить! Мне еще не хватает, чтобы вы перекалечили друг
друга!
Я отбросила палку в сторону. Дыхание давалось с трудом, но
я видела, что и эти трое тоже мокрые и встрепанные, хотя все
происходило не дольше минуты. Юрка приковылял к нам, схватил за
локоть Олега, оттолкнул свободной рукой Смарта и жестко сказал:
-- Я тебя предупреждал, Середа, что ты не дело затеял...
Проходя мимо Мозера, я не удержалась и ударила его по
колену. Уж очень сильно выпирала из меня злость.
-- За что?! -- возмутился Максим.
-- За то, что принял участие, -- пояснила я, подходя к
Юре.
-- Это была идея Середы, -- зло бросил Мартко.
Я обернулась на него:
-- Сейчас и тебе добавлю, за то, что присоединился,..
джентльмен!..
Ворча и отряхиваясь, ребята разошлись кто куда, к снарядам
и тренажерам. Я осталась лицом к лицу с братом и Олегом.
-- Ну и? -- спросила я, переводя взгляд с одного
взбудораженного лица на другое.
Олег растирал левой рукой правую, не поднимая на меня
глаза. Похоже, что его самолюбие сильно пострадало.
-- И все же тебе не стоило надевать именно этот костюм, --
упрямо повторил Олег.
-- Господи, Олежка, не будь ребенком, откуда ей знать...
-- проворчал Юра.
Но Олег передернул плечами и, пристально глядя мне в
глаза, произнес:
-- Дерешься ты отчаянно, но это еще ничего не значит. Не
понимаю, чего тебе от нас надо...
-- Я пришла занять свое место.
Олег, продолжая лениво растирать ушибленную руку, злобно
отметил:
-- Здесь нет твоего места.
-- Олег... -- предостерегающе произнес Юра.
-- У меня было свое место, есть и будет, -- отрезала я. Я
вовремя заметила, как правая ладонь Олега задрожала и сжалась в
кулак. Я отклонилась, едва не упустив момент. Кулак Олега
просвистел у моего лица и задел левую щеку. Юра ухватил Олега
за плечи и оттолкнул от меня подальше. Взявшись за щеку, я
почувствовала влагу под пальцами. Отняв ладонь, я увидела на
ней кровь. Олег рассек недавно заживший шрам.
-- Не стоило так торопиться, Олег, -- произнесла я, зажав
рану ладонью. -- Никогда не стоит спешить причинить боль. А
вдруг тот, кому ты причинишь боль, окажется совсем не тем, кем
ты его считал? Не так ли?
Слова мои были, конечно, справедливы, но, боже мой,
намеренно будить в них страшные воспоминания -- это было
чересчур жестоко. Это было бессовестнее, чем втроем нападать на
девушку.
Поэтому самое разумное, что я могла сделать теперь: скорее
уйти, чтобы не видеть, как ребята будут переваривать мой выпад.
Не сказав больше ни слова, я поспешила в раздевалку и, не
останавливаясь, бросилась в душ.
Никогда раньше Олег не позволил бы себе такого. Это было
что-то новое и нехорошее в нем, чего никогда не было раньше.
Бедняга защищал нишу, принадлежащую Екатерине. И уж, конечно,
мне не стоило так откровенно подкалывать ребят.
Я вышла из душа, оделась. Осмотр в зеркале успокоил меня.
Да и вряд ли какое-то еще повреждение могло сделать мое лицо
более некрасивым, чем оно уже было.
-- Мария, можно мне войти? -- услышала я голос Юры.
-- Да. Что случилось?
-- Нужно поговорить, -- Юра прошел в раздевалку и
приблизился ко мне. -- Я сяду?
-- Конечно.
Мы сели рядом на гимнастической скамеечке. Первым порывом
Юрки было достать сигарету, но он сдержался.
-- Наверное, мне нужно извиниться перед тобой за себя и
своего друга, -- начал Юра.
-- Не стоит. Кажется, мои слова тоже не доставили радости
вам обоим.
-- Что есть, то есть, -- помрачнел Юра. -- Ты даже не
представляешь, до какой степени.
-- Мы квиты.
-- Я просто хотел объяснить кое-что. Ты невольно задела
самые больные места. В этом костюме раньше всегда тренировалась
моя сестра. Я, она и Середа работали вместе около трех лет. Я
очень ее любил. Она погибла, ввязавшись в грязное дело, из
которого я не смог ее вытащить. Погибла по нашей с Олегом
оплошности. Все это до сих пор слишком тяжело. Поэтому я прошу
тебя не сердиться на Середу. Он не такой уж злой человек...
Этот грубый срыв... Это нетипично для Олега.
-- Я знаю... Я понимаю, -- поправилась я. Юрка, переведя
дух после своего высказывания, снова сделал попытку достать
сигарету.
-- А я не такой уж добрый, -- заметил он.
-- Чаще всего бывает, что совершенно неважно, добрый
человек или злой. Важны две вещи: друг он тебе или враг, а
также живой он или мертвый.
-- Вот это верно, -- согласился Юра. Он сидел, опустив
голову. Было заметно, как его руки, держащие костыль, слегка
дрожат. -- И все равно, прости нас. Я постараюсь, чтобы Олег
больше не смел распускаться.
-- Да ничего. Рана пустяковая. К тому же ни на что она уже
не повлияет, она, как видишь, не первая... Тебе очень трудно
ладить со своим другом? -- перевела я разговор.
Юрка пожал плечами:
-- Мне всегда было с ним нелегко. Он и раньше был резок,
импульсивен, самоволен. Всю жизнь он превращал в нестандартную
игру, но всегда был надежным парнем. Сейчас все очень
изменилось, он тоже. Все его качества гипертрофировались до
совершенно невыносимой степени. Но я ничего не могу поделать.
Каждый переживает свое горе по-своему. И каждый по-своему от
него спасается. Олег во многом из случившегося винит себя. И
никакие разумные доводы на него не действуют.
-- Время все исправит, так или иначе.
-- Я все время говорю это ему. Он мне. И оба в это не
верим. Поэтому-то он и принял тебя столь агрессивно...
Понимаешь, Катюша была для нас обоих чем-то особенным. В первое
время после того, как я потерял возможность нормально
двигаться, Олег стал вместо меня заниматься Катей
по-настоящему. Он своими руками вылепил из нее то, чем она
была. С ее гибелью он потерял больше, чем я...
-- Вряд ли Середа одобрит то, что ты сейчас делишься со
мной вашими личными проблемами. Не надо, Юрий. Я вам совершенно
никто. Тебе же потом будет неловко за свой рассказ, -- я
поняла, что если разговор и дальше пойдет в таком ключе, мне
будет очень сложно не переступить черту дозволенного. А
форсировать события прямо сейчас было совершенно нелепо.
-- Черт знает что случилось со мной, когда я тебя увидел,
но мне кажется, что с тобой я могу и должен говорить об этом,
-- возразил Юрка. -- Если я не прав, скажи мне прямо, чтобы я
заткнулся.
-- Я не стану тебе этого говорить. Я буду слушать тебя
столько, сколько будет нужно тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
друга и доверяли друг другу. Мы хорошо знали, кто рядом с нами.
Теперь все было по-другому. Они вели на испытание странную,
резкую на язык, седую девушку, явившуюся неизвестно откуда и
неизвестно почему набивающуюся в их компанию. Возможно, их
снисходительное решение предоставить мне испытательный срок
вызвано все-таки жалостью и желанием загладить неловкость.
Тогда придется потрудиться. Нужно было заставить их пусть
ненавидеть себя, но только не оставлять места для жалости.
-- Что с тобой? -- услышала я вопрос Олега, и не сразу
поняла, что это вопрос ко мне.
-- Задумалась.
-- Я не об этом, -- пояснил Олег. -- Ты чем-то сильно
расстроена. Надеюсь, за тобой никто не гонится?
-- Никакого криминального прошлого и конфликтов с законом.
Просто неприятные воспоминания. Тебе нет нужды обращать
внимание на меня.
-- Она права, Олег, -- заметил Юра, входя вслед за нами в
лифт. И уже потом, когда лифт шел вниз, он тихо произнес,
стараясь, чтобы я его не слышала:
-- Успокойся, Олег. Не наскакивай на нее. Дай, я сам
разберусь.
-- Сам бы и пас ее. У меня дел по горло, -- прошептал Олег
в ответ. -- И вообще я не понимаю, зачем тебе это надо?!
-- Отставить рассуждения! -- отрезал Юрка.
Наши ребята уже разминались в спортзале. Юра махнул рукой
в сторону женской раздевалки:
-- Форму тебе подберут. Выходи в зал, когда будешь готова.
Я вошла в раздевалку, и ноги сами подвели меня к моему
шкафчику. Я набрала код, дверца отворилась, и я удовлетворенно
отметила, что спортивная форма Кати, как всегда, висит
нетронутая на прежнем месте. После каждого занятия костюмы
обязательно приводились в порядок обслуживающим персоналом. В
принципе, было абсолютно все равно, каким шкафчиком
пользоваться. Каждый, кто регулярно ходил в спортзал, обычно
имел свое излюбленное место, но в другие дни этим шкафчиком мог
пользоваться кто угодно, не вызывая ничьих нареканий. Поэтому я
решительно сняла с вешалки красно-черный костюм, полосатые
гетры, мохнатую резиночку для волос.
Волосы пришлось завязать в узел, очки снять. Только
неразлучный браслет остался на моей руке синей бархатной
полосой. Зеркало подсказало мне, что уж чего-чего, а сходства с
Катей я могла не опасаться. Если Катя была стройна, Рэсту
скорее можно было назвать худой до истощения. Катя была почти
по-детски гибка и грациозна, как тигренок. А чего можно было
ждать от Рэсты? Я надеялась, что сознание должно было сберечь
рефлексы. Тело, в принципе, слушалось меня, это было уже
проверено в Первом мире.
Я потерла изуродованную щеку и подмигнула сама себе в
зеркало. Чуть вздернутый нос Рэсты независимо шмыгнул.
Наплевать. Не для того я здесь, чтобы горевать по поводу своей
внешности. Жаль, конечно, что Валерий не подумал о том, в какой
последовательности стоит менять аналоги. Но, в принципе,
наплевать.
Я подошла к выходу и шагнула в зал. Все произошло в одну
секунду. Со шведской стенки, что находились по обе стороны от
выхода из женской раздевалки, с высоты не менее трех метров
сорвалось темное пятно. Я одновременно увидела его и приняла на
себя мощное тело. Человек сбил меня с ног, но в падении я
сгруппировалась, и мне удалось сообщить нападавшему несколько
большую инерцию, чем та, на которую он рассчитывал. Человек
перелетел через меня и шлепнулся вниз лицом. Я была уже на
ногах, когда он еще только готовился вскочить. Прыгнув на него
верхом, я рванула назад его руки, скрутила их в замок у него за
лопатками и, навалившись всем весом на его плечи, припечатала
его физиономией о покрытие спортзала. Это был Мозер.
-- Все, все... -- пробормотал Озеров, сдаваясь.
Я встала. Алексей, Лена, Смарт застыли каждый на своем
месте. Юрка, стоящий неподалеку, даже и не старался скрыть
напряженную заинтересованность и удивление.
Олега нигде не было видно. Нужно быть начеку.
И точно. Железные объятия в один миг сковали меня.
Вероломно пройдя через женскую раздевалку, Олег напал с тыла.
Трепыхаться было бесполезно. Я резко расслабилась и, ловя миг
между этим расслаблением и реакцией Олега на него, скользнула
вниз. Конечно, вырваться мне не удалось, но удалось
развернуться лицом к Олегу. Его яростные зеленые глаза
оказались совсем рядом.
-- Ты зря надела этот костюм, -- холодно прошептал он.
-- Как знать, -- я изо всей силы лягнула подобравшегося
сзади Мозера. Он выругался и не стал больше приближаться. Все,
затаив дыхание, ждали, как скоро я сдамся Олегу. Мышечной силы
моей не хватило бы, чтобы разорвать объятия. Поэтому пришлось
снова расслабиться. Полностью, совершенно отказавшись
сопротивляться. Олег в удивлении опустил руки. Он был
разочарован. Но преждевременно. Он получил от меня удар в
солнечное сплетение. Это вывело его из строя всего на доли
секунды, но за эти доли секунды он подряд получил по косточке
на лодыжке и по голени. Удар был не слишком силен, но резок.
Олег потерял равновесие и стал падать вперед. Не давая ему
упасть просто так, я подставила колено, и он ударился о него
грудью. Если бы это был не Олег, я подставила бы колено ему
прямо под лицо.
Чья-то рука ударом в плечо развернула меня. Смарт.
Маленький, ловкий, хитрый человечек. Я бросилась ему в ноги,
сшибая его и стараясь, чтобы упав, он помешал Олегу добраться
до меня раньше, чем я смогу оторваться от них хотя бы метра на
три и оценить обстановку. Но, уже поднявшись на колени, я снова
оказалась под тяжестью Мозера. Его блестящая от пота рука
обвила мою шею в удушающем объятии. Единственное, чем я смогла
выразить мое возмущение: я укусила его руку. Взвыв, он,
конечно, ослабил хватку, и я, вскакивая, смогла добавить толчок
ладонью в лицо.
Заметив совсем рядом гимнастическую палку, я рванулась к
ней, ухватила за конец и, когда развернувшись лицом к
противнику, я увидела, что Смарт, Мозер и Олег надвигаются на
меня, перехватила палку, как копье. Пусть остальные двое
скрутят меня, но первый, кто попадет в зону досягаемости палки,
получит хороший тычок в живот...
-- Стоп! -- заорал Юрка и саданул об пол своим костылем.
-- Отставить! Мне еще не хватает, чтобы вы перекалечили друг
друга!
Я отбросила палку в сторону. Дыхание давалось с трудом, но
я видела, что и эти трое тоже мокрые и встрепанные, хотя все
происходило не дольше минуты. Юрка приковылял к нам, схватил за
локоть Олега, оттолкнул свободной рукой Смарта и жестко сказал:
-- Я тебя предупреждал, Середа, что ты не дело затеял...
Проходя мимо Мозера, я не удержалась и ударила его по
колену. Уж очень сильно выпирала из меня злость.
-- За что?! -- возмутился Максим.
-- За то, что принял участие, -- пояснила я, подходя к
Юре.
-- Это была идея Середы, -- зло бросил Мартко.
Я обернулась на него:
-- Сейчас и тебе добавлю, за то, что присоединился,..
джентльмен!..
Ворча и отряхиваясь, ребята разошлись кто куда, к снарядам
и тренажерам. Я осталась лицом к лицу с братом и Олегом.
-- Ну и? -- спросила я, переводя взгляд с одного
взбудораженного лица на другое.
Олег растирал левой рукой правую, не поднимая на меня
глаза. Похоже, что его самолюбие сильно пострадало.
-- И все же тебе не стоило надевать именно этот костюм, --
упрямо повторил Олег.
-- Господи, Олежка, не будь ребенком, откуда ей знать...
-- проворчал Юра.
Но Олег передернул плечами и, пристально глядя мне в
глаза, произнес:
-- Дерешься ты отчаянно, но это еще ничего не значит. Не
понимаю, чего тебе от нас надо...
-- Я пришла занять свое место.
Олег, продолжая лениво растирать ушибленную руку, злобно
отметил:
-- Здесь нет твоего места.
-- Олег... -- предостерегающе произнес Юра.
-- У меня было свое место, есть и будет, -- отрезала я. Я
вовремя заметила, как правая ладонь Олега задрожала и сжалась в
кулак. Я отклонилась, едва не упустив момент. Кулак Олега
просвистел у моего лица и задел левую щеку. Юра ухватил Олега
за плечи и оттолкнул от меня подальше. Взявшись за щеку, я
почувствовала влагу под пальцами. Отняв ладонь, я увидела на
ней кровь. Олег рассек недавно заживший шрам.
-- Не стоило так торопиться, Олег, -- произнесла я, зажав
рану ладонью. -- Никогда не стоит спешить причинить боль. А
вдруг тот, кому ты причинишь боль, окажется совсем не тем, кем
ты его считал? Не так ли?
Слова мои были, конечно, справедливы, но, боже мой,
намеренно будить в них страшные воспоминания -- это было
чересчур жестоко. Это было бессовестнее, чем втроем нападать на
девушку.
Поэтому самое разумное, что я могла сделать теперь: скорее
уйти, чтобы не видеть, как ребята будут переваривать мой выпад.
Не сказав больше ни слова, я поспешила в раздевалку и, не
останавливаясь, бросилась в душ.
Никогда раньше Олег не позволил бы себе такого. Это было
что-то новое и нехорошее в нем, чего никогда не было раньше.
Бедняга защищал нишу, принадлежащую Екатерине. И уж, конечно,
мне не стоило так откровенно подкалывать ребят.
Я вышла из душа, оделась. Осмотр в зеркале успокоил меня.
Да и вряд ли какое-то еще повреждение могло сделать мое лицо
более некрасивым, чем оно уже было.
-- Мария, можно мне войти? -- услышала я голос Юры.
-- Да. Что случилось?
-- Нужно поговорить, -- Юра прошел в раздевалку и
приблизился ко мне. -- Я сяду?
-- Конечно.
Мы сели рядом на гимнастической скамеечке. Первым порывом
Юрки было достать сигарету, но он сдержался.
-- Наверное, мне нужно извиниться перед тобой за себя и
своего друга, -- начал Юра.
-- Не стоит. Кажется, мои слова тоже не доставили радости
вам обоим.
-- Что есть, то есть, -- помрачнел Юра. -- Ты даже не
представляешь, до какой степени.
-- Мы квиты.
-- Я просто хотел объяснить кое-что. Ты невольно задела
самые больные места. В этом костюме раньше всегда тренировалась
моя сестра. Я, она и Середа работали вместе около трех лет. Я
очень ее любил. Она погибла, ввязавшись в грязное дело, из
которого я не смог ее вытащить. Погибла по нашей с Олегом
оплошности. Все это до сих пор слишком тяжело. Поэтому я прошу
тебя не сердиться на Середу. Он не такой уж злой человек...
Этот грубый срыв... Это нетипично для Олега.
-- Я знаю... Я понимаю, -- поправилась я. Юрка, переведя
дух после своего высказывания, снова сделал попытку достать
сигарету.
-- А я не такой уж добрый, -- заметил он.
-- Чаще всего бывает, что совершенно неважно, добрый
человек или злой. Важны две вещи: друг он тебе или враг, а
также живой он или мертвый.
-- Вот это верно, -- согласился Юра. Он сидел, опустив
голову. Было заметно, как его руки, держащие костыль, слегка
дрожат. -- И все равно, прости нас. Я постараюсь, чтобы Олег
больше не смел распускаться.
-- Да ничего. Рана пустяковая. К тому же ни на что она уже
не повлияет, она, как видишь, не первая... Тебе очень трудно
ладить со своим другом? -- перевела я разговор.
Юрка пожал плечами:
-- Мне всегда было с ним нелегко. Он и раньше был резок,
импульсивен, самоволен. Всю жизнь он превращал в нестандартную
игру, но всегда был надежным парнем. Сейчас все очень
изменилось, он тоже. Все его качества гипертрофировались до
совершенно невыносимой степени. Но я ничего не могу поделать.
Каждый переживает свое горе по-своему. И каждый по-своему от
него спасается. Олег во многом из случившегося винит себя. И
никакие разумные доводы на него не действуют.
-- Время все исправит, так или иначе.
-- Я все время говорю это ему. Он мне. И оба в это не
верим. Поэтому-то он и принял тебя столь агрессивно...
Понимаешь, Катюша была для нас обоих чем-то особенным. В первое
время после того, как я потерял возможность нормально
двигаться, Олег стал вместо меня заниматься Катей
по-настоящему. Он своими руками вылепил из нее то, чем она
была. С ее гибелью он потерял больше, чем я...
-- Вряд ли Середа одобрит то, что ты сейчас делишься со
мной вашими личными проблемами. Не надо, Юрий. Я вам совершенно
никто. Тебе же потом будет неловко за свой рассказ, -- я
поняла, что если разговор и дальше пойдет в таком ключе, мне
будет очень сложно не переступить черту дозволенного. А
форсировать события прямо сейчас было совершенно нелепо.
-- Черт знает что случилось со мной, когда я тебя увидел,
но мне кажется, что с тобой я могу и должен говорить об этом,
-- возразил Юрка. -- Если я не прав, скажи мне прямо, чтобы я
заткнулся.
-- Я не стану тебе этого говорить. Я буду слушать тебя
столько, сколько будет нужно тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53