Грул поднял руку, чтобы загородиться от Бэйрека, и Хеттар прыгнул, вонзив саблю под мышку. Изо рта Грула хлынула кровь – сабля пронзила легкие. Грул приподнялся на локте.
Тогда Силк, все это время стоявший чуть поодаль, метнулся к Грулу, приставил кинжал к его загривку и большим камнем ударил по рукоятке. С тошнотворным хрустом кинжал прошел сквозь кость прямо в мозг чудовища Грул задергался и стих.
В наступившей тишине волки смотрели друг на друга над телом поверженного чудовища. Голубой волк, казалось, подмигнул и голосом, который Гарион услышал ясно – женским голосом, произнес:
– Как замечательно. – Волчица улыбнулась, мерцание на мгновение сделалось ярче, и она исчезла
Старый серый волк задрал морду и завыл. Такое горе, такая потеря была в этом вое, что у Гариона упало сердце. Тут старый серый волк рассеялся – на его месте стоял на коленях Белгарат. Он медленно встал и побрел к костру. По щекам его катились слезы.
Глава 15
– Оправится он? – встревоженно спросил Бэйрек, склоняясь над Дерником. Кузнец еще не приходил в сознание, и тетя Пол осматривала большой, в пол-лица, красный след от удара.
– Ничего страшного, – отвечала она срывающемся от усталости голосом.
Гарион сидел рядом, обхватив голову руками. Он чувствовал себя так, словно из него выкачали всю силу.
За грудой быстро догорающих углей Силк с Хеттаром силились стащить с Мендореллена доспехи. Огромная вмятина, идущая от плеча до бедра, говорила о силе удара Грула. Из-за неё ремешки, которыми крепились наплечники, так натянулись, что их никак не удавалось расстегнуть.
– Думаю, придется нам их разрезать, – сказал Силк.
– Молю тебя, принц Келдар, этого не делать, – сказал Мендореллен. Он морщился всякий раз, как они тянули ремешки. – Ремни эти премного важны, а заменить их весьма сложно.
– Этот вроде расстегивается, – фыркнул Хеттар, нажимая на пряжку с коротеньким железным шпеньком. Пряжка вдруг расстегнулась, и гнутый нагрудник, распрямляясь, зазвенел, как колокол.
– Теперь и я могу, – сказал Силк, быстро расстегивая другую пряжку.
Мендореллен облегченно вздохнул, когда они стащили с него погнутый нагрудник. Он еще раз глубоко вздохнул и тут же снова сморщился.
– Здесь больно? – спросил Силк, осторожно ощупывая правый бок рыцаря. Мендореллен вскрикнул от боли, лицо его заметно побелело. – Боюсь, у тебя сломано несколько ребер, друг мой ясный, – сказал ему Силк. – Показался бы ты Полгаре.
– Сейчас, – сказал Мендореллен. – Мой конь?
– С ним все в порядке, – сказал Хеттар. – Растянуто сухожилие на правой передней ноге, больше ничего. Мендореллен облегченно вздохнул:
– Я за него боялся.
– Я за нас всех боялся, – сказал Силк. – Крупноват попался соперничек, насилу одолели.
– И все же хороший был бой, – заметил Хеттар.
Силк поглядел на него с отвращением, потом поднял глаза к стремительно несущимся по небу тучам. Перепрыгнув через догорающие угли, он подошел к Белгарату. Старик сидел, уставясь на черную воду.
– Надо нам отсюда уходить, Белгарат, – сказал он. – Погода снова портится, и мы окоченеем до смерти, если останемся на ночь у реки.
– Отстань, – бросил Белгарат, глядя на реку.
– Полгара? – Силк повернулся к ней.
– Отойди от него пока, – сказала она. – Найди недоступное ветру место, где мы могли бы переждать несколько дней.
– Я с тобой, – вызвался Бэйрек и заковылял к лошади.
– Сиди, – твердо сказала тетя Пол. – Ты скрипишь, как фургон, у которого сломалась ось. Я хочу посмотреть твою ногу, пока ты себя окончательно не искалечил.
– Я знаю место, – сказала Се'Недра, вставая и кутаясь в плащ. – Я видела его, когда мы проезжали по реке. Я покажу.
Силк вопросительно взглянул на тетю Пол.
– Езжайте, – сказала она. – Это уже не опасно. Никто не будет жить в одной долине с элдраком. Силк засмеялся.
– Почему бы, интересно? Едем, принцесса.
Они сели на коней и поехали по заснеженной долине.
– Не пора ли Дернику очнуться? – спросил Гарион у своей тетки.
– Пусть спит, – устало отвечала она. – Он проснется с жуткой головной болью.
– Тетя Пол…
– Да?
– Кто был другой волк?
– Моя мать – Полидра.
– А разве она не…
– Да. Это был её дух.
– Ты можешь это? – Гарион едва не онемел.
– Одна – нет, – сказала она. – С твоей помощью – да.
– Это потому мне так… – Ему трудно было даже говорить.
– Потребовались все силы, какие мы могли с тобой вместе собрать. Не спрашивай сейчас много, Гарион. Я очень устала, и у меня еще много дел.
– А что с дедушкой?
– Это пройдет. Мендореллен, иди сюда. Рыцарь переступил через угли и подошел к ней, держась рукою за грудь.
– Тебе придется снять рубашку, – сказала она. – И, пожалуйста, сядь.
Через полчаса Силк и принцесса вернулись.
– Хорошее место, – сообщил Силк. – Густая роща в маленькой расщелине. Вода, укрытие – все, что нужно. Кто-нибудь ранен серьезно?
– Все заживет, – сказала тетя Пол, втирая бальзам в волосатую ногу Бэйрека
– Нельзя ли побыстрее, Полгара? – спросил Бэйрек. – Холодновато стоять полуодетым.
– Не будь как маленький, – безжалостно отвечала она.
Расщелина, которую показали им Силк и Се'Недра, находилась чуть выше по реке. Из неё вытекал маленький резвый ручеек, внутри она сплошь заросла худосочными сосенками. Они проехали несколько сот ярдов по ручью и оказались на небольшой, окруженной соснами полянке. Сосны почти смыкались над ней кронами.
– Хорошее место, – одобрил Хеттар, осматриваясь. – Как вы его нашли?
– Это она нашла. – Силк кивнул на Се'Недру.
– Деревья сказали мне, – отвечала она. – Молодые сосны столько лепечут. – Она задумчиво оглядела полянку. – Костер разложим здесь, – решила она, указывая на берег ручья в дальнем конце поляны, – а палатки поставим под деревьями за ним. Вам придется навалить вокруг костра камней и убрать с земли вокруг все сучья. Деревья очень боятся огня. Они обещают закрыть нас от ветра, но только если мы будем строго следить за огнем. Я им пообещала.
На ястребином лице Хеттара мелькнула легкая усмешка
– Я серьезно, – сказала она, топая ножкой.
– Конечно, ваше высочество, – отвечал он с поклоном.
Поскольку все остальные не могли заниматься устройством лагеря, ставить палатки и разводить костер пришлось Силку и Хеттару. Се'Недра распоряжалась ими, как маленький генерал, командуя звонким твердым голосом. Она пришла в полный восторг.
Гарион был уверен, что это оптический обман, но деревья почти явственно отшатнулись, когда костер только развели, а потом опять сомкнулись над полянкой. Устало он поднялся и стал собирать хворост для костра.
– Итак, – сказала Се'Недра деловито, – что бы вы хотели на ужин?
Они провели на полянке три дня, пока шины и конь Мендореллена оправлялись после стычки с Грулом. Изнеможение, навалившееся на Гариона после того, как они с тетей Пол вызвали дух Полидры, прошло после первой же ночи, хотя на следующий день он быстро утомился.
Командный тон Се'Недры, которая считала теперь костер своей вотчиной, выводил его из себя, так что он сперва помог Дернику выправить вмятину на нагруднике Мендореллена, а потом все больше возился с лошадьми. Он научил жеребенка нескольким простеньким трюкам, хотя никогда прежде животных не дрессировал. Жеребенок учился с удовольствием, только все время отвлекался.
Слабость Дерника, Бэйрека и Мендореллена объяснялась легко, но молчание Белгарата и его явное безразличие к окружающему тревожили Гариона. Старик погрузился в мрачную апатию, которую не мог или не хотел стряхнуть.
– Тетя Пол, – сказал Гарион под вечер третьего дня, – сделай что-нибудь. Нам скоро ехать, и дедушка должен будет указывать путь. По-моему, сейчас ему даже все равно, где он.
Тетя Пол взглянула на старого чародея – он сидел на камне, уставясь в огонь.
– Наверное, ты прав. Иди со мной. – Она обошла костер и остановилась прямо перед стариком. – Ну, отец, – сказала она твердо. – По-моему, хватит.
– Уйди, Полгара, – сказал он.
– Нет, отец, – ответила она. – Тебе пора встряхнуться и вернуться в реальный мир.
– Это было жестоко, Пол, – сказал он с укоризной.
– По отношению к маме? Она не против.
– Откуда тебе знать? Ты её не помнишь. Она умерла, когда ты родилась.
– И что с того? – Она посмотрела прямо на старика. – Отец, – сказала она, – уж кто-кто, а ты бы должен знать, что у мамы исключительно сильный разум. Она всегда находилась рядом со мной, и мы отлично друг друга знаем.
Он посмотрел с сомнением.
– У неё есть своя роль, как у всех у нас. Если бы ты был внимательнее все эти годы, то знал бы, что она никогда не отлучалась по-настоящему.
Старик виновато огляделся.
– Да, да, – сказала тетя Пол с ехидцей. – Ты знаешь, что следовало вести себя приличнее. Мама вообще-то очень терпима, но временами ты просто выводил её из себя.
Белгарат смущенно кашлянул.
– Теперь вставай и хватит себя жалеть, – продолжила она твердо.
Его глаза сузились.
– Это нечестно, Полгара, – сказал он.
– Некогда мне быть честной, отец.
– Почему ты выбрала именно это обличье? – спросил он с горечью.
– Это не я, это она, отец. В конце концов, это её естественное обличье.
– Я почти забыл, – пробормотал он.
– А она нет.
Старик выпрямился и расправил плечи.
– А поесть найдется? – спросил он вдруг.
– Готовила принцесса, – предостерег его Гарион. – Подумай как следует, прежде чем есть что-нибудь, к чему она приложила руку.
На следующее утро под все еще зловещим небом они сложили палатки, навьючили лошадей и поехали вниз по узкому руслу ручья к долине.
– Ты поблагодарила деревья, милая? – спросила тетя Пол принцессу.
– Да, леди Полгара, – отвечала Се'Недра, – перед тем как мы уехали.
– Ну и прекрасно, – сказала тетя Пол.
Погода оставалась зловещей еще два дня, и наконец, когда они уже подъезжали к странной пирамидальной горе, поднялась пурга. Склоны горы круто вставали за снежными вихрями и, казалось, не имели ничего общего с силуэтами остальных гор. Даже сознавая, что это чушь, Гарион не мог отделаться от мысли, что странная угловатая гора кем-то построена, что форма её – плод сознательного замысла.
– Пролга, – сказал Белгарат, одной рукой указывая на гору, а другой удерживая хлопающий на ветру плащ.
– И как мы туда попадем? – спросил Силк, глядя на крутые склоны, едва различимые за снегом.
– Там дорога, – ответил старик. – Вон где она начинается. – Он указал на груду поваленных камней на склоне горы.
– Тогда нам лучше поторопиться, Белгарат, – сказал Бэйрек. – Пурга не унимается. Старик кивнул и поехал вперед.
– Там наверху, – бросил он через плечо, стараясь перекричать ветер, – мы увидим город! Он давно заброшен, но кое-что на улицах валяется – разбитые горшки и все такое. Ничего не трогайте. У алгосов довольно странные верования касательно Пролги. Для них это место священно, там ничего нельзя менять.
– Как мы попадем в пещеры? – спросил Бэйрек.
– Алгосы нас впустят, – заверил его Белгарат. – Они уже знают, что мы здесь.
Дорога узким уступом вилась вокруг горы. Они спешились и повели коней в поводу. Ветер мешал подниматься, снег – не хлопья, а целые комья – бил в лицо.
На подъем ушло два часа, за это время Гарион совсем окоченел. Ветер, казалось, так и норовил столкнуть его с уступа. Юноша старался держаться как можно дальше от края.
Хотя и на склонах ветер был ужасный, на вершине он ревел с еще большей силой. Они проехали под высокими сводчатыми воротами в заброшенный город Пролгу. Снег кружился вихрем, ветер остервенело свистел в ушах.
Вдоль пустых улиц рядами тянулись колонны, стройные, уходящие в снежную высь Крыши зданий обвалились от времени и непогоды, а сами здания были какие-то странные, непривычные. Гарион, знавший только строгие прямоугольные формы других городов, оказался неподготовленным к необычной архитектуре Пролги. Здесь не оказалось ни одного прямого угла. Разнообразие форм тревожило Гариона, он угадывал за ним что-то сложное, но что – понять не мог. В зданиях была основательность, бросающая вызов времени, выветренные камни стояли прочно, один на другом, как их поставили тысячи лет назад. Дерник тоже заметил необычность строений и смотрел с неодобрением. Когда они заехали за одно из зданий, чтобы укрыться от ветра и передохнуть после подъема, он провел рукой по стене.
– Неужели они не знали, что такое отвес? – пробормотал он осуждающе.
– Где мы найдем алгосов? – спросил Бэйрек, кутаясь в медвежью шкуру.
– Уже близко, – отвечал Белгарат. Они повели лошадей по продуваемой ветром улице мимо странных пирамидальных строений.
– Давно ли жители покинули горную обитель сию? – спросил Мендореллен, оглядываясь.
– С тех пор, как Торак расколол землю, – ответил Белгарат. – Около пяти тысяч лет тому назад.
Снег валил все гуще и гуще. Они подошли к самому большому зданию и прошли в дверь с большим каменным козырьком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Тогда Силк, все это время стоявший чуть поодаль, метнулся к Грулу, приставил кинжал к его загривку и большим камнем ударил по рукоятке. С тошнотворным хрустом кинжал прошел сквозь кость прямо в мозг чудовища Грул задергался и стих.
В наступившей тишине волки смотрели друг на друга над телом поверженного чудовища. Голубой волк, казалось, подмигнул и голосом, который Гарион услышал ясно – женским голосом, произнес:
– Как замечательно. – Волчица улыбнулась, мерцание на мгновение сделалось ярче, и она исчезла
Старый серый волк задрал морду и завыл. Такое горе, такая потеря была в этом вое, что у Гариона упало сердце. Тут старый серый волк рассеялся – на его месте стоял на коленях Белгарат. Он медленно встал и побрел к костру. По щекам его катились слезы.
Глава 15
– Оправится он? – встревоженно спросил Бэйрек, склоняясь над Дерником. Кузнец еще не приходил в сознание, и тетя Пол осматривала большой, в пол-лица, красный след от удара.
– Ничего страшного, – отвечала она срывающемся от усталости голосом.
Гарион сидел рядом, обхватив голову руками. Он чувствовал себя так, словно из него выкачали всю силу.
За грудой быстро догорающих углей Силк с Хеттаром силились стащить с Мендореллена доспехи. Огромная вмятина, идущая от плеча до бедра, говорила о силе удара Грула. Из-за неё ремешки, которыми крепились наплечники, так натянулись, что их никак не удавалось расстегнуть.
– Думаю, придется нам их разрезать, – сказал Силк.
– Молю тебя, принц Келдар, этого не делать, – сказал Мендореллен. Он морщился всякий раз, как они тянули ремешки. – Ремни эти премного важны, а заменить их весьма сложно.
– Этот вроде расстегивается, – фыркнул Хеттар, нажимая на пряжку с коротеньким железным шпеньком. Пряжка вдруг расстегнулась, и гнутый нагрудник, распрямляясь, зазвенел, как колокол.
– Теперь и я могу, – сказал Силк, быстро расстегивая другую пряжку.
Мендореллен облегченно вздохнул, когда они стащили с него погнутый нагрудник. Он еще раз глубоко вздохнул и тут же снова сморщился.
– Здесь больно? – спросил Силк, осторожно ощупывая правый бок рыцаря. Мендореллен вскрикнул от боли, лицо его заметно побелело. – Боюсь, у тебя сломано несколько ребер, друг мой ясный, – сказал ему Силк. – Показался бы ты Полгаре.
– Сейчас, – сказал Мендореллен. – Мой конь?
– С ним все в порядке, – сказал Хеттар. – Растянуто сухожилие на правой передней ноге, больше ничего. Мендореллен облегченно вздохнул:
– Я за него боялся.
– Я за нас всех боялся, – сказал Силк. – Крупноват попался соперничек, насилу одолели.
– И все же хороший был бой, – заметил Хеттар.
Силк поглядел на него с отвращением, потом поднял глаза к стремительно несущимся по небу тучам. Перепрыгнув через догорающие угли, он подошел к Белгарату. Старик сидел, уставясь на черную воду.
– Надо нам отсюда уходить, Белгарат, – сказал он. – Погода снова портится, и мы окоченеем до смерти, если останемся на ночь у реки.
– Отстань, – бросил Белгарат, глядя на реку.
– Полгара? – Силк повернулся к ней.
– Отойди от него пока, – сказала она. – Найди недоступное ветру место, где мы могли бы переждать несколько дней.
– Я с тобой, – вызвался Бэйрек и заковылял к лошади.
– Сиди, – твердо сказала тетя Пол. – Ты скрипишь, как фургон, у которого сломалась ось. Я хочу посмотреть твою ногу, пока ты себя окончательно не искалечил.
– Я знаю место, – сказала Се'Недра, вставая и кутаясь в плащ. – Я видела его, когда мы проезжали по реке. Я покажу.
Силк вопросительно взглянул на тетю Пол.
– Езжайте, – сказала она. – Это уже не опасно. Никто не будет жить в одной долине с элдраком. Силк засмеялся.
– Почему бы, интересно? Едем, принцесса.
Они сели на коней и поехали по заснеженной долине.
– Не пора ли Дернику очнуться? – спросил Гарион у своей тетки.
– Пусть спит, – устало отвечала она. – Он проснется с жуткой головной болью.
– Тетя Пол…
– Да?
– Кто был другой волк?
– Моя мать – Полидра.
– А разве она не…
– Да. Это был её дух.
– Ты можешь это? – Гарион едва не онемел.
– Одна – нет, – сказала она. – С твоей помощью – да.
– Это потому мне так… – Ему трудно было даже говорить.
– Потребовались все силы, какие мы могли с тобой вместе собрать. Не спрашивай сейчас много, Гарион. Я очень устала, и у меня еще много дел.
– А что с дедушкой?
– Это пройдет. Мендореллен, иди сюда. Рыцарь переступил через угли и подошел к ней, держась рукою за грудь.
– Тебе придется снять рубашку, – сказала она. – И, пожалуйста, сядь.
Через полчаса Силк и принцесса вернулись.
– Хорошее место, – сообщил Силк. – Густая роща в маленькой расщелине. Вода, укрытие – все, что нужно. Кто-нибудь ранен серьезно?
– Все заживет, – сказала тетя Пол, втирая бальзам в волосатую ногу Бэйрека
– Нельзя ли побыстрее, Полгара? – спросил Бэйрек. – Холодновато стоять полуодетым.
– Не будь как маленький, – безжалостно отвечала она.
Расщелина, которую показали им Силк и Се'Недра, находилась чуть выше по реке. Из неё вытекал маленький резвый ручеек, внутри она сплошь заросла худосочными сосенками. Они проехали несколько сот ярдов по ручью и оказались на небольшой, окруженной соснами полянке. Сосны почти смыкались над ней кронами.
– Хорошее место, – одобрил Хеттар, осматриваясь. – Как вы его нашли?
– Это она нашла. – Силк кивнул на Се'Недру.
– Деревья сказали мне, – отвечала она. – Молодые сосны столько лепечут. – Она задумчиво оглядела полянку. – Костер разложим здесь, – решила она, указывая на берег ручья в дальнем конце поляны, – а палатки поставим под деревьями за ним. Вам придется навалить вокруг костра камней и убрать с земли вокруг все сучья. Деревья очень боятся огня. Они обещают закрыть нас от ветра, но только если мы будем строго следить за огнем. Я им пообещала.
На ястребином лице Хеттара мелькнула легкая усмешка
– Я серьезно, – сказала она, топая ножкой.
– Конечно, ваше высочество, – отвечал он с поклоном.
Поскольку все остальные не могли заниматься устройством лагеря, ставить палатки и разводить костер пришлось Силку и Хеттару. Се'Недра распоряжалась ими, как маленький генерал, командуя звонким твердым голосом. Она пришла в полный восторг.
Гарион был уверен, что это оптический обман, но деревья почти явственно отшатнулись, когда костер только развели, а потом опять сомкнулись над полянкой. Устало он поднялся и стал собирать хворост для костра.
– Итак, – сказала Се'Недра деловито, – что бы вы хотели на ужин?
Они провели на полянке три дня, пока шины и конь Мендореллена оправлялись после стычки с Грулом. Изнеможение, навалившееся на Гариона после того, как они с тетей Пол вызвали дух Полидры, прошло после первой же ночи, хотя на следующий день он быстро утомился.
Командный тон Се'Недры, которая считала теперь костер своей вотчиной, выводил его из себя, так что он сперва помог Дернику выправить вмятину на нагруднике Мендореллена, а потом все больше возился с лошадьми. Он научил жеребенка нескольким простеньким трюкам, хотя никогда прежде животных не дрессировал. Жеребенок учился с удовольствием, только все время отвлекался.
Слабость Дерника, Бэйрека и Мендореллена объяснялась легко, но молчание Белгарата и его явное безразличие к окружающему тревожили Гариона. Старик погрузился в мрачную апатию, которую не мог или не хотел стряхнуть.
– Тетя Пол, – сказал Гарион под вечер третьего дня, – сделай что-нибудь. Нам скоро ехать, и дедушка должен будет указывать путь. По-моему, сейчас ему даже все равно, где он.
Тетя Пол взглянула на старого чародея – он сидел на камне, уставясь в огонь.
– Наверное, ты прав. Иди со мной. – Она обошла костер и остановилась прямо перед стариком. – Ну, отец, – сказала она твердо. – По-моему, хватит.
– Уйди, Полгара, – сказал он.
– Нет, отец, – ответила она. – Тебе пора встряхнуться и вернуться в реальный мир.
– Это было жестоко, Пол, – сказал он с укоризной.
– По отношению к маме? Она не против.
– Откуда тебе знать? Ты её не помнишь. Она умерла, когда ты родилась.
– И что с того? – Она посмотрела прямо на старика. – Отец, – сказала она, – уж кто-кто, а ты бы должен знать, что у мамы исключительно сильный разум. Она всегда находилась рядом со мной, и мы отлично друг друга знаем.
Он посмотрел с сомнением.
– У неё есть своя роль, как у всех у нас. Если бы ты был внимательнее все эти годы, то знал бы, что она никогда не отлучалась по-настоящему.
Старик виновато огляделся.
– Да, да, – сказала тетя Пол с ехидцей. – Ты знаешь, что следовало вести себя приличнее. Мама вообще-то очень терпима, но временами ты просто выводил её из себя.
Белгарат смущенно кашлянул.
– Теперь вставай и хватит себя жалеть, – продолжила она твердо.
Его глаза сузились.
– Это нечестно, Полгара, – сказал он.
– Некогда мне быть честной, отец.
– Почему ты выбрала именно это обличье? – спросил он с горечью.
– Это не я, это она, отец. В конце концов, это её естественное обличье.
– Я почти забыл, – пробормотал он.
– А она нет.
Старик выпрямился и расправил плечи.
– А поесть найдется? – спросил он вдруг.
– Готовила принцесса, – предостерег его Гарион. – Подумай как следует, прежде чем есть что-нибудь, к чему она приложила руку.
На следующее утро под все еще зловещим небом они сложили палатки, навьючили лошадей и поехали вниз по узкому руслу ручья к долине.
– Ты поблагодарила деревья, милая? – спросила тетя Пол принцессу.
– Да, леди Полгара, – отвечала Се'Недра, – перед тем как мы уехали.
– Ну и прекрасно, – сказала тетя Пол.
Погода оставалась зловещей еще два дня, и наконец, когда они уже подъезжали к странной пирамидальной горе, поднялась пурга. Склоны горы круто вставали за снежными вихрями и, казалось, не имели ничего общего с силуэтами остальных гор. Даже сознавая, что это чушь, Гарион не мог отделаться от мысли, что странная угловатая гора кем-то построена, что форма её – плод сознательного замысла.
– Пролга, – сказал Белгарат, одной рукой указывая на гору, а другой удерживая хлопающий на ветру плащ.
– И как мы туда попадем? – спросил Силк, глядя на крутые склоны, едва различимые за снегом.
– Там дорога, – ответил старик. – Вон где она начинается. – Он указал на груду поваленных камней на склоне горы.
– Тогда нам лучше поторопиться, Белгарат, – сказал Бэйрек. – Пурга не унимается. Старик кивнул и поехал вперед.
– Там наверху, – бросил он через плечо, стараясь перекричать ветер, – мы увидим город! Он давно заброшен, но кое-что на улицах валяется – разбитые горшки и все такое. Ничего не трогайте. У алгосов довольно странные верования касательно Пролги. Для них это место священно, там ничего нельзя менять.
– Как мы попадем в пещеры? – спросил Бэйрек.
– Алгосы нас впустят, – заверил его Белгарат. – Они уже знают, что мы здесь.
Дорога узким уступом вилась вокруг горы. Они спешились и повели коней в поводу. Ветер мешал подниматься, снег – не хлопья, а целые комья – бил в лицо.
На подъем ушло два часа, за это время Гарион совсем окоченел. Ветер, казалось, так и норовил столкнуть его с уступа. Юноша старался держаться как можно дальше от края.
Хотя и на склонах ветер был ужасный, на вершине он ревел с еще большей силой. Они проехали под высокими сводчатыми воротами в заброшенный город Пролгу. Снег кружился вихрем, ветер остервенело свистел в ушах.
Вдоль пустых улиц рядами тянулись колонны, стройные, уходящие в снежную высь Крыши зданий обвалились от времени и непогоды, а сами здания были какие-то странные, непривычные. Гарион, знавший только строгие прямоугольные формы других городов, оказался неподготовленным к необычной архитектуре Пролги. Здесь не оказалось ни одного прямого угла. Разнообразие форм тревожило Гариона, он угадывал за ним что-то сложное, но что – понять не мог. В зданиях была основательность, бросающая вызов времени, выветренные камни стояли прочно, один на другом, как их поставили тысячи лет назад. Дерник тоже заметил необычность строений и смотрел с неодобрением. Когда они заехали за одно из зданий, чтобы укрыться от ветра и передохнуть после подъема, он провел рукой по стене.
– Неужели они не знали, что такое отвес? – пробормотал он осуждающе.
– Где мы найдем алгосов? – спросил Бэйрек, кутаясь в медвежью шкуру.
– Уже близко, – отвечал Белгарат. Они повели лошадей по продуваемой ветром улице мимо странных пирамидальных строений.
– Давно ли жители покинули горную обитель сию? – спросил Мендореллен, оглядываясь.
– С тех пор, как Торак расколол землю, – ответил Белгарат. – Около пяти тысяч лет тому назад.
Снег валил все гуще и гуще. Они подошли к самому большому зданию и прошли в дверь с большим каменным козырьком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38