По мере того как пепел падал все реже, гора выступала все четче. Это была не столько гора, сколько скала, вздымающаяся над пустыней. Основание её , заваленное каменной осыпью, было миль пять в поперечнике, склоны крутые и черные, как ночь.
– Сколь высока она? – спросил Мендореллен, непроизвольно переходя на шепот.
– Больше лиги, – ответил Белгарат. Крутая насыпная дорога резко поднималась в гору, затем обвивалась вокруг неё.
– Полагаю, её долго строили, – заметил Бэйрек.
– Около тысячи лет, – ответил Белгарат. – Пока строили, мерги скупали всех рабов, попавших в руки найсанцам.
– Мрачная история, – заметил Мендореллен.
– И мрачное место, – согласился Белгарат.
Холодный ветер унес остатки пепла. Очертания города проступили на вершине скалы. Стены были черны. Подобно каменному основанию, черные башни венчали их, разбросанные в беспорядке. Черные шпили вставали из-за стен и, подобно копьям, кололи вечернее небо. Мерзость и зло исходили от твердыни гролимов, нависшей над диким запустением, над песками и камнями, над выдыхающими серу болотами у её подножья. Солнце садилось в черные облака над зубчатыми горами, обрамляющими пустыню, и заливало мрачную крепость пунцовым светом. Казалось, стены Рэк Ктола кровоточат, как если бы вся кровь, пролитая на всех алтарях Торака с начала дней, проступила на стенах ужасного города, и всех океанов мира не хватило бы, чтобы смыть её.


Глава 25

Когда небосклон окончательно погас, они осторожно съехали с гребня и по засыпанной пеплом равнине двинулись к каменной громаде впереди. Доехав до осыпи у её подножья, они спешились, оставили лошадей с Дерником и взобрались по камням к основанию базальтовой скалы, загораживающей от них звезды. Релг, который еще недавно дрожал и закрывал глаза, теперь шагал бодро. Он остановился, потом прижал ладони и лоб к скале.
– Ну как? – спросил через минуту Белгарат. В его приглушенном голосе звучала смертельная озабоченность. – Прав ли я был? Есть здесь пещеры?
– Там есть пустоты, – ответил Релг. – Они уходят далеко вглубь
– Добраться до них можно?
– У них нет входа, они никуда не ведут. Это все замкнутые пустоты.
И что теперь? – спросил Силк.
– Не знаю, – ответил совершенно убитый Белгарат.
– Давайте попробуем чуть подальше, – предложил Релг. – Я чувствую некое эхо. Может быть, там. – Он показал рукой.
– Я хочу, чтобы все твердо усвоили прямо сейчас, – объявил Силк, прочно упираясь широко расставленными ногами. – Сквозь скалу я не пойду. Если до этого дойдет, я останусь здесь
– Мы что-нибудь придумаем, – сказал Бэйрек. Силк упрямо покачал головой.
– Сквозь скалу я не пойду, – непреклонно повторил он.
Релг уже двигался вдоль скалы, слегка прикасаясь пальцами к её поверхности.
– Эхо становится сильнее, – сказал он. – Пустота большая и вдет вверх. – Релг прошел еще ярдов сто, остальные двигались следом, не спуская с него озабоченных взглядов.
– Вот она, – сказал он наконец, постукивая по скале ладонью. – Ждите здесь. – Он медленно вдавил руки в базальт.
– Я этого не вынесу, – сказал Силк, быстро поворачиваясь спиной. – Скажите мне, когда он будет внутри.
С ужасающей решимостью Релг вжимался в камень.
– Еще не все? – спросил Силк.
– Он входит в скалу, – скрупулезно подметил Бэйрек. – Половина его еще торчит наружу.
– Пожалуйста, Бэйрек, не надо подробностей.
– Неужели это так отвратительно? – спросил гигант.
– Ты себе не представляешь. Ты совершенно не представляешь. – Востроносый драсниец дрожал всем телом.
Они прождали в зябкой темноте около получаса. Где-то высоко над ними раздался вопль.
– Что там такое? – спросил Мендореллен.
– Гролимы за работой, – мрачно отвечал Белгарат. – Близится годовщина ранения – времени, когда Око сожгло Тораку руку и лицо. Об эту пору приносят множество жертв – обычно из числа рабов. Торак, видимо, не настаивает, чтобы кровь была энгаракская. С него довольно, что она человеческая.
Где-то под обрывом послышались шаги, через несколько минут Релг присоединился к спутникам.
– Я нашел вход, – сказал он, – примерно в полулиге отсюда. Он частично завален камнями. – Ведет ли пещера на самый верх? – спросил Белгарат.
Релг пожал плечами.
– Вверх она идет, но далеко ли, сказать не могу. Единственный способ узнать наверняка – это пройти по ней. Одно могу сказать определенно – вся цепь пещер весьма протяженна.
– Разве у нас есть выбор, отец? – спросила тетя Пол.
– Нет. Полагаю, нет.
– Я схожу за Дерником, – сказал Силк. Он повернулся и исчез в темноте.
Остальные пошли за Релгом и вскоре увидели небольшое отверстие в скале, сразу над осыпью.
– Нам придется сдвинуть эти глыбы, если мы хотим провести внутрь животных, – сказал Релг.
Бэйрек наклонился и поднял большую каменную плиту, зашатался под её весом и с грохотом уронил.
– Тише! – сказал Белгарат.
– Прошу прощения, – пробормотал Бэйрек.
Камни были по большей части не очень крупные, зато их оказалось очень много. Когда подошли Дерник и Силк, все принялись разгребать вход в пещеру. Почти час ушел на то, чтобы расчистить отверстие, в которое могли бы втиснуться лошади.
– Жалко, Хеттара нет, – проворчал Бэйрек, упираясь плечом в круп норовистой вьючной кобылы.
– Поговори с ней, Бэйрек, – посоветовал Силк.
– Я говорю.
– А ты попробуй без ругани.
– Нам придется лезть вверх, – сказал Релг после того, как они втолкнули последнюю лошадь и оказались в полной темноте. – Насколько я могу сказать, галереи идут вертикально, так что нам придется карабкаться с уровня на уровень.
Мендореллен прислонился к стене, доспехи его звякнули.
– Так дело не пойдет, – сказал ему Белгарат. – И все равно ты не сможешь карабкаться в доспехах. Оставь их с лошадьми, Мендореллен.
Рыцарь вздохнул и принялся снимать броню.
Засветился тусклый огонек – это Релг смешал в деревянной миске порошки из двух кожаных мешочков, которые носил под кольчугой.
– Так-то лучше, – одобрил Бэйрек. – А факел не был бы ярче?
– Гораздо ярче, – согласился Релг, – но тогда я не смогу видеть. А так вам будет достаточно света, чтобы видеть, куда идти.
– Тогда пошли, – сказал Белгарат.
Релг вручил тускло светящуюся миску Бэйреку и повел их по темной галерее.
Пройдя несколько сот ярдов, они уперлись в крутой откос.
– Я посмотрю, сказал Релг и быстро полез по осыпи. Он почти сразу же исчез из виду. Через несколько минут они услышали странное шипение и сверху посыпались мелкие камушки.
– Поднимайтесь, – донесся до них голос Релга. Они осторожно вскарабкались по осыпи и оказались перед гладкой стеной.
– Направо, – сказал сверху Релг. – Вы найдете в камне углубления, по которым сможете влезть.
Они увидели совершенно круглые ямки, дюймов по шесть глубиной.
– Как ты это сделал? – спросил Дерник, разглядывая одну из них.
– Сложно объяснить, – ответил Релг. – Здесь карниз. Он ведет в следующую галерею.
Один за другим они вскарабкались по стене и оказались на карнизе рядом с Релгом. Как он и говорил, карниз вел к галерее, круто уходящей вверх. Они двинулись по ней к центру горы. По пути они миновали несколько боковых ответвлений.
– А нам не надо их обследовать? – спросил Бэйрек, когда они проходили мимо третьего или четвертого бокового хода
– Они никуда не ведут, – сказал ему Релг.
– Откуда ты знаешь?
– Галерея, которая куда-нибудь ведет, ощущается по-иному. Та, мимо которой мы только что прошли, оканчивается тупиком примерно в ста ярдах отсюда.
Бэйрек недоверчиво фыркнул.
Они подошли к следующей отвесной стене, и Релг остановился, вглядываясь в темноту.
– Высоко? – спросил Дерник.
– Футов тридцать Я сделаю углубления, чтобы вы могли вскарабкаться. – Релг встал на колени и медленно вдавил руку в камень, потом напряг плечи и стал её поворачивать Камень затрещал, словно что-то внутри взорвалось; когда Релг вытащил руку, из углубления посыпалась каменная крошка. Он выгреб остатки, встал и погрузил руку в камень примерно в двух футах над первой ямкой.
– Здорово! – восхитился Силк.
– Это очень старый прием, – сказал ему Релг.
Они поползли по стене вслед за Релгом. Наверху пришлось протискиваться в узкую дыру. Бэйреку пришлось хуже других – он лез с проклятиями, извиваясь как змея.
– Далеко мы ушли? – спросил Силк. Он нервно смотрел на скалу, которая, казалось, давила со всех сторон, и голос у него был немного напуганный.
– Мы примерно в восьмистах футах над основанием горы, – ответил Релг. – Теперь нам сюда. – Он указал на следующую галерею, которая тоже довольно круто уходила вверх.
– Галереи ведут на самую вершину? – спросил Дерник.
– Они куда-то открываются. Это все, что я пока чувствую.
– Что это? – воскликнул Силк.
Откуда то из темноты коридора доносилось одинокое пение. Мелодия была скорбная, но эхо мешало разобрать слова. Одно было ясно – поет женщина.
Белгарат изумленно ахнул.
– Что такое? – спросила его тетя Пол.
– Марагская женщина! – отвечал старик.
– Это невозможно.
– Я знаю эту песню, Пол. Это марагская погребальная песнь. Кто бы эта женщина ни была, она умирает.
Отдававшееся в извилистом коридоре эхо мешало определить, откуда идет голос; но когда они двинулись вперед, пение стало громче.
– Здесь, – сказал наконец Силк. Он остановился и повернулся к боковому коридору. Пение резко оборвалось.
– Не подходите, – резко предупредила невидимая женщина. – У меня нож.
– Мы друзья, – сказал Дерник. Она горько рассмеялась.
– У меня нет друзей. Обратно вы меня не заберете. Нож достаточно длинный, чтобы достать до моего сердца.
– Она думает, мы мерги, – прошептал Силк.
Белгарат возвысил голос. Он говорил на языке, которого Гариону никогда еще не доводилось слышать. Через минуту женщина заговорила сбивчиво, словно припоминая давно забытые слова.
– Она думает, это уловка, – тихо сказал им старик. – Она говорит, нож приставлен к самому её сердцу, так что мы должны быть осторожны. – Он снова заговорил в темноту, женщина отвечала. Язык, на котором они говорили, был нежный и певучий.
– Она говорит, что позволит одному из нас приблизиться, – сказал Белгарат наконец. – Она все еще нам не доверяет.
– Пойду я, – сказала тетя Пол.
– Осторожнее, Пол. Вдруг она в последний момент решит заколоть не себя, а тебя.
– Я справлюсь, отец. – Тетя Пол взяла у Бэйрека светильник и медленно пошла по галерее, спокойно говоря на ходу.
Остальные стояли в темноте, напряженно прислушиваясь к гулу голосов из коридора. Тетя Пол тихо говорила с марагской женщиной.
– Вы можете подойти, – сказала она наконец. Они пошли по галерее на звук её голоса.
Женщина лежала рядом с маленьким озерцом. Пышные черные волосы спутались, лицо выражало обреченность У неё были широкие скулы, полные губы, темно-синие глаза, обрамленные густыми черными ресницами. Жалкие лохмотья не скрывали бледного тела. Релг шумно вздохнул и сразу повернулся спиной.
– Её зовут Таиба, – тихо сказала тетя Пол. – Она бежала из невольничьего каземата под Рэк Ктолом несколько дней назад.
Белгарат опустился на колени рядом с обессиленной женщиной.
– Ты из народа марагов, так ведь? – спросил он с жаром.
– Мать говорила, что да, – подтвердила она. – Это она научила меня древнему языку. – Темные спутанные волосы лежали на её бледной щеке.
– Есть ли еще среди невольников мараги?
– Думаю, мало. Трудно сказать У большинства рабов отрезаны языки.
– Ей надо поесть, – сказала тетя Пол. – Кто-нибудь что-нибудь захватил?
Дерник вытащил из-за пояса мешочек и протянул ей.
– Сыр, – сказал он, – и немного вяленого мяса. Тетя Пол развязала мешочек.
– Знаешь ли ты, как попали сюда твои соотечественники? – спросил Белгарат рабыню. – Подумай. Это очень важно.
Таиба пожала плечами.
– Мы всегда жили здесь – Она взяла предложенную еду и жадно на неё набросилась
– Не так быстро, – предупредила тетя Пол.
– Может быть, ты когда-нибудь слышала, как мараги очутились в невольничьих казематах мергов? – настаивал Белгарат.
– Мать когда-то говорила мне, что тысячу лет назад мы жили в стране под открытым небом и не были рабами, – ответила Таиба. – Но я ей не поверила. Такие сказки рассказывают детям.
– Про марагскую кампанию толнедрийцев рассказывают всякое, – заметил Силк. – Ходят упорные слухи, что некоторые командиры легионов, вместо того чтобы убивать своих пленников, продавали их найсанским работорговцам. На толнедрийцев похоже.
– Думаю, это возможно, – сказал Белгарат, хмурясь.
– Надо ли нам задерживаться здесь? – резко осведомился Релг. Он упорно стоял спиной, а напряженность позы явно выдавала его негодование.
– За что он на меня сердится? – спросила Таиба. От усталости она едва шептала.
– Прикрой наготу, женщина, – сказал Релг. – Ты оскорбляешь благопристойность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38