Они увидели каменный пол и что-то вроде большой, вырубленной в камне прихожей. Перед гладкой черной дверью стояли, сложив руки на груди, два жреца.
– Кто приближается к святилищу? – спросил один, берясь за рукоять меча.
– Гонец, – торжественно объявил Белгарат. – Я несу повелителю послание от иерарха Рэк Госка. – Он поднял над головой свиток.
– Приблизься, гонец.
– Да будет прославлено имя верховного жреца, – провозгласил Белгарат, спускаясь по лестнице вместе с Бэйреком и Мендорелленом. Сойдя с последней ступеньки, он встал перед стражами.
– Сим я исполняю порученную мне обязанность, – объявил он, протягивая пергамент.
Один из стражей потянулся за свитком, но Бэйрек могучей рукой обхватил его запястье. Другая рука чирека сомкнулась на горле изумленного гролима.
Второй страж схватился было за меч, но захрипел и согнулся пополам – это Мендореллен воткнул ему в грудь длинный трехгранный клинок. С жуткой сосредоточенностью рыцарь повернул рукоять, еще глубже погружая кинжал в тело гролима. Страж дернулся – клинок достиг сердца – и с коротким стоном повалился на пол.
Широкие плечи Бэйрека напряглись, послышался хруст костей. Ноги стража конвульсивно дернулись, потом он обмяк.
– Так-то лучше, – пробормотал Бэйрек, отпуская тело.
– Вы с Мендорелленом оставайтесь здесь, – сказал им Белгарат. – Я не хочу, чтобы мне мешали, когда я войду внутрь.
– Мы позаботимся, – пообещал Бэйрек. – А с этими что? – Он указал на мертвых стражей.
– Убери их, Релг, – коротко приказал Белгарат.
Силк быстро повернулся спиной. Релг опустился на колени и уперся руками в мертвых стражей. Раздалось негромкое шуршание, и тела начали погружаться в каменный пол.
– Левая нога торчит, – отрешенно заметил Бэйрек.
– Обязательно надо об этом говорить? – спросил Силк.
Белгарат набрал в грудь побольше воздуха и взялся за железную дверную ручку.
– Ладно, – сказал он тихо. – Идем. – И открыл дверь.
Глава 27
Сокровища империй лежали за черной дверью. Горы блестящих золотых монет – несметное богатство – громоздились на полу, среди монет ярко вспыхивали небрежно разбросанные там и сям кольца, браслеты, цепи и короны. Кроваво-красные слитки из энгаракских рудников, сложенные у стен в штабеля, соседствовали с открытыми сундуками, наполненными крупными алмазами. Посреди комнаты стоял большой стол, усыпанный рубинами, сапфирами и изумрудами размером с куриное яйцо. На тяжелых бордовых портьерах, скрывающих окна, висели нити розоватого жемчуга и черного янтаря.
Белгарат ступал пружинисто, словно зверь, который подкрадывается к добыче, глаза его быстро скользили по сторонам. Не глядя на сокровища, он по пушистому ковру пересек комнату. Следующая комната оказалась хранилищем премудрости: туго скрученные свитки заполняли уходящие к потолку стеллажи, кожаные корешки книг выстроились на полках, как шеренги солдат. Столы в этой комнате были уставлены стеклянной химической посудой и диковинными механизмами из меди и железа, с винтами, колесами, цепями и приводными ремнями.
В третьей комнате стоял огромный золотой трон под черным бархатным балдахином. Через подлокотник была перекинута горностаевая мантия, на сиденье лежали скипетр и тяжелая золотая корона. Карта на мозаичном полу, насколько Гарион мог понять, изображала весь мир.
– Зачем все это? – спросил Дерник приглушенно.
– Здесь Ктачик развлекается. – Лицо тети Пол выражало отвращение. – У него много пороков, и каждому он отводит отдельное помещение.
– Тут его нет, – пробормотал Белгарат. – Нам придется подняться на следующий этаж. – Он повел их обратно и двинулся по лестнице, которая вилась вдоль внутренней стены башни.
Комната наверху внушала ужас. Посередине стояла дыба, со стен свисали бичи и кнуты. Жуткие стальные инструменты правильными рядами лежали на столе у стены – крючья, иглы, кошмарные пилы, между зубьями которых еще сохранились остатки мяса и костей. Вся комната была пропитана запахом крови.
– Дальше вы с Силком идите вдвоем, отец, – сказала тетя Пол. – В комнатах на этом этаже есть такое, чего Гариону, Дернику и Релгу видеть не следует.
Белгарат кивнул и направился к двери, Силк за ним. Спустя несколько минут они вернулись через другую дверь Лицо у Силка было зеленоватое.
– Необычные извращения, правда? – заметил он с содроганием.
Лицо у Белгарата было угрюмым.
– Мы поднимемся еще выше, – сказал он тихо. – Он на самом верху. Я так и предполагал, но должен был убедиться наверняка.
Когда они приближались к последнему этажу, Гарион ощутил, как внутри него разливается и трепещет некое мерцание и несмолкающее пение переполняет его. Родинка на правой руке засветилась
В первой комнате верхнего этажа стоял каменный алтарь, над ним нависало стальное изображение Торака. Сверкающий нож с запекшейся на рукояти кровью лежал на алтаре, в камень тоже впиталась кровь. Белгарат теперь двигался быстрыми кошачьими шагами, лицо его было исполнено решимости. Он поглядел на одну дверь за алтарем, покачал головой и направился к другой, закрытой, двери в дальней стене. Он легонько коснулся дерева пальцами и кивнул.
– Он здесь, – проговорил старик с удовлетворением. Он набрал в грудь воздуха и неожиданно ухмыльнулся. – Давненько я этого ждал, – сказал он.
– Не тяни время, отец, – нетерпеливо сказала тетя Пол.
Глаза у неё были стальные, белый локон на лбу сверкал, как иней.
– Когда мы войдем внутрь, оставайся в стороне, Пол, – напомнил Белгарат. – И ты, Гарион, тоже. Это наше с Ктачиком дело.
– Ладно, отец, – ответила тетя Пол.
Белгарат толкнул дверь. Комната была совершенно голая: ни ковра на каменном полу, ни занавесок на круглых, глядящих в темноту окнах. Простые свечи горели в подсвечниках по стенам, простой стол стоял посреди комнаты. За столом, спиной к двери, сидел человек в черном капюшоне и глядел на железный ларец. От того, что лежало в этом ларце, все тело Гариона затрепетало, пение в голове заглушило все внешние звуки.
Перед столом стоял маленький белокурый мальчик и тоже смотрел в ларец. На нем была перепачканная полотняная рубаха и грязные башмачки. Хотя и тени мысли не читалось на его лице, оно лучилось нежной невинностью, от которой щемило сердце. Глаза были большие, голубые и доверчивые. Более красивого ребенка Гариону не доводилось видеть.
– Что тебя задержало, Белгарат? – спросил сидевший за столом человек, не удосуживаясь повернуться. Голос у него был тихий, невыразительный. С легким щелчком затворив ларец, он продолжил:
– Я уже начал о тебе тревожиться.
– Мелкие препятствия, Ктачик, – ответил Белгарат. – Надеюсь, мы не заставили слишком долго себя ждать?
– Ничего, я не скучал в это время без дела. Заходите. Заходите все. – Ктачик обернулся и посмотрел на них. Волосы его и борода, желтовато-белые, были очень, очень длинны. Глубоко посаженные глаза ярко сверкали на морщинистом лице. Жестокость и надменность стерли с него все человеческое, а всепоглощающий эгоизм навеки искривил губы усмешкой презрения ко всему живущему, кроме себя. Глаза его остановились на тете Пол. – Полгара, – приветствовал он её издевательским кивком. – Прелестна, как всегда. Ты пришла, чтобы наконец покориться воле моего повелителя? – Он злобно глянул исподлобья.
– Нет, Ктачик, – холодно ответила она – Я пришла восстановить справедливость
– Справедливость? – Он презрительно рассмеялся. – Её нет, Полгара. Сильные делают что хотят, слабые покоряются. Так учил меня мой повелитель.
– А его изуродованное лицо не научило тебя другому?
Черты верховного жреца на мгновение омрачились, но он стряхнул мимолетное сомнение.
– Я предложил бы вам сесть и подкрепиться, – продолжал он тем же невыразительным голосом, – но боюсь, вы надолго не задержитесь. – Он оглядел всех остальных. – Что-то вас стало меньше, Белгарат, – заметил он. – Я надеюсь, вы никого не потеряли в пути?
– Все живы-здоровы, – заверил Белгарат, – и, я уверен, ценят твою заботу.
– Все? – протянул Ктачик. – Я вижу Находчивого Вора, и Человека с Двумя Жизнями, и Слепца, но не вижу остальных Где Устрашающий Медведь и где Рыцарь-Защитник? Где Повелитель Коней и где Лучник? А дамы? Они где – Королева Мира и Матерь Истребленного Народа?
– Все живы-здоровы, Ктачик, – ответил Белгарат. – Все.
– Удивительно. Я был почти уверен, что одного-двоих вы к этому времени потеряли. Восхищаюсь твоей целеустремленностью, старина, – столько времени сохранять пророчество, которое рассыпалось бы, умри не вовремя хоть один из их предков. – На мгновение взгляд его сделался отрешенным. – А-а, – сказал он. – Вижу. Ты оставил их охранять вход. Это совершенно излишне, Белгарат. Я велел, чтобы нас не тревожили.
Взгляд верховного жреца остановился на лице Гариона.
– Белгарион, – сказал он почти любезно. Несмотря на пение, звучащее в каждой его жилке, Гарион похолодел, когда исполненный злой воли разум верховного жреца коснулся его сознания. – Ты моложе, чем я думал.
Гарион посмотрел на Ктачика вызывающе, собирая силы на случай неожиданного удара.
– Хочешь помериться со мной силами, Белгарион? – Ктачик даже развеселился. – Ты сжег Чемдара, но он был дурак. Со мной тебе будет потруднее. Скажи, мальчик, это доставило тебе удовольствие?
– Нет, – ответил Гарион, по-прежнему оставаясь наготове.
– Со временем ты научишься получать от этого наслаждение. – Ктачик злобно усмехнулся. – Видеть, как враг корчится в твоей мысленной хватке, – одно из самых приятных проявлений нашего могущества. – Он опять обратил взор на Белгарата. – Значит, ты наконец пришел меня уничтожить? – спросил он с издевкой.
– Если на то пошло, да. Уже давно пора, Ктачик.
– Вот как? Мы очень похожи, Белгарат. Я ведь ждал этой встречи почти столько же, сколько и ты. Да, мы очень похожи. При других обстоятельствах мы могли бы стать друзьями.
– Сомневаюсь. Я человек простой, и многие из твоих увеселений, на мой вкус, слишком изощренные.
– Да уж не надо, пожалуйста. Ты не хуже меня знаешь, что для нас нет никаких запретов.
– Возможно, но в выборе друзей я щепетилен.
– Ты становишься утомительным, Белгарат. Вели остальным зайти. – Ктачик язвительно поднял одну бровь. – Разве ты не хочешь, чтобы они видели, как ты меня уничтожишь? Подумай, как лестно будет тебе их восхищение.
– Им хорошо там, где они сейчас, – ответил Белгарат.
– Не занудствуй. Ведь ты не откажешь мне в возможности засвидетельствовать свое почтение Королеве Мира? – Голос Ктачика звучал насмешливо. – Прежде чем ты меня убьешь, я желал бы узреть её беспредельные совершенства.
– Не думаю, чтобы она стремилась тебя увидеть, Ктачик. Впрочем, я передам ей твои заверения.
– Я настаиваю, Белгарат. Это маленькая просьба легко удовлетворима. Если ты её не позовешь, позову я. Глаза Белгарата сузились, и вдруг он улыбнулся.
– Вот оно что, – сказал он. – А я то все гадал, почему ты нас так легко впустил.
– Теперь уже неважно, что ты это понял, – почти промурлыкал Ктачик. – Ты совершил свою последнюю ошибку, старина. Твое пророчество умрет здесь и сейчас, Белгарат, и ты вместе с ним. – Глаза верховного жреца торжествующе блеснули, и Гарион почувствовал, как злая воля Ктачика распространяется по башне, обыскивая её .
Белгарат обменялся быстрым взглядом с тетей Пол и легонько подмигнул.
Вдруг глаза Ктачика расширились – мозг его обшарил нижние этажи мрачной башни и обнаружил, что они пусты.
– Где она?! – дико завопил он.
– Принцесса не смогла прийти с нами, – любезно сообщил Белгарат. – Однако она шлет свои извинения.
– Ты лжешь, Белгарат! Ты не осмелился бы оставить её без присмотра. Нет места в мире, где она была бы в безопасности.
– Даже в пещерах Алголанда? Ктачик побелел.
– Алголанда? – выговорил он, задыхаясь.
– Бедный старый Ктачик, – сказал Белгарат, в притворном сожалении качая головой. – Боюсь, ты здорово промахнулся. Задумано было неплохо, но как же тебе не пришло в голову проверить, что принцесса действительно с нами, прежде чем подпустить меня так близко?
– Любой другой сгодится точно так же, – сказал Ктачик, яростно сверкая глазами.
– Нет, – возразил Белгарат. – Все остальные неприступны. Уязвима только Се'Недра, а она в Пролге, под зашитой самого Ала. Если хочешь, попробуй найти её там, но я тебе не советую.
– Проклятие тебе, Белгарат!
– Почему бы тебе не отдать мне Око, Ктачик? – спросил Белгарат. – Ты знаешь, я смогу его у тебя отнять. Ктачик с усилием взял себя в руки.
– Давай не будем торопиться, Белгарат, – сказал он после недолгого молчания. – Что мы выиграем, если уничтожим друг друга? Крэг Яска у нас. Мы можем править миром.
– Мне не нужна половина мира, Ктачик.
– Ты хочешь весь? – По лицу Ктачика пробежала понимающая усмешка. – Я тоже хотел весь – сначала, но теперь удовлетворюсь половиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
– Кто приближается к святилищу? – спросил один, берясь за рукоять меча.
– Гонец, – торжественно объявил Белгарат. – Я несу повелителю послание от иерарха Рэк Госка. – Он поднял над головой свиток.
– Приблизься, гонец.
– Да будет прославлено имя верховного жреца, – провозгласил Белгарат, спускаясь по лестнице вместе с Бэйреком и Мендорелленом. Сойдя с последней ступеньки, он встал перед стражами.
– Сим я исполняю порученную мне обязанность, – объявил он, протягивая пергамент.
Один из стражей потянулся за свитком, но Бэйрек могучей рукой обхватил его запястье. Другая рука чирека сомкнулась на горле изумленного гролима.
Второй страж схватился было за меч, но захрипел и согнулся пополам – это Мендореллен воткнул ему в грудь длинный трехгранный клинок. С жуткой сосредоточенностью рыцарь повернул рукоять, еще глубже погружая кинжал в тело гролима. Страж дернулся – клинок достиг сердца – и с коротким стоном повалился на пол.
Широкие плечи Бэйрека напряглись, послышался хруст костей. Ноги стража конвульсивно дернулись, потом он обмяк.
– Так-то лучше, – пробормотал Бэйрек, отпуская тело.
– Вы с Мендорелленом оставайтесь здесь, – сказал им Белгарат. – Я не хочу, чтобы мне мешали, когда я войду внутрь.
– Мы позаботимся, – пообещал Бэйрек. – А с этими что? – Он указал на мертвых стражей.
– Убери их, Релг, – коротко приказал Белгарат.
Силк быстро повернулся спиной. Релг опустился на колени и уперся руками в мертвых стражей. Раздалось негромкое шуршание, и тела начали погружаться в каменный пол.
– Левая нога торчит, – отрешенно заметил Бэйрек.
– Обязательно надо об этом говорить? – спросил Силк.
Белгарат набрал в грудь побольше воздуха и взялся за железную дверную ручку.
– Ладно, – сказал он тихо. – Идем. – И открыл дверь.
Глава 27
Сокровища империй лежали за черной дверью. Горы блестящих золотых монет – несметное богатство – громоздились на полу, среди монет ярко вспыхивали небрежно разбросанные там и сям кольца, браслеты, цепи и короны. Кроваво-красные слитки из энгаракских рудников, сложенные у стен в штабеля, соседствовали с открытыми сундуками, наполненными крупными алмазами. Посреди комнаты стоял большой стол, усыпанный рубинами, сапфирами и изумрудами размером с куриное яйцо. На тяжелых бордовых портьерах, скрывающих окна, висели нити розоватого жемчуга и черного янтаря.
Белгарат ступал пружинисто, словно зверь, который подкрадывается к добыче, глаза его быстро скользили по сторонам. Не глядя на сокровища, он по пушистому ковру пересек комнату. Следующая комната оказалась хранилищем премудрости: туго скрученные свитки заполняли уходящие к потолку стеллажи, кожаные корешки книг выстроились на полках, как шеренги солдат. Столы в этой комнате были уставлены стеклянной химической посудой и диковинными механизмами из меди и железа, с винтами, колесами, цепями и приводными ремнями.
В третьей комнате стоял огромный золотой трон под черным бархатным балдахином. Через подлокотник была перекинута горностаевая мантия, на сиденье лежали скипетр и тяжелая золотая корона. Карта на мозаичном полу, насколько Гарион мог понять, изображала весь мир.
– Зачем все это? – спросил Дерник приглушенно.
– Здесь Ктачик развлекается. – Лицо тети Пол выражало отвращение. – У него много пороков, и каждому он отводит отдельное помещение.
– Тут его нет, – пробормотал Белгарат. – Нам придется подняться на следующий этаж. – Он повел их обратно и двинулся по лестнице, которая вилась вдоль внутренней стены башни.
Комната наверху внушала ужас. Посередине стояла дыба, со стен свисали бичи и кнуты. Жуткие стальные инструменты правильными рядами лежали на столе у стены – крючья, иглы, кошмарные пилы, между зубьями которых еще сохранились остатки мяса и костей. Вся комната была пропитана запахом крови.
– Дальше вы с Силком идите вдвоем, отец, – сказала тетя Пол. – В комнатах на этом этаже есть такое, чего Гариону, Дернику и Релгу видеть не следует.
Белгарат кивнул и направился к двери, Силк за ним. Спустя несколько минут они вернулись через другую дверь Лицо у Силка было зеленоватое.
– Необычные извращения, правда? – заметил он с содроганием.
Лицо у Белгарата было угрюмым.
– Мы поднимемся еще выше, – сказал он тихо. – Он на самом верху. Я так и предполагал, но должен был убедиться наверняка.
Когда они приближались к последнему этажу, Гарион ощутил, как внутри него разливается и трепещет некое мерцание и несмолкающее пение переполняет его. Родинка на правой руке засветилась
В первой комнате верхнего этажа стоял каменный алтарь, над ним нависало стальное изображение Торака. Сверкающий нож с запекшейся на рукояти кровью лежал на алтаре, в камень тоже впиталась кровь. Белгарат теперь двигался быстрыми кошачьими шагами, лицо его было исполнено решимости. Он поглядел на одну дверь за алтарем, покачал головой и направился к другой, закрытой, двери в дальней стене. Он легонько коснулся дерева пальцами и кивнул.
– Он здесь, – проговорил старик с удовлетворением. Он набрал в грудь воздуха и неожиданно ухмыльнулся. – Давненько я этого ждал, – сказал он.
– Не тяни время, отец, – нетерпеливо сказала тетя Пол.
Глаза у неё были стальные, белый локон на лбу сверкал, как иней.
– Когда мы войдем внутрь, оставайся в стороне, Пол, – напомнил Белгарат. – И ты, Гарион, тоже. Это наше с Ктачиком дело.
– Ладно, отец, – ответила тетя Пол.
Белгарат толкнул дверь. Комната была совершенно голая: ни ковра на каменном полу, ни занавесок на круглых, глядящих в темноту окнах. Простые свечи горели в подсвечниках по стенам, простой стол стоял посреди комнаты. За столом, спиной к двери, сидел человек в черном капюшоне и глядел на железный ларец. От того, что лежало в этом ларце, все тело Гариона затрепетало, пение в голове заглушило все внешние звуки.
Перед столом стоял маленький белокурый мальчик и тоже смотрел в ларец. На нем была перепачканная полотняная рубаха и грязные башмачки. Хотя и тени мысли не читалось на его лице, оно лучилось нежной невинностью, от которой щемило сердце. Глаза были большие, голубые и доверчивые. Более красивого ребенка Гариону не доводилось видеть.
– Что тебя задержало, Белгарат? – спросил сидевший за столом человек, не удосуживаясь повернуться. Голос у него был тихий, невыразительный. С легким щелчком затворив ларец, он продолжил:
– Я уже начал о тебе тревожиться.
– Мелкие препятствия, Ктачик, – ответил Белгарат. – Надеюсь, мы не заставили слишком долго себя ждать?
– Ничего, я не скучал в это время без дела. Заходите. Заходите все. – Ктачик обернулся и посмотрел на них. Волосы его и борода, желтовато-белые, были очень, очень длинны. Глубоко посаженные глаза ярко сверкали на морщинистом лице. Жестокость и надменность стерли с него все человеческое, а всепоглощающий эгоизм навеки искривил губы усмешкой презрения ко всему живущему, кроме себя. Глаза его остановились на тете Пол. – Полгара, – приветствовал он её издевательским кивком. – Прелестна, как всегда. Ты пришла, чтобы наконец покориться воле моего повелителя? – Он злобно глянул исподлобья.
– Нет, Ктачик, – холодно ответила она – Я пришла восстановить справедливость
– Справедливость? – Он презрительно рассмеялся. – Её нет, Полгара. Сильные делают что хотят, слабые покоряются. Так учил меня мой повелитель.
– А его изуродованное лицо не научило тебя другому?
Черты верховного жреца на мгновение омрачились, но он стряхнул мимолетное сомнение.
– Я предложил бы вам сесть и подкрепиться, – продолжал он тем же невыразительным голосом, – но боюсь, вы надолго не задержитесь. – Он оглядел всех остальных. – Что-то вас стало меньше, Белгарат, – заметил он. – Я надеюсь, вы никого не потеряли в пути?
– Все живы-здоровы, – заверил Белгарат, – и, я уверен, ценят твою заботу.
– Все? – протянул Ктачик. – Я вижу Находчивого Вора, и Человека с Двумя Жизнями, и Слепца, но не вижу остальных Где Устрашающий Медведь и где Рыцарь-Защитник? Где Повелитель Коней и где Лучник? А дамы? Они где – Королева Мира и Матерь Истребленного Народа?
– Все живы-здоровы, Ктачик, – ответил Белгарат. – Все.
– Удивительно. Я был почти уверен, что одного-двоих вы к этому времени потеряли. Восхищаюсь твоей целеустремленностью, старина, – столько времени сохранять пророчество, которое рассыпалось бы, умри не вовремя хоть один из их предков. – На мгновение взгляд его сделался отрешенным. – А-а, – сказал он. – Вижу. Ты оставил их охранять вход. Это совершенно излишне, Белгарат. Я велел, чтобы нас не тревожили.
Взгляд верховного жреца остановился на лице Гариона.
– Белгарион, – сказал он почти любезно. Несмотря на пение, звучащее в каждой его жилке, Гарион похолодел, когда исполненный злой воли разум верховного жреца коснулся его сознания. – Ты моложе, чем я думал.
Гарион посмотрел на Ктачика вызывающе, собирая силы на случай неожиданного удара.
– Хочешь помериться со мной силами, Белгарион? – Ктачик даже развеселился. – Ты сжег Чемдара, но он был дурак. Со мной тебе будет потруднее. Скажи, мальчик, это доставило тебе удовольствие?
– Нет, – ответил Гарион, по-прежнему оставаясь наготове.
– Со временем ты научишься получать от этого наслаждение. – Ктачик злобно усмехнулся. – Видеть, как враг корчится в твоей мысленной хватке, – одно из самых приятных проявлений нашего могущества. – Он опять обратил взор на Белгарата. – Значит, ты наконец пришел меня уничтожить? – спросил он с издевкой.
– Если на то пошло, да. Уже давно пора, Ктачик.
– Вот как? Мы очень похожи, Белгарат. Я ведь ждал этой встречи почти столько же, сколько и ты. Да, мы очень похожи. При других обстоятельствах мы могли бы стать друзьями.
– Сомневаюсь. Я человек простой, и многие из твоих увеселений, на мой вкус, слишком изощренные.
– Да уж не надо, пожалуйста. Ты не хуже меня знаешь, что для нас нет никаких запретов.
– Возможно, но в выборе друзей я щепетилен.
– Ты становишься утомительным, Белгарат. Вели остальным зайти. – Ктачик язвительно поднял одну бровь. – Разве ты не хочешь, чтобы они видели, как ты меня уничтожишь? Подумай, как лестно будет тебе их восхищение.
– Им хорошо там, где они сейчас, – ответил Белгарат.
– Не занудствуй. Ведь ты не откажешь мне в возможности засвидетельствовать свое почтение Королеве Мира? – Голос Ктачика звучал насмешливо. – Прежде чем ты меня убьешь, я желал бы узреть её беспредельные совершенства.
– Не думаю, чтобы она стремилась тебя увидеть, Ктачик. Впрочем, я передам ей твои заверения.
– Я настаиваю, Белгарат. Это маленькая просьба легко удовлетворима. Если ты её не позовешь, позову я. Глаза Белгарата сузились, и вдруг он улыбнулся.
– Вот оно что, – сказал он. – А я то все гадал, почему ты нас так легко впустил.
– Теперь уже неважно, что ты это понял, – почти промурлыкал Ктачик. – Ты совершил свою последнюю ошибку, старина. Твое пророчество умрет здесь и сейчас, Белгарат, и ты вместе с ним. – Глаза верховного жреца торжествующе блеснули, и Гарион почувствовал, как злая воля Ктачика распространяется по башне, обыскивая её .
Белгарат обменялся быстрым взглядом с тетей Пол и легонько подмигнул.
Вдруг глаза Ктачика расширились – мозг его обшарил нижние этажи мрачной башни и обнаружил, что они пусты.
– Где она?! – дико завопил он.
– Принцесса не смогла прийти с нами, – любезно сообщил Белгарат. – Однако она шлет свои извинения.
– Ты лжешь, Белгарат! Ты не осмелился бы оставить её без присмотра. Нет места в мире, где она была бы в безопасности.
– Даже в пещерах Алголанда? Ктачик побелел.
– Алголанда? – выговорил он, задыхаясь.
– Бедный старый Ктачик, – сказал Белгарат, в притворном сожалении качая головой. – Боюсь, ты здорово промахнулся. Задумано было неплохо, но как же тебе не пришло в голову проверить, что принцесса действительно с нами, прежде чем подпустить меня так близко?
– Любой другой сгодится точно так же, – сказал Ктачик, яростно сверкая глазами.
– Нет, – возразил Белгарат. – Все остальные неприступны. Уязвима только Се'Недра, а она в Пролге, под зашитой самого Ала. Если хочешь, попробуй найти её там, но я тебе не советую.
– Проклятие тебе, Белгарат!
– Почему бы тебе не отдать мне Око, Ктачик? – спросил Белгарат. – Ты знаешь, я смогу его у тебя отнять. Ктачик с усилием взял себя в руки.
– Давай не будем торопиться, Белгарат, – сказал он после недолгого молчания. – Что мы выиграем, если уничтожим друг друга? Крэг Яска у нас. Мы можем править миром.
– Мне не нужна половина мира, Ктачик.
– Ты хочешь весь? – По лицу Ктачика пробежала понимающая усмешка. – Я тоже хотел весь – сначала, но теперь удовлетворюсь половиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38