И никто не рвался в Ад.
Оказалось, что вечный полумрак в Чистилище — досужая выдумка поэтов. В тамошних сутках двадцать четыре часа. Есть и день, и есть ночь. Однако Нортон подозревал, что это чередование поддерживается искусственно.
Остаток вечера он отдыхал и смотрел объемновизор — хитом новостей единственного местного кабельного канала оставалось принятие Песочных Часов новым Хроносом.
Через какое-то время в дверь постучал дворецкий и сообщил о приходе гостя. Нортон удивился — час был поздний, да и кто бы это мог быть?
— Сатана, сэр, — безразличным тоном сообщил дворецкий, предваряя вопрос хозяина.
— Кто-кто?
— Сатана, сэр.
— Я… я не намерен иметь дело с Дьяволом!
— Прикажете так и ответить, сэр?
Но возмущение и ужас в душе Нортона боролись с любопытством — и любопытство начинало побеждать.
— Погодите… Я… Он способен причинить мне какой-нибудь вред — я имею в виду, здесь, в резиденции Хроноса?
— Нет, сэр. Одна инкарнация не может вмешаться в дела другой инкарнации без согласия последней. Все инкарнации практически неуязвимы — в особенности если они в форменной одежде.
— Что это значит — «в форменной одежде»?
— Ваш белый плащ, сэр. Это временной барьер, он ограждает вас от любой физической опасности.
— Ладно, — со вздохом сказал Нортон, — вероятно, мне лучше выяснить, чего он от меня хочет. Пригласите Сатану сюда.
Скажи ему кто еще пару дней назад, что он будет иметь личную встречу с Князем Тьмы, Нортон покатился бы от смеха: во-первых, никем не доказано, что Сатана существует; во-вторых, такая встреча невероятна, даже если бы Дьявол существовал; ну а в-третьих, Нортон не из тех, кто близко подпускает к себе Лукавого!
Дворецкий вернулся и провозгласил без малейшего оттенка насмешки:
— Князь Тьмы, Отец всякой лжи, милорд Сатана.
Таков был официальный титул Дьявола.
Нортон ожидал увидеть черта с картинки из детской книжки: рогатого беса с копытцами и раздвоенным на конце хвостом. Действительность разочаровала. Сатана явился в облике дюжинного мужчины средних лет в строгом бордовом костюме. Аккуратный рыжеватый «ежик» на голове. Тщательно выбритые щеки. Не слишком выразительные глазки. Полнотелый джентльмен, распространяющий запах хороших мужских духов. Живое олицетворение умеренности.
Говоря по совести, Нортону хотелось бы видеть в Сатане побольше огня!
Сатана быстрым шагом подошел к Нортону и протянул ему руку. Было бы верхом неприличия уклониться от рукопожатия. Да и благовидного повода не сыскалось. Поэтому Нортону пришлось пожать протянутую руку. Ладонь нечистого духа была твердой и теплой, но горячей Нортон ее бы не назвал. В этом предводителе чертей он не мог уловить ни одной, ну решительно ни одной искры инфернальности!
— Э-э… Чему обязан тем, что вы… э-э… почтили меня визитом?
— Вежливости, элементарной вежливости, — сказал Сатана, одарив Нортона обаятельной улыбкой и показывая банальнейший ровный ряд ослепительно белых зубов. — Вы только что вступили в должность, и я по-соседски решил проведать вас и предложить свою помощь. Если встретите какое затруднение, всегда к вашим услугам. И советом могу пособить, и делом…
Нортон слегка нахмурился, но из вежливости пригласил гостя сесть.
— Что верно, то верно — я новичок на этом посту, — сказал он, садясь напротив Сатаны. — И, быть может, чего-то недопонимаю… До сих пор я не предполагал в вас большой охоты помогать кому бы то ни было.
Сатана рассмеялся. Нортон был смущен задушевностью и теплотой этого смеха.
— Дражайший вы мой Хронос! Я такая же инкарнация, как и вы! Каждый из нас выполняет свой служебный долг, и нам грех не сотрудничать. Что вы, что я — мы оба заинтересованы в поддержании порядка.
— Уж вы простите меня за правду, — сказал Нортон, — но я всегда считал вас самым решительным противником всякого порядка!
Репутация Дьявола известна. В детстве Нортону со всех сторон внушали, что именно Князь Тьмы стоит у истоков любого зла, которое в конечном счете есть просто беспорядок в мироздании!
Сатана отчаянно замахал руками:
— Помилуйте! Что вы говорите! Я — и вдруг противник порядка? Да ни в коем случае! Во Вселенной не сыскать более ярого приверженца порядка, нежели я! Более того, я желал бы иметь во Вселенной куда больше порядка, чем есть теперь! — Тут он белозубо улыбнулся своей в высшей степени магнетической улыбкой и вкрадчивым тоном продолжил: — Признаю, что я немножко расхожусь с Богом в вопросе о том, кто из нас должен править миром. Но что касается взглядов на основные принципы мироздания — тут мы с Князем Света мыслим совершенно согласно!
Сам того не желая и вопреки доводам разума, Нортон мало-помалу проникался симпатию к этому дружелюбному и приятному во всех отношениях существу.
Однако он счел необходимым заметить:
— Буду честным, милорд. Я не на вашей стороне.
— Весьма, весьма разумно с вашей стороны, дражайший Хронос! Кто же в здравом уме возжелает оказаться в итоге в Аду? Будь то возможно, я бы и сам попросился в Рай!
Нортон не мог не улыбнуться этой горячей речи. Сатанинский юмор оказался заразительным.
— Стало быть. Ад вам не по душе! — воскликнул Нортон. — Зачем же вы остаетесь в нем?
— Да потому что я там работаю, сэр! Да, сэр, я там работаю. Случись мне дезертировать со своего поста — найдется ли на него охотник?
Прав Сатана, сто раз прав: охотника придется долго искать!
— Выходит, — не сдавался Нортон, — ваш пост так уж важен? Зачем вам тянуть лямку — тем более если она так натирает шею! Не проще ли добровольно свернуть ваше ведомство — и позволить Добру возобладать в мире?
Сатана грустно покачал головой.
— Увы и ах, — сказал он, — сама природа человека устроена так, что не позволяет мне умыть руки и удалиться на покой. В каждом человеке смешано Добро и Зло — заметьте, в каждом человеке. Во многих людях Зло решительно перевешивает. Куда прикажете девать этот материал в потусторонней жизни? Ад и есть свалка для подобных типов — следовательно, он попросту необходим. А что касается Добра и Зла как таковых… Какая же это будет свобода воли, если лишить человека выбора между ними! Вы разве против свободы воли? Святая вещь! Каждый живущий волен своими поступками выбирать свою загробную судьбу — и тем самым выявлять собственную глубинную природу. Средний человек ненавидит зло в себе и боится его последствий. Естественно, без этого он бы не старался продвинуться по пути добра. Но плоть слаба, и всякий время от времени поддается великому искушению вкусить быстрые и сладостные плоды зла. Лишь сумма поступков на протяжении всей жизни дает нам недвусмысленный вектор существования данной особи. Кто не божится в своей любви к Добру, кто не клянет Зло!.. Однако итоговая сумма поступков никогда не обманет: она ясно указывает, в какую сторону человека тянуло больше. Наблюдать, как люди суетливо мечутся между Добром и Злом, — презанятное зрелище. — Сатана насмешливо передернул плечами. — А впрочем, не затем я пришел, чтобы говорить о работе. Чем я могу помочь вам, Хронос?
— Спасибо, мне вроде бы ничего не нужно, — сказал Нортон. Красноречие Сатаны произвело на него большое впечатление, хотя к мотивам дьявольских разглагольствований он продолжал относиться с недоверием. — Помощи Лахесис мне вполне достаточно.
— Еще бы ей не помогать вам! — с готовностью подхватил Сатана. — Она целиком и полностью зависит от вашей службы Времени. Вот она и рассыпается перед вами, извините за выражение, мелким бесом. — Сатана опять рассмеялся своим приятным добродушным смехом. — Я так понимаю, она устроила вам горячий прием и всячески ублажала. Не удивлюсь даже, если в ход пошла самая молоденькая из троицы… Штучка, да? — Сатана многозначительно повел бровью.
Визит продолжал нервировать Нортона. Он не мог избавиться от мысли, что Лукавый явился с какой-то скрытой целью. Однако ершиться и переть на рожон Нортон поостерегся — совсем не хотелось идти на конфронтацию с фантастически могущественным Князем Тьмы. Поэтому Нортон поддерживал беседу в светском тоне в надежде, что рано или поздно Сатана или выдаст свои намерения, или откланяется.
— Мы оба должны максимально выкладываться на работе, — энергично говорил Сатана. В ораторском мастерстве ему не откажешь! Ухо отчетливо различало большие буквы в его речи. Нортон обратил внимание, что слово «инкарнации» Дьявол произносил без придыхания, с маленькой буквы, даже когда он включал «себя любимого» в этот класс существ. — По сути дела, мы с вами художники, творческие натуры, ибо превращаем нашу работу в произведение искусства и своими свершениями созидаем нетленный памятник. Я на седьмом небе от счастья, когда мне удается искоренить зло в заблудшей души, которая в противном случае была бы потеряна! Собственно говоря, мы этим и заняты в Аду — неустанно путешествуем по улицам этого последнего пристанища и пытаемся внушить хотя бы элементарное представление о Добре самым закоренелым и безнадежным грешникам.
— О, не сомневаюсь, — кивнул Нортон с натянутой улыбкой. Было ясно, что Сатана так мягко стелет с целью переманить Хроноса на свою сторону. Однако неприятней всего было то, что аргументы Князя Тьмы выглядели достаточно убедительно.
— Насколько я знаю, вы потеряли любимого человека, — сочувственным тоном произнес Сатана.
— Теперь Орлин в Раю, — твердо заявил Нортон, желая закрыть эту тему. Говорить о своей потере ни с кем не хотелось — тем паче с Сатаной! Если тот станет трепать ее имя, это неизбежно осквернит память о возлюбленной.
— Полагаю, вы в курсе того, что вам не обязательно прозябать в одиночестве, — сказал Сатана, деликатно угадав его нежелание длить разговор о покойной Орлин. — Здесь, в Чистилище, предостаточно душ женского и мужского пола, желающих всячески угодить своему хозяину и тем самым поправить собственный баланс в сторону Добра. Позвольте мне продемонстрировать вам кое-какие возможности.
— Я в этом не нуждаюсь! — поспешно возразил Нортон.
— Да дело-то пустяковое, сэр. Лишь позвольте мне пригласить вашу горничную…
Сатана щелкнул пальцами, и рядом с ними из воздуха соткалась хорошенькая девушка — волосы убраны под платок, тряпка для пыли в руке. Она была несколько ошарашена тем, что внезапно очутилась в другом месте и перед публикой.
— Нет-нет, этот наряд никуда не годится! — воскликнул Сатана с заботливой интонацией доброго дядюшки. В ту же секунду на горничной оказалось нарядное вечернее платье, которое выгодно подчеркнуло все прелести ее фигуры. — Ах да, волосы! — сказал Сатана, и платок на голове сменился бриллиантовой тиарой. — Лапочка, готова ли ты удовлетворить более интимные потребности своего хозяина?
Девушка с восторгом оглядела новое платье, коснулась тиары на голове и проворно выпалила:
— Я полностью к услугам повелителя.
— Послушайте, — обратился Нортон к своему гостю, — у меня ни малейшего желания…
Тут он лгал. И девица, и весь этот эксперимент приятно взволновали его.
— Тьфу ты, какой я несообразительный! — шутливо вскричал Сатана. — Зачем вам незнакомка! В последнее время вы стали однолюбом и больше не смотрите на сторону!
Горничная вдруг приняла облик Орлин — живой и восхитительной Орлин!
Ошеломленный Нортон пожирал глазами эту Орлин.
— Если пожелаете, — сказал Сатана, — то мы можем и личность ей изменить. Мне нравится создавать законченные шедевры. Эта девушка ничем не будет отличаться от вашей Орлин — и внешне, и внутренне.
— Но она — не та, которую я знал!
Сатана лукаво покосился на него:
— А разве кроме внешнего и внутреннего облика в ней было еще что-то третье, что вы знали?
— Я… я просто знаю, что она — не она. И этого достаточно.
— Вы сами запутались. Если она во всех отношениях она, то как же она может быть не она? Поверьте мне, вы будете довольны моим произведением. Тем более, у этой Орлин будет в запасе Вечность, чтобы стать еще краше, и нежнее, и умнее — и еще сто разных «-нее»!
Потрясенный появлением копии Орлин, убитый идеальным сходством и веской аргументацией Сатаны, Нортон мог только пробормотать, заикаясь:
— Но она… она не та, которую я любил… и в этом вся разница!
— Да бросьте вы! — с добродушной усмешкой отозвался Искуситель. — Что вы заладили — она, не она! Есть ваша любовь. Есть объект. Соедините их — и радуйтесь. Хронос, дружище, опробуйте эту девушку. Ей-же-ей, не пожалеете!
— Опробовать?
— Вам не нравится слово? Не буду же я оскорблять ваш и ее слух более точным! Если существует более мягкое и более вежливое выражение, я всегда предпочту его. Ведь я говорил вам, что в душе я художник. Я ценю тонкости языка. Само по себе моральное содержание слов меня не заботит — я никоим образом не ханжа. Просто люблю выражаться изящно. Случается мне употребить смачное словцо, но грубое — никогда!.. А что до девушки, то она может принять другой телесный и духовный облик — какой только пожелаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Оказалось, что вечный полумрак в Чистилище — досужая выдумка поэтов. В тамошних сутках двадцать четыре часа. Есть и день, и есть ночь. Однако Нортон подозревал, что это чередование поддерживается искусственно.
Остаток вечера он отдыхал и смотрел объемновизор — хитом новостей единственного местного кабельного канала оставалось принятие Песочных Часов новым Хроносом.
Через какое-то время в дверь постучал дворецкий и сообщил о приходе гостя. Нортон удивился — час был поздний, да и кто бы это мог быть?
— Сатана, сэр, — безразличным тоном сообщил дворецкий, предваряя вопрос хозяина.
— Кто-кто?
— Сатана, сэр.
— Я… я не намерен иметь дело с Дьяволом!
— Прикажете так и ответить, сэр?
Но возмущение и ужас в душе Нортона боролись с любопытством — и любопытство начинало побеждать.
— Погодите… Я… Он способен причинить мне какой-нибудь вред — я имею в виду, здесь, в резиденции Хроноса?
— Нет, сэр. Одна инкарнация не может вмешаться в дела другой инкарнации без согласия последней. Все инкарнации практически неуязвимы — в особенности если они в форменной одежде.
— Что это значит — «в форменной одежде»?
— Ваш белый плащ, сэр. Это временной барьер, он ограждает вас от любой физической опасности.
— Ладно, — со вздохом сказал Нортон, — вероятно, мне лучше выяснить, чего он от меня хочет. Пригласите Сатану сюда.
Скажи ему кто еще пару дней назад, что он будет иметь личную встречу с Князем Тьмы, Нортон покатился бы от смеха: во-первых, никем не доказано, что Сатана существует; во-вторых, такая встреча невероятна, даже если бы Дьявол существовал; ну а в-третьих, Нортон не из тех, кто близко подпускает к себе Лукавого!
Дворецкий вернулся и провозгласил без малейшего оттенка насмешки:
— Князь Тьмы, Отец всякой лжи, милорд Сатана.
Таков был официальный титул Дьявола.
Нортон ожидал увидеть черта с картинки из детской книжки: рогатого беса с копытцами и раздвоенным на конце хвостом. Действительность разочаровала. Сатана явился в облике дюжинного мужчины средних лет в строгом бордовом костюме. Аккуратный рыжеватый «ежик» на голове. Тщательно выбритые щеки. Не слишком выразительные глазки. Полнотелый джентльмен, распространяющий запах хороших мужских духов. Живое олицетворение умеренности.
Говоря по совести, Нортону хотелось бы видеть в Сатане побольше огня!
Сатана быстрым шагом подошел к Нортону и протянул ему руку. Было бы верхом неприличия уклониться от рукопожатия. Да и благовидного повода не сыскалось. Поэтому Нортону пришлось пожать протянутую руку. Ладонь нечистого духа была твердой и теплой, но горячей Нортон ее бы не назвал. В этом предводителе чертей он не мог уловить ни одной, ну решительно ни одной искры инфернальности!
— Э-э… Чему обязан тем, что вы… э-э… почтили меня визитом?
— Вежливости, элементарной вежливости, — сказал Сатана, одарив Нортона обаятельной улыбкой и показывая банальнейший ровный ряд ослепительно белых зубов. — Вы только что вступили в должность, и я по-соседски решил проведать вас и предложить свою помощь. Если встретите какое затруднение, всегда к вашим услугам. И советом могу пособить, и делом…
Нортон слегка нахмурился, но из вежливости пригласил гостя сесть.
— Что верно, то верно — я новичок на этом посту, — сказал он, садясь напротив Сатаны. — И, быть может, чего-то недопонимаю… До сих пор я не предполагал в вас большой охоты помогать кому бы то ни было.
Сатана рассмеялся. Нортон был смущен задушевностью и теплотой этого смеха.
— Дражайший вы мой Хронос! Я такая же инкарнация, как и вы! Каждый из нас выполняет свой служебный долг, и нам грех не сотрудничать. Что вы, что я — мы оба заинтересованы в поддержании порядка.
— Уж вы простите меня за правду, — сказал Нортон, — но я всегда считал вас самым решительным противником всякого порядка!
Репутация Дьявола известна. В детстве Нортону со всех сторон внушали, что именно Князь Тьмы стоит у истоков любого зла, которое в конечном счете есть просто беспорядок в мироздании!
Сатана отчаянно замахал руками:
— Помилуйте! Что вы говорите! Я — и вдруг противник порядка? Да ни в коем случае! Во Вселенной не сыскать более ярого приверженца порядка, нежели я! Более того, я желал бы иметь во Вселенной куда больше порядка, чем есть теперь! — Тут он белозубо улыбнулся своей в высшей степени магнетической улыбкой и вкрадчивым тоном продолжил: — Признаю, что я немножко расхожусь с Богом в вопросе о том, кто из нас должен править миром. Но что касается взглядов на основные принципы мироздания — тут мы с Князем Света мыслим совершенно согласно!
Сам того не желая и вопреки доводам разума, Нортон мало-помалу проникался симпатию к этому дружелюбному и приятному во всех отношениях существу.
Однако он счел необходимым заметить:
— Буду честным, милорд. Я не на вашей стороне.
— Весьма, весьма разумно с вашей стороны, дражайший Хронос! Кто же в здравом уме возжелает оказаться в итоге в Аду? Будь то возможно, я бы и сам попросился в Рай!
Нортон не мог не улыбнуться этой горячей речи. Сатанинский юмор оказался заразительным.
— Стало быть. Ад вам не по душе! — воскликнул Нортон. — Зачем же вы остаетесь в нем?
— Да потому что я там работаю, сэр! Да, сэр, я там работаю. Случись мне дезертировать со своего поста — найдется ли на него охотник?
Прав Сатана, сто раз прав: охотника придется долго искать!
— Выходит, — не сдавался Нортон, — ваш пост так уж важен? Зачем вам тянуть лямку — тем более если она так натирает шею! Не проще ли добровольно свернуть ваше ведомство — и позволить Добру возобладать в мире?
Сатана грустно покачал головой.
— Увы и ах, — сказал он, — сама природа человека устроена так, что не позволяет мне умыть руки и удалиться на покой. В каждом человеке смешано Добро и Зло — заметьте, в каждом человеке. Во многих людях Зло решительно перевешивает. Куда прикажете девать этот материал в потусторонней жизни? Ад и есть свалка для подобных типов — следовательно, он попросту необходим. А что касается Добра и Зла как таковых… Какая же это будет свобода воли, если лишить человека выбора между ними! Вы разве против свободы воли? Святая вещь! Каждый живущий волен своими поступками выбирать свою загробную судьбу — и тем самым выявлять собственную глубинную природу. Средний человек ненавидит зло в себе и боится его последствий. Естественно, без этого он бы не старался продвинуться по пути добра. Но плоть слаба, и всякий время от времени поддается великому искушению вкусить быстрые и сладостные плоды зла. Лишь сумма поступков на протяжении всей жизни дает нам недвусмысленный вектор существования данной особи. Кто не божится в своей любви к Добру, кто не клянет Зло!.. Однако итоговая сумма поступков никогда не обманет: она ясно указывает, в какую сторону человека тянуло больше. Наблюдать, как люди суетливо мечутся между Добром и Злом, — презанятное зрелище. — Сатана насмешливо передернул плечами. — А впрочем, не затем я пришел, чтобы говорить о работе. Чем я могу помочь вам, Хронос?
— Спасибо, мне вроде бы ничего не нужно, — сказал Нортон. Красноречие Сатаны произвело на него большое впечатление, хотя к мотивам дьявольских разглагольствований он продолжал относиться с недоверием. — Помощи Лахесис мне вполне достаточно.
— Еще бы ей не помогать вам! — с готовностью подхватил Сатана. — Она целиком и полностью зависит от вашей службы Времени. Вот она и рассыпается перед вами, извините за выражение, мелким бесом. — Сатана опять рассмеялся своим приятным добродушным смехом. — Я так понимаю, она устроила вам горячий прием и всячески ублажала. Не удивлюсь даже, если в ход пошла самая молоденькая из троицы… Штучка, да? — Сатана многозначительно повел бровью.
Визит продолжал нервировать Нортона. Он не мог избавиться от мысли, что Лукавый явился с какой-то скрытой целью. Однако ершиться и переть на рожон Нортон поостерегся — совсем не хотелось идти на конфронтацию с фантастически могущественным Князем Тьмы. Поэтому Нортон поддерживал беседу в светском тоне в надежде, что рано или поздно Сатана или выдаст свои намерения, или откланяется.
— Мы оба должны максимально выкладываться на работе, — энергично говорил Сатана. В ораторском мастерстве ему не откажешь! Ухо отчетливо различало большие буквы в его речи. Нортон обратил внимание, что слово «инкарнации» Дьявол произносил без придыхания, с маленькой буквы, даже когда он включал «себя любимого» в этот класс существ. — По сути дела, мы с вами художники, творческие натуры, ибо превращаем нашу работу в произведение искусства и своими свершениями созидаем нетленный памятник. Я на седьмом небе от счастья, когда мне удается искоренить зло в заблудшей души, которая в противном случае была бы потеряна! Собственно говоря, мы этим и заняты в Аду — неустанно путешествуем по улицам этого последнего пристанища и пытаемся внушить хотя бы элементарное представление о Добре самым закоренелым и безнадежным грешникам.
— О, не сомневаюсь, — кивнул Нортон с натянутой улыбкой. Было ясно, что Сатана так мягко стелет с целью переманить Хроноса на свою сторону. Однако неприятней всего было то, что аргументы Князя Тьмы выглядели достаточно убедительно.
— Насколько я знаю, вы потеряли любимого человека, — сочувственным тоном произнес Сатана.
— Теперь Орлин в Раю, — твердо заявил Нортон, желая закрыть эту тему. Говорить о своей потере ни с кем не хотелось — тем паче с Сатаной! Если тот станет трепать ее имя, это неизбежно осквернит память о возлюбленной.
— Полагаю, вы в курсе того, что вам не обязательно прозябать в одиночестве, — сказал Сатана, деликатно угадав его нежелание длить разговор о покойной Орлин. — Здесь, в Чистилище, предостаточно душ женского и мужского пола, желающих всячески угодить своему хозяину и тем самым поправить собственный баланс в сторону Добра. Позвольте мне продемонстрировать вам кое-какие возможности.
— Я в этом не нуждаюсь! — поспешно возразил Нортон.
— Да дело-то пустяковое, сэр. Лишь позвольте мне пригласить вашу горничную…
Сатана щелкнул пальцами, и рядом с ними из воздуха соткалась хорошенькая девушка — волосы убраны под платок, тряпка для пыли в руке. Она была несколько ошарашена тем, что внезапно очутилась в другом месте и перед публикой.
— Нет-нет, этот наряд никуда не годится! — воскликнул Сатана с заботливой интонацией доброго дядюшки. В ту же секунду на горничной оказалось нарядное вечернее платье, которое выгодно подчеркнуло все прелести ее фигуры. — Ах да, волосы! — сказал Сатана, и платок на голове сменился бриллиантовой тиарой. — Лапочка, готова ли ты удовлетворить более интимные потребности своего хозяина?
Девушка с восторгом оглядела новое платье, коснулась тиары на голове и проворно выпалила:
— Я полностью к услугам повелителя.
— Послушайте, — обратился Нортон к своему гостю, — у меня ни малейшего желания…
Тут он лгал. И девица, и весь этот эксперимент приятно взволновали его.
— Тьфу ты, какой я несообразительный! — шутливо вскричал Сатана. — Зачем вам незнакомка! В последнее время вы стали однолюбом и больше не смотрите на сторону!
Горничная вдруг приняла облик Орлин — живой и восхитительной Орлин!
Ошеломленный Нортон пожирал глазами эту Орлин.
— Если пожелаете, — сказал Сатана, — то мы можем и личность ей изменить. Мне нравится создавать законченные шедевры. Эта девушка ничем не будет отличаться от вашей Орлин — и внешне, и внутренне.
— Но она — не та, которую я знал!
Сатана лукаво покосился на него:
— А разве кроме внешнего и внутреннего облика в ней было еще что-то третье, что вы знали?
— Я… я просто знаю, что она — не она. И этого достаточно.
— Вы сами запутались. Если она во всех отношениях она, то как же она может быть не она? Поверьте мне, вы будете довольны моим произведением. Тем более, у этой Орлин будет в запасе Вечность, чтобы стать еще краше, и нежнее, и умнее — и еще сто разных «-нее»!
Потрясенный появлением копии Орлин, убитый идеальным сходством и веской аргументацией Сатаны, Нортон мог только пробормотать, заикаясь:
— Но она… она не та, которую я любил… и в этом вся разница!
— Да бросьте вы! — с добродушной усмешкой отозвался Искуситель. — Что вы заладили — она, не она! Есть ваша любовь. Есть объект. Соедините их — и радуйтесь. Хронос, дружище, опробуйте эту девушку. Ей-же-ей, не пожалеете!
— Опробовать?
— Вам не нравится слово? Не буду же я оскорблять ваш и ее слух более точным! Если существует более мягкое и более вежливое выражение, я всегда предпочту его. Ведь я говорил вам, что в душе я художник. Я ценю тонкости языка. Само по себе моральное содержание слов меня не заботит — я никоим образом не ханжа. Просто люблю выражаться изящно. Случается мне употребить смачное словцо, но грубое — никогда!.. А что до девушки, то она может принять другой телесный и духовный облик — какой только пожелаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45