А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Взгляд Мадлен затуманился.
– Мадам де Кресси? Она выглядела такой печальной и погруженной в себя…
– Она недавно переболела, – спокойно сказала графиня – Когда-нибудь ты будешь иметь несчастье познакомиться с ее мужем. Он… Не хотелось бы шокировать тебя, дорогая, но есть вещи, которых тебе следует остерегаться, и потому о них придется сказать. Видишь ли, существуют мужчины, которые к женщинам равнодушны…
Девушка с жаром кивнула.
– Добрые сестры рассказывали мне о таких. Это святые отцы или те люди, что с истинным рвением бегут от искушений мира сего, дабы возвыситься духом и усмирить свою плоть…
Графиня весьма невежливо ее прервала:
– Я не говорю, о попах. Хотя и среди них попадаются приверженцы… хм… оригинальных стремлений…
Она еще раз сердито хмыкнула и пустилась в дальнейшие пояснения.
– Я говорю о том, что творится в миру. Существуют мужчины, которых влечет не к женщинам, а друг к другу, их великое множество – ты еще услышишь о них. Среди них порой встречаются знатные и уважаемые персоны. Таков, например, герцог де Мирабо. Я уверена – он общается с женщинами не чаще, чем Эшил Кресси. Но в отличие от эгоистичного, себялюбивого Эшила, доставляющего столько несчастий бедняжке Люсьен, – печально добавила графиня, и легкий румянец проступил на ее щеках, – герцог очень добр, порядочен и любезен. Вот человек, какому можно безоглядно довериться. Злые языки зря болтают, что он стремится к примирению с Англией лишь потому, что боится за свои английские владения, уверяю тебя это не так.
Графиня встряхнула головой.
– Ты скоро познакомишься с ним. Если не брать в расчет интимные предпочтения, герцог не больше походит на Эшила, чем я на вчерашнюю испанскую баронессу.
Помолчав, она добавила с неожиданной пылкостью:
– Говоря по правде, мне думается, что Мирабо и Кресси даже в тайных пристрастиях нисколько не схожи. Различия между этими людьми чересчур велики.
Задумчиво глядя в окно, Мадлен заметила:
– Я сдыхала, милая тетушка, что порой даже супруги в своих пристрастиях очень рознятся между собой.
Графиня энергично кивнула.
– О да, супружество – тонкая вещь. Однако, сделай мне Мирабо предложение в свое время, я не колебалась бы ни минуты.
Подметив, что племянница шокирована, тетушка усмехнулась.
– Уверяю тебя, из него вышел бы восхитительный муж. Он замечательный друг, обаятельный и искренний человек. Отнюдь не о многих мужчинах можно сказать такое. А если женщины в определенном смысле не привлекают его, ну что ж… есть немало и обычных мужей, пренебрегающих женами. Так уж ли важно, к любовнику или к любовнице уходит ночами супруг?
– Но… зачем же тогда подобным людям жениться? И стоит ли выходить за них замуж? Все равно ни к чему хорошему это не приведет.
Мадлен взяла было пирожок с лимонной начинкой, но тут же отложила его в сторону.
– Это жизнь, дорогая. Когда дело касается денег, поместий, недвижимости – супружество может сулить немалые выгоды заключающим брак сторонам. В подобных обстоятельствах отсутствие взаимной привязанности мало что значит. Равно как и наличие таковой.
Голос Клодии посуровел, а в глазах появилось жесткое выражение, которое могла бы встревожить ее юную собеседницу, если бы та потрудилась оторвать взгляд от стола.
– Дорогая, брак для нашей сестры – необходимость. Мужчины могут без него обойтись, но женщины – нет. Женщина всегда либо мать, либо нянька, либо любовница. Либо… чья-нибудь тетушка, – добавила она с коротким смешком. – Иначе нам грозит участь превратиться в бесполезный балласт.
Мадлен сосредоточенно пыталась собрать дольки яблока в единое целое.
– Все это-как-го очень уж безотрадно.
– Ах, Боже ты мой! – воскликнула графиня с иронией. – Теперь ты будешь считать меня мученицей, а я ведь вовсе не такова. Послушай, Мадлен, – с преувеличенной оживленностью сказала она, – на свете можно жить не только для мужа. Надо только быть осмотрительной в выборе кавалеров.
Она потянулась за шоколадом. Дверь столовой приотворилась и вновь закрылась, впустив лакея, бесшумно занявшего свой пост.
Мадлен поняла, что разговор окончен, но ее любопытство полностью не унялось.
– Зачем вы рассказали мне об этих мужчинах, мадам?
Графиня подняла бровь.
– Вчера ты танцевала с Бельфоном, и мне не хотелось бы, чтобы этому знакомству придавалось слишком большое значение.
– Он… он разве один из тех?… – недоверчиво спросила Мадлен. Маленький нож, звякнув, упал на тарелку.
– Поговаривают. И компания, в какой он вращается, имеет дурную славу.
Графиня допила шоколад, протянула руку к вазе с фруктами и взяла апельсин.
– В глазах твоего отца Бельфон не будет желательным женихом, даже если вознамерится сделать тебе предложение. Он слишком близок к Боврэ и его кругу.
– К Боврэ? – Мадлен задумчиво положила в рот кусочек немилосердно искромсанного ею плода. – Это тот старичок в смехотворном камзоле? Дядюшка барона де Ле Радо?
– Ты виделась с Ле Радо? – быстро спросила Клодия. – Когда же?
– Когда вы ушли в соседнюю залу посмотреть на игру. Де Бельфон нас представил, и я танцевала с ним. Он премило танцует.
– Так ты познакомилась и с Боврэ?
Случилось то, чего не должно было произойти, осознала графиня. Но как же все это вышло? Она ведь дала брату слово держать Мадлен в отдалении от Боврэ.
Девушка почувствовала, что ее наставница чем-то расстроена.
– Нет, мадам. Де Ле Радо лишь показал мне своего дядюшку издалека. Он пояснил, что того не было в Париже семь лет, и поэтому его костюм так старомоден.
Графиня нетерпеливо притопнула ногой.
– Полэн, – вскричала она. – Долго ли нам еще ждать? Сейчас же сходите и посмотрите, готов ли чай для моей племянницы, и если готов, принесите его.
Кивком отпустив лакея, дама обратилась к Мадлен.
– Не хочу говорить об этом в присутствии слуг. Ты должна держаться подальше от Боврэ, дорогая. Понимаешь, как можно дальше. Он злейший враг твоего отца. Сам старикашка, возможно, и полный дурак, но он закадычный друг некоего Сен-Себастьяна, а худшего знакомства для вашего дома себе и представить нельзя.
Мадлен широко раскрыла глаза.
– Но я не понимаю…
– Много лет назад, – продолжала графиня, – еще до твоего рождения, разразился ужасный скандал. Его быстро замяли, поскольку в нем были замешаны высокопоставленные особы. Но в то время мы все были просто в ужасе. Этот скандал и заставил отца твоего покинуть Париж.
– Так я и знала!
Мадлен подалась вперед. Шелковые ленты на груди девушки затрепетали, корсаж внезапно показался ей слишком тугим.
– Я подозревала, что батюшка говорит мне не все! Он всегда оправдывал свой отъезд из столицы усталостью и нежеланием вести светскую жизнь, но, глядя на его постоянную опечаленность, в это трудно было поверить.
Графиня вздохнула. Видно было, что разговор с дочерью брата дается ей не без труда.
– Ты, разумеется, слышала о любовнице прежнего короля – мадам де Монтеспан? Ее некогда обвиняли в связи с ведьмами и отравительницами. Правда, расследования ничего не дали, но именно в то время по Парижу и поползли слухи о черных мессах, спаси нас Господь! – Она перекрестилась. – В конце концов Монтеспан вышла из милости у короля, а со временем, говорят, сделалась чрезвычайно набожной. Но нечистые служения продолжались, и след привел к Сен-Себастьяну с Боврэ, а от них и к десятку знатных юнцов. Мой брат, твой будущий батюшка, также оказался к этому как-то примешан, но он спешно покинул двор и потому его тревожить не стали…
Вошел лакей, и графиня умолкла.
– Чай, мадам, – объявил Полэн, ставя на стол английский фаянсовый чайник. – Мадемуазель будет пить его с молоком? – спросил он тоном, ясно показывавшим, насколько не по душе ему этот иностранный обычай.
– Китайский чай пьется без молока, – высокомерно произнесла девушка. – Тем не менее благодарю вас.
Полэн поклонился и вернулся к двери.
Мадлен не понадобилось много времени, чтобы смириться с неприятными новостями. Когда она снова заговорила, в ее голосе не было ни огорчения, ни тревоги.
– Слухи всегда только слухи, мадам. Но теперь я понимаю, почему мое поведение не должно подавать к ним ни малейшего повода.
– Вот и умница, – сказала графиня. Ее симпатия к племяннице все возрастала. Несмотря на свою юность и провинциальное воспитание, та вовсе не казалась ни глупенькой, ни наивной. – Я знала, что ты все поймешь.
Мадлен с аппетитом накинулась на пирожок с лимоном и, расправившись с ним, взялась за второй. Когда и с тем было покончено, она спокойно произнесла.
– Расскажите мне о Сен-Жермене.
Довольная, что разговор вернулся на безопасную почву, графиня рассмеялась.
– Он и тебя обворожил? Предупреждаю, что по нему давно и напрасно печалятся многие девицы и дамы.
Мадлен задумчиво прихлебнула чай.
– Я слышала, у него нет любовницы. Не из тех ли он мужчин, против которых вы меня предостерегали сейчас?
– Понятия не имею. Да это, собственно, и не важно. – Графиня занялась апельсином. – Тонкий ум, любезное обхождение! Разумеется, мы все очарованы. А какие дивные истории он рассказывал нам вчера! И эти глаза… В них просто тонешь.
– Да, говорил он вчера много, – заметила Мадлен, задумчиво постукивая ноготками по ободку фарфоровой чашки, – но так ничего и не съел.
– Ага, ты тоже заметила? Это одна из его причуд. Он никогда не ест в обществе. Я ни разу не видела, чтобы он взял что-нибудь в рот или выпил, хотя частенько сиживала с ним за столом. Думаю, граф так делает, чтобы лишний раз дать пенять окружающим, какой он загадочный человек. Меня же он уверяет, что просто стесняется своей неимоверной прожорливости, которая может всех от него отпугнуть.
Графиня расхохоталась, и смех ее был весел и беззаботен.
– Ужасно забавно наблюдать, как светские дурочки клюют на его любезности. Те, что еще не знают, что им не стоит принимать его комплименты всерьез.
– Разве его словам не следует верить?
В вырвавшемся у Мадлен восклицании прозвучало откровенное разочарование. То, что граф наговорил ей вчера, до сих пор отдавалось в ушах ее сладкой музыкой. Неужели же все это не более чем пустые дежурные фразы?
– Ну-ну, девочка, – усмехнулась ласково Клодия. – Все, что он нашептал в твои прелестные ушки, не расходится с его мнением о тебе. Граф большой ценитель прекрасного, ты произвела на него огромное впечатление. Я сама это видела, да и он успел мне сказать кое-что. Но ожидать какого-то развития ситуации – неумно и, в общем-то, незачем. В конце концов, никто ведь не знает в точности, кто он такой. Будет чрезвычайно досадно, если негодник Боврэ окажется прав и выяснится, что наш загадочный Сен-Жермен – всего лишь бродячий фокусник, а не заколдованный принц.
Мадлен машинально прихлебывала ароматный напиток, глядя перед собой невидящими глазами.
– Но он – граф, – возразила она. – Все так считают.
– Да-да, – графиня с серьезным видом кивнула. – Да и как не считать? Манеры его безупречны, костюмы изысканны. Ты бы видела, какой у него экипаж! А четыре лакея в роскошных ливреях? А шелковые жилеты? Он меняет их ежедневно и на моей памяти ни разу не показался в том, что уже надевал. Очевидно одно: кем бы он ни был, он сказочно богат. Помню, я чуть не ослепла, взглянув на его туфли.
Положив а рот последнюю дольку апельсина, Клодия добавила:
– В любом случае его общество ничем тебе не грозит. Совсем неплохо, если тебя будут с ним видеть, поскольку граф сейчас в большой моде. Главное, не переходи известных границ.
Мадлен сделала разочарованную гримаску.
– Я понимаю. Но все-таки неприятно – подозревать в блестящем аристократе плута.
– Я же не говорю, что он и вправду таков. Просто есть обстоятельства, дающие пищу сомнениям. – Графиня мгновение колебалась. – Ну, например, не странно ли, что у него абсолютно нет родственников? Родня есть у всех.
– Нет? – нахмурилась Мадлен.
– Нет, – подтвердила Клодия. – А ведь граф очень богат. – Она потянулась за салфеткой, лежавшей у нее на коленях. – Разумеется, он не француз, но никто из людей, поездивших по Европе, не может похвастать знакомством с его родней.
– Откуда же он родом?
Мадлен подлила себе чаю и протянула чайник графине.
– Спасибо, дорогая, не надо. Я не переношу чай.
Мысли графини унеслись далеко, потом вернулись к заданному вопросу.
– Где его родина, также никому не известно, одно очевидно: граф много странствовал и объездил весь свет. Его знание языков поразительно – он говорит чуть ли не на всех наречиях мира. С русскими он русский, с арабами он араб. Такое свойственно капитанам дальних плаваний или торговцам.
Она помолчала и с озадаченным видом добавила:
– Конечно, случается всякое, но я готова прозакладывать все свои драгоценности, что изысканные манеры не приобретаются на палубе корабля.
– Я слыхала, маркиза де Нуази давала графу свои бриллианты, и он их увеличил в размерах, – заметила вдруг Мадлен, водя пальцем по скатерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов