Грег заметно постарел, ходил с тростью и даже не попытался подняться навстречу вошедшим, а только приветливо кивнул. Однако взгляд его не утратил живости и блеска.
— Добрый день, Хэмиш, — сказал Бенджамин с теплотой, к которой примешивалось беспокойство.
— Добрый день, ваша светлость, — ответил Белая Гавань, обмениваясь с Протектором рукопожатием. — Спасибо, что согласились на эту не запланированную заранее встречу.
— Не стоит благодарности, — покачал головой Бенджамин, — я выкроил бы для вас время, даже если бы вы появились и вовсе без предупреждения. А я был оповещен о вашем возможном визите письмом Хонор.
— Что ж, — Белая Гавань поморщился, — она так точно предсказала реакцию Яначека, что я не удивлюсь, если так же точно предсказала и мою!
— В сложившихся обстоятельствах, — хмуро вставил Мэтьюс, — боюсь, ей даже не пришлось прибегать к дару ясновидения.
— Пожалуй, — согласился Белая Гавань. Бенджамин жестом пригласил его сесть. Рядом возник телохранитель, и граф, несмотря на серьезность момента, улыбнулся: на маленьком столике у его локтя материализовалась бутылка “Старого Тилмана”.
— Так вот, — деловито произнес Протектор, граф тем временем потянулся к пиву, — судя по её письму, Хонор считает, что Элоиза Причарт всерьез рассматривает возможность возобновления военных действий против Звездного Королевства. Должен признать, даже сейчас меня это несколько удивляет. Как считаете, Хэмиш, она права?
— Боюсь, что да, — мрачно ответил Белая Гавань и, поставив пивную бутылку, наклонился вперед, положив локти на колени. — Я, конечно, не посвящен в подробности дипломатической переписки между Высоким Хребтом и Причарт, ваша светлость. Думаю, подлинников этих документов не видел никто, кроме членов кабинета, — по крайней мере, в Звездном Королевстве. Но по всем признакам ситуация на переговорах уже несколько месяцев неуклонно ухудшается.
— Если точнее, — спокойно произнес Пакстон, — ухудшение, о котором вы говорите, милорд, началось более полутора стандартных лет назад. — Белая Гавань поднял глаза, и шеф разведки пожал плечами. — Надежд на достижение согласия не было с самого начала, но только полтора года назад Причарт начала проявлять настойчивость.
— Хорошо, — согласился Белая Гавань, — полтора так полтора. Так или иначе, мирные переговоры какое-то время неуклонно двигались к провалу. Если источники моего брата в министерстве иностранных дел правы, сейчас переговоры на грани полного срыва. А теперь мы получили заявление Тейсмана о существовании новых кораблей, и на фоне этого Хонор получает информацию о присутствии в Силезии так называемого “Второго флота”.
Он покачал головой.
— Как и Хонор, я не могу найти другого объяснения, кроме их намерения атаковать Сайдмор, — вздохнул он. — И чертовски жаль, что не могу их за это винить!
— Боюсь, ваша светлость, — подал голос гранд-адмирал Мэтьюс, — что мы согласны с леди Харрингтон и графом Белой Гавани. Разведывательные службы флота поделились имеющейся информацией с Разведкой Меча, и аналитики Грега согласны с нашими аналитиками. Мы не можем сказать наверняка, что Республика категорически решила осуществить нападение, но, производя передислокацию сил, она наверняка учитывает такую возможность. Подобное заключение было сделано нами раньше, а сообщение леди Харрингтон об отправке республиканских сил в Силезию является лишним свидетельством в его пользу.
— Хуже того, — добавил Пакстон, — присутствие в Силезии флота хевов может указывать на то, что Республика не только вынашивает военные планы, но уже и приступила к их осуществлению.
Все взоры обратились к нему, и он пожал плечами.
— Я не утверждаю, что это уже произошло. Я утверждаю, что мы должны иметь в виду, что это могло произойти. А если так, времени на ответные действия у нас очень мало — если оно вообще есть.
— Хэмиш, чего хотите от нас вы? — спросил Бенджамин, внимательно глядя на гостя.
— Не знаю, что именно было в письме Хонор к вам, — ответил граф Белой Гавани, — но знаю, что она писала мне, и Елизавета разрешила мне прочитать письмо, адресованное ей. — Граф неожиданно усмехнулся. — Хорошо, что Яначек не видел ни того, ни другого. Хотя, возможно, я не прав: случись с ним удар, это упростило бы решение многих наших проблем!
— Картина, которую я буду лелеять в своих грезах, — мечтательно произнес гранд-адмирал Мэтьюс, и они с графом Белой Гавани обменялись улыбками.
— Так вот, — продолжил граф, снова обращаясь к Бенджамину, — как я уже сказал, я не знаю, что она сообщила вам, но меня она просила — на случай, если мы с Яначеком... не найдем общего языка — посоветоваться с вами. И особо отметила тот факт, что Звезда Тревора — опорный пункт наших позиций внутри пространства Республики.
— Как отреагировала Елизавета на ответ Яначека? — спросил Бенджамин.
Граф Белой Гавани мысленно содрогнулся, вспомнив о том разговоре.
— Не слишком... хорошо, — признался он. — Она даже хотела созвать пресс-конференцию, предъявить журналистам письма Хонор и публично обвинить своего премьера и Первого Лорда Адмиралтейства... ну разве что только не в прямой измене.
— Да, действительно “не слишком хорошо”, — рассудительно согласился Бенджамин. — С другой стороны, такой шаг мог принести определенную пользу.
— Да, наверно, — признал Белая Гавань. — Вилли очень долго уговаривал её повременить. Он указал, что послания Причарт становятся всё более агрессивными. Если хотите, их позиция на переговорах сейчас диктуется её гневом и досадой. И, как мы только что согласились, существует высокая вероятность того, что Республика уже приняла решения нанести удар. Это ставит нас перед выбором: свалить Высокого Хребта — а это не так-то легко, как нам хочется думать, с учетом того, что общество недостаточно информировано об ухудшении наших отношений с Хевеном, — либо оставить все как есть, по крайней мере пока мы не выберемся из текущего кризиса. Если хевы еще не приняли решения о нападении, уход Высокого Хребта и Яначека стал бы для нас наилучшим выходом. Особенно, если бы мы успели исправить последствия пагубных просчетов Яначека. Но нынешний кабинет без борьбы не уйдет, а внутренний политический кризис в Королевстве может оказаться решающим фактором, который и подтолкнет Причарт к нападению, если она ещё на него не решилась.
Граф пожал плечами.
— Вилли удалось убедить Елизавету, что в сложившихся обстоятельствах следует полностью сосредоточиться на отражении вероятной атаки хевов, не обращая внимания на “её” правительство. Конечно, лучше всего было бы уладить дело без стрельбы, пусть даже Высокий Хребет присвоит заслугу себе. Если стрельба все же начнется, то, когда придет время формировать новое правительство, она подробно расскажет о том, как они сели в калошу. И если мы будем тихо делать то, что в наших силах, не афишируя и не трезвоня на публике, мы кое-чего добьемся, не спровоцировав искру, которая станет стартом схватки на внутриполитической арене.
Бенджамин хмыкнул, откинулся на спинку кресла и задумчиво потянул себя за мочку уха.
— Логика ваших рассуждений мне понятна. Не скажу, что я со всем согласен, но ваша внутренняя ситуация отличается от нашей. И конечно, я полностью солидарен с тем, что лучше бы обойтись без стрельбы... хотя, по правде, это представляется мне маловероятным.
— Согласен с вашей светлостью, — сказал Мэтьюс, — и в том, что это был бы наилучший выход, и в том, что в настоящий момент он маловероятен. Предположения леди Харрингтон, касающиеся возможных способов начала военных действий Республикой, весьма убедительны. Если в Новом Париже примут решение нанести удар, то первоочередным, а возможно, и главным объектом нападения станет Звезда Тревора.
— А зная Томаса Тейсмана, — угрюмо добавил граф Белой Гавани, — можно не сомневаться, что он нанесет по Третьему флоту такой удар, что разнесет его в клочья.
— Вот именно, — кивнул Мэтьюс. — И не только ради захвата терминала. Конечно, терминал несказанно расширяет возможности маневра и материально-технического снабжения, но их главной целью станут СД(п) и НЛАКи Третьего флота.
— Согласен. Но я не могу заставить Яначека согласиться на усиление сил обороны. Он категорически отказывается.
— Отдавая должное Яначеку, — сказал Мэтьюс тоном человека, которому очень не хочется отдавать должное Яначеку, — усилить Третий флот ему практически нечем . Мне кажется, что он отчаянно надеется, что всё как-нибудь утрясется и до военных действий дело так и не дойдет. Ну а если дойдет, то он, вероятно, рассчитывает повторить ваш маневр, когда вы сняли осаду с Василиска, перебросив флот от Звезды Тревора, и планирует перебросить с Мантикоры Флот Метрополии.
— Мечтатель, — спокойно произнес Белая Гавань. — Даже если все его корабли скопятся у самого терминала — а это оставит Мантикору и Сфинкс без защиты, — ему не удастся перебросить подкрепления Феодосии прежде, чем атакующие успеют прижать её к Сан-Мартину и навязать ей бой. — Он холодно и неприятно рассмеялся. — Я это выяснил, когда не сумел помешать Жискару уничтожить к чертовой матери всю инфраструктуру Василиска.
— Да, я знаю, — хмыкнул Мэтьюс — А вот Яначек — вряд ли, в том-то и проблема.
— Согласен, — сказал Бенджамин. — Как думаете, — спросил он, откидываясь в кресле и задумчиво глядя на графа Белой Гавани, — примет ли он для поддержки Третьего флота эскадру-другую наших СД(п)?
— На этот счет, ваша светлость, я испытываю сильные сомнения, — сказал Пакстон, прежде чем граф Белой Гавани успел открыть рот.
Все обернулись к нему, и шеф разведки пожал плечами.
— Свое отношение к Грейсону Яначек не раз демонстрировал предельно ясно. Он нас не любит, он нам не доверяет и саму мысль просить нас о помощи находит унизительной для своего достоинства. Уверен, он придумает любую отговорку, лишь бы не согласиться на наше предложение. Например, уговорит себя, что переброска грейсонских кораблей в спорную зону будет воспринята как провокация. Или ещё что-нибудь в том же духе.
— И вне зависимости от его отговорок, ваша милость, — озабоченно сказал Мэтьюс, — мы не можем позволить себе оголить Грейсон. В связи с отсутствием вашей Гвардии мы уже недосчитываемся шестнадцати СД(п) и шести носителей. Это заметная часть нашего флота, ведь за изъятием находящихся на ремонте или профилактике мы располагаем всего шестьюдесятью СД(п) и одиннадцатью НЛАКами. Для того чтобы чувствовать себя способным защитить Грейсон против тех сил, которые, по прогнозам разведки, может направить против нас Республика, мне этого достаточно, но с каждым кораблем, отосланным куда-то еще, например к Звезде Тревора, наша безопасность будет существенно ослабляться. А будь я республиканским стратегом, то, возобновляя войну против Альянса, первым делом постарался бы вывести из игры Грейсон.
— Тут он прав, — удрученно согласился граф Белой Гавани.
— Ничуть не сомневаюсь, — кивнул Бенджамин. — С той лишь поправкой, что начнут они все же не с нас.
— Почему, ваша светлость? — осведомился Мэтьюс. Это было не возмущенное возражение, всего лишь вопрос.
— Да потому, что они уже полгода заигрывают с нами, пытаясь соблазнить выйти из Альянса, — сказал Бенджамин.
Граф рывком выпрямился в кресле. Мэтьюс — и тот выглядел удивленным. Один лишь Пакстон сидел с непроницаемым лицом.
— Их потуги, Хэмиш, не увенчались успехом, — сказал Бенджамин графу с намеком на улыбку. — Естественно, они не говорили нам о неизбежности возобновления войны, но определенно предпринимали усилия с целью раскола Альянса, и я не уверен, что в других местах эти усилия оказались столь же тщетны. Мы вели себя уклончиво-вежливо, но, как вы могли заметить, не трубили об их предложениях на каждом углу Галактики. Они, надо полагать, воспринимают это как намерение держать дверь открытой для будущего соглашения. Они надеются, что Высокий Хребет уже до такой степени нам надоел, что мы захотим бросить всё и переметнуться к ним, или, по крайней мере, согласимся им не мешать. Впрочем, это все вторично. Главное, что все эти дипломатические маневры явно указывают на то, что хевы сосредоточились на Звездном Королевстве. Как мне кажется, они считают разгром Мантикоры единственным способом вернуть себе оккупированные территории. Ни с кем другим они воевать не намерены. Если уж на то пошло, мне кажется, и со Звездным Королевством они не хотят воевать — просто решили, что у них нет другого выхода. Если я прав, они не тронут ни одно государство, которое решит остаться нейтральным, а такие — давайте, Хэмиш, посмотрим правде в глаза — наверняка найдутся. Высокий Хребет сумел настроить против себя не один только Грейсон. Кроме того, каковы бы ни были успехи Тейсмана в создании нового флота, число его кораблей ограничено, а если Хонор права и часть их уже отправлена в Силезию, здесь их осталось ещё меньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
— Добрый день, Хэмиш, — сказал Бенджамин с теплотой, к которой примешивалось беспокойство.
— Добрый день, ваша светлость, — ответил Белая Гавань, обмениваясь с Протектором рукопожатием. — Спасибо, что согласились на эту не запланированную заранее встречу.
— Не стоит благодарности, — покачал головой Бенджамин, — я выкроил бы для вас время, даже если бы вы появились и вовсе без предупреждения. А я был оповещен о вашем возможном визите письмом Хонор.
— Что ж, — Белая Гавань поморщился, — она так точно предсказала реакцию Яначека, что я не удивлюсь, если так же точно предсказала и мою!
— В сложившихся обстоятельствах, — хмуро вставил Мэтьюс, — боюсь, ей даже не пришлось прибегать к дару ясновидения.
— Пожалуй, — согласился Белая Гавань. Бенджамин жестом пригласил его сесть. Рядом возник телохранитель, и граф, несмотря на серьезность момента, улыбнулся: на маленьком столике у его локтя материализовалась бутылка “Старого Тилмана”.
— Так вот, — деловито произнес Протектор, граф тем временем потянулся к пиву, — судя по её письму, Хонор считает, что Элоиза Причарт всерьез рассматривает возможность возобновления военных действий против Звездного Королевства. Должен признать, даже сейчас меня это несколько удивляет. Как считаете, Хэмиш, она права?
— Боюсь, что да, — мрачно ответил Белая Гавань и, поставив пивную бутылку, наклонился вперед, положив локти на колени. — Я, конечно, не посвящен в подробности дипломатической переписки между Высоким Хребтом и Причарт, ваша светлость. Думаю, подлинников этих документов не видел никто, кроме членов кабинета, — по крайней мере, в Звездном Королевстве. Но по всем признакам ситуация на переговорах уже несколько месяцев неуклонно ухудшается.
— Если точнее, — спокойно произнес Пакстон, — ухудшение, о котором вы говорите, милорд, началось более полутора стандартных лет назад. — Белая Гавань поднял глаза, и шеф разведки пожал плечами. — Надежд на достижение согласия не было с самого начала, но только полтора года назад Причарт начала проявлять настойчивость.
— Хорошо, — согласился Белая Гавань, — полтора так полтора. Так или иначе, мирные переговоры какое-то время неуклонно двигались к провалу. Если источники моего брата в министерстве иностранных дел правы, сейчас переговоры на грани полного срыва. А теперь мы получили заявление Тейсмана о существовании новых кораблей, и на фоне этого Хонор получает информацию о присутствии в Силезии так называемого “Второго флота”.
Он покачал головой.
— Как и Хонор, я не могу найти другого объяснения, кроме их намерения атаковать Сайдмор, — вздохнул он. — И чертовски жаль, что не могу их за это винить!
— Боюсь, ваша светлость, — подал голос гранд-адмирал Мэтьюс, — что мы согласны с леди Харрингтон и графом Белой Гавани. Разведывательные службы флота поделились имеющейся информацией с Разведкой Меча, и аналитики Грега согласны с нашими аналитиками. Мы не можем сказать наверняка, что Республика категорически решила осуществить нападение, но, производя передислокацию сил, она наверняка учитывает такую возможность. Подобное заключение было сделано нами раньше, а сообщение леди Харрингтон об отправке республиканских сил в Силезию является лишним свидетельством в его пользу.
— Хуже того, — добавил Пакстон, — присутствие в Силезии флота хевов может указывать на то, что Республика не только вынашивает военные планы, но уже и приступила к их осуществлению.
Все взоры обратились к нему, и он пожал плечами.
— Я не утверждаю, что это уже произошло. Я утверждаю, что мы должны иметь в виду, что это могло произойти. А если так, времени на ответные действия у нас очень мало — если оно вообще есть.
— Хэмиш, чего хотите от нас вы? — спросил Бенджамин, внимательно глядя на гостя.
— Не знаю, что именно было в письме Хонор к вам, — ответил граф Белой Гавани, — но знаю, что она писала мне, и Елизавета разрешила мне прочитать письмо, адресованное ей. — Граф неожиданно усмехнулся. — Хорошо, что Яначек не видел ни того, ни другого. Хотя, возможно, я не прав: случись с ним удар, это упростило бы решение многих наших проблем!
— Картина, которую я буду лелеять в своих грезах, — мечтательно произнес гранд-адмирал Мэтьюс, и они с графом Белой Гавани обменялись улыбками.
— Так вот, — продолжил граф, снова обращаясь к Бенджамину, — как я уже сказал, я не знаю, что она сообщила вам, но меня она просила — на случай, если мы с Яначеком... не найдем общего языка — посоветоваться с вами. И особо отметила тот факт, что Звезда Тревора — опорный пункт наших позиций внутри пространства Республики.
— Как отреагировала Елизавета на ответ Яначека? — спросил Бенджамин.
Граф Белой Гавани мысленно содрогнулся, вспомнив о том разговоре.
— Не слишком... хорошо, — признался он. — Она даже хотела созвать пресс-конференцию, предъявить журналистам письма Хонор и публично обвинить своего премьера и Первого Лорда Адмиралтейства... ну разве что только не в прямой измене.
— Да, действительно “не слишком хорошо”, — рассудительно согласился Бенджамин. — С другой стороны, такой шаг мог принести определенную пользу.
— Да, наверно, — признал Белая Гавань. — Вилли очень долго уговаривал её повременить. Он указал, что послания Причарт становятся всё более агрессивными. Если хотите, их позиция на переговорах сейчас диктуется её гневом и досадой. И, как мы только что согласились, существует высокая вероятность того, что Республика уже приняла решения нанести удар. Это ставит нас перед выбором: свалить Высокого Хребта — а это не так-то легко, как нам хочется думать, с учетом того, что общество недостаточно информировано об ухудшении наших отношений с Хевеном, — либо оставить все как есть, по крайней мере пока мы не выберемся из текущего кризиса. Если хевы еще не приняли решения о нападении, уход Высокого Хребта и Яначека стал бы для нас наилучшим выходом. Особенно, если бы мы успели исправить последствия пагубных просчетов Яначека. Но нынешний кабинет без борьбы не уйдет, а внутренний политический кризис в Королевстве может оказаться решающим фактором, который и подтолкнет Причарт к нападению, если она ещё на него не решилась.
Граф пожал плечами.
— Вилли удалось убедить Елизавету, что в сложившихся обстоятельствах следует полностью сосредоточиться на отражении вероятной атаки хевов, не обращая внимания на “её” правительство. Конечно, лучше всего было бы уладить дело без стрельбы, пусть даже Высокий Хребет присвоит заслугу себе. Если стрельба все же начнется, то, когда придет время формировать новое правительство, она подробно расскажет о том, как они сели в калошу. И если мы будем тихо делать то, что в наших силах, не афишируя и не трезвоня на публике, мы кое-чего добьемся, не спровоцировав искру, которая станет стартом схватки на внутриполитической арене.
Бенджамин хмыкнул, откинулся на спинку кресла и задумчиво потянул себя за мочку уха.
— Логика ваших рассуждений мне понятна. Не скажу, что я со всем согласен, но ваша внутренняя ситуация отличается от нашей. И конечно, я полностью солидарен с тем, что лучше бы обойтись без стрельбы... хотя, по правде, это представляется мне маловероятным.
— Согласен с вашей светлостью, — сказал Мэтьюс, — и в том, что это был бы наилучший выход, и в том, что в настоящий момент он маловероятен. Предположения леди Харрингтон, касающиеся возможных способов начала военных действий Республикой, весьма убедительны. Если в Новом Париже примут решение нанести удар, то первоочередным, а возможно, и главным объектом нападения станет Звезда Тревора.
— А зная Томаса Тейсмана, — угрюмо добавил граф Белой Гавани, — можно не сомневаться, что он нанесет по Третьему флоту такой удар, что разнесет его в клочья.
— Вот именно, — кивнул Мэтьюс. — И не только ради захвата терминала. Конечно, терминал несказанно расширяет возможности маневра и материально-технического снабжения, но их главной целью станут СД(п) и НЛАКи Третьего флота.
— Согласен. Но я не могу заставить Яначека согласиться на усиление сил обороны. Он категорически отказывается.
— Отдавая должное Яначеку, — сказал Мэтьюс тоном человека, которому очень не хочется отдавать должное Яначеку, — усилить Третий флот ему практически нечем . Мне кажется, что он отчаянно надеется, что всё как-нибудь утрясется и до военных действий дело так и не дойдет. Ну а если дойдет, то он, вероятно, рассчитывает повторить ваш маневр, когда вы сняли осаду с Василиска, перебросив флот от Звезды Тревора, и планирует перебросить с Мантикоры Флот Метрополии.
— Мечтатель, — спокойно произнес Белая Гавань. — Даже если все его корабли скопятся у самого терминала — а это оставит Мантикору и Сфинкс без защиты, — ему не удастся перебросить подкрепления Феодосии прежде, чем атакующие успеют прижать её к Сан-Мартину и навязать ей бой. — Он холодно и неприятно рассмеялся. — Я это выяснил, когда не сумел помешать Жискару уничтожить к чертовой матери всю инфраструктуру Василиска.
— Да, я знаю, — хмыкнул Мэтьюс — А вот Яначек — вряд ли, в том-то и проблема.
— Согласен, — сказал Бенджамин. — Как думаете, — спросил он, откидываясь в кресле и задумчиво глядя на графа Белой Гавани, — примет ли он для поддержки Третьего флота эскадру-другую наших СД(п)?
— На этот счет, ваша светлость, я испытываю сильные сомнения, — сказал Пакстон, прежде чем граф Белой Гавани успел открыть рот.
Все обернулись к нему, и шеф разведки пожал плечами.
— Свое отношение к Грейсону Яначек не раз демонстрировал предельно ясно. Он нас не любит, он нам не доверяет и саму мысль просить нас о помощи находит унизительной для своего достоинства. Уверен, он придумает любую отговорку, лишь бы не согласиться на наше предложение. Например, уговорит себя, что переброска грейсонских кораблей в спорную зону будет воспринята как провокация. Или ещё что-нибудь в том же духе.
— И вне зависимости от его отговорок, ваша милость, — озабоченно сказал Мэтьюс, — мы не можем позволить себе оголить Грейсон. В связи с отсутствием вашей Гвардии мы уже недосчитываемся шестнадцати СД(п) и шести носителей. Это заметная часть нашего флота, ведь за изъятием находящихся на ремонте или профилактике мы располагаем всего шестьюдесятью СД(п) и одиннадцатью НЛАКами. Для того чтобы чувствовать себя способным защитить Грейсон против тех сил, которые, по прогнозам разведки, может направить против нас Республика, мне этого достаточно, но с каждым кораблем, отосланным куда-то еще, например к Звезде Тревора, наша безопасность будет существенно ослабляться. А будь я республиканским стратегом, то, возобновляя войну против Альянса, первым делом постарался бы вывести из игры Грейсон.
— Тут он прав, — удрученно согласился граф Белой Гавани.
— Ничуть не сомневаюсь, — кивнул Бенджамин. — С той лишь поправкой, что начнут они все же не с нас.
— Почему, ваша светлость? — осведомился Мэтьюс. Это было не возмущенное возражение, всего лишь вопрос.
— Да потому, что они уже полгода заигрывают с нами, пытаясь соблазнить выйти из Альянса, — сказал Бенджамин.
Граф рывком выпрямился в кресле. Мэтьюс — и тот выглядел удивленным. Один лишь Пакстон сидел с непроницаемым лицом.
— Их потуги, Хэмиш, не увенчались успехом, — сказал Бенджамин графу с намеком на улыбку. — Естественно, они не говорили нам о неизбежности возобновления войны, но определенно предпринимали усилия с целью раскола Альянса, и я не уверен, что в других местах эти усилия оказались столь же тщетны. Мы вели себя уклончиво-вежливо, но, как вы могли заметить, не трубили об их предложениях на каждом углу Галактики. Они, надо полагать, воспринимают это как намерение держать дверь открытой для будущего соглашения. Они надеются, что Высокий Хребет уже до такой степени нам надоел, что мы захотим бросить всё и переметнуться к ним, или, по крайней мере, согласимся им не мешать. Впрочем, это все вторично. Главное, что все эти дипломатические маневры явно указывают на то, что хевы сосредоточились на Звездном Королевстве. Как мне кажется, они считают разгром Мантикоры единственным способом вернуть себе оккупированные территории. Ни с кем другим они воевать не намерены. Если уж на то пошло, мне кажется, и со Звездным Королевством они не хотят воевать — просто решили, что у них нет другого выхода. Если я прав, они не тронут ни одно государство, которое решит остаться нейтральным, а такие — давайте, Хэмиш, посмотрим правде в глаза — наверняка найдутся. Высокий Хребет сумел настроить против себя не один только Грейсон. Кроме того, каковы бы ни были успехи Тейсмана в создании нового флота, число его кораблей ограничено, а если Хонор права и часть их уже отправлена в Силезию, здесь их осталось ещё меньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147