Лезвие полетело, жужжа и вращаясь, точно пропеллер мультяшного Карлсона. Хорошее лезвие, прочное. Как-то, обучая малышку Машеньку искусству метания острых предметов, я этим самым лезвием с десяти шагов пробил насквозь пару дюймовых досок. Еле выдернул потом нож из дубовых досок, правда.
Лезвие бжикнуло, блеснуло и застряло в черепе основного автоматчика. Будто рог у него во лбу вырос. По самую рукоять вошел в череп ножик.
Разжимаю зубы, ножны падают на пол... Фу-у-у... Наконец-то можно вздохнуть спокойно. Четыре китайца за четыре секунды плюс бонус, штатник в нокауте, для моего возраста это запредельно. Рекордный результат для калечного ветерана кровавых разборок. Устал, блин, как старая проститутка после юбилейного субботника в ментовской сауне... Фу-у...
Стою, чуть согнувшись, и дышу, как рыба, выброшенная на берег, а секунды убегают в вечность. Негоже...
Стряхиваю с протеза отвратительно зубастый шматок, подхожу, пьяно пошатываясь, к нокаутированному американцу. Мне в как следует отдышаться, утихомирить сердцебиение и мандраж в мышцах, а нельзя, надо сначала штатника обезоружить и упаковать, пока он в отрубе валяется.
Иностранец свалился на лежак. Ноги остались на полу, а остальное попой кверху свалилось поперек рюкзаков, битком набитых контрабандным товаром. Что это за товар? И мне хотелось бы знать. И не только, чего в рюкзаках, но и вообще все подробности подпольного транзита. Для того и оставил в живых штатника, чтоб допросить с пристрастием.
Нагибаюсь к нокаутированному, крюком цепляю ткань пижонистой куртки на его левом плече, тяну помаленьку, переворачиваю мистера мордой кверху. Тяжелый, падла. Торец каблука лишь чиркнул ему по черепу за ухом, и продолжительность гарантированной отключки после такого щадящего мазка обычно не превышает минуты. Вроде и минута уже прошла, даже две с хвостиком пробежали, а штатник до сих пор кислый, точно жмурик.
Тут бы мне и насторожиться на предмет его уж слишком, уж чересчур неживой вялости, а я... Дурак я старый, вот я кто! Выжатый лимон безмозглый!..
Куртка, подцепленная крюком-протезом, собралась складками, складки натянулись, безвольное увесистое тело медленно повернулось на бок и вдруг обрело волю!
Американец ожил, увы и ах, совершенно, абсолютно неожиданно для меня, старого придурка, слишком уставшего после рекордной взрывной активности...
...Ух, и хитрюгой же он оказался, ухарь звезднополосатый! Нокаута у него не было! Легкий нокдаун всего лишь и последующая имитация обморока, вот чего было! Я-то дурак дураком, а Рэмбо пакостный сообразил вовремя прикинуться ветошью и момент подгадал правильный для внезапного воскрешения! Ох, не прост американец! Ой, как же я в нем ошибался! Позор моим сединам...
Толпа отчаянных мыслей промчалась по моим дефективным мозговым извилинам со скоростью гоночного болида, а наперегонки с мыслями мчался навстречу моему потному лицу кулак хитрющего иностранца, кулак, по величине сравнимый с перезрелым кокосом! А крюк, зараза, зацепился за его фирменную куртку и полностью лишил подвижности правую руку!
Предплечьем левой сбиваю его кокосообразный жесткий кулак, удар второго кулака пропускаю. И в башке сразу сделалось мутно. Оказывается, он еще и в боксе кое-чего соображает, этот суперхитрец, забугорный поц! Последнее, чему я успел удивиться, — сразу трем приближающимся его кулакам. Понимаю, что это у меня в глазах троится, пропускаю третий удар, и в голове наступает долгая, тошнотворная ночь...
Очнулся от головной боли. Чувствовалось, что по тыкве били умело и не раз, и не три, а значительно больше, дабы продлить состояние моего наркоза. Я очнулся, глаз не открыл, сосредоточился на ощущениях.
Череп раскалывается, однако вроде бы не тошнит. Это отрадно, ежели и есть сотрясение мозгов, то в легкой форме. Самое отрадное, конечно, в том, что я живой и вроде бы целый. В смысле — обошлось без сломанных костей и проникающих ранений. Даже вставные, бешено дорогие зубы, и те все в целости и сохранности. Но, черт побери, почему мне так холодно?.. Озноб?.. С чего это вдруг?.. И жестко как-то лежать, неудобно, узко...
Прошло несколько секунд, способность ориентироваться в собственных ощущениях восстановилась полностью, и я узнал, что лежу в чем мать родила на узкой лавке, одной из тех, что стояла возле стола, голые ноги под лавкой связаны крепко-накрепко в щиколотках, руки тоже завернуты под лавку, на левой, полноценной, руке браслетка наручников защелкнута стандартно, на правой наручник режет кожу под набалдашником протеза.
— Я слышу — у вас, товарищ, изменился дыхательный ритм, — произнес по-русски, догадайтесь, чей голос. Иностранный акцент почти неуловим, его русская речь, как фальшивая купюра: не знаешь, что это фальшивка, можешь и за родную принять. — Вы вернулись в сознание, товарищ. Откройте глаза. Хватит притворяться, копируя мой актерский прием. Это вам не поможет, товарищ.
Открываю глаза, поворачиваю голову на голос и вижу, что в избушке произошла некоторая перестановка, пока я, ха, "спал". Хвала Будде, пока что не "вечным сном", но весьма похожим на оный.
Басурман американский — факел статуи Свободы ему в жопу, да с поворотом, да чтоб по самые гланды! — перетащил все трупы в тот угол, где находилась поленница дров, стол задвинул поближе к лежаку, освободил пространство возле печки-"буржуйки", установил на свободном пятачке две лавки параллельно одна другой, на дистанции полутора примерно метров лавка от лавки. На одной лавке лежу я в костюме Адама, на другой, поближе к печурке, сидит он, и ему прекрасно видны мои связанные под лавкой ноги и, главное, скованные руки. В правом кулаке у америкоса пистолет, большой и красивый, в левом полешко. Еще несколько полешек валяется около печурки, а в самой "буржуйке" весело пляшут желтые огоньки пламени, и чайник, что стоит поверх печки, уже закипает.
— Ду ю спик инглиш? — спрашиваю американца и вежливо растягиваю рот до ушей.
Шутку он не оценил, даже глазами не улыбнулся.
— Разговаривать будем на вашем языке, товарищ.
— О'кей, мистер. Будем спик рашен. О чем будем спик?
— Кто вы и откуда, товарищ? Из какого учреждения?
— Пардон, я не въехал. Что значит, "из какого учреждения"? Учреждения у нас бывают исправительные, бюрократические, еще бывают...
— Вы собрались ваньку валять? — Он, не глядя, швырнул полешко в жерло печки. Попал. А чайник уже шипел, вот-вот из носика пар повалит.
— Что значит "ваньку валять"? Дуньку Кулакову знаю, а про Ваньку впервые слышу.
— Из какой вы конторы? — Он привстал с лавочки, взялся за деревянную ручку чайника.
— Чай пить будем, мистер?.. Ой! Ой, поставьте чайник на место, пожалуйста! Я понял! Понял-понял, чего вы удумали! Не надо на меня кипятком брызгать! Ненавижу кипяток, терпеть не могу яйца вкрутую! Особенно свои собственные! — Я напряг усталые мышцы, изогнулся буквой "зю", насколько позволяла узость доски, отодвинул подальше от иностранца с чайником свои, интеллигентно выражаясь, "чресла". И чуть было не опрокинулся вместе со скамейкой.
— Товарищ, не упустите возможности умереть без мучений, — очень серьезным голосом молвил американец, подумал немного и вернул чайник на место. Из носика повалил пар, под крышкой забулькало. Штатник опустился обратно на лавку. Деловито продолжил допрос: — Кто вы? Откуда? Говорите правду.
— О'кей. Клянусь говорить правду и только правду. Я — местный. Клянусь возможностью умереть безболезненно. Живу я здесь, в тайге. Андестенд?
Он помрачнел, снова потянулся было за чайником, но передумал, остался сидеть, расставил ноги пошире, сгорбился, положил локти на колени.
— Я догадался, почему вы, товарищ, ведете себя, как скоморох. Вы стараетесь меня разозлить. Вы лелеете надежду, что я потеряю над собой контроль и сгоряча вас застрелю. — Он задумчиво почесал пистолетным дулом у себя за ухом, там, куда я его опрометчиво щадяще ударил. — Вам не получится вывести меня из равновесия, товарищ скоморох.
— У вас не получится, — улыбнулся я.
— Чего у меня не получится?
— Вы сказали: "вам не получится", а надо говорить: "у вас не получится". Может, все ж перейдем на английский? Право слово, я неплохо гутарю на вашей мове.
— Что вы неплохо делаете на море?
— Не важно, игра слов. Нуте-с, хау дую ду? Нес?
— Ноу. Говорить будем по-русски. Воспользуюсь возможностью попрактиковаться с носителем языка.
— Ха! Какой же вы практичный народец, американцы, однако. А что ж вы с китайцем, которого я прикончил последним, не практиковались? Желтый прекрасно владел великим и могучим.
— Чем?
— Русским языком.
Он впервые улыбнулся. Правда, довольно кисло.
— Кто кого допрашивает, товарищ? Вы меня или я вас?
— Извините, конечно, но я вам, мистер, вовсе не "товарищ".
— В России, обращаясь к офицерским чинам, по-прежнему употребляют слово "товарищ". Назовите ваш чин, и двусмысленность в обращении исчезнет.
— Ни фига себе! — Я действительно удивился. Так, что даже о своем плачевном положении забыл на секунду. — А с чегой-то вы взяли, что я офицер, а?
— Умело ваньку валяете, товарищ офицер. — Его кислая улыбочка стала послаще. — Собираетесь утверждать, что вы из мафии? Как у вас говорят: из организованной преступности?
— У нас говорят проще: бандит.
— Вы есть бандит?
— И рад бы соврать, да обещал только что говорить правду и только правду. Я — местный житель. Случайный человек на вашем пути.
— Да? — Его улыбка стала приторно-сладкой. — Совсем случайный местный?
— Век воли не видать.
— Сегодня утром над тайгой летал вертолет, сегодня днем появились вы, товарищ. Ваша внешность вызывает жалость, но вы безжалостны. Вы — профессионал, товарищ. Вы оставили меня жить, чтобы допросить, товарищ...
— Прапорщик, — сжалился я над его настойчивостью. — Последний мой чин — прапорщик. Честное слово. А теперь не могли бы вы на минуточку забыть про товарища прапорщика и рассказать поподробнее про вертолет, а? Пожалуйста, мистер. Сердечно прошу.
Появление "вертушки" над нашенской глухоманью, доложу я вам, событие экстраординарное. Можете мне не верить, однако за минувшую зиму я дважды наблюдал в небе так называемые "летающие тарелки" и меньше удивлялся, чем сейчас, услыхав про вертолет.
— Ваньку валяете, товарищ прапорщик?
— Дался вам этот чертов Ванька! Мне правда интересно про вертолет! Клянусь тем сортиром, в котором наш президент обещал замочить всех на свете! Вы его видели?
— Вашего президента?
— Вертолет! Какой модели был вертолет? Вас с вертолета заметили? А то, знаете ли, вашу заимку засекут, вышлют экспедицию и, глядишь, мою берлогу найдут. Спаси и сохрани, тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. Напрягитесь, мистер! Вспомните про вертолет, прошу.
— Вы ударили меня по голове и теперь мне ее морочите. — Приторная улыбочка вновь обрела кислинку. — Я имею последнее к вам, товарищ, серьезное предложение: я обещаю устроить вам королевскую смерть в обмен на вашу серьезность и откровенность.
— Какую смерть? Королевскую? Это как? Чем и куда?
— Вы умрете от передозировки кокаина.
— Угу. Андестенд. Значит, груз, он же товар, это "кокс". Стольник за понюшку, то бишь сто баксов за грамм, насколько я знаю. Кокаин-анестетик, при длительном приеме от него мозги текут, однако я что-то не слышал, чтоб "коксом" можно было за раз нанюхаться до смерти. Не слыхал я, мистер, про королевскую кому, а вы?
Кислая улыбочка испарилась с иностранного чела. А на перекипающем чайнике запрыгала, забеспокоилась крышка, звеня и выдыхая пар. И носик чайника чисто труба паровозная, да еще и кипятком плюется.
Американец вздохнул красноречиво. Дескать: "Ну что ты с ним (со мной) поделаешь?" Мол: "сам напросился". Вздохнув выразительно, америкаша оторвал зад от лавки. В правом кулаке — пистолет, левая взялась за отполированную деревянную ручку над подпрыгивающей крышкой.
— Ой! Ой, не надо! — заверещал я, извиваясь связанным телом. — Ради бога, не надо садизма! — Я изогнулся буквой "зю", стыдливо пытаясь спрятать пах. — Плиз, мистер!..
Падать вместе со скамейкой мне без мазы — можно травмировать плечо и ляжку, левый бок или правый, в зависимости от того, в какую сторону рухну вместе с лавкой. Изображаю букву "зю", соблюдая баланс, прячу свое мужское достоинство, тем самым провоцируя иностранца подойти поближе.
Не помню, кто написал "Сказки дядюшки Римуса", однако на всю жизнь запомнил ту сказочку, в которой пойманный Братцем Лисом Братец Кролик умолял: "Делай со мной все, чего хочешь, только не бросай в терновый куст". Естественно, Братец Лис швырнул Кролика в означенный куст и травоядный спрятался от хищных лисьих зубов в колючках. Надеюсь, и мне сия примитивная уловка поможет. Простодушно надеюсь всей душой, и, кажется, не зря.
Хитер американец, но воистину: "на всякого мудреца довольно простоты"! Купился мистер! Шагнул поближе! Желает не просто плеснуть на меня кипяточком, а прицельной струйкой попасть на мои причиндалы, которые я пытался уберечь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54