Операция проста. Сдвинуть кнопку вперед – вот так, – он проделал это большим пальцем, – чтобы перевести в боевую готовность. Потом нажимаете, чтобы выстрелить. Вспыхивает узкий луч красного огня, который должен попасть в глаза вашей цели, чтобы совершить свое дело. Лучшее расстояние – с пятидесяти метров.
– Ярдов, – поправила Луиза с улыбкой. Флетчер наклонил голову в знак благодарности.
– Что бы там ни было, – Иванов вручил оружие Флетчеру. Брент весь так и напрягся. Но Флетчер с кротким любопытством просто осматривал страшное приспособление.
– А кажется – это всего лишь безобидная палочка, – удивился он.
– Там много всякого напихано внутри, вы этого видеть не можете.
– Да и понять тоже, уверен. Тем не менее, использование этой штуки для меня вполне ясно. Скажите, что происходит с истинной душой, когда этим выстрелишь в одержимого?
Иванов тщательно прочистил горло:
– И то, и другие умирает.
– Это убийство.
– Одна смерть – небольшая плата за то, чтобы избавить вселенную от Квинна Декстера.
– А-а, дела королей не обсуждаются подданными. Потому что это и есть то, что делает их королями. И подсудны они только Господу нашему.
– Можно мне тоже взять один? – попросила Луиза. – Пожалуйста.
Иванов без всяких комментариев вручил ей один из цилиндров. Она проверила кнопку выстрела, затем положила его во внутренний карман жилетки.
Один Иванов взял себе, еще один предложил Бренту Рои. Детектив Ореола покачал головой.
– Теперь нам остается только найти Квинна Декстера, – произнес Иванов торжественно. Он взглянул на Флетчера: – Есть идеи?
– Вы имеете хоть какое-то представление о том, где он может быть?
– Только общее допущение, что он в Вестминстерском куполе, – то есть там, где он и установил свою власть над другими одержимыми. Было бы логично для него не слишком удаляться от них.
– О Вестминстере я знаю, но не о куполе.
– Практически весь Лондон, который вы знали, упрятали под защитный стеклянный пузырь. Это и есть купол. Декстер может оказаться везде в пределах города.
– Тогда я предложил бы вам отвезти меня на подходящую стратегическую точку. Я, возможно, смогу определить, где гниют большие группы одержимых. С этого можно начать.
* * *
Признаком хорошего предводителя было то, что он умел быстро адаптироваться к меняющимся обстоятельствам. Когда прошло еще дня два, Квинн уже считал себя причисленным к рангу великих деятелей истории. Введение чрезвычайного положения подействовало на него как шок, в определенном смысле, потому что оно означало, что высшие полицейские чины опять гоняются за ним. У него была здравая мысль о том, кто его предал, и это осознание было почти приятно.
Разумеется, чрезвычайное положение полностью нарушило его первоначальные планы. Одержимые из «Ланчини» делали так, как им приказывали, и использовали ночь для того, чтобы одержать некоторое количество людей и доставить их в предназначенные для ловушек здания. Но потом дневные рабочие не явились, и игра изменилась. Квинн посылал выполнявших его поручения через лабиринт туннелей и шахт обслуживания, чтобы они поддерживали контакт с группами и сообщали им, что делать дальше. Как Декстер и предполагал первоначально, они должны были захватывать полицейских, заманивая их в засады, испепеляя здания их участков. Это отняло бы больше времени, если учесть небольшое число сторонников, но при соблюдении комендантского часа остальная часть купола закрывалась, у полиции не было поддержки. Квинн также внушил своим сторонникам, чтобы они сделали своей мишенью коммуникационную сеть и энергетические подстанции, еще больше изолируя осажденную полицию.
К началу раннего вечера лишенное полиции и служб первой помощи население купола было практически в тюремном заключении в собственных квартирах. Квинн достиг своей цели, не имея нужды сметать с лица земли транспортную сеть и предприятия, изготовлявшие продукты и предметы широкого потребления.
Это было почти то самое, что он первоначально замышлял, и достиг он контроля с меньшим количеством одержимых, чем рассчитывал сначала. Это было во многом ему на пользу: ведь легче поддерживать дисциплину среди меньшего количества. И купол, со всеми его дополнительными ресурсами, оставался нетронутым, чтобы Декстер мог использовать его так, как ему хотелось. Самое пристальное внимание было направлено на Вестминстерский купол: страх, парализовавший остальные девять, делал их бесполезными в качестве возможных источников сопротивления.
Сделав Лондон безопасным для себя, Квинн предпринял попытку отправить своих подчиненных в Бирмингем в наземных машинах. Рискованное предприятие, которое привело к выстрелам СО и полному уничтожению машин.
Он знал, что это не будет так легко.
Когда тянулась первая ночь и его батальоны одержимых продолжали операции зачисток против гражданских властей, в штаб-квартиру Квинна доставили несколько опытных техников и инженеров. Их засадили за работу по отысканию способов незаметного проникновения на платформы СО. Чисто символический жест. Он знал, что грядущая война Ночи не будет вестись с помощью науки и машин. Это будет война личностей, какой и полагается быть настоящим войнам.
Когда опустилась темнота, вой демонов сделался громче. Квинн начал молиться на оскверненном алтаре собора Святого Павла и еще глубже погрузился в мир призраков. На этот раз он был вознагражден величайшим знанием из всех, какие только могли быть, посланы недостойному служителю Ночи. Сам Божий Брат просыпался в изгнании на каком-то невообразимом расстоянии от этой вселенной. Крики демонов, выражающие восхваление и восхищение, приветствовали великого Господина, оказавшегося среди них. Его зловещее присутствие несло такие мощь и силу, каких они никогда не испытывали раньше.
Их мысли, страдания и мечты просачивались в мозг Квинна. Он мог распознавать их, когда они во всем своем удивительном множестве соединялись воедино в зачарованных пытках. Божий Брат встал между ними, горячий и темный, сияющий злой волей. Они тянулись к нему, чтобы Он одарил их своим могуществом. И Он освободил их, Его энергия удалила их цепи, так что они опять смогли воспарить, как уже было с ними очень давно. Целая армия апокалиптических ангелов, восхищенная своим новым состоянием, и голодная. Они испытывали голод по отношению к такому множеству вещей, в которых им отказывали все это ужасное время. Они кружились, выражая свое поклонение перед Светоносцем, циклоном, который был больше всего мира, выражая криками свою радость по поводу Его пагубного прихода.
Квинн оставил свои мечтания о духах, его тело отвердело, чтобы проснуться на алтаре как раз в тот момент, когда серый рассвет прокрался в грязные оконные стекла вокруг него. В глазах его стояли слезы, когда он начал хохотать.
– О, Беннет, кусок дерьма, где ты теперь, неверующая? Эта истина приходит тогда, когда ты в полном отчаянии.
– Квинн? – с беспокойством позвала Кортни. – С тобой все нормально?
– Он идет.
Кортни бросила взгляд по направлению к громадным дверям из почерневшего дуба в дальнем конце собора:
– Кто?
– Божий Брат, тупая ты сучка. – Квинн поднялся на алтаре и широко развел руки, глядя вниз на сборище одержимых, кружившихся по нефу. – Я видел Господа нашего. Видел Его! Он жив. Он поднялся, чтобы вести нас к решающей победе. Он ведет армию, которая сокрушит блестящих металлических ангелов, стерегущих рай. Падет Ночь! – Квинн весь дрожал в своей убежденности. Кортни наблюдала в жутком страхе, как он медленно повернул к ней взгляд. – Ты что, мне не веришь?
– Верю, Квинн. Я всегда тебе верю.
– Ага. Правда веришь, да?
Он легко спрыгнул на мраморный пол, и торжественная улыбка была видна, прежде чем чернота одеяния затмила его плоть. Капюшон опустился, Квинп посмотрел на подавленную толпу. Теперь их собралось тут около пятисот, и они покорно ждали, чтобы черный Мессия объяснил, чего он от них хочет. Их число медленно увеличивалось по мере того, как неодержанных пленников доставляли в собор через вспомогательные подземные туннели. Непосредственные окрестности собора Святого Павла были очищены от коммерческих и офисных зданий еще несколько веков назад, вокруг разрослись сады и протянулась пешеходная площадь, окруженная рвом. Квинн слишком хорошо знал, что если целая толпа пересечет открытое пространство, чтобы войти в обычные двери, датчики спутников наблюдения и купола увидят их. Процедура будет записываться, и высшим чинам полиции станет любопытно, почему никто из верующих не выходит. Так что накапливание его основных сил должно происходить медленно и осторожно.
Тех, кого приводили к Декстеру, провожали в подземную часовню и делали открытыми для одержания – это выполняла горстка последователей Квинна, верных Его евангелию. Квинна больше не заботило, верят ли те, кого пригласили из потусторонья в ожидающие тела, слову Божьего Брата или нет. До тех пор, пока он может находиться рядом, их можно ко всему принудить.
Изучая собравшихся одержимых, Квинн думал, что он бы мог иметь всего треть того количества, которое сейчас перед ним, и ему этого хватило бы для церемонии вызова. Одно только достижение мира духов отнимает так много энергетический мощи. Он никогда не смог бы распахнуть ворота ада сам по себе.
– Где Билли-Джо? – спросил он.
Кортни угрюмо пожала плечами:
– Опять внизу. Он любит наблюдать.
– Иди и приведи его ко мне. То, что я видел, делает дьявольски необходимым для нас достать еще теплые тела для одержания. Я хочу, чтобы он шепнул словечко этим подонкам на улице, чтобы он убедился, что они продолжают посылать сюда тела. Сегодня никто не должен уклоняться. Теперь Его время.
– Верно, – Кортни пошла к двери в основании центрального купола, откуда ступени шли вниз, в часовню. Вдруг она остановилась и обернулась: – Квинн, а что произойдет после?
– После чего?
– После того, как придет Светоносец. Знаешь, мы ведь убиваем каждого, кто не делает так, как мы говорим.
– Мы станем жить в Его царстве, при Его свете, и наши дикие потомки будут свободны на все оставшиеся времена. Он освободит нас от рабства внутри города-тюрьмы ложного Господина; этого рая, который воспевают все эти тупорылые религии.
– А-а. Звучит вполне успокоительно.
Квинн следил, как она идет, ощущая в ее мыслях тупое согласие. Странно, как ее безоговорочная уступчивость стала в последнее время раздражать его.
Оставшуюся часть утра он провел, обозревая группы, собравшиеся на улице, направляя их на решение новых задач. Они в основном состояли в том, чтобы устранять всякое дерьмо из мозгов будущих жертв, когда те оказывались в соборе. Раза два он ускользал в мир духов и путешествовал по самому куполу. Первоначальные одержимые из дома «Ланчини» пытались построить новых в шеренгу, придерживаясь своего порядка, но ничего из того, что они могли рассказать о Декстере и о том, что произойдет, если они не станут действовать с ним сообща, не действовало так, как внезапная материализация самого Квинна, когда он без всякого предупреждения появлялся среди новообращенных. Трижды он вынужден был наказывать непокорных. Он не мог навестить каждую группу, но слухи о его появлении распространялись достаточно быстро, даже без применения коммуникационной сети.
Когда около полудня он вернулся в собор, на полу нефа были устроены две-три оргии. Новоприбывшие одержимые отчаянно жаждали сильных ощущений. Квинн не стал их останавливать, осквернение святого места доставляло ему радость; это было одной из причин, почему он избрал его для сборищ. Но он ограничил число будущих участников. Когда одержимые были увлечены, они склонялись к тому, чтобы увеличить свой излучающий эффект на большое расстояние, и вокруг собора до сих пор действовали какие-то энергистические цепи. Квинн не мог рисковать тем, чтобы вырвавшийся случайно импульс был прослежен каким-нибудь AI. Души, одержавшие тела полицейских офицеров, уже докладывали, как использовались коммуникационные сети Терцентралом, чтобы охотиться на одержимых.
Пока он не соберет достаточно людей для церемонии, он намерен практиковать воздержание.
* * *
Квинн наблюдал за духами, когда Билли-Джо поспешил к нему с одержимым по имени Френкель. В соборе Святого Павла было множество надгробий, датированных более чем тысячелетием назад, включая и те, которые пропали, когда первоначальное здание собора сгорело во время Великого пожара 1666 года. Все погребенные, как предполагалось, были людьми значительными или представителями знати, лучшими в древней нации. Или, во всяком случае, они могли считаться таковыми, пока были живы, думал Квинн, а теперь они только сплошная боль в заднице. О, у них имелась своя гордость, и она выражалась в форме негодования и ненависти, но в основном они были ничуть не лучше всех других жалких брошенных личностей, населяющих этот пресный мир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
– Ярдов, – поправила Луиза с улыбкой. Флетчер наклонил голову в знак благодарности.
– Что бы там ни было, – Иванов вручил оружие Флетчеру. Брент весь так и напрягся. Но Флетчер с кротким любопытством просто осматривал страшное приспособление.
– А кажется – это всего лишь безобидная палочка, – удивился он.
– Там много всякого напихано внутри, вы этого видеть не можете.
– Да и понять тоже, уверен. Тем не менее, использование этой штуки для меня вполне ясно. Скажите, что происходит с истинной душой, когда этим выстрелишь в одержимого?
Иванов тщательно прочистил горло:
– И то, и другие умирает.
– Это убийство.
– Одна смерть – небольшая плата за то, чтобы избавить вселенную от Квинна Декстера.
– А-а, дела королей не обсуждаются подданными. Потому что это и есть то, что делает их королями. И подсудны они только Господу нашему.
– Можно мне тоже взять один? – попросила Луиза. – Пожалуйста.
Иванов без всяких комментариев вручил ей один из цилиндров. Она проверила кнопку выстрела, затем положила его во внутренний карман жилетки.
Один Иванов взял себе, еще один предложил Бренту Рои. Детектив Ореола покачал головой.
– Теперь нам остается только найти Квинна Декстера, – произнес Иванов торжественно. Он взглянул на Флетчера: – Есть идеи?
– Вы имеете хоть какое-то представление о том, где он может быть?
– Только общее допущение, что он в Вестминстерском куполе, – то есть там, где он и установил свою власть над другими одержимыми. Было бы логично для него не слишком удаляться от них.
– О Вестминстере я знаю, но не о куполе.
– Практически весь Лондон, который вы знали, упрятали под защитный стеклянный пузырь. Это и есть купол. Декстер может оказаться везде в пределах города.
– Тогда я предложил бы вам отвезти меня на подходящую стратегическую точку. Я, возможно, смогу определить, где гниют большие группы одержимых. С этого можно начать.
* * *
Признаком хорошего предводителя было то, что он умел быстро адаптироваться к меняющимся обстоятельствам. Когда прошло еще дня два, Квинн уже считал себя причисленным к рангу великих деятелей истории. Введение чрезвычайного положения подействовало на него как шок, в определенном смысле, потому что оно означало, что высшие полицейские чины опять гоняются за ним. У него была здравая мысль о том, кто его предал, и это осознание было почти приятно.
Разумеется, чрезвычайное положение полностью нарушило его первоначальные планы. Одержимые из «Ланчини» делали так, как им приказывали, и использовали ночь для того, чтобы одержать некоторое количество людей и доставить их в предназначенные для ловушек здания. Но потом дневные рабочие не явились, и игра изменилась. Квинн посылал выполнявших его поручения через лабиринт туннелей и шахт обслуживания, чтобы они поддерживали контакт с группами и сообщали им, что делать дальше. Как Декстер и предполагал первоначально, они должны были захватывать полицейских, заманивая их в засады, испепеляя здания их участков. Это отняло бы больше времени, если учесть небольшое число сторонников, но при соблюдении комендантского часа остальная часть купола закрывалась, у полиции не было поддержки. Квинн также внушил своим сторонникам, чтобы они сделали своей мишенью коммуникационную сеть и энергетические подстанции, еще больше изолируя осажденную полицию.
К началу раннего вечера лишенное полиции и служб первой помощи население купола было практически в тюремном заключении в собственных квартирах. Квинн достиг своей цели, не имея нужды сметать с лица земли транспортную сеть и предприятия, изготовлявшие продукты и предметы широкого потребления.
Это было почти то самое, что он первоначально замышлял, и достиг он контроля с меньшим количеством одержимых, чем рассчитывал сначала. Это было во многом ему на пользу: ведь легче поддерживать дисциплину среди меньшего количества. И купол, со всеми его дополнительными ресурсами, оставался нетронутым, чтобы Декстер мог использовать его так, как ему хотелось. Самое пристальное внимание было направлено на Вестминстерский купол: страх, парализовавший остальные девять, делал их бесполезными в качестве возможных источников сопротивления.
Сделав Лондон безопасным для себя, Квинн предпринял попытку отправить своих подчиненных в Бирмингем в наземных машинах. Рискованное предприятие, которое привело к выстрелам СО и полному уничтожению машин.
Он знал, что это не будет так легко.
Когда тянулась первая ночь и его батальоны одержимых продолжали операции зачисток против гражданских властей, в штаб-квартиру Квинна доставили несколько опытных техников и инженеров. Их засадили за работу по отысканию способов незаметного проникновения на платформы СО. Чисто символический жест. Он знал, что грядущая война Ночи не будет вестись с помощью науки и машин. Это будет война личностей, какой и полагается быть настоящим войнам.
Когда опустилась темнота, вой демонов сделался громче. Квинн начал молиться на оскверненном алтаре собора Святого Павла и еще глубже погрузился в мир призраков. На этот раз он был вознагражден величайшим знанием из всех, какие только могли быть, посланы недостойному служителю Ночи. Сам Божий Брат просыпался в изгнании на каком-то невообразимом расстоянии от этой вселенной. Крики демонов, выражающие восхваление и восхищение, приветствовали великого Господина, оказавшегося среди них. Его зловещее присутствие несло такие мощь и силу, каких они никогда не испытывали раньше.
Их мысли, страдания и мечты просачивались в мозг Квинна. Он мог распознавать их, когда они во всем своем удивительном множестве соединялись воедино в зачарованных пытках. Божий Брат встал между ними, горячий и темный, сияющий злой волей. Они тянулись к нему, чтобы Он одарил их своим могуществом. И Он освободил их, Его энергия удалила их цепи, так что они опять смогли воспарить, как уже было с ними очень давно. Целая армия апокалиптических ангелов, восхищенная своим новым состоянием, и голодная. Они испытывали голод по отношению к такому множеству вещей, в которых им отказывали все это ужасное время. Они кружились, выражая свое поклонение перед Светоносцем, циклоном, который был больше всего мира, выражая криками свою радость по поводу Его пагубного прихода.
Квинн оставил свои мечтания о духах, его тело отвердело, чтобы проснуться на алтаре как раз в тот момент, когда серый рассвет прокрался в грязные оконные стекла вокруг него. В глазах его стояли слезы, когда он начал хохотать.
– О, Беннет, кусок дерьма, где ты теперь, неверующая? Эта истина приходит тогда, когда ты в полном отчаянии.
– Квинн? – с беспокойством позвала Кортни. – С тобой все нормально?
– Он идет.
Кортни бросила взгляд по направлению к громадным дверям из почерневшего дуба в дальнем конце собора:
– Кто?
– Божий Брат, тупая ты сучка. – Квинн поднялся на алтаре и широко развел руки, глядя вниз на сборище одержимых, кружившихся по нефу. – Я видел Господа нашего. Видел Его! Он жив. Он поднялся, чтобы вести нас к решающей победе. Он ведет армию, которая сокрушит блестящих металлических ангелов, стерегущих рай. Падет Ночь! – Квинн весь дрожал в своей убежденности. Кортни наблюдала в жутком страхе, как он медленно повернул к ней взгляд. – Ты что, мне не веришь?
– Верю, Квинн. Я всегда тебе верю.
– Ага. Правда веришь, да?
Он легко спрыгнул на мраморный пол, и торжественная улыбка была видна, прежде чем чернота одеяния затмила его плоть. Капюшон опустился, Квинп посмотрел на подавленную толпу. Теперь их собралось тут около пятисот, и они покорно ждали, чтобы черный Мессия объяснил, чего он от них хочет. Их число медленно увеличивалось по мере того, как неодержанных пленников доставляли в собор через вспомогательные подземные туннели. Непосредственные окрестности собора Святого Павла были очищены от коммерческих и офисных зданий еще несколько веков назад, вокруг разрослись сады и протянулась пешеходная площадь, окруженная рвом. Квинн слишком хорошо знал, что если целая толпа пересечет открытое пространство, чтобы войти в обычные двери, датчики спутников наблюдения и купола увидят их. Процедура будет записываться, и высшим чинам полиции станет любопытно, почему никто из верующих не выходит. Так что накапливание его основных сил должно происходить медленно и осторожно.
Тех, кого приводили к Декстеру, провожали в подземную часовню и делали открытыми для одержания – это выполняла горстка последователей Квинна, верных Его евангелию. Квинна больше не заботило, верят ли те, кого пригласили из потусторонья в ожидающие тела, слову Божьего Брата или нет. До тех пор, пока он может находиться рядом, их можно ко всему принудить.
Изучая собравшихся одержимых, Квинн думал, что он бы мог иметь всего треть того количества, которое сейчас перед ним, и ему этого хватило бы для церемонии вызова. Одно только достижение мира духов отнимает так много энергетический мощи. Он никогда не смог бы распахнуть ворота ада сам по себе.
– Где Билли-Джо? – спросил он.
Кортни угрюмо пожала плечами:
– Опять внизу. Он любит наблюдать.
– Иди и приведи его ко мне. То, что я видел, делает дьявольски необходимым для нас достать еще теплые тела для одержания. Я хочу, чтобы он шепнул словечко этим подонкам на улице, чтобы он убедился, что они продолжают посылать сюда тела. Сегодня никто не должен уклоняться. Теперь Его время.
– Верно, – Кортни пошла к двери в основании центрального купола, откуда ступени шли вниз, в часовню. Вдруг она остановилась и обернулась: – Квинн, а что произойдет после?
– После чего?
– После того, как придет Светоносец. Знаешь, мы ведь убиваем каждого, кто не делает так, как мы говорим.
– Мы станем жить в Его царстве, при Его свете, и наши дикие потомки будут свободны на все оставшиеся времена. Он освободит нас от рабства внутри города-тюрьмы ложного Господина; этого рая, который воспевают все эти тупорылые религии.
– А-а. Звучит вполне успокоительно.
Квинн следил, как она идет, ощущая в ее мыслях тупое согласие. Странно, как ее безоговорочная уступчивость стала в последнее время раздражать его.
Оставшуюся часть утра он провел, обозревая группы, собравшиеся на улице, направляя их на решение новых задач. Они в основном состояли в том, чтобы устранять всякое дерьмо из мозгов будущих жертв, когда те оказывались в соборе. Раза два он ускользал в мир духов и путешествовал по самому куполу. Первоначальные одержимые из дома «Ланчини» пытались построить новых в шеренгу, придерживаясь своего порядка, но ничего из того, что они могли рассказать о Декстере и о том, что произойдет, если они не станут действовать с ним сообща, не действовало так, как внезапная материализация самого Квинна, когда он без всякого предупреждения появлялся среди новообращенных. Трижды он вынужден был наказывать непокорных. Он не мог навестить каждую группу, но слухи о его появлении распространялись достаточно быстро, даже без применения коммуникационной сети.
Когда около полудня он вернулся в собор, на полу нефа были устроены две-три оргии. Новоприбывшие одержимые отчаянно жаждали сильных ощущений. Квинн не стал их останавливать, осквернение святого места доставляло ему радость; это было одной из причин, почему он избрал его для сборищ. Но он ограничил число будущих участников. Когда одержимые были увлечены, они склонялись к тому, чтобы увеличить свой излучающий эффект на большое расстояние, и вокруг собора до сих пор действовали какие-то энергистические цепи. Квинн не мог рисковать тем, чтобы вырвавшийся случайно импульс был прослежен каким-нибудь AI. Души, одержавшие тела полицейских офицеров, уже докладывали, как использовались коммуникационные сети Терцентралом, чтобы охотиться на одержимых.
Пока он не соберет достаточно людей для церемонии, он намерен практиковать воздержание.
* * *
Квинн наблюдал за духами, когда Билли-Джо поспешил к нему с одержимым по имени Френкель. В соборе Святого Павла было множество надгробий, датированных более чем тысячелетием назад, включая и те, которые пропали, когда первоначальное здание собора сгорело во время Великого пожара 1666 года. Все погребенные, как предполагалось, были людьми значительными или представителями знати, лучшими в древней нации. Или, во всяком случае, они могли считаться таковыми, пока были живы, думал Квинн, а теперь они только сплошная боль в заднице. О, у них имелась своя гордость, и она выражалась в форме негодования и ненависти, но в основном они были ничуть не лучше всех других жалких брошенных личностей, населяющих этот пресный мир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102