Было бы трусостью бежать от них; да и вообще, что они такое, как не ментальная проекция? Поэтому я осталась на месте.
– Может, мне теперь и следует кое-чего опасаться, – сказала я, – но как-то не верится, что ты появился, просто чтобы предостеречь меня от этой опасности. Чего ты хочешь?
Прежде чем он успел ответить, позади меня зашуршали цветы. Я быстро обернулась, ожидая нападения; может, все это время Поллисанд, как хитрый злодей, старался отвлечь мое внимание, чтобы дать своему сообщнику возможность подкрасться ко мне сзади. После того как я удирала от «вязанки», а потом и флотских кораблей, было приятно встретиться во плоти с врагом, которому можно расквасить нос… но когда создание оказалось на виду, я с огорчением обнаружила, что у него нет носа. Это был круглый серый шар размером с мою голову, и пока он вприпрыжку мчался ко мне, я успела разглядеть его текстуру: слизистая белая поверхность, обмотанная серыми волокнами. Создание вовсе не имело намерения напасть на меня – оно просто возбужденно подпрыгивало вверх и вниз вокруг моих щиколоток, издавая радостный писк. И, казалось, получало удовольствие, натыкаясь на мое тело, отскакивая от него и снова прыгая вокруг в попытке удариться об меня под другим углом.
– Это именно то, что я подумала? – спросила я Поллисанда.
– Так точно, мэм. Это «Звездная кусака», и ничто иное.
– Но ведь настоящая «Звездная кусака» гораздо больше.
– Очевидно, она думает о себе как о маленькой. Это не я создаю ее образ, она сама. Фактически я вообще не ожидал, что она появится; но поскольку я использую ее для проецирования образов в твой мозг, она, видимо, решила тоже поучаствовать. И вот какой она себя представляет.
Поллисанд наклонился вниз, как будто хотел получше рассмотреть маленькую попрыгунью. Видимо, она заметила в глубине мерцание красных глаз, и это зрелище привлекло ее. Оставив меня, заретта запрыгала в сторону Поллисанда, по дороге подминая цветы. Его глаза вспыхнули еще ярче… за мгновение до того, как «Звездная кусака», сделав очередной прыжок, влетела прямо в дыру Поллисанда.
«ЗВЕЗДНАЯ КУСАКА» – ПУШЕЧНОЕ ЯДРО
Это было удивительное зрелище – высокомерный чужак и маленькое энергичное создание, застрявшее у него… хм, в «глотке». «Звездная кусака» счастливо повизгивала, как будто гордясь своим озорством; покачивалась внутри отверстия из стороны в сторону, хихикая каждый раз, когда касалась стенок.
Что касается Поллисанда, то он, казалось, оторопел: я досчитала до пяти, а он все не двигался. Потом, вздрагивая, поднял плечи и наполнил легкие воздухом. Вдыхал он с громким всасывающим звуком, что неудивительно, поскольку большую часть отверстия перекрывала заретта; его ребра расходились все шире, шире, а потом он внезапно выдохнул со всей силой.
«Звездная кусака» вылетела из дыры, точно пушечное ядро. С громким жизнерадостным криком она по дуге взлетела над садом, а потом резко ушла вниз и рухнула на кроваво-красные цветы. В первое мгновение я забеспокоилась, не пострадала ли она; однако почти сразу же прыжки, сопровождаемые радостным писком и свистом, возобновились.
– Смотри, – сказала я Поллисанду. – Она явно хочет проделать это еще раз.
– Хулиганка, – отозвался он. – А что, если кто-нибудь увидит меня с зареттой в утробе? Я не могу позволить себе до такой степени терять достоинство – некоторые расы поклоняются мне, словно богу. Моей репутации повредит, если станет известно, что меня использовали в качестве баскетбольной корзины.
– Или, напротив, это будет способствовать твоей репутации. Может, люди сочтут, что ты не такая уж задница, раз с удовольствием принимал участие в игре.
– Что ты имеешь в виду, говоря «с удовольствием»? Ничего себе удовольствие! Я просто вышвырнул заретту из глотки, и все. – Он снова отхаркался и сплюнул серовато-белый комок. – Кроме того, мне нравится, когда люди считают меня задницей. Быть задницей – мое призвание, жизненное предназначение; в этом деле я чертовский профессионал. Другие люди ведут себя как задницы в свободное время; что же касается меня, это моя работа.
– Поэтому ты и явился? Кто-то заплатил тебе, чтобы ты докучал мне? Потому что, признаться, ты и впрямь ужасно докучливый тип, и я не желаю тратить на тебя время, если ты быстро и понятно не объяснишь, чего хочешь.
Глаза, мерцавшие в дыре Поллисанда, разгорелись ярче. Прежде чем заговорить, он оглянулся на маленькую заретту, но ее внимание было отвлечено плававшими в озерах двухголовыми слизняками. Она с огромным удовольствием запрыгивала на них, а потом отскакивала, расплескивая во все стороны шипящую магму. Жар нимало не беспокоил ее… Чему тут удивляться? Она уже пролетала сквозь солнце, и разве могли ей причинить вред расплавленные минералы?
– Ладно, – снова повернувшись ко мне, сказал Поллисанд, – давай займемся делом. Я не часто заключаю сделки с низшими созданиями, но ты в уникальном положении, хотя, может, и не догадываешься об этом. – Его глаза снова яростно запылали. – Весло, милая моя, душечка, углевод ты мой, на сахарозе замешанный… Что, если я знаю способ сделать так, что твой мозг никогда не устанет? Заинтересует это тебя, а?
ИСКУШЕНИЯ
Несколько мгновений я просто смотрела на него, утратив дар речи. И потом чисто рефлекторно, сама не веря в это, заявила:
– Глупый зверь, мой мозг и так никогда не устанет. Я не из тех, кто поддается апатии, от которой цепенеет разум.
– В отличие от своей матери? И сотен поколений до нее? Все они клялись, что не превратятся в ментальную брюкву, и что же? Теперь они валяются в тысячах стеклянных башен.
Он топнул ногой, и внезапно мир изменился. Не стало ни сада, ни лавы, ни пепельно-алого неба… Весловилль, над которым в полной тишине медленно кружился снег.
Мы с Поллисандом стояли на крыше Башни предков, с восьмидесятого этажа которой я когда-то упала. На некотором расстоянии, почти у самого края крыши, крошечная «Звездная кусака» удивленно вскрикнула и быстро-быстро запрыгала к нам. Спустя несколько мгновений она испуганно прижалась к моей ноге, явно сбитая с толку внезапным изменением обстановки.
Я опустилась на колени и успокаивающе погладила ее. При этом небольшое количество слизи налипло на ладонь, но я не чувствовала ее; это ведь по-прежнему была имитация, создающая зрительные и слуховые ощущения – но не тактильные.
Продолжая поглаживать взволнованную заретту, я сердито посмотрела на Поллисанда.
– Зачем мы здесь?
– Просто наглядная демонстрация, дорогая моя.
Он снова топнул ногой, и город изменился. Вместо множества различных строений теперь в нем были только Башни предков, точно такие, как та, на которой мы стояли: десятки тысяч, и все ярко сияли, но почему-то не освещали пещеру, в которой мы находились.
– Весло, – продолжал Поллисанд, – это твой мир и твои люди. Чертовски близки к коматозному состоянию… можно сказать, мертвы. Только несколько десятков еще не превратились в зомби; и долго ли они продержатся? Долго ли продержишься ты?
Он поднял ногу и качнул ею в сторону вереницы высотных зданий, растянувшейся, насколько хватало взгляда, гораздо дальше подлинной стены пещеры.
– До сих пор, – снова заговорил он, – для тебя существовал единственный способ уберечь свои серые клеточки – броситься вот с такой высоты. Разбить вдребезги тело, прежде чем мозги превратятся в кашу. Ты уже один раз падала отсюда, и этот выход по-прежнему открыт. Брось свои заботы на ветер и умри достойной смертью. Обещаю, на этот раз не стану собирать тебя по кусочкам. И никакие ангелы не прилетят, чтобы подхватить тебя и помешать разбиться.
Я сердито посмотрела на него.
– Почему я должна воображать, будто прилетят какие-то ангелы? Совершенно абсурдное понятие.
Поллисанд издал показной вздох.
– Классические аллюзии для тебя не существуют, верно? Полагаю, для тебя будет бессмысленно, даже если я сделаю так, что ты станешь превращать камни в хлеб.
– Возможно, ты способен на такие вещи, но я – нет. Кстати, ты действительно можешь? Это было бы неплохо, поскольку я уже давно ничего не ела. Но уж если ты и впрямь станешь печь хлеб из камней, постарайся, чтобы это был хороший хлеб, а не какая-то противная непрозрачная субстанция, которую готовили разведчики, да еще и гордились этим.
– Ладно, – пробормотал себе под нос Поллисанд, – отложим в сторону сценарий трех искушений. В последний раз, когда я пытался его применить, он тоже не сработал. Переходим к «плану Б».
Он топнул ногой сильнее, чем прежде, и во мгновенье ока мы оказались там, где были вначале: в саду, окруженном дымящейся лавой. «Звездная кусака» с восторженным блеянием запрыгала прочь – дразнить здешнюю живность.
Поллисанд сбил головки у двух цветов и наступил на них ногой.
– Ладно, – повторил он. – Мы обсуждали сделку, – он снова надавил ногой на цветы и повернулся ко мне. – Предлагаю избавить тебя от дряхлого, если ты согласишься разыграть со мной партию в мяч.
– Что еще за партия в мяч?
– Это метафора, черт побери! – Поллисанд раздавил еще несколько цветов, так что нога у него покраснела от их сока. – Предлагаю очень простое соглашение. Услуга в обмен на услугу. Моя услуга будет состоять в гарантии того, что твой мозг никогда не устанет.
– И что ты хочешь взамен?
– Хочу… – он сделал глубокий вдох, – хочу… Ну, выражаясь доступным для твоего понимания языком, я хочу, чтобы ты заверила Лигу Наций, что все складывается великолепно, даже если в результате моих действий ты нечаянно погибнешь.
СДЕЛКА
– О каком великолепии может идти речь, если в результате твоих действий меня ждет смерть? Это неправильно!
Я в ярости уставилась на него; Поллисанд все продолжал давить красные цветы – вот было бы замечательно, если бы белая толстая нога осталась испачканной навсегда!
– Почему неправильно? – требовательно спросил он. – Во-первых, ты уже практически была мертва, и именно я вернул тебя к жизни; между прочим, этот процесс отнял у меня много времени. Во-вторых, твой мозг скоро оцепенеет, и когда это произойдет, ты мало чем будешь отличаться от трупа. В-третьих, я неизмеримо выше тебя по умственным способностям – мой IQ может быть измерен лишь трансфинитным числом – и могу гарантировать следующее: существует лишь совсем кро-о-о-ошечный шанс, что мой план не сработает и ты погибнешь.
– Тогда расскажи мне свой план, а я уж сама рассужу, как мне поступать.
– Рассказать тебе мой план? Не-ет, я не могу рассказать тебе мой план. Мой план настолько сложен, что твой мозг не в состоянии понять его. Да что там! Вся вселенная не в состоянии понять мой план – не хватит кварков, чтобы закодировать даже самые общие представления. Я перемолол пятьдесят пять миллионов резервных вселенных, рассчитывая, что делать дальше, и речь идет только об основной логике, без пользовательского интерфейса. Нет никакой возможности рассказать тебе мой план.
– Другими словами, у тебя нет плана.
– Ну, у меня есть несколько общих идей. Моя сила в импровизации.
Один из красных глаз на мгновение погас и тут же вспыхнул снова; возникло жуткое ощущение, будто Поллисанд подмигнул мне.
– Серьезно, малышка, – продолжал он, – у меня есть планы относительно планов относительно планов, и так вплоть до конца времен. Я рассчитываю все с позиций общества и времени, составляю схемы – простые и витиеватые; плету заговоры и разрываю их; я – олицетворение предусмотрительности и мастер стратегического маневрирования на лезвии бритвы.
– Ты так любишь болтать, – сказала я, – что просто удивительно, откуда у тебя время еще и составлять планы.
– Черт побери, ну ты и дремучая, – проворчал он. – У меня есть план, ясно? Хороший план, имеющий самые благородные цели… но существует совсем кро-о-ошечный шанс, что в какой-то момент, когда события начнут развиваться в соответствии с этим планом, ты погибнешь – при таких обстоятельствах, которые не позволят мне спасти тебя, как в прошлый раз. И вот тогда у меня может возникнуть конфликт с Лигой Наций: в смысле, если я предполагаю, что возможен такой исход – а я это предполагаю – для разумного создания, то есть для тебя. Пусть ты и ограниченно разумная, но все же в учетной книге значишься среди цивилизованных существ – значит, с моральной точки зрения я обязан предупредить тебя. По существу, ты хочешь достигнуть той же возвышенной цели, что и я… и, следовательно, это не я подвергаю твою жизнь риску, а ты сама идешь на риск, поскольку страстно желаешь поступать правильно.
– И как именно правильно я так безрассудно желаю поступать?
– М-м-м… Ну… Стоит ли говорить? Может, просто поверишь мне на слово, как существу, стоящему на семьдесят пять триллионов ступеней выше тебя на эволюционной лестнице, что моя цель – максимальное благо для максимального количества существ ?
– Меня не волнует максимальное благо для максимального количества существ, – ответила я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
– Может, мне теперь и следует кое-чего опасаться, – сказала я, – но как-то не верится, что ты появился, просто чтобы предостеречь меня от этой опасности. Чего ты хочешь?
Прежде чем он успел ответить, позади меня зашуршали цветы. Я быстро обернулась, ожидая нападения; может, все это время Поллисанд, как хитрый злодей, старался отвлечь мое внимание, чтобы дать своему сообщнику возможность подкрасться ко мне сзади. После того как я удирала от «вязанки», а потом и флотских кораблей, было приятно встретиться во плоти с врагом, которому можно расквасить нос… но когда создание оказалось на виду, я с огорчением обнаружила, что у него нет носа. Это был круглый серый шар размером с мою голову, и пока он вприпрыжку мчался ко мне, я успела разглядеть его текстуру: слизистая белая поверхность, обмотанная серыми волокнами. Создание вовсе не имело намерения напасть на меня – оно просто возбужденно подпрыгивало вверх и вниз вокруг моих щиколоток, издавая радостный писк. И, казалось, получало удовольствие, натыкаясь на мое тело, отскакивая от него и снова прыгая вокруг в попытке удариться об меня под другим углом.
– Это именно то, что я подумала? – спросила я Поллисанда.
– Так точно, мэм. Это «Звездная кусака», и ничто иное.
– Но ведь настоящая «Звездная кусака» гораздо больше.
– Очевидно, она думает о себе как о маленькой. Это не я создаю ее образ, она сама. Фактически я вообще не ожидал, что она появится; но поскольку я использую ее для проецирования образов в твой мозг, она, видимо, решила тоже поучаствовать. И вот какой она себя представляет.
Поллисанд наклонился вниз, как будто хотел получше рассмотреть маленькую попрыгунью. Видимо, она заметила в глубине мерцание красных глаз, и это зрелище привлекло ее. Оставив меня, заретта запрыгала в сторону Поллисанда, по дороге подминая цветы. Его глаза вспыхнули еще ярче… за мгновение до того, как «Звездная кусака», сделав очередной прыжок, влетела прямо в дыру Поллисанда.
«ЗВЕЗДНАЯ КУСАКА» – ПУШЕЧНОЕ ЯДРО
Это было удивительное зрелище – высокомерный чужак и маленькое энергичное создание, застрявшее у него… хм, в «глотке». «Звездная кусака» счастливо повизгивала, как будто гордясь своим озорством; покачивалась внутри отверстия из стороны в сторону, хихикая каждый раз, когда касалась стенок.
Что касается Поллисанда, то он, казалось, оторопел: я досчитала до пяти, а он все не двигался. Потом, вздрагивая, поднял плечи и наполнил легкие воздухом. Вдыхал он с громким всасывающим звуком, что неудивительно, поскольку большую часть отверстия перекрывала заретта; его ребра расходились все шире, шире, а потом он внезапно выдохнул со всей силой.
«Звездная кусака» вылетела из дыры, точно пушечное ядро. С громким жизнерадостным криком она по дуге взлетела над садом, а потом резко ушла вниз и рухнула на кроваво-красные цветы. В первое мгновение я забеспокоилась, не пострадала ли она; однако почти сразу же прыжки, сопровождаемые радостным писком и свистом, возобновились.
– Смотри, – сказала я Поллисанду. – Она явно хочет проделать это еще раз.
– Хулиганка, – отозвался он. – А что, если кто-нибудь увидит меня с зареттой в утробе? Я не могу позволить себе до такой степени терять достоинство – некоторые расы поклоняются мне, словно богу. Моей репутации повредит, если станет известно, что меня использовали в качестве баскетбольной корзины.
– Или, напротив, это будет способствовать твоей репутации. Может, люди сочтут, что ты не такая уж задница, раз с удовольствием принимал участие в игре.
– Что ты имеешь в виду, говоря «с удовольствием»? Ничего себе удовольствие! Я просто вышвырнул заретту из глотки, и все. – Он снова отхаркался и сплюнул серовато-белый комок. – Кроме того, мне нравится, когда люди считают меня задницей. Быть задницей – мое призвание, жизненное предназначение; в этом деле я чертовский профессионал. Другие люди ведут себя как задницы в свободное время; что же касается меня, это моя работа.
– Поэтому ты и явился? Кто-то заплатил тебе, чтобы ты докучал мне? Потому что, признаться, ты и впрямь ужасно докучливый тип, и я не желаю тратить на тебя время, если ты быстро и понятно не объяснишь, чего хочешь.
Глаза, мерцавшие в дыре Поллисанда, разгорелись ярче. Прежде чем заговорить, он оглянулся на маленькую заретту, но ее внимание было отвлечено плававшими в озерах двухголовыми слизняками. Она с огромным удовольствием запрыгивала на них, а потом отскакивала, расплескивая во все стороны шипящую магму. Жар нимало не беспокоил ее… Чему тут удивляться? Она уже пролетала сквозь солнце, и разве могли ей причинить вред расплавленные минералы?
– Ладно, – снова повернувшись ко мне, сказал Поллисанд, – давай займемся делом. Я не часто заключаю сделки с низшими созданиями, но ты в уникальном положении, хотя, может, и не догадываешься об этом. – Его глаза снова яростно запылали. – Весло, милая моя, душечка, углевод ты мой, на сахарозе замешанный… Что, если я знаю способ сделать так, что твой мозг никогда не устанет? Заинтересует это тебя, а?
ИСКУШЕНИЯ
Несколько мгновений я просто смотрела на него, утратив дар речи. И потом чисто рефлекторно, сама не веря в это, заявила:
– Глупый зверь, мой мозг и так никогда не устанет. Я не из тех, кто поддается апатии, от которой цепенеет разум.
– В отличие от своей матери? И сотен поколений до нее? Все они клялись, что не превратятся в ментальную брюкву, и что же? Теперь они валяются в тысячах стеклянных башен.
Он топнул ногой, и внезапно мир изменился. Не стало ни сада, ни лавы, ни пепельно-алого неба… Весловилль, над которым в полной тишине медленно кружился снег.
Мы с Поллисандом стояли на крыше Башни предков, с восьмидесятого этажа которой я когда-то упала. На некотором расстоянии, почти у самого края крыши, крошечная «Звездная кусака» удивленно вскрикнула и быстро-быстро запрыгала к нам. Спустя несколько мгновений она испуганно прижалась к моей ноге, явно сбитая с толку внезапным изменением обстановки.
Я опустилась на колени и успокаивающе погладила ее. При этом небольшое количество слизи налипло на ладонь, но я не чувствовала ее; это ведь по-прежнему была имитация, создающая зрительные и слуховые ощущения – но не тактильные.
Продолжая поглаживать взволнованную заретту, я сердито посмотрела на Поллисанда.
– Зачем мы здесь?
– Просто наглядная демонстрация, дорогая моя.
Он снова топнул ногой, и город изменился. Вместо множества различных строений теперь в нем были только Башни предков, точно такие, как та, на которой мы стояли: десятки тысяч, и все ярко сияли, но почему-то не освещали пещеру, в которой мы находились.
– Весло, – продолжал Поллисанд, – это твой мир и твои люди. Чертовски близки к коматозному состоянию… можно сказать, мертвы. Только несколько десятков еще не превратились в зомби; и долго ли они продержатся? Долго ли продержишься ты?
Он поднял ногу и качнул ею в сторону вереницы высотных зданий, растянувшейся, насколько хватало взгляда, гораздо дальше подлинной стены пещеры.
– До сих пор, – снова заговорил он, – для тебя существовал единственный способ уберечь свои серые клеточки – броситься вот с такой высоты. Разбить вдребезги тело, прежде чем мозги превратятся в кашу. Ты уже один раз падала отсюда, и этот выход по-прежнему открыт. Брось свои заботы на ветер и умри достойной смертью. Обещаю, на этот раз не стану собирать тебя по кусочкам. И никакие ангелы не прилетят, чтобы подхватить тебя и помешать разбиться.
Я сердито посмотрела на него.
– Почему я должна воображать, будто прилетят какие-то ангелы? Совершенно абсурдное понятие.
Поллисанд издал показной вздох.
– Классические аллюзии для тебя не существуют, верно? Полагаю, для тебя будет бессмысленно, даже если я сделаю так, что ты станешь превращать камни в хлеб.
– Возможно, ты способен на такие вещи, но я – нет. Кстати, ты действительно можешь? Это было бы неплохо, поскольку я уже давно ничего не ела. Но уж если ты и впрямь станешь печь хлеб из камней, постарайся, чтобы это был хороший хлеб, а не какая-то противная непрозрачная субстанция, которую готовили разведчики, да еще и гордились этим.
– Ладно, – пробормотал себе под нос Поллисанд, – отложим в сторону сценарий трех искушений. В последний раз, когда я пытался его применить, он тоже не сработал. Переходим к «плану Б».
Он топнул ногой сильнее, чем прежде, и во мгновенье ока мы оказались там, где были вначале: в саду, окруженном дымящейся лавой. «Звездная кусака» с восторженным блеянием запрыгала прочь – дразнить здешнюю живность.
Поллисанд сбил головки у двух цветов и наступил на них ногой.
– Ладно, – повторил он. – Мы обсуждали сделку, – он снова надавил ногой на цветы и повернулся ко мне. – Предлагаю избавить тебя от дряхлого, если ты согласишься разыграть со мной партию в мяч.
– Что еще за партия в мяч?
– Это метафора, черт побери! – Поллисанд раздавил еще несколько цветов, так что нога у него покраснела от их сока. – Предлагаю очень простое соглашение. Услуга в обмен на услугу. Моя услуга будет состоять в гарантии того, что твой мозг никогда не устанет.
– И что ты хочешь взамен?
– Хочу… – он сделал глубокий вдох, – хочу… Ну, выражаясь доступным для твоего понимания языком, я хочу, чтобы ты заверила Лигу Наций, что все складывается великолепно, даже если в результате моих действий ты нечаянно погибнешь.
СДЕЛКА
– О каком великолепии может идти речь, если в результате твоих действий меня ждет смерть? Это неправильно!
Я в ярости уставилась на него; Поллисанд все продолжал давить красные цветы – вот было бы замечательно, если бы белая толстая нога осталась испачканной навсегда!
– Почему неправильно? – требовательно спросил он. – Во-первых, ты уже практически была мертва, и именно я вернул тебя к жизни; между прочим, этот процесс отнял у меня много времени. Во-вторых, твой мозг скоро оцепенеет, и когда это произойдет, ты мало чем будешь отличаться от трупа. В-третьих, я неизмеримо выше тебя по умственным способностям – мой IQ может быть измерен лишь трансфинитным числом – и могу гарантировать следующее: существует лишь совсем кро-о-о-ошечный шанс, что мой план не сработает и ты погибнешь.
– Тогда расскажи мне свой план, а я уж сама рассужу, как мне поступать.
– Рассказать тебе мой план? Не-ет, я не могу рассказать тебе мой план. Мой план настолько сложен, что твой мозг не в состоянии понять его. Да что там! Вся вселенная не в состоянии понять мой план – не хватит кварков, чтобы закодировать даже самые общие представления. Я перемолол пятьдесят пять миллионов резервных вселенных, рассчитывая, что делать дальше, и речь идет только об основной логике, без пользовательского интерфейса. Нет никакой возможности рассказать тебе мой план.
– Другими словами, у тебя нет плана.
– Ну, у меня есть несколько общих идей. Моя сила в импровизации.
Один из красных глаз на мгновение погас и тут же вспыхнул снова; возникло жуткое ощущение, будто Поллисанд подмигнул мне.
– Серьезно, малышка, – продолжал он, – у меня есть планы относительно планов относительно планов, и так вплоть до конца времен. Я рассчитываю все с позиций общества и времени, составляю схемы – простые и витиеватые; плету заговоры и разрываю их; я – олицетворение предусмотрительности и мастер стратегического маневрирования на лезвии бритвы.
– Ты так любишь болтать, – сказала я, – что просто удивительно, откуда у тебя время еще и составлять планы.
– Черт побери, ну ты и дремучая, – проворчал он. – У меня есть план, ясно? Хороший план, имеющий самые благородные цели… но существует совсем кро-о-ошечный шанс, что в какой-то момент, когда события начнут развиваться в соответствии с этим планом, ты погибнешь – при таких обстоятельствах, которые не позволят мне спасти тебя, как в прошлый раз. И вот тогда у меня может возникнуть конфликт с Лигой Наций: в смысле, если я предполагаю, что возможен такой исход – а я это предполагаю – для разумного создания, то есть для тебя. Пусть ты и ограниченно разумная, но все же в учетной книге значишься среди цивилизованных существ – значит, с моральной точки зрения я обязан предупредить тебя. По существу, ты хочешь достигнуть той же возвышенной цели, что и я… и, следовательно, это не я подвергаю твою жизнь риску, а ты сама идешь на риск, поскольку страстно желаешь поступать правильно.
– И как именно правильно я так безрассудно желаю поступать?
– М-м-м… Ну… Стоит ли говорить? Может, просто поверишь мне на слово, как существу, стоящему на семьдесят пять триллионов ступеней выше тебя на эволюционной лестнице, что моя цель – максимальное благо для максимального количества существ ?
– Меня не волнует максимальное благо для максимального количества существ, – ответила я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53