сам акт наблюдения магически влияет на наблюдаемый объект. Себе в утешение могу сказать только, что не я один пал жертвой действия этого закона.
Этого еще не хватало! Мало мне просто призраков, а тут еще призрак-философ. Я добавил:
– Вам будет неприятно услышать, что я опасался чего-нибудь подобного еще до того, как вас увидел. В дело вовлечено слишком много могущественных Сил: Вельзевул, вся эта персидская нечисть, с которой я еще не разобрался, а теперь еще и Уицилопочтли. – Я не стал упоминать о Чарли Келли. Я не был уверен, что он заслуживает такой преданности, но что поделаешь! Старая дружба не ржавеет.
– Советую держать свои подозрения при себе, – сказал призрак после продолжительного молчания. («А ведь он с таким же успехом мог дежурить и в телефоне», – молнией пронеслось у меня в мозгу). – Их может услышать не тот, для кого они предназначены, и тогда ваше пророчество вполне может стать реальностью.
– Хотел бы я знать, кто этот не тот… А вы не скажете? – Ничего удивительного, если эти слова прозвучали слишком жалобно.
Дух покачал туманной головой:
– Нет, и по двум причинам. Во-первых, это сведения особой секретности, не подлежащие разглашению ни при каких обстоятельствах. А во-вторых, чем больше вы знаете, тем скорее выдадите себя тем, у кого есть причины интересоваться вашими умозаключениями. Вы обязаны помнить об одном – никто не должен быть посвящен в ваши догадки. Если кто-нибудь из тех, с кем вы встретитесь, проявит чрезмерный интерес, немедленно разыщите меня в отделении Центральной Разведки в округе Сан-Колумб.
– А кого мне спрашивать? – осведомился я, подозревая, что в списке Центральной Разведки полным-полно разных призраков…
– Имя мне – Легион, – произнес он. – Генри Легион.
* * *
Следующий день, благодарение Богу, был пятницей. Как то бывает нередко в пятницу утром, на улицах было не слишком оживленно. Но я не обольщался – когда придет время собираться домой, на улицах не протолкнешься. Я попытался не думать об этом. Может статься, размышлял я, проплывая вверх по лифтовой шахте, у меня получится замечательный, легкий день, я закончу работу пораньше и проскочу шоссе святого Иакова до вечернего часа пик.
Я зашел в свой кабинет, бросил взгляд на корзину с надписью «ВХОДЯЩИЕ ДЕЛА» и вскрикнул: так и есть – самый отвратительный формуляр, когда-либо разработанный в Конфедерации. На обложке надпись большими буквами: «РЕКОМЕНДАЦИИ ПО СОСТАВЛЕНИЮ ДОКЛАДА О ВОЗДЕЙСТВИИ НА ОКРУЖАЮЩУЮ СРЕДУ». Буквами чуть поменьше добавлено: «предложения по импорту новых существ в Энджел-Сити».
Перестав вопить, я рухнул в кресло. И кому могло понадобиться, горестно размышлял я, ввозить что-то (и что именно?) в Энджел-Сити и зачем? Вот если бы Уицилопочтли законно проходил по этим формулярам… Вот тогда бы мы могли быть спокойны до Страшного Суда или даже на двадцать минут дольше.
К несчастью, Уицилопочтли и его приспешники не утруждают себя заполнением формуляров. Трясущимися пальцами я взял «Рекомендации». Похоже, кто-то намеревался Протащить из Старого Света лепрехунов – так ирландцы называют гномов – в состоянии спячки, разбудить по прибытии и основать их колонию в Энджел-Сити.
На первый взгляд это казалось разумным. У нас здесь полно ирландцев, и их становится еще больше (никто не знает почему), когда с размахом отмечается день святого Патрика. Гномы в Энджел-Сити будут чувствовать себя, как дома. А некоторые бедняки смогут расплатиться по закладным, проследив путь маленьких человечков до горшков с золотом. Что-то вроде лотереи, да и кто из нас хотя бы иногда не рискнет парой монет в лотерее?
Но все не так просто – я имею в виду влияние разных Существ на окружающую среду. Чем глубже копаешь, тем запутаннее все становится. Определить, как гномы подействуют на местную теоэкологию, ох как нелегко: даже в Нашем мире сложно наблюдать в целом взаимодействие живых существ, чего уж говорить о потусторонних Силах…
Я застонал, но на сей раз не слишком громко. Одной из множества задач, которые мне предстояло разрешить, будет влияние ввезенных гномов на духов чумашей (если те еще не вымерли). А если они все еще здесь и цепляются за метафорическую соломинку, не лишат ли их гномы той малой толики поклонников, которая необходима индейским Силам, чтобы выжить?
Би проходила мимо открытой двери как раз в тот миг, когда мой стон звучал наиболее выразительно. Она; просунула голову в дверь.
– Дэвид, что стряслось? – спросила она, как будто это было не ясно.
– Вот это. – Я показал на оранжевую обложку «Рекомендаций по составлению доклада». – Ты, случайно, не знаешь такого заклинания, чтобы сделать день раза в два длиннее?
– Ты не Иисус Навин, так что вряд ли Господь станет останавливать для тебя солнце. Да уж, знай я такое заклинание, сама бы воспользовалась.
– Нелегкие времена нас ждут, – сказал я, – особенно если учесть уже имеющееся дело о Девонширской свалке да еще и изучение вымирающих чумашских Сил… – Огни святого Эльма собрались над моей головой, точно как в мультиках. – Так вот почему ты поручила это мне – чтобы я вел это дело параллельно с темой чумашей!
– Совершенно верно, Дэвид. – Она мило улыбнулась. Би не назовешь красавицей, но виду нее порой бывает просто ангельский, когда она уверена, что ее подчиненный стоит на верном пути. Она продолжала: – Я решила, что будет лучше, если обе эти темы достанутся одному человеку, Если ими будут заниматься двое, им придется все время бегать и сверяться друг с другом, да еще могут возникнуть разногласия.
– Ну ладно. – Если рассматривать дело под таким углом, можно даже обнаружить толику здравого смысла. Би стала начальником отдела не только благодаря ангельской улыбке, голова у нее работает хорошо.
– Лучший способ сделать заключение – это разработать два разных сценария, – предложила она. – Один – о воздействии гномов на окружающую среду без учета чумашских богов, а другой – как если бы они все еще существовали.
– Да, в этом что-то есть. – Я нацарапал пару слов на листке из блокнота. – Спасибо, Би.
– Не за что, – ответила она все так же любезно и удалилась, чтобы нагрузить работой кого-нибудь еще. Если смотреть правде в глаза, Би и сама вкалывает, как пара першеронов. И она указала мне наиболее действенный способ провести оба исследования одновременно, но все же они не становятся от этого более легкими. Мне придется построить две приблизительные модели того воздействия, которое гномы вскоре могут оказать на теоэкологию Энджел-Сити; одну – с учетом чумашских Сил, вторую – без них. Потом АЗОСовский маг оживит модели в хрустальном шаре и будет следить за их развитием, пытаясь заглянуть как можно дальше в будущее. Он будет отмечать изменения, происходящие каждый год или два, пока все образы не затеряются в хрустальной неопределенности.
Мне придется обдумать каждое предположение, использованное для создания первоначальной модели. Люди, пожелавшие ввозить гномов, и их противники, убежденные, что даже один такой крошка нарушит местную теоэкосистему, тоже построят каждый по модели, которые будут точно так же обрабатываться в хрустальном шаре. Я должен показать, что моя модель самая непредвзятая.
Все это означало, что сегодня я опять не попаду в «Точные инструменты Бахтияра», не говоря уже о «Шоколадной ласке». И ни я, ни кто-то другой не проверит замечательным детектором заклинаний окрестности Девонширской свалки, чтобы узнать, что просачивается из-за ее стен.
Многие с грустью вспоминают те дни (так по крайней мере они утверждают), когда короли правили, а не царствовали, когда Могущество баронов не было ослаблено, а премьер-министр никогда не психовал и делал то, что ему велели. Они утверждают, что государственная система стала слишком громоздкой и запутанной.
Возможно, в чем-то они и правы. Не знаю, политика как отрасль теологии никогда меня не увлекала. Но я вам скажу вот что: иногда важная работа АЗОС не доводится до конца только потому, что в нашем ведомстве недостаточно людей, чтобы выполнять задания по мере их поступления. И вы хотите, чтобы я поверил, будто никакая другая государственная служба, кроме АЗОС, не испытывает таких же трудностей?
В тот вечер я явно перетрудился и успел прибежать в синагогу лишь за минуту до того, как раввин запел «L'khah dodi», приветствуя наступление Субботы. Джуди сидела впереди на женской половине и не заметила, как я вошел. Мне не удалось не то что поздороваться, даже кивнуть ей до самого конца службы.
– Я боялась, что ты не придешь, – сказала Джуди, когда мы обнялись.
– Работа. – Я постарался произнести это слово самым обыденным тоном. – Послушай, ты уже поела? – Я поморщился, когда она кивнула. – Ну ладно, может, все равно составишь мне компанию? Я закажу тебе кофе с пирожным или еще чего-нибудь. Я сюда прилетел прямо из конторы.
– Ну конечно, – согласилась она. – Куда ты хочешь пойти?
Мы выбрали заведение «У Пенни» неподалеку от синагоги. Оно на ступеньку выше «Золотого шпиля» и на ступеньку ниже настоящего ресторана; Мне просто хотелось поесть, а у них готовят по-настоящему вкусные пироги.
И кроме того, рассудил я, вспомнив о Генри Легионе, в таком месте вряд ли окажется Подслушник.
Накануне я не стал перезванивать Джуди, чтобы рассказать ей о призраке: когда он покинул мою квартиру, я уже успел утвердиться в мысли, что мой телефон прослушивается и людьми, и разными Сущностями. Когда я изложил все это Джуди, она несколько секунд смотрела на меня. А потом спросила:
– Ты не выдумываешь?
– Ничуть. – Меня немножко задело, что она не сразу поверила, но только немножко, потому что я и сам бы на ее месте не сразу поверил. Ну сами подумайте, как тут не удивиться, ведь не так часто сталкиваешься с призраками… только мне так «повезло»! – Судя по тому, что он говорил, я не имею права рассказывать ни о чем даже тебе.
– Дэвид Фишер, если ты когда-нибудь вздумаешь держать меня в неведении, я поднесу твой портрет к зеркалу, а потом это зеркало разобью, – негодующе заявила она.
– Я ожидал чего-то подобного, – заметил я. – Дело в том, что, если Генри Легион не соврал, нам грозит опасность.
– Что-то ты не думал об опасностях, когда взял меня на пожар в монастыре святого Фомы… Я попытался возражать:
– Я тебя не брал, ты сама напросилась.
Она набросилась на меня, как диомедова кобылица.
– … и ты пригласил меня на блошиный рынок послезавтра!
– Это было до появления призрака, – пробормотал я.
– Значит, ты один туда пойдешь? – возмутилась Джуди. – Ты хочешь, чтобы я не пришла сегодня в твою холостяцкую берлогу! Чтобы я забросила все приготовления к нашей свадьбе! Думаешь, я боюсь? Ты что, не понимаешь, что для меня раскрыть это дело так же важно, как и для тебя?
Положение было безвыходное. Оставалось одно – сдаваться. Что я и сделал. Я достал из кармана белый платок и помахал им. И уже через полторы секунды Джуди меня простила. Официантка, которая собиралась подлить кофе в мою чашку, наверняка решила, что у меня поехала крыша, но это ведь ничтожная цена.
Беда только в том, что я сам боялся.
В субботу, после захода солнца, я полетел в долину Сан-Фердинанда, чтобы взять мощный полицейский детектор. Иметь дело с полицией очень удобно – это учреждение всегда открыто, что, учитывая свойства человеческой природы, весьма полезно. Единственный недостаток: пергаментная писанина в этом учреждении еще более обширна, чем в АЗОС (а если вам кажется, что это невозможно, то вы не первый, кто обманулся). Судя по тому, в каких выражениях были составлены формуляры, полицейские свято верили, что стоит им только отвернуться, как я немедленно умыкну их прибор. Пришлось письменно пообещать, что я не сделаю этого.
– Почему бы вам просто не наложить на меня заклятие? – ехидно поинтересовался я.
– О, нет, сэр, – ответил чиновник, заваливший меня пергаментами. – Это будет нарушением ваших прав. – Очевидно, заставлять меня тратить полжизни на подписывание бумажек нарушением прав не считалось.
Потратив впустую уйму времени, я добрался до дома только в десятом часу. Кряхтя, я втащил по лестнице детектор заклинаний (номинально он считается переносным, но мне все же захотелось хоть ненадолго стать троллем, чтобы таскать такую тяжесть), поставил его на пол, чтобы открыть дверь, потом снова поднял с надрывным сгоном и водрузил посреди гостиной.
– Ну, сколько можно ждать? – проворчала Джуди. – Я уже беспокоилась.
– Это все формуляры, – сказал я как бы между прочим, словно речь шла о неизбежном зле. Видимо, шутка мне удалась, потому что Джуди засмеялась. Я потянулся. В спине что-то хрустнуло. Сразу полегчало. Я заподозрил, что потерял примерно полдюйма роста, пока тащил детектор в свою квартиру. Может, хруст означал, что я опять эти полдюйма обрел? Я взглянул на прибор. – Вот гнусная штуковина!
– Двадцать лет назад переносных вообще не было, – напомнила Джуди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Этого еще не хватало! Мало мне просто призраков, а тут еще призрак-философ. Я добавил:
– Вам будет неприятно услышать, что я опасался чего-нибудь подобного еще до того, как вас увидел. В дело вовлечено слишком много могущественных Сил: Вельзевул, вся эта персидская нечисть, с которой я еще не разобрался, а теперь еще и Уицилопочтли. – Я не стал упоминать о Чарли Келли. Я не был уверен, что он заслуживает такой преданности, но что поделаешь! Старая дружба не ржавеет.
– Советую держать свои подозрения при себе, – сказал призрак после продолжительного молчания. («А ведь он с таким же успехом мог дежурить и в телефоне», – молнией пронеслось у меня в мозгу). – Их может услышать не тот, для кого они предназначены, и тогда ваше пророчество вполне может стать реальностью.
– Хотел бы я знать, кто этот не тот… А вы не скажете? – Ничего удивительного, если эти слова прозвучали слишком жалобно.
Дух покачал туманной головой:
– Нет, и по двум причинам. Во-первых, это сведения особой секретности, не подлежащие разглашению ни при каких обстоятельствах. А во-вторых, чем больше вы знаете, тем скорее выдадите себя тем, у кого есть причины интересоваться вашими умозаключениями. Вы обязаны помнить об одном – никто не должен быть посвящен в ваши догадки. Если кто-нибудь из тех, с кем вы встретитесь, проявит чрезмерный интерес, немедленно разыщите меня в отделении Центральной Разведки в округе Сан-Колумб.
– А кого мне спрашивать? – осведомился я, подозревая, что в списке Центральной Разведки полным-полно разных призраков…
– Имя мне – Легион, – произнес он. – Генри Легион.
* * *
Следующий день, благодарение Богу, был пятницей. Как то бывает нередко в пятницу утром, на улицах было не слишком оживленно. Но я не обольщался – когда придет время собираться домой, на улицах не протолкнешься. Я попытался не думать об этом. Может статься, размышлял я, проплывая вверх по лифтовой шахте, у меня получится замечательный, легкий день, я закончу работу пораньше и проскочу шоссе святого Иакова до вечернего часа пик.
Я зашел в свой кабинет, бросил взгляд на корзину с надписью «ВХОДЯЩИЕ ДЕЛА» и вскрикнул: так и есть – самый отвратительный формуляр, когда-либо разработанный в Конфедерации. На обложке надпись большими буквами: «РЕКОМЕНДАЦИИ ПО СОСТАВЛЕНИЮ ДОКЛАДА О ВОЗДЕЙСТВИИ НА ОКРУЖАЮЩУЮ СРЕДУ». Буквами чуть поменьше добавлено: «предложения по импорту новых существ в Энджел-Сити».
Перестав вопить, я рухнул в кресло. И кому могло понадобиться, горестно размышлял я, ввозить что-то (и что именно?) в Энджел-Сити и зачем? Вот если бы Уицилопочтли законно проходил по этим формулярам… Вот тогда бы мы могли быть спокойны до Страшного Суда или даже на двадцать минут дольше.
К несчастью, Уицилопочтли и его приспешники не утруждают себя заполнением формуляров. Трясущимися пальцами я взял «Рекомендации». Похоже, кто-то намеревался Протащить из Старого Света лепрехунов – так ирландцы называют гномов – в состоянии спячки, разбудить по прибытии и основать их колонию в Энджел-Сити.
На первый взгляд это казалось разумным. У нас здесь полно ирландцев, и их становится еще больше (никто не знает почему), когда с размахом отмечается день святого Патрика. Гномы в Энджел-Сити будут чувствовать себя, как дома. А некоторые бедняки смогут расплатиться по закладным, проследив путь маленьких человечков до горшков с золотом. Что-то вроде лотереи, да и кто из нас хотя бы иногда не рискнет парой монет в лотерее?
Но все не так просто – я имею в виду влияние разных Существ на окружающую среду. Чем глубже копаешь, тем запутаннее все становится. Определить, как гномы подействуют на местную теоэкологию, ох как нелегко: даже в Нашем мире сложно наблюдать в целом взаимодействие живых существ, чего уж говорить о потусторонних Силах…
Я застонал, но на сей раз не слишком громко. Одной из множества задач, которые мне предстояло разрешить, будет влияние ввезенных гномов на духов чумашей (если те еще не вымерли). А если они все еще здесь и цепляются за метафорическую соломинку, не лишат ли их гномы той малой толики поклонников, которая необходима индейским Силам, чтобы выжить?
Би проходила мимо открытой двери как раз в тот миг, когда мой стон звучал наиболее выразительно. Она; просунула голову в дверь.
– Дэвид, что стряслось? – спросила она, как будто это было не ясно.
– Вот это. – Я показал на оранжевую обложку «Рекомендаций по составлению доклада». – Ты, случайно, не знаешь такого заклинания, чтобы сделать день раза в два длиннее?
– Ты не Иисус Навин, так что вряд ли Господь станет останавливать для тебя солнце. Да уж, знай я такое заклинание, сама бы воспользовалась.
– Нелегкие времена нас ждут, – сказал я, – особенно если учесть уже имеющееся дело о Девонширской свалке да еще и изучение вымирающих чумашских Сил… – Огни святого Эльма собрались над моей головой, точно как в мультиках. – Так вот почему ты поручила это мне – чтобы я вел это дело параллельно с темой чумашей!
– Совершенно верно, Дэвид. – Она мило улыбнулась. Би не назовешь красавицей, но виду нее порой бывает просто ангельский, когда она уверена, что ее подчиненный стоит на верном пути. Она продолжала: – Я решила, что будет лучше, если обе эти темы достанутся одному человеку, Если ими будут заниматься двое, им придется все время бегать и сверяться друг с другом, да еще могут возникнуть разногласия.
– Ну ладно. – Если рассматривать дело под таким углом, можно даже обнаружить толику здравого смысла. Би стала начальником отдела не только благодаря ангельской улыбке, голова у нее работает хорошо.
– Лучший способ сделать заключение – это разработать два разных сценария, – предложила она. – Один – о воздействии гномов на окружающую среду без учета чумашских богов, а другой – как если бы они все еще существовали.
– Да, в этом что-то есть. – Я нацарапал пару слов на листке из блокнота. – Спасибо, Би.
– Не за что, – ответила она все так же любезно и удалилась, чтобы нагрузить работой кого-нибудь еще. Если смотреть правде в глаза, Би и сама вкалывает, как пара першеронов. И она указала мне наиболее действенный способ провести оба исследования одновременно, но все же они не становятся от этого более легкими. Мне придется построить две приблизительные модели того воздействия, которое гномы вскоре могут оказать на теоэкологию Энджел-Сити; одну – с учетом чумашских Сил, вторую – без них. Потом АЗОСовский маг оживит модели в хрустальном шаре и будет следить за их развитием, пытаясь заглянуть как можно дальше в будущее. Он будет отмечать изменения, происходящие каждый год или два, пока все образы не затеряются в хрустальной неопределенности.
Мне придется обдумать каждое предположение, использованное для создания первоначальной модели. Люди, пожелавшие ввозить гномов, и их противники, убежденные, что даже один такой крошка нарушит местную теоэкосистему, тоже построят каждый по модели, которые будут точно так же обрабатываться в хрустальном шаре. Я должен показать, что моя модель самая непредвзятая.
Все это означало, что сегодня я опять не попаду в «Точные инструменты Бахтияра», не говоря уже о «Шоколадной ласке». И ни я, ни кто-то другой не проверит замечательным детектором заклинаний окрестности Девонширской свалки, чтобы узнать, что просачивается из-за ее стен.
Многие с грустью вспоминают те дни (так по крайней мере они утверждают), когда короли правили, а не царствовали, когда Могущество баронов не было ослаблено, а премьер-министр никогда не психовал и делал то, что ему велели. Они утверждают, что государственная система стала слишком громоздкой и запутанной.
Возможно, в чем-то они и правы. Не знаю, политика как отрасль теологии никогда меня не увлекала. Но я вам скажу вот что: иногда важная работа АЗОС не доводится до конца только потому, что в нашем ведомстве недостаточно людей, чтобы выполнять задания по мере их поступления. И вы хотите, чтобы я поверил, будто никакая другая государственная служба, кроме АЗОС, не испытывает таких же трудностей?
В тот вечер я явно перетрудился и успел прибежать в синагогу лишь за минуту до того, как раввин запел «L'khah dodi», приветствуя наступление Субботы. Джуди сидела впереди на женской половине и не заметила, как я вошел. Мне не удалось не то что поздороваться, даже кивнуть ей до самого конца службы.
– Я боялась, что ты не придешь, – сказала Джуди, когда мы обнялись.
– Работа. – Я постарался произнести это слово самым обыденным тоном. – Послушай, ты уже поела? – Я поморщился, когда она кивнула. – Ну ладно, может, все равно составишь мне компанию? Я закажу тебе кофе с пирожным или еще чего-нибудь. Я сюда прилетел прямо из конторы.
– Ну конечно, – согласилась она. – Куда ты хочешь пойти?
Мы выбрали заведение «У Пенни» неподалеку от синагоги. Оно на ступеньку выше «Золотого шпиля» и на ступеньку ниже настоящего ресторана; Мне просто хотелось поесть, а у них готовят по-настоящему вкусные пироги.
И кроме того, рассудил я, вспомнив о Генри Легионе, в таком месте вряд ли окажется Подслушник.
Накануне я не стал перезванивать Джуди, чтобы рассказать ей о призраке: когда он покинул мою квартиру, я уже успел утвердиться в мысли, что мой телефон прослушивается и людьми, и разными Сущностями. Когда я изложил все это Джуди, она несколько секунд смотрела на меня. А потом спросила:
– Ты не выдумываешь?
– Ничуть. – Меня немножко задело, что она не сразу поверила, но только немножко, потому что я и сам бы на ее месте не сразу поверил. Ну сами подумайте, как тут не удивиться, ведь не так часто сталкиваешься с призраками… только мне так «повезло»! – Судя по тому, что он говорил, я не имею права рассказывать ни о чем даже тебе.
– Дэвид Фишер, если ты когда-нибудь вздумаешь держать меня в неведении, я поднесу твой портрет к зеркалу, а потом это зеркало разобью, – негодующе заявила она.
– Я ожидал чего-то подобного, – заметил я. – Дело в том, что, если Генри Легион не соврал, нам грозит опасность.
– Что-то ты не думал об опасностях, когда взял меня на пожар в монастыре святого Фомы… Я попытался возражать:
– Я тебя не брал, ты сама напросилась.
Она набросилась на меня, как диомедова кобылица.
– … и ты пригласил меня на блошиный рынок послезавтра!
– Это было до появления призрака, – пробормотал я.
– Значит, ты один туда пойдешь? – возмутилась Джуди. – Ты хочешь, чтобы я не пришла сегодня в твою холостяцкую берлогу! Чтобы я забросила все приготовления к нашей свадьбе! Думаешь, я боюсь? Ты что, не понимаешь, что для меня раскрыть это дело так же важно, как и для тебя?
Положение было безвыходное. Оставалось одно – сдаваться. Что я и сделал. Я достал из кармана белый платок и помахал им. И уже через полторы секунды Джуди меня простила. Официантка, которая собиралась подлить кофе в мою чашку, наверняка решила, что у меня поехала крыша, но это ведь ничтожная цена.
Беда только в том, что я сам боялся.
В субботу, после захода солнца, я полетел в долину Сан-Фердинанда, чтобы взять мощный полицейский детектор. Иметь дело с полицией очень удобно – это учреждение всегда открыто, что, учитывая свойства человеческой природы, весьма полезно. Единственный недостаток: пергаментная писанина в этом учреждении еще более обширна, чем в АЗОС (а если вам кажется, что это невозможно, то вы не первый, кто обманулся). Судя по тому, в каких выражениях были составлены формуляры, полицейские свято верили, что стоит им только отвернуться, как я немедленно умыкну их прибор. Пришлось письменно пообещать, что я не сделаю этого.
– Почему бы вам просто не наложить на меня заклятие? – ехидно поинтересовался я.
– О, нет, сэр, – ответил чиновник, заваливший меня пергаментами. – Это будет нарушением ваших прав. – Очевидно, заставлять меня тратить полжизни на подписывание бумажек нарушением прав не считалось.
Потратив впустую уйму времени, я добрался до дома только в десятом часу. Кряхтя, я втащил по лестнице детектор заклинаний (номинально он считается переносным, но мне все же захотелось хоть ненадолго стать троллем, чтобы таскать такую тяжесть), поставил его на пол, чтобы открыть дверь, потом снова поднял с надрывным сгоном и водрузил посреди гостиной.
– Ну, сколько можно ждать? – проворчала Джуди. – Я уже беспокоилась.
– Это все формуляры, – сказал я как бы между прочим, словно речь шла о неизбежном зле. Видимо, шутка мне удалась, потому что Джуди засмеялась. Я потянулся. В спине что-то хрустнуло. Сразу полегчало. Я заподозрил, что потерял примерно полдюйма роста, пока тащил детектор в свою квартиру. Может, хруст означал, что я опять эти полдюйма обрел? Я взглянул на прибор. – Вот гнусная штуковина!
– Двадцать лет назад переносных вообще не было, – напомнила Джуди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55