У меня было такое ощущение, как будто меня окатили холодной водой. Дверь «Шоколадной ласки» захлопнулась, и эти слова исчезли с экрана, оставшись неизгладимой печатью в моем мозгу. Я надеялся, что никогда их больше не увижу – и вот это случилось.
– Детектор реагирует точно так же, как на настойку, которую курандеро дал Лупе Кордеро, – прошептал я. – Теперь я точно знаю, почему твой тест подобия не дал результатов, Михаэль.
Михаэль покачал головой:
– Боюсь, я не вполне улавливаю ход твоих мыслей.
– Ты проверял на схожесть с суррогатом человеческой кожи, – напомнил я. – Так вот, я не думаю, что это суррогатная кожа… я уверен, что она настоящая!
– Да, это действительно может повлиять на правильность анализа. – Порой мне кажется, что Михаэль постоянно пребывает в какой-то собственной добровиртуальной реальности. Наверное, я не должен был удивляться тому, что он в первую очередь подумал об анализе как таковом, но я только диву давался. И все же Михаэль по-прежнему находился в реальном мире. Через пару секунд его глаза за стеклами очков расширились.
– Боже милостивый, да там же, в этих чанах, тысячи квадратных футов суррогатной кожи! А если это вовсе не заменитель…
– Это значит, что много людей стало освежеванными покойниками, Уицилопочтли накормлен, и весь этот вонючий мир рушится нам на головы. – Я и не знал, что у меня склонность к ораторству, пока слова не стали слетать с моего языка.
– Теперь нужно… нет, крайне необходимо предупредить власти, – заговорил Михаэль.
Он был прав, поэтому я выключил детектор (к несомненному облегчению микробесов) и отнес его обратно в чародейский магазинчик.
– Большое спасибо, господа, – сказал я. – Ваша помощь неоценима. А теперь скажите, где находится ближайший таксофон?
– Да рядом с «Золотым шпилем», – ответил управляющий. – Если его еще не сломали выпивохи. Продавец не выдержал.
– Но вы же скажете нам, что происходит?
– Простите, – ответил я. – Но такова политика АЗОС – мы не имеем права разглашать факты текущего расследования. Я же сказал, что вы очень помогли.
Оставив их в замешательстве, мы завернули за угол Масонской. Чем ближе мы подходили к упомянутому заведению, тем меньше у меня оставалось уверенности, что телефон там цел и невредим. Местные уличные банды изгадили все здание, изукрасив его непечатными выражениями. Такая настенная «живопись» тоже относится к проблеме окружающей среды, причем к такой, которую мы пока не в силах решить.
Ну и конечно же, когда мы нашли таксофон, оказалось, что кто-то, скорее всего какой-то панк с кликухой «Гелимер», нацарапанной тут же, на аппарате, воспользовался пинцетом или маленьким заклинанием левитации, чтобы выудить монеты из узкой щели, которую сам же проковырял. Конечно, когда он нарушил целостность монетоприемника, демон, взимающий плату, улизнул, а таксофоны устроены таким образом, что телефонные бесенята пребывают в спячке до тех пор, пока он не получит монету. Телефона словно бы и не было.
Разве что… Я повернулся к Михаэлю:
– Послушай, разве ты недостаточно крутой колдун, чтобы обставить «Ма Бель»?
– Может быть, но только при наличии времени и соответствующего магобеспечения, а мы сейчас не располагаем ни тем, ни другим, – ответил он. – Быстрее найти другой таксофон.
Вот так всегда. Кто-то грабит таксофоны, а кто-то прикидывает, применять или не применять заклинание.
– Тогда быстрее к ковру, – попросил я. Конечно, мы найдем таксофон по пути к магистрали.
Мы вернулись на стоянку у «Шоколадной ласки». Мне вовсе не улыбалось подходить к этому проклятому месту, но я переборол себя, потому что делал это только для того, чтобы поскорее оттуда убраться.
Сам не знаю, зачем я взял карту. Наверное, чтобы посмотреть обратный путь. Мы могли вернуться по Виннетке, точно так же, как прилетели, а еще можно было пролететь на запад к…
– Михаэль, – охрипшим голосом позвал я. – Я знаю, где таксофон.
– Неужели? – Он взглянул на меня. – Не думал, что ты так хорошо знаком с этой частью долины Сан-Фердинанда.
– А я и не знаком, – ответил я. – Вот смотри. Следующая большая летная улица – Сото, это через два квартала от того места, где мы сейчас. А следующая улица, чуть севернее Нордхоффа, – Пламмер. Я знаю, что там есть телефон, потому что Джуди звонила мне оттуда.
– Господи Боже! – воскликнул Михаэль. – Цепочка логических выводов…
– Да, – кивнул я. – «Шоколадная ласка» замешана в чем-то по-настоящему ужасном, поэтому изо всех сил пытается это скрыть. Она поставляет зловредные отходы на Девонширскую свалку, мы узнали об этом, то есть я узнал об этом, кто-то пытался избавиться от меня, кто-то похитил Джуди, а потом заставил ее позвонить мне чуть ли не из-за угла «Шоколадной ласки».
– Поскольку там имеется телефон, и раз он наверняка работал еще вчера вечером, полагаю, мы можем им воспользоваться, – сказал Михаэль. Он поднял ковер со стоянки, свернул на Нордхофф и полетел в направлении Сото. На некотором расстоянии от «Шоколадной ласки» я почувствовал облегчение, словно сошел с проклятой земли. Учитывая, что происходило внутри этого здания, это вполне объяснимо.
Михаэль свернул на Сото и полетел к Пламмеру. На перекрестке теснилось несколько магазинчиков. Но телефона что-то не видать. Я подумал: уж не ошиблись ли Селия Чанг и Гораций Смидли? Но маловероятно, что они оба ошиблись. Разве не так?
– Когда решение не приходит сразу же, рекомендуется более тщательное расследование, – рассудительно сказал Михаэль.
Он посадил ковер перед лавкой с вывеской «DVIN DELI» латинскими буквами, а дальше несколько закорючек – возможно, армянских. Я, конечно, этот язык не знаю, но надписи видел достаточно часто.
Человек за прилавком очень напоминал брата Вагана, отличие только в кудрявой шевелюре и большущих усах.
– Да поможет вам Бог, господа хорошие, чем могу служить? – спросил он, когда мы с Михаэлем вошли. – У меня есть прекрасная баранина с мацони и листьями мяты. – И он поцеловал кончики пальцев. Хотя смесь мясного с молочным не считается кошерной пищей, у меня просто слюнки потекли.
– Простите, мы просто искали таксофон, – неохотно сказал я.
– Он на другой стороне, за карницерией, что рядом с хитайской книжной лавкой, – ответил продавец, показав, куда следует идти. – Не знаю, почему этот автомат не установили перед магазином, но так уж вышло. А когда вы позвоните, почему бы вам не вернуться? У меня есть инжир и финики в меду, и еще много всяких вкусностей.
Это был настоящий продавец, знаток своего дела. Я поспешно вышел из «Двин Дели», чтобы не поддаться искушению провести там следующие полтора часа, покупая вещи, которые мне не нужны и половина из которых мне запрещена.
На вывеске хитайской лавки имелось даже два слова на доступном языке – «книги хонга», а все остальное было написано иероглифами. Несколько секунд я не мог разглядеть телефон на задворках ацтекской мясной лавки. Он оказался за вонючим мусорным баком; никто из случайно пролетавших по улице, когда Джуди заставляли звонить, ничего бы не заметил. На задней двери карницерии не было окна, так что служащие тоже бы ничего не заметили.
Порывшись в кармане, я нашел мелочь, засунул ее в жадную маленькую лапку таксофонного демона и позвонил Джонсону – Человеку в Штатском, Солу Клейну и легату Кавагучи. Джонсона и Клейна я так и не смог полностью убедить в том, что «Шоколадная ласка» причастна к похищению Джуди, хотя они и признали, что это вполне возможно. Кавагучи объявил, что я дал ему достаточно информации для того, чтобы послать на «Шоколадную ласку» хороший отряд.
– Не посылайте простых констеблей, – предупредил я. – Это место – настоящее колдовское логово. Если вы не вызовете команду сорвиголов «Materia Magica», вам она уже больше никогда не понадобится.
– Ценю ваше беспокойство, инспектор Фишер, – вежливо ответил Кавагучи, – уверяю вас, я устрою все наилучшим образом. Всего хорошего. – «Заткнись и дай мне делать свое дело» – вот что на самом деле он сказал. Оставалось надеяться, что он понял, куда посылает своих людей.
После этого мне пришлось позаимствовать мелочь у Михаэля. Я позвонил Би, чтобы она тоже знала, что происходит. Трубку взяла Роза и сообщила, что у начальницы встреча где-то в другом месте и еще часа два ее не будет.
– Замечательно, – ответил я. – Послушай, Роза, похоже, земля рушится у нас под ногами. – И я объяснил, почему и как.
Она восприняла все очень по-деловому. Впрочем, окажись иначе, я бы даже удивился. Любое дело Роза делает так, будто Би стоит у нее за спиной и отдает распоряжения. Нам невероятно повезло, что она у нас есть.
Когда я закончил, она сказала:
– У меня для тебя два важных телефонных сообщения. Одно от профессора Бланка из Университета, а другое от мистера Антанаса – вроде бы так – Судакиса с Девонширской свалки.
– Да, точно Антанас. Спасибо, Роза. Мы скоро вернемся, и тогда я им перезвоню. Пока. – И я повесил трубку. Я собирался связаться с Бланком и не скажу, чтобы был сильно удивлен, что он позвонил первым. Я только удивился, почему он так настаивал, чтобы я перезвонил ему как можно скорее – пока что в деле чумашских Сил не намечалось ничего срочного. И подумал: какая муха укусила Тони? Вот «повезло» же – не оказаться на работе, когда звонят по важному делу!
– Пока мы не убрались отсюда, – сказал Михаэль, – предлагаю все тщательно осмотреть. Конечно, можно надеяться, что ФБР уже сделало все от них зависящее, но если тебе удастся отыскать что-то определенно принадлежащее мисс Адлер, с помощью закона контагиона мы (или полиция с ФБР) могли бы установить приблизительно, где она находится. Конечно, гарантий нет, потому что современная магия хорошо заметает следы, но шанс все же есть.
И я стал искать. Боже мой, как я искал! Джуди вполне могла оставить что-нибудь специально, чтобы дать нам возможность найти ее. Я опустился на четвереньки и ползал по сорнякам и булыжникам, словно пропойца, потерявший последний четвертак, надеясь, молясь, чтобы Джуди оставила хоть что-нибудь, хоть маленькую пуговку.
Но нет. Все, что мне удалось, – это как следует испачкать брюки.
– Увы, Михаэль, но здесь ничего нет. В приключенческих романах жертве всегда удается оставить ключ к разгадке, пока плохие ребята не смотрят. Наверное, в жизни так не бывает.
– Похоже на то, – согласился он. – Я впервые сталкиваюсь с подобными обстоятельствами, так что мой опыт здесь так же ограничен, как и твой. Однако я подозреваю, что, если бы настоящие преступники совершали так много ошибок, как выдуманные, добродетель торжествовала бы в реальном мире гораздо чаще.
– А я подозреваю, что ты прав, – мрачно сказал я, отряхивая брюки. Не вся грязь пожелала с ними расстаться. Я вздохнул, чувствуя свою беспомощность, а еще, непонятно почему, мне казалось, что я подвел Джуди. – Давай вернемся в контору – мы зря теряем здесь время. Судя по тому, что сообщила Роза, мне надо ответить на несколько важных звонков. – У меня тоже есть работа, – заметил Михаэль. От этого мне стало еще хуже; ведь я даже не спросил, не отрываю ли я его от дела, постоянно вытаскивая в долину. – Но поиски информации, которая может помочь спасти твою невесту, конечно, сейчас самое главное.
– Спасибо, Михаэль, – растроганно сказал я, направляясь к ковру. Он недоуменно взглянул на меня, словно не понимая, за что я его благодарю. Может, он и вправду не понимал. Он так хорошо умеет думать, что я иногда сомневаюсь, осталось ли у него что-нибудь человеческое.
Я обратил внимание, что Михаэль добрался до шоссе по Сото, а не вернулся на Виннетку. Думаю, он просто вычислил, что так будет короче. Я бы сделал то же самое, но по другим соображениям – мне просто не хотелось больше приближаться к «Шоколадной ласке».
Когда мы вернулись в Конфедеральное Здание, я заскочил в кафе и купил нечто как бы съедобное. Проталкивая это в пищевод, я все время думал о нежной баранине с йогуртом и мятным листом – запретной, как свинина, но все равно соблазнительной – и о медовых финиках. Потом, подзаправившись и заполучив в придачу изжогу, я поднялся к себе в кабинет и взялся за телефон.
Профессор Бланк бубнил еще более неразборчиво, чем в прошлый раз, поэтому я решил, что он опять сидит с набитым ртом, причем набитым чем-то несъедобным. КУЭС славится хорошими закусочными, а это означало, что у профессора либо с кронами негусто, либо ничего, кроме любимой работы, его не волнует.
– Я так рад, что вы наконец позвонили, инспектор Фишер! – воскликнул Бланк. – Я даже не выходил из кабинета, боялся, что вдруг вы позвоните, когда меня не будет.
– Я только что вошел, – ответил я, чувствуя себя виноватым: ведь я успел поесть, перед тем как позвонить. – Роза, наша секретарша, сказала, что дело не терпит отлагательств, поэтому вы первый, кому я звоню. – Хотя бы это было правдой. – Что случилось?
– Я надеялся, что вы позвоните, – начал он таким тоном, будто вовсе и не надеялся, – потому что, когда мы в последний раз говорили, я не знал, живы ли еще чумашские Силы или, так сказать, обосновались в Иной Реальности, прекратив всякие сношения с Нашим миром на неопределенное время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
– Детектор реагирует точно так же, как на настойку, которую курандеро дал Лупе Кордеро, – прошептал я. – Теперь я точно знаю, почему твой тест подобия не дал результатов, Михаэль.
Михаэль покачал головой:
– Боюсь, я не вполне улавливаю ход твоих мыслей.
– Ты проверял на схожесть с суррогатом человеческой кожи, – напомнил я. – Так вот, я не думаю, что это суррогатная кожа… я уверен, что она настоящая!
– Да, это действительно может повлиять на правильность анализа. – Порой мне кажется, что Михаэль постоянно пребывает в какой-то собственной добровиртуальной реальности. Наверное, я не должен был удивляться тому, что он в первую очередь подумал об анализе как таковом, но я только диву давался. И все же Михаэль по-прежнему находился в реальном мире. Через пару секунд его глаза за стеклами очков расширились.
– Боже милостивый, да там же, в этих чанах, тысячи квадратных футов суррогатной кожи! А если это вовсе не заменитель…
– Это значит, что много людей стало освежеванными покойниками, Уицилопочтли накормлен, и весь этот вонючий мир рушится нам на головы. – Я и не знал, что у меня склонность к ораторству, пока слова не стали слетать с моего языка.
– Теперь нужно… нет, крайне необходимо предупредить власти, – заговорил Михаэль.
Он был прав, поэтому я выключил детектор (к несомненному облегчению микробесов) и отнес его обратно в чародейский магазинчик.
– Большое спасибо, господа, – сказал я. – Ваша помощь неоценима. А теперь скажите, где находится ближайший таксофон?
– Да рядом с «Золотым шпилем», – ответил управляющий. – Если его еще не сломали выпивохи. Продавец не выдержал.
– Но вы же скажете нам, что происходит?
– Простите, – ответил я. – Но такова политика АЗОС – мы не имеем права разглашать факты текущего расследования. Я же сказал, что вы очень помогли.
Оставив их в замешательстве, мы завернули за угол Масонской. Чем ближе мы подходили к упомянутому заведению, тем меньше у меня оставалось уверенности, что телефон там цел и невредим. Местные уличные банды изгадили все здание, изукрасив его непечатными выражениями. Такая настенная «живопись» тоже относится к проблеме окружающей среды, причем к такой, которую мы пока не в силах решить.
Ну и конечно же, когда мы нашли таксофон, оказалось, что кто-то, скорее всего какой-то панк с кликухой «Гелимер», нацарапанной тут же, на аппарате, воспользовался пинцетом или маленьким заклинанием левитации, чтобы выудить монеты из узкой щели, которую сам же проковырял. Конечно, когда он нарушил целостность монетоприемника, демон, взимающий плату, улизнул, а таксофоны устроены таким образом, что телефонные бесенята пребывают в спячке до тех пор, пока он не получит монету. Телефона словно бы и не было.
Разве что… Я повернулся к Михаэлю:
– Послушай, разве ты недостаточно крутой колдун, чтобы обставить «Ма Бель»?
– Может быть, но только при наличии времени и соответствующего магобеспечения, а мы сейчас не располагаем ни тем, ни другим, – ответил он. – Быстрее найти другой таксофон.
Вот так всегда. Кто-то грабит таксофоны, а кто-то прикидывает, применять или не применять заклинание.
– Тогда быстрее к ковру, – попросил я. Конечно, мы найдем таксофон по пути к магистрали.
Мы вернулись на стоянку у «Шоколадной ласки». Мне вовсе не улыбалось подходить к этому проклятому месту, но я переборол себя, потому что делал это только для того, чтобы поскорее оттуда убраться.
Сам не знаю, зачем я взял карту. Наверное, чтобы посмотреть обратный путь. Мы могли вернуться по Виннетке, точно так же, как прилетели, а еще можно было пролететь на запад к…
– Михаэль, – охрипшим голосом позвал я. – Я знаю, где таксофон.
– Неужели? – Он взглянул на меня. – Не думал, что ты так хорошо знаком с этой частью долины Сан-Фердинанда.
– А я и не знаком, – ответил я. – Вот смотри. Следующая большая летная улица – Сото, это через два квартала от того места, где мы сейчас. А следующая улица, чуть севернее Нордхоффа, – Пламмер. Я знаю, что там есть телефон, потому что Джуди звонила мне оттуда.
– Господи Боже! – воскликнул Михаэль. – Цепочка логических выводов…
– Да, – кивнул я. – «Шоколадная ласка» замешана в чем-то по-настоящему ужасном, поэтому изо всех сил пытается это скрыть. Она поставляет зловредные отходы на Девонширскую свалку, мы узнали об этом, то есть я узнал об этом, кто-то пытался избавиться от меня, кто-то похитил Джуди, а потом заставил ее позвонить мне чуть ли не из-за угла «Шоколадной ласки».
– Поскольку там имеется телефон, и раз он наверняка работал еще вчера вечером, полагаю, мы можем им воспользоваться, – сказал Михаэль. Он поднял ковер со стоянки, свернул на Нордхофф и полетел в направлении Сото. На некотором расстоянии от «Шоколадной ласки» я почувствовал облегчение, словно сошел с проклятой земли. Учитывая, что происходило внутри этого здания, это вполне объяснимо.
Михаэль свернул на Сото и полетел к Пламмеру. На перекрестке теснилось несколько магазинчиков. Но телефона что-то не видать. Я подумал: уж не ошиблись ли Селия Чанг и Гораций Смидли? Но маловероятно, что они оба ошиблись. Разве не так?
– Когда решение не приходит сразу же, рекомендуется более тщательное расследование, – рассудительно сказал Михаэль.
Он посадил ковер перед лавкой с вывеской «DVIN DELI» латинскими буквами, а дальше несколько закорючек – возможно, армянских. Я, конечно, этот язык не знаю, но надписи видел достаточно часто.
Человек за прилавком очень напоминал брата Вагана, отличие только в кудрявой шевелюре и большущих усах.
– Да поможет вам Бог, господа хорошие, чем могу служить? – спросил он, когда мы с Михаэлем вошли. – У меня есть прекрасная баранина с мацони и листьями мяты. – И он поцеловал кончики пальцев. Хотя смесь мясного с молочным не считается кошерной пищей, у меня просто слюнки потекли.
– Простите, мы просто искали таксофон, – неохотно сказал я.
– Он на другой стороне, за карницерией, что рядом с хитайской книжной лавкой, – ответил продавец, показав, куда следует идти. – Не знаю, почему этот автомат не установили перед магазином, но так уж вышло. А когда вы позвоните, почему бы вам не вернуться? У меня есть инжир и финики в меду, и еще много всяких вкусностей.
Это был настоящий продавец, знаток своего дела. Я поспешно вышел из «Двин Дели», чтобы не поддаться искушению провести там следующие полтора часа, покупая вещи, которые мне не нужны и половина из которых мне запрещена.
На вывеске хитайской лавки имелось даже два слова на доступном языке – «книги хонга», а все остальное было написано иероглифами. Несколько секунд я не мог разглядеть телефон на задворках ацтекской мясной лавки. Он оказался за вонючим мусорным баком; никто из случайно пролетавших по улице, когда Джуди заставляли звонить, ничего бы не заметил. На задней двери карницерии не было окна, так что служащие тоже бы ничего не заметили.
Порывшись в кармане, я нашел мелочь, засунул ее в жадную маленькую лапку таксофонного демона и позвонил Джонсону – Человеку в Штатском, Солу Клейну и легату Кавагучи. Джонсона и Клейна я так и не смог полностью убедить в том, что «Шоколадная ласка» причастна к похищению Джуди, хотя они и признали, что это вполне возможно. Кавагучи объявил, что я дал ему достаточно информации для того, чтобы послать на «Шоколадную ласку» хороший отряд.
– Не посылайте простых констеблей, – предупредил я. – Это место – настоящее колдовское логово. Если вы не вызовете команду сорвиголов «Materia Magica», вам она уже больше никогда не понадобится.
– Ценю ваше беспокойство, инспектор Фишер, – вежливо ответил Кавагучи, – уверяю вас, я устрою все наилучшим образом. Всего хорошего. – «Заткнись и дай мне делать свое дело» – вот что на самом деле он сказал. Оставалось надеяться, что он понял, куда посылает своих людей.
После этого мне пришлось позаимствовать мелочь у Михаэля. Я позвонил Би, чтобы она тоже знала, что происходит. Трубку взяла Роза и сообщила, что у начальницы встреча где-то в другом месте и еще часа два ее не будет.
– Замечательно, – ответил я. – Послушай, Роза, похоже, земля рушится у нас под ногами. – И я объяснил, почему и как.
Она восприняла все очень по-деловому. Впрочем, окажись иначе, я бы даже удивился. Любое дело Роза делает так, будто Би стоит у нее за спиной и отдает распоряжения. Нам невероятно повезло, что она у нас есть.
Когда я закончил, она сказала:
– У меня для тебя два важных телефонных сообщения. Одно от профессора Бланка из Университета, а другое от мистера Антанаса – вроде бы так – Судакиса с Девонширской свалки.
– Да, точно Антанас. Спасибо, Роза. Мы скоро вернемся, и тогда я им перезвоню. Пока. – И я повесил трубку. Я собирался связаться с Бланком и не скажу, чтобы был сильно удивлен, что он позвонил первым. Я только удивился, почему он так настаивал, чтобы я перезвонил ему как можно скорее – пока что в деле чумашских Сил не намечалось ничего срочного. И подумал: какая муха укусила Тони? Вот «повезло» же – не оказаться на работе, когда звонят по важному делу!
– Пока мы не убрались отсюда, – сказал Михаэль, – предлагаю все тщательно осмотреть. Конечно, можно надеяться, что ФБР уже сделало все от них зависящее, но если тебе удастся отыскать что-то определенно принадлежащее мисс Адлер, с помощью закона контагиона мы (или полиция с ФБР) могли бы установить приблизительно, где она находится. Конечно, гарантий нет, потому что современная магия хорошо заметает следы, но шанс все же есть.
И я стал искать. Боже мой, как я искал! Джуди вполне могла оставить что-нибудь специально, чтобы дать нам возможность найти ее. Я опустился на четвереньки и ползал по сорнякам и булыжникам, словно пропойца, потерявший последний четвертак, надеясь, молясь, чтобы Джуди оставила хоть что-нибудь, хоть маленькую пуговку.
Но нет. Все, что мне удалось, – это как следует испачкать брюки.
– Увы, Михаэль, но здесь ничего нет. В приключенческих романах жертве всегда удается оставить ключ к разгадке, пока плохие ребята не смотрят. Наверное, в жизни так не бывает.
– Похоже на то, – согласился он. – Я впервые сталкиваюсь с подобными обстоятельствами, так что мой опыт здесь так же ограничен, как и твой. Однако я подозреваю, что, если бы настоящие преступники совершали так много ошибок, как выдуманные, добродетель торжествовала бы в реальном мире гораздо чаще.
– А я подозреваю, что ты прав, – мрачно сказал я, отряхивая брюки. Не вся грязь пожелала с ними расстаться. Я вздохнул, чувствуя свою беспомощность, а еще, непонятно почему, мне казалось, что я подвел Джуди. – Давай вернемся в контору – мы зря теряем здесь время. Судя по тому, что сообщила Роза, мне надо ответить на несколько важных звонков. – У меня тоже есть работа, – заметил Михаэль. От этого мне стало еще хуже; ведь я даже не спросил, не отрываю ли я его от дела, постоянно вытаскивая в долину. – Но поиски информации, которая может помочь спасти твою невесту, конечно, сейчас самое главное.
– Спасибо, Михаэль, – растроганно сказал я, направляясь к ковру. Он недоуменно взглянул на меня, словно не понимая, за что я его благодарю. Может, он и вправду не понимал. Он так хорошо умеет думать, что я иногда сомневаюсь, осталось ли у него что-нибудь человеческое.
Я обратил внимание, что Михаэль добрался до шоссе по Сото, а не вернулся на Виннетку. Думаю, он просто вычислил, что так будет короче. Я бы сделал то же самое, но по другим соображениям – мне просто не хотелось больше приближаться к «Шоколадной ласке».
Когда мы вернулись в Конфедеральное Здание, я заскочил в кафе и купил нечто как бы съедобное. Проталкивая это в пищевод, я все время думал о нежной баранине с йогуртом и мятным листом – запретной, как свинина, но все равно соблазнительной – и о медовых финиках. Потом, подзаправившись и заполучив в придачу изжогу, я поднялся к себе в кабинет и взялся за телефон.
Профессор Бланк бубнил еще более неразборчиво, чем в прошлый раз, поэтому я решил, что он опять сидит с набитым ртом, причем набитым чем-то несъедобным. КУЭС славится хорошими закусочными, а это означало, что у профессора либо с кронами негусто, либо ничего, кроме любимой работы, его не волнует.
– Я так рад, что вы наконец позвонили, инспектор Фишер! – воскликнул Бланк. – Я даже не выходил из кабинета, боялся, что вдруг вы позвоните, когда меня не будет.
– Я только что вошел, – ответил я, чувствуя себя виноватым: ведь я успел поесть, перед тем как позвонить. – Роза, наша секретарша, сказала, что дело не терпит отлагательств, поэтому вы первый, кому я звоню. – Хотя бы это было правдой. – Что случилось?
– Я надеялся, что вы позвоните, – начал он таким тоном, будто вовсе и не надеялся, – потому что, когда мы в последний раз говорили, я не знал, живы ли еще чумашские Силы или, так сказать, обосновались в Иной Реальности, прекратив всякие сношения с Нашим миром на неопределенное время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55