Между тем артист, игравший роль вестиария, поделил мешочки со своими мерзкими спутниками, которые принялись сладострастно перебирать монеты.
Псевдо-Скомбр, будто что-то сообразив, снова подошел к императору. После очередной серии приветливых и ласковых жестов евнух стянул с головы Анфима корону. Артист-император, казалось, ничего не заметил. Скомбр примерил корону своему черноволосому прихвостню. Слишком большая, она сползла тому почти на нос.
Пожав плечами, словно говоря: «Еще не время», вестиарий вернул ее Анфиму.
Амфитеатр следил за действом в полной тишине. Потом с верхних рядов донесся чей-то крик:
– Скомбра в лед!
Этот единственный тоненький крик вызвал целую бурю оскорблений в адрес евнуха.
Крисп с Мавром с улыбкой переглянулись. Петроний на возвышении хранил невозмутимый вид. Настоящий Скомбр сидел очень спокойно, не желая замечать потоки брани, которыми обливали его с трибун.
В выдержке ему не откажешь, недовольно подумал Крисп. И перевел взгляд на человека, ради которого была разыграна сценка: на Автократора Видесского.
Анфим поскреб подбородок, задумчиво глядя то на труппу мимов, то на Скомбра.
– Надеюсь, до него дошло, – проговорил Мавр.
– Дошло, – уверил его Крисп. – Он хоть и любит подурачиться, но отнюдь не дурак. Анфим должен обратить внимание на… Эй!!
Яблоко, брошенное кем-то из толпы, долбануло Криспа в плечо. Над головой просвистел кочан капусты. Еще одно яблоко, запущенное чье-то мощной рукой, шмякнулось возле кресла Скомбра.
– Пересчитаем вестиарию кости! – Эту фразу, видесский призыв к бунту, выкрикнул пронзительный женский голос. Через мгновение ее скандировал весь Амфитеатр.
Петроний встал и что-то сказал командиру телохранителей-халогаев. Бледное зимнее солнце блеснуло на лезвиях боевых топоров, взметнувшихся вверх. Халогаи издали дружный низкий рев, который врезался в шум толпы подобно топору, врезающемуся в плоть.
– Интересно, это отрезвит народ – или мы умудрились вызвать на свои головы мятеж? – сказал Мавр.
Крисп сглотнул. Излагая свой план Петронию, он как-то упустил подобную возможность из виду. Избавиться от Скомбра – это одно дело; но разнести в пух и прах весь город Видесс – дело совсем другое. А учитывая вспыльчивый характер горожан, такой шанс был вполне реален.
Халогаи взревели снова, не скрывая угрозы, прозвучавшей столь же явственно, как в волчьем вое. На треке из недр Амфитеатра появился еще один отряд северян, державших топоры наготове.
– Да толпа их просто поглотит, – нервно заметил Крисп.
– Не исключено. – Мавра, казалось, происходящее искренне забавляло. – Но найдутся ли в толпе желающие лезть под топоры халогаев?
Таковых не нашлось. В адрес Скомбра продолжали лететь оскорбления, но поток более материальных снарядов прекратился.
– Уберите с трека солдат! – выкрикнул кто-то в конце концов. – Мы хотим мимов!
Вскоре этот крик подхватил весь народ: «Мимов! Мы хотим мимов!»
На сей раз к командиру халогаев обратился Анфим. Воин поклонился. По его команде северяне опустили топоры.
Появившийся позже отряд промаршировал с трека обратно в ворота.
Через минуту солдат сменила новая труппа актеров. Амфитеатр наполнился рукоплесканиями.
– Ветреные головы! – Мавр презрительно дернул плечом. – Через полчаса половина из них напрочь забудет, из-за чего разгорелся сыр-бор.
– Возможно, – отозвался Крисп, – но Скомбр не забудет – и Анфим тоже.
– А это главное, верно? – Мавр откинулся в кресле. – Давай посмотрим, какие трюки в запасе у новенькой труппы.

* * *
Трон в Тронной палате принадлежал Анфиму. Однако Петроний, сидевший при всех положенных Севастократору регалиях в собственном высоком кресле, смотрелся настоящим императором.
Так, во всяком случае, подумал Крисп, окинув взором своего хозяина.
– Зала как-то переменилась, – заметил он, оглядевшись по сторонам.
– Я отгородил небольшое пространство. – Петроний показал в сторону. И точно: там стояла деревянная ширма наподобие той, что загораживала личную императорскую нишу в Соборе.
Просветы в деревянной резьбе были такие маленькие, что Крисп не мог рассмотреть, что находится за ширмой.
– А зачем вы ее поставили? – спросил он.
– Затем, что не одного тебя осеняют блестящие идеи, – ответил Севастократор. Крисп пожал плечами. Если Петроний не в настроении объяснять, настаивать бессмысленно.
В залу вошел Герул и поклонился Петронию:
– Его величество с вестиарием прибыли, ваше высочество.
– Веди их тотчас же сюда, – велел Петроний.
Усердный слуга Петрония уже успел снабдить Анфима и Скомбра кубками. Император отнял кубок от губ и улыбнулся Криспу, когда Петроний с Криспом встали, чтобы поприветствовать гостей.
Скомбр шествовал с непроницаемым и серьезным видом. Не умей он так владеть собой, подумал Крисп, его заплывшие салом глазки сейчас перебегали бы с одного врага на другого. Но евнух глядел не на них, а в пространство между ними.
Петроний встретил его достаточно дружелюбно, жестом пригласил сесть в кресло рядом с Анфимом – кресло еще более роскошное, чем у него самого. Севастократор не признавал мелкой мести.
– И чем я могу служить вам сегодня, мой племянник и ваше величество? – спросил Петроний, когда Герул вновь наполнил кубок Анфима вином.
Анфим отхлебнул, перевел взгляд с Петрония на Скомбра, облизал губы и сделал еще один изрядный глоток. Подкрепившись таким образом, он заявил:
– Мой вестиарий хочет… э-э… загладить все обиды, что накопились меж вами обоими. Могу я дать ему слово?
– Вы мой Автократор, – ответил Петроний. – Если вы желаете, я выслушаю вашего вестиария со всем вниманием, какого он заслуживает. – И, повернув голову к Скомбру, выжидающе умолк.
– Благодарю вас, ваше высочество. Вы очень любезны. – Бесполый голос Скомбра был мягок и вкрадчив. – Поскольку я, по-видимому, каким-то образом обидел ваше высочество – непреднамеренно, разумеется, ибо единственной моей заботой, как и вашей, является счастье, а главное, слава его императорского величества, коему оба мы служим, – я решил принести свои глубочайшие и искреннейшие извинения за все, чем я мог досадить вашему высочеству, и заверить, что это с моей стороны была чистая случайность, которая впредь не повторится.
Евнух прервался и глубоко вдохнул. Криспа это не удивило; он не смог бы произнести такую длинную фразу даже ради спасения жизни.
Он и написать-то ее вряд ли сумел бы.
Петронию официальное видесское красноречие было более привычно.
– Почитаемый господин! – обратился он к вестиарию.
Из-за ширмы послышалось пение нежных женских голосов: «Пять подбородков отрастил и брюхо жирное под ними!» Крисп, приложившийся было к кубку, чуть не поперхнулся. Если не считать содержания фразы, хор исполнил ее очень похоже на то, как пели во время богослужения в Соборе хористы, откликаясь на молитвы жреца.
Скомбр не шелохнулся, однако весь залился краской, поднявшейся от шеи до корней волос. Анфим удивленно огляделся, словно пытаясь понять, где скрывается хор и не послышалось ли ему.
Петроний тряхнул головой.
– Прошу прощения, – сказал он Скомбру. – Я, должно быть, замечтался. Так чего вы хотели?
Вестиарий попробовал еще раз:
– Ваше императорское высочество! Я… э-э… хотел извиниться за… э-э… невольные обиды, которые мог нанести вам, и заверить, что они… э-э… ни в коем случае не были преднамеренны.
На сей раз, отметил Крисп, красноречие вестиария было уже не столь гладким.
Петроний кивнул.
– Почитаемый господин!..
«Пять подбородков отрастил и брюхо жирное под ними!» – снова пропел невидимый хор.
Крисп был готов к этому и сохранил невозмутимый вид. Анфим опять огляделся и прыснул со смеху. Скомбр услышал его и сник прямо на глазах.
– Так что вы говорили? – подбодрил его Петроний.
– Это неважно, – вяло отмахнулся Скомбр.
– Почему же, почитаемый господин…
Хор подхватил, не промедлив ни мгновения: «Пять подбородков отрастил и брюхо жирное под ними!»
Анфим прыснул еще раз, гораздо громче. Скомбр, игнорируя все правила придворного этикета, поднял свою тушу из кресла и побрел к двери.
– Вот те на! – воскликнул Петроний, едва евнух захлопнул за собою дверь. – Как вы думаете: может, я что-то не так сказал?
Глава 9
Мавр, как обычно, услышал новости первым:
– Скомбр вчера подал в отставку!
– Да ну? Почитаемый господин? – Крисп насвистел мелодию, которой отвечал Петронию хор.
– Он самый. – Мавр засмеялся. Слухи об истории с хором распространились по дворцовому комплексу, как пожар. – Мало того: он выбрил себе тонзуру и ушел в монастырь. Вместе со своим племянником Аскилтом и кузеном Эвмолпом.
– Я бы на их месте тоже ушел, – заметил Крисп. – Петроний почитает служителей благого бога, так что, возможно, не станет рубить им головы с плеч теперь, когда их покровитель в опале.
– Возможно, – не без сожаления согласился Мавр. И тут же просиял:
– Но теперь, когда их покровитель в опале, кто будет новым вестиарием? – Он ткнул пальцем в Криспа.
– Увидим. Это решать Автократору. – Несмотря на расположение к нему Анфима и на усилия, прилагаемые Петронием, Крисп понимал, что император может назначить новым постельничим другого евнуха. Так было легче всего, а Анфим всегда выбирал самый легкий путь.
Но через пару часов, когда Крисп проверял, крепко ли держатся новые подковы на копытах любимого охотничьего скакуна Петрония, к нему подошел Онорий:
– Там, на дворе, евнух вас дожидается. Хочет поговорить.
– Спасибо. Сейчас приду. – Криспу осталось проверить еще одно копыто. Как он и предполагал, кузнец постарался на славу – но лучше все-таки убедиться собственными глазами. Закончив осмотр, Крисп вышел на встречу с императорским слугой.
Это оказался тот самый тощий долговязый евнух, который прошлым летом впервые отвел Криспа на пир к Анфиму. На сей раз евнух не отпустил ни единого колкого замечания по поводу запахов конюшни, а поклонился Криспу в пояс.
– Крисп! Его императорское величество предлагает вам должность вестиария, главы над всей его домашней челядью.
– Я польщен. Скажите, как вас зовут, почитаемый господин! Раз мы оба будем служить у императора в доме, нам не мешало бы познакомиться.
Евнух выпрямился.
– Меня зовут Барсим, – сказал он с гордостью. – Извольте следовать за мной, э-э… – Евнух замялся, нахмурившись. – Как мне величать вас: «почитаемый господин» или «почтенный господин»? Вы вестиарий, а этот пост традиционно занимают евнухи, но у вас… – Барсим снова замялся:
– У вас борода! Этикет такого не предусматривает.
Крисп чуть было не рассмеялся, но потом сообразил, что новая должность обязывает его уделять внимание в том числе и подобным мелочам.
– Я согласен на любой вариант, Барсим, – ответил он.
– Знаю! – Евнух просиял, насколько это позволяли его унылые черты. – Извольте следовать за мной, почитаемый и почтенный господин!..
Крисп повиновался. Если Барсим нашел формулу, которая его устраивает, тем лучше.
– Надеюсь, вы и ваши товарищи не станут возражать против.., против сослуживца с бородой, – сказал Крисп, бредя за евнухом по снегу.
– Желание Автократора – закон для нас, – уклончиво промолвил евнух. Он продолжал свой путь, не оглядываясь на Криспа. Но чуть погодя все-таки решился:
– Мы не забыли, как вы насмехались над Скомбром из-за того, что он евнух.
– Я только отвечал на его насмешки – ведь он издевался над тем, что я конюх, – парировал Крисп.
– Отчасти вы правы, – рассудительно заметил Барсим, – хотя теперь вы, должно быть, поняли, что перестать быть конюхом гораздо легче, чем евнухом. – Не найдя достойного ответа, Крисп только кивнул. Барсим вывел его из неловкого положения, продолжив как бы про себя:
– Что ж, поживем – увидим.
Они вошли в вишневый сад, с которого зима содрала все покровы, оголив черные ветви наподобие скелета.
Посреди сада, у входа в небольшое изящное здание, стоял отряд вооруженных халогаев. Некоторых Крисп узнал – они охраняли Анфимовы пирушки. Правда, тогда почти все халогаи были под мухой. Теперь же они выглядели трезвыми и надежными. В тонкостях солдатской службы Крисп не разбирался, но разница казалась знаменательной.
– Любой, кто потеряет бдительность на посту у резиденции его величества, немедленно лишается всех наград и отправляется обратно в Халогаланд без выплаты жалования, – словно прочитав Крисповы мысли, заметил Барсим.
– Хорошее правило. – «Странно, – подумал Крисп, – почему император не всегда ему следует? Потому, наверное, что Анфим, когда ему весело, хочет, чтобы все вокруг тоже наслаждались жизнью».
Халогаи кивнули Барсиму и с любопытством оглядели Криспа, поднявшегося за евнухом по лестнице. Один из стражников что-то сказал на родном языке. Остальные заржали. Крисп не сомневался, что в его адрес еще посыплется немало смачных шуток. Он вздохнул. Какие бы блага ни сулило новое назначение, занимать должность евнуха – дело хлопотное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60