После бегства Дениса весь этот график отменили, и единственное, что предложил Насте король Утер – пыльный Протокол лионейских мудрецов.
Однако разговор с Максимом Эсгаротом заставил Настю изучить календарь и обнаружить, что февраль начинается на следующей неделе. Судьба Марата действительно ее интересовала; во-первых, потому что она лично знала этого вампира; во-вторых, потому что она была свидетелем преступления, ну или почти свидетелем, потому что самого удара она не видела, но видела все, что было до и что было после. И в-третьих, это было первое важное событие в Лионее после их с Денисом свадьбы, это был ее дебют в роли принцессы, и Настя не хотела его провалить.
А чтобы избежать провала, надо было сделать как минимум две вещи: собрать побольше информации о готовящемся заседании и выяснить, чего же все-таки хочет от нее король Утер.
Со сбором информации как-то не задалось: Армандо сказал, что это не в его компетенции, а у Смайли вдруг появилась масса неотложных дел, при этом он все же нашел время, чтобы отказать Насте в просьбе посетить Марата.
Тогда Настя решила нанести основной удар в другом месте – прорвать секретарские заслоны и поговорить с королем напрямик. Она долго выбирала наряд для этой экспедиции и в конце концов остановилась на бежевом брючном костюме. Собрав волосы на затылке и посмотревшись в зеркало, Настя слегка опешила – на нее уставилась какая-то насупленная тетка лет двадцати пяти, готовая отправиться на офисную пятиминутку и разнести в пух и прах, скажем, неразумных курьеров. Пришлось задуматься над проблемой – как можно иначе Довести до короля Утера идею о том, что его невестка – серьезная девушка, от которой Лионейскому престолу не может быть ничего, кроме пользы…
Тут в дверь постучали. Настя открыла дверь и увидела Тушкана.
– Ух ты, – сказал он.
– Блин, – сказала Настя и хлопнула себя по лбу.
– Классный прикид, – пояснил Тушкан свою реакцию. – Выглядишь… По-взрослому.
Настя не стала разгадывать, комплимент это или оскорбление, она просто втянула Тушкана в комнату, думая, как же так могло случиться, что она совсем забыла про человека, которого сама пригласила на собственную свадьбу.
– Я… – пробормотала она. – Я думала, что ты уехал в Париж. С Монаховой и Оленькой.
– В Париж? – улыбнулся Тушкан. – Нет, я туда не поехал. Чего я там забыл? Особенно с этими дурочками…
– Так ты все это время…
– В отеле сидел. Обслуживание в номерах, – он уважительно причмокнул, – просто супер. Молочные коктейли, чизбургеры… Телевидение высокой четкости, сто двадцать каналов. Шикарно.
– Понятно, – проговорила Настя, пытаясь вспомнить, когда же Тушкан приехал в Лионею. Получалось, что ее однокурсник безвылазно провел в гостиничном номере не меньше двух недель; выглядел он после этого вполне довольным собой и жизнью.
– Ты же хотел осмотреть дворец, – напомнила она.
– Я осмотрел. Тут через внутреннюю сеть можно выйти на ресурс, где идет постоянная видеотрансляция с камер внутри дворца…
– Ты… ты имеешь в виду камеры службы безопасности?
– Нет, туда по-другому можно выйти, но это неважно. Я посмотрел, как выглядит дворец изнутри – точная копия «Корделиана-2».
– То есть ты доволен?
– Доволен, – сказал Тушкан и расстегнул свою наплечную сумку. – Давно собирался тебе занести…
– Мой ноутбук, – Настя взяла компьютер. – Про него я тоже забыла. Спасибо, Тушкан…
– Не за что, – он нерешительно переминался с ноги на ногу. – Настя…
– Что?
– Я должен тебе кое-что сказать.
– В смысле?
– Точнее, я должен тебе кое-что показать. Помнишь, когда ты позвонила и попросила меня забрать твой ноутбук…
– Да.
– Я понимаю, что не должен был этого делать, но… Я тогда не смог пройти во дворец, а ноутбук остался у меня… Мне просто нечем было заняться, и я занялся твоим ноутбуком.
– Что значит – занялся?
– Включил, и… Посмотрел, что там и как.
– Ага.
Настя сопоставила слова Тушкана и его озабоченный вид. Напрашивался вывод, что Тушкан отыскал на жестком диске нечто такое, что вовсе не предназначалось для посторонних глаз. Тушкан вроде как и сам не был рад, что «занялся» Настиным ноутбуком. Оставалось вспомнить, что же там могло быть такого глубоко личного…
О боже, Монахова накупила себе белья «Victoria's Secret», потом нафотографировалась в обновках и сбросила снимки с телефона Насте на жесткий диск. И еще она фотографировала Настю, когда та вышла из душа… Блин.
– Тушкан, – строго сказала Настя. – Если только ты скопировал эти фотографии и выложил их…
– Фотографии? Нет, я не про это. Я видел фотографии, ничего особенного…
Настя снова не знала, стоит ли ей немедленно прибить Тушкана за эти слова или же облегченно вздохнуть, но поскольку озабоченное выражение не сходило с Тушканова лица, Настя настроилось на режим «худшее впереди».
– Там была такая программка… Ну знаешь, когда запускается фильм под музыку из «Что? Где? Когда?»…
Она знала этот фильм. И теперь ей было понятно озабоченное выражение на лице Тушкана.
– Это… Это Штраус, – сказала Настя, села в кресло и расстегнула бежевый пиджак.
– Пусть будет Штраус, неважно…
– Как ты мог посмотреть фильм, если там нужно вводить пароль?
– Пароль? – Тушкан улыбнулся. – Разве это пароль? Так, семечки.
– Так ты… Взломал эту штуку и посмотрел фильм?
– Я посмотрел все, – сказал Тушкан. – Вот об этом я и хотел с тобой поговорить.
– Ладно… – Настя сняла пиджак и сбросила туфли. Идея о том, что невестка короля Утера – серьезная девушка, от которой Лионейскому престолу не может быть ничего, кроме пользы…
Похоже, с этой идеей стоило повременить.
В то давнее беззаботное время, когда я училась в школе, время от времени мы натыкались в учебной программе на такие темы, объяснять которые учительнице было то ли неудобно, то ли скучно. В таких случаях она включала телевизор, совала в видеомагнитофон кассету, и нас образовывали люди с экрана, многоопытные специалисты в половом созревании и правилах дорожного движения.
Нечто похожее имело место и в Лионее: если нужно было объяснить какому-то человеку со стороны, вроде меня, что мир вообще-то устроен немного не так, как учили в школе; что в этом мире есть гномы, драконы, вампиры и прочие божьи твари, как изящно выражался Люциус, тогда в дело вступали учебные фильмы. И в самом деле, для постоянных жителей Лионеи, для тех, кто был связан с Лионеей разного рода делами, все это было элементарной истиной типа «Волга впадает в Каспийское море». Поэтому вам давали ноутбук с предустановленной образовательной программой, где излагались базовые факты лионейской истории.
Мне тоже выпало это счастье, и я хорошо помню, как в прошлом году я сидела в своем гостиничном номере и смотрела на экран, где из черноты появлялась маленькая точка, которая затем увеличивалась в размерах и становилась шаром, а шар становился планетой Земля. Голос за кадром говорил:
– Земля, наша планета. Есть и другие планеты во Вселенной, но Земля имеет одно важное отличие – здесь есть жизнь, жизнь во всем разнообразии…
На экране мелькали достижения человеческой цивилизации – пирамиды, храмы, подводные лодки, небоскребы, компьютеры, космические корабли. Многотысячные толпы людей на каких-то площадях, несколько крупных планов – мужчина, женщина, ребенок, белые, негры, азиаты…
– Человек по праву чувствует себя хозяином Земли, – продолжал голос за кадром. – Но… Но так думают не только люди.
Бам! Весь экран заняло широкое волосатое лицо с серой пористой кожей.
– Гномы, подземные стражи, как они себя именуют, тоже считают себя хозяевами Земли.
Бам! Бледно-зеленое, почти прозрачное лицо с глазами навыкате холодно смотрит с экрана.
– Водяные считают, что Земля принадлежит им.
Ну и так далее. Потом камера отъезжает назад, в студийном павильоне частично гаснет свет, и видны лишь невероятные, немыслимые силуэты, выстроившиеся бок о бок на фоне белого задника с изображением земного шара.
– Двенадцать Великих Старых рас живут на Земле, и все они – ее хозяева. Вампиры, водяные, гиганты, гномы, драконы, люди, оборотни…
Так себе кино, между прочим. Если показать его просто человеку с улицы, он всего лишь ухмыльнется и пойдет себе дальше, бросив на ходу, что компьютерными спецэффектами можно и не такое сотворить. Когда я впервые увидела этот фильм, то и сама не была потрясена, потому что уже видела в реальной жизни кое-что, выходящее за пределы этой короткометражки.
И тут мы подходим к важному моменту во всей этой образовательной фигне. У тех, кто ее разрабатывал, была вполне здравая мысль – если вывалить на обычного человека весь объем информации в один присест, у бедняги от потрясения попросту лопнет его обычная голова. Поэтому информация отпускалась порционно, и это называлось «уровнями допуска». Первый уровень подразумевал только самые элементарные сведения, дальше – больше. Высшим уровнем считался десятый, и если я что-нибудь в чем-нибудь понимаю, им должен был обладать король Утер Андерсон. Поначалу меня удостоили всего лишь первого уровня; когда я вернулась в Лионею в прошлом сентябре, меня ждало повышение до второго, и наконец после свадьбы я получила третий уровень, правда, времени опробовать его у меня не было. Опробовать, то есть получить новый пароль и затем получить новую порцию информации.
Честно говоря, я считала, что все эти уровни и пароли – чепуха на постном масле. Когда у меня был первый уровень, я знала больше, чем рассказывал компьютер. Когда у меня был второй уровень, компьютер стал рассказывать то, что мне было не особенно интересно – какие-то байки про первых королей из династии Андерсонов. Я думала, что примерно так все развивается и дальше – каждый уровень дает доступ к большему количеству пыльных историй про давно минувшие времена.
Отчасти я была права.
Просто когда Тушкан добрался до информации, относящейся к седьмому уровню, он нашел одну пыльную историю, от которой у меня волосы встали дыбом.
– Вот об этом я и хотел с тобой поговорить, – сказал Тушкан.
– Говори, – деревянным голосом ответила Настя. Ноутбук грел ей колени, словно прикидывался домашним животным необычной формы; только вот домашние животные не рассказывают своим хозяевам такие жуткие вещи. Домашние животные помалкивают в тряпочку, за это их и любят.
– Ты ведь этого раньше не знала?
– Нет.
– Как ты думаешь, это правда?
– Нет, – Настя вдруг поняла, что дико злится на Тушкана со всеми его талантами, от которых происходят одни лишние знания, а в них, как известно, закодированы лишние печали. – Нет, это неправда, Тушкан. Это, блин, седьмой уровень допуска, это информация, защищенная паролем, который тебя никто не просил ломать! Разумеется, это правда! Это, блин, государственная тайна, если я что-нибудь понимаю в тайнах…
– Ясно, – кивнул Тушкан. – Если это государственная тайна… Меня теперь что, убьют?
Вот это был действительно интересный вопрос.
8
Февраль наступил незаметно, и когда Настя обнаружила этот факт, она поначалу даже не поверила, ибо лионейский февраль совсем не походил на тот нормальный третий месяц зимы, к которому Настя привыкла за свои почти двадцать лет, проведенных в нормальном мире. Где вы, царапающие лицо метели, где зверский холод, прибереженный зимой на прощание, где длинные шерстяные носки, где страстное желание прижаться спиной к батарее центрального отопления и блаженно прикрыть глаза? Где темные утренние часы, когда по дороге от общежития к троллейбусной остановке зубы успевали выстучать половину последнего альбома «Би-2»? Все это осталось далеко за горами, за лесами, отделенное от Насти не только километрами, но и какой-то более существенной, невидимой и непреодолимой преградой, одним из имен которой было «судьба».
А Лионею все так же символически припудривал снег толщиной в пару сантиметров, да и тот начал подтаивать. Стоило по этой пушистой пудре проехать паре лимузинов, как от снега оставались лишь воспоминания. А лимузины, между прочим, ездили довольно часто, поскольку в королевском дворце принимали гостей, прибывших на заседание Большого Совета. Внезапно дворец и прилегающие улицы наполнились машинами и людьми (правильнее сказать – живыми существами), «Оверлук» тоже переживал наплыв постояльцев. Нечто подобное Насте уже приходилось видеть в прошлом апреле, когда по случаю королевского бала Лионея превратилась в расцвеченный огнями и озвученный оркестрами эпицентр праздника.
Но сейчас здесь не было и намека на праздник: ни огней, ни музыки, ни ярких костюмов, зато много озабоченных лиц, много незакрывающихся ртов, много прижатых к щекам мобильных телефонов. Выглядело это так, будто все эти люди утратили способность общаться напрямую и разговаривали исключительно через трубки, даже стоя рядом друг с другом.
Настя и сама вносила некоторый вклад в это наводнение сумрачной серьезности, потому что никак не могла решить, что делать с Тушканом и Монаховой, и эта нерешенная задача безусловно оставляла отметину на ее лице в виде озабоченной складки меж бровей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Однако разговор с Максимом Эсгаротом заставил Настю изучить календарь и обнаружить, что февраль начинается на следующей неделе. Судьба Марата действительно ее интересовала; во-первых, потому что она лично знала этого вампира; во-вторых, потому что она была свидетелем преступления, ну или почти свидетелем, потому что самого удара она не видела, но видела все, что было до и что было после. И в-третьих, это было первое важное событие в Лионее после их с Денисом свадьбы, это был ее дебют в роли принцессы, и Настя не хотела его провалить.
А чтобы избежать провала, надо было сделать как минимум две вещи: собрать побольше информации о готовящемся заседании и выяснить, чего же все-таки хочет от нее король Утер.
Со сбором информации как-то не задалось: Армандо сказал, что это не в его компетенции, а у Смайли вдруг появилась масса неотложных дел, при этом он все же нашел время, чтобы отказать Насте в просьбе посетить Марата.
Тогда Настя решила нанести основной удар в другом месте – прорвать секретарские заслоны и поговорить с королем напрямик. Она долго выбирала наряд для этой экспедиции и в конце концов остановилась на бежевом брючном костюме. Собрав волосы на затылке и посмотревшись в зеркало, Настя слегка опешила – на нее уставилась какая-то насупленная тетка лет двадцати пяти, готовая отправиться на офисную пятиминутку и разнести в пух и прах, скажем, неразумных курьеров. Пришлось задуматься над проблемой – как можно иначе Довести до короля Утера идею о том, что его невестка – серьезная девушка, от которой Лионейскому престолу не может быть ничего, кроме пользы…
Тут в дверь постучали. Настя открыла дверь и увидела Тушкана.
– Ух ты, – сказал он.
– Блин, – сказала Настя и хлопнула себя по лбу.
– Классный прикид, – пояснил Тушкан свою реакцию. – Выглядишь… По-взрослому.
Настя не стала разгадывать, комплимент это или оскорбление, она просто втянула Тушкана в комнату, думая, как же так могло случиться, что она совсем забыла про человека, которого сама пригласила на собственную свадьбу.
– Я… – пробормотала она. – Я думала, что ты уехал в Париж. С Монаховой и Оленькой.
– В Париж? – улыбнулся Тушкан. – Нет, я туда не поехал. Чего я там забыл? Особенно с этими дурочками…
– Так ты все это время…
– В отеле сидел. Обслуживание в номерах, – он уважительно причмокнул, – просто супер. Молочные коктейли, чизбургеры… Телевидение высокой четкости, сто двадцать каналов. Шикарно.
– Понятно, – проговорила Настя, пытаясь вспомнить, когда же Тушкан приехал в Лионею. Получалось, что ее однокурсник безвылазно провел в гостиничном номере не меньше двух недель; выглядел он после этого вполне довольным собой и жизнью.
– Ты же хотел осмотреть дворец, – напомнила она.
– Я осмотрел. Тут через внутреннюю сеть можно выйти на ресурс, где идет постоянная видеотрансляция с камер внутри дворца…
– Ты… ты имеешь в виду камеры службы безопасности?
– Нет, туда по-другому можно выйти, но это неважно. Я посмотрел, как выглядит дворец изнутри – точная копия «Корделиана-2».
– То есть ты доволен?
– Доволен, – сказал Тушкан и расстегнул свою наплечную сумку. – Давно собирался тебе занести…
– Мой ноутбук, – Настя взяла компьютер. – Про него я тоже забыла. Спасибо, Тушкан…
– Не за что, – он нерешительно переминался с ноги на ногу. – Настя…
– Что?
– Я должен тебе кое-что сказать.
– В смысле?
– Точнее, я должен тебе кое-что показать. Помнишь, когда ты позвонила и попросила меня забрать твой ноутбук…
– Да.
– Я понимаю, что не должен был этого делать, но… Я тогда не смог пройти во дворец, а ноутбук остался у меня… Мне просто нечем было заняться, и я занялся твоим ноутбуком.
– Что значит – занялся?
– Включил, и… Посмотрел, что там и как.
– Ага.
Настя сопоставила слова Тушкана и его озабоченный вид. Напрашивался вывод, что Тушкан отыскал на жестком диске нечто такое, что вовсе не предназначалось для посторонних глаз. Тушкан вроде как и сам не был рад, что «занялся» Настиным ноутбуком. Оставалось вспомнить, что же там могло быть такого глубоко личного…
О боже, Монахова накупила себе белья «Victoria's Secret», потом нафотографировалась в обновках и сбросила снимки с телефона Насте на жесткий диск. И еще она фотографировала Настю, когда та вышла из душа… Блин.
– Тушкан, – строго сказала Настя. – Если только ты скопировал эти фотографии и выложил их…
– Фотографии? Нет, я не про это. Я видел фотографии, ничего особенного…
Настя снова не знала, стоит ли ей немедленно прибить Тушкана за эти слова или же облегченно вздохнуть, но поскольку озабоченное выражение не сходило с Тушканова лица, Настя настроилось на режим «худшее впереди».
– Там была такая программка… Ну знаешь, когда запускается фильм под музыку из «Что? Где? Когда?»…
Она знала этот фильм. И теперь ей было понятно озабоченное выражение на лице Тушкана.
– Это… Это Штраус, – сказала Настя, села в кресло и расстегнула бежевый пиджак.
– Пусть будет Штраус, неважно…
– Как ты мог посмотреть фильм, если там нужно вводить пароль?
– Пароль? – Тушкан улыбнулся. – Разве это пароль? Так, семечки.
– Так ты… Взломал эту штуку и посмотрел фильм?
– Я посмотрел все, – сказал Тушкан. – Вот об этом я и хотел с тобой поговорить.
– Ладно… – Настя сняла пиджак и сбросила туфли. Идея о том, что невестка короля Утера – серьезная девушка, от которой Лионейскому престолу не может быть ничего, кроме пользы…
Похоже, с этой идеей стоило повременить.
В то давнее беззаботное время, когда я училась в школе, время от времени мы натыкались в учебной программе на такие темы, объяснять которые учительнице было то ли неудобно, то ли скучно. В таких случаях она включала телевизор, совала в видеомагнитофон кассету, и нас образовывали люди с экрана, многоопытные специалисты в половом созревании и правилах дорожного движения.
Нечто похожее имело место и в Лионее: если нужно было объяснить какому-то человеку со стороны, вроде меня, что мир вообще-то устроен немного не так, как учили в школе; что в этом мире есть гномы, драконы, вампиры и прочие божьи твари, как изящно выражался Люциус, тогда в дело вступали учебные фильмы. И в самом деле, для постоянных жителей Лионеи, для тех, кто был связан с Лионеей разного рода делами, все это было элементарной истиной типа «Волга впадает в Каспийское море». Поэтому вам давали ноутбук с предустановленной образовательной программой, где излагались базовые факты лионейской истории.
Мне тоже выпало это счастье, и я хорошо помню, как в прошлом году я сидела в своем гостиничном номере и смотрела на экран, где из черноты появлялась маленькая точка, которая затем увеличивалась в размерах и становилась шаром, а шар становился планетой Земля. Голос за кадром говорил:
– Земля, наша планета. Есть и другие планеты во Вселенной, но Земля имеет одно важное отличие – здесь есть жизнь, жизнь во всем разнообразии…
На экране мелькали достижения человеческой цивилизации – пирамиды, храмы, подводные лодки, небоскребы, компьютеры, космические корабли. Многотысячные толпы людей на каких-то площадях, несколько крупных планов – мужчина, женщина, ребенок, белые, негры, азиаты…
– Человек по праву чувствует себя хозяином Земли, – продолжал голос за кадром. – Но… Но так думают не только люди.
Бам! Весь экран заняло широкое волосатое лицо с серой пористой кожей.
– Гномы, подземные стражи, как они себя именуют, тоже считают себя хозяевами Земли.
Бам! Бледно-зеленое, почти прозрачное лицо с глазами навыкате холодно смотрит с экрана.
– Водяные считают, что Земля принадлежит им.
Ну и так далее. Потом камера отъезжает назад, в студийном павильоне частично гаснет свет, и видны лишь невероятные, немыслимые силуэты, выстроившиеся бок о бок на фоне белого задника с изображением земного шара.
– Двенадцать Великих Старых рас живут на Земле, и все они – ее хозяева. Вампиры, водяные, гиганты, гномы, драконы, люди, оборотни…
Так себе кино, между прочим. Если показать его просто человеку с улицы, он всего лишь ухмыльнется и пойдет себе дальше, бросив на ходу, что компьютерными спецэффектами можно и не такое сотворить. Когда я впервые увидела этот фильм, то и сама не была потрясена, потому что уже видела в реальной жизни кое-что, выходящее за пределы этой короткометражки.
И тут мы подходим к важному моменту во всей этой образовательной фигне. У тех, кто ее разрабатывал, была вполне здравая мысль – если вывалить на обычного человека весь объем информации в один присест, у бедняги от потрясения попросту лопнет его обычная голова. Поэтому информация отпускалась порционно, и это называлось «уровнями допуска». Первый уровень подразумевал только самые элементарные сведения, дальше – больше. Высшим уровнем считался десятый, и если я что-нибудь в чем-нибудь понимаю, им должен был обладать король Утер Андерсон. Поначалу меня удостоили всего лишь первого уровня; когда я вернулась в Лионею в прошлом сентябре, меня ждало повышение до второго, и наконец после свадьбы я получила третий уровень, правда, времени опробовать его у меня не было. Опробовать, то есть получить новый пароль и затем получить новую порцию информации.
Честно говоря, я считала, что все эти уровни и пароли – чепуха на постном масле. Когда у меня был первый уровень, я знала больше, чем рассказывал компьютер. Когда у меня был второй уровень, компьютер стал рассказывать то, что мне было не особенно интересно – какие-то байки про первых королей из династии Андерсонов. Я думала, что примерно так все развивается и дальше – каждый уровень дает доступ к большему количеству пыльных историй про давно минувшие времена.
Отчасти я была права.
Просто когда Тушкан добрался до информации, относящейся к седьмому уровню, он нашел одну пыльную историю, от которой у меня волосы встали дыбом.
– Вот об этом я и хотел с тобой поговорить, – сказал Тушкан.
– Говори, – деревянным голосом ответила Настя. Ноутбук грел ей колени, словно прикидывался домашним животным необычной формы; только вот домашние животные не рассказывают своим хозяевам такие жуткие вещи. Домашние животные помалкивают в тряпочку, за это их и любят.
– Ты ведь этого раньше не знала?
– Нет.
– Как ты думаешь, это правда?
– Нет, – Настя вдруг поняла, что дико злится на Тушкана со всеми его талантами, от которых происходят одни лишние знания, а в них, как известно, закодированы лишние печали. – Нет, это неправда, Тушкан. Это, блин, седьмой уровень допуска, это информация, защищенная паролем, который тебя никто не просил ломать! Разумеется, это правда! Это, блин, государственная тайна, если я что-нибудь понимаю в тайнах…
– Ясно, – кивнул Тушкан. – Если это государственная тайна… Меня теперь что, убьют?
Вот это был действительно интересный вопрос.
8
Февраль наступил незаметно, и когда Настя обнаружила этот факт, она поначалу даже не поверила, ибо лионейский февраль совсем не походил на тот нормальный третий месяц зимы, к которому Настя привыкла за свои почти двадцать лет, проведенных в нормальном мире. Где вы, царапающие лицо метели, где зверский холод, прибереженный зимой на прощание, где длинные шерстяные носки, где страстное желание прижаться спиной к батарее центрального отопления и блаженно прикрыть глаза? Где темные утренние часы, когда по дороге от общежития к троллейбусной остановке зубы успевали выстучать половину последнего альбома «Би-2»? Все это осталось далеко за горами, за лесами, отделенное от Насти не только километрами, но и какой-то более существенной, невидимой и непреодолимой преградой, одним из имен которой было «судьба».
А Лионею все так же символически припудривал снег толщиной в пару сантиметров, да и тот начал подтаивать. Стоило по этой пушистой пудре проехать паре лимузинов, как от снега оставались лишь воспоминания. А лимузины, между прочим, ездили довольно часто, поскольку в королевском дворце принимали гостей, прибывших на заседание Большого Совета. Внезапно дворец и прилегающие улицы наполнились машинами и людьми (правильнее сказать – живыми существами), «Оверлук» тоже переживал наплыв постояльцев. Нечто подобное Насте уже приходилось видеть в прошлом апреле, когда по случаю королевского бала Лионея превратилась в расцвеченный огнями и озвученный оркестрами эпицентр праздника.
Но сейчас здесь не было и намека на праздник: ни огней, ни музыки, ни ярких костюмов, зато много озабоченных лиц, много незакрывающихся ртов, много прижатых к щекам мобильных телефонов. Выглядело это так, будто все эти люди утратили способность общаться напрямую и разговаривали исключительно через трубки, даже стоя рядом друг с другом.
Настя и сама вносила некоторый вклад в это наводнение сумрачной серьезности, потому что никак не могла решить, что делать с Тушканом и Монаховой, и эта нерешенная задача безусловно оставляла отметину на ее лице в виде озабоченной складки меж бровей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72