Это я убил их, так же быстро и бездумно, как если бы раздавил ногой муравья.
Но они же вампиры, убеждала часть меня. Они сами напросились на это. Они были монстрами.
Я покосился на задыхающуюся Сьюзен, белая блузка которой потемнела от крови. Не отрываясь, широко раскрытыми глазами смотрела она на огонь. Белки ее медленно темнели. Я увидел, как ее пробрала дрожь, и закрыл ей глаза рукой. Когда я отнял руку, глаза снова сделались нормальными, полными слез.
Там, в оболочке моего заклятия, стихали крики. Потом не осталось ничего, кроме потрескивания. Шипения. Бульканья.
Я отвернулся и посмотрел на дверь.
– Пошли, – сказал я. Сьюзен и Жюстина послушно шагнули за мной.
Я вел их по подвалу. Он оказался неожиданно большим, недостроенным, сырым. В центре комнаты рядом с постирочной зияло большое сточное отверстие. Оно было забито трупами. Дети с маскарада. Другие, в лохмотьях и одежде с чужого плеча. Пропавшие бомжи.
Я задержался на краю отверстия, пытаясь уловить хоть один признак жизни. Ни дыхания, ни даже слабого биения пульса. Только мертвые тела. Пол под нашими ногами был влажный: из трубы у стены подтекала вода.
Накрытый обед.
– Ненавижу их, – сказал я. Голос мой прозвучал в подвале неожиданно громко – Сьюзен, я их ненавижу.
Она ничего не сказала в ответ.
– Я не позволю им продолжать это. До сих пор я старался держаться подальше от них. Я больше не могу. После того, что видел – не могу, и все тут.
– Вы не сможете биться с ними, – прошептала Жюстина. – Они слишком сильны. Их слишком много.
Я поднял руку, и Жюстина замолчала. Я склонил голову набок и услышал – краем своего натренированного слуха – чуть слышное постукивание. Я почти бегом пересек комнату, обогнул тела и оказался у небольшой ниши в стене.
В нише обнаружилась встроенная полка, а на ней – мой браслет, мой жезл и Бобов череп, который так и не удосужились вынуть из авоськи. При моем приближении глазницы черепа ожили, засветившись оранжевым огнем.
– Гарри! – вскричал Боб. – Звезды милосердные, ты цел и невредим! – он поколебался секунду-другую. – И вид у тебя – грознее некуда. Даже в трусах с желтыми утятами.
Я опустил взгляд и попытался представить себе вампира, щеголяющего семейными трусами в желтых утятах. Или, если уж на то пошло, хотя бы чародея.
– Боб, – сказал я.
– Уау, – Боб даже присвистнул. – Твоя аура изменилась. Ты теперь ужасно похож на…
– Заткнись, Боб, – сказал я очень спокойным голосом.
Он послушался.
Я надел браслет и взял в руку жезл. Потом пошарил взглядом и нашел свой посох, стоящим в углу. Я забрал и его.
– Боб, – спросил я. – Что мое барахло делает здесь?
– О, – ответил Боб. – Это? Ну, видишь ли, Бьянке втемяшилось в голову, что твое, как ты говоришь, барахло, может взорваться, если с ним кто-нибудь будет возиться.
Я услышал в его голосе этакую хитринку, хотя поклясться в этом не мог бы.
– Правда?
– Ума не приложу, с чего она это взяла.
– Считай, что я удваиваю твою зарплату, – я взял череп и протянул Жюстине. – Вот, несите это. Только не уроните.
Боб снова присвистнул.
– Эй, красотка! Какой у тебя славный плащик. Можно посмотреть покрой?
Я дернул череп к себе – так резко, что Боб охнул.
– Не глазей куда не надо. Мы все еще у Бьянки в доме, и нам еще надо найти дорогу отсюда, – я нахмурился, покосился на Жюстину, потом быстро посмотрел в одну сторону, в другую. – Где Сьюзен?
Жюстина зажмурилась.
– Она была здесь, прямо за… – она повернулась и тоже принялась вертеть головой.
Из трубы все капала вода.
За этим исключением тишина стояла полная.
Жюстина затрепетала как лист.
– Здесь, – прошептала она. – Они здесь. Только мы их не видим.
– Кто это «мы», детка? – проворчал Боб, вертясь в своей авоське. – Я не вижу никаких завес, Гарри.
Я шарил взглядом по стенам, потолку, полу, сжимая в руке свой жезл.
– Ты видел, как она отошла? Или как ее утащили?
Боб смущенно закашлялся.
– Ну, по правде говоря, я смотрел больше на Жюстину. На ее маленькую, шикарную…
– Я тебя понял, Боб.
– Извини.
Я раздраженно тряхнул головой.
– Значит, они пробрались сюда, возможно, прикрываясь завесой. Схватили Сьюзен и выскочили. Кой черт им прятаться? Почему бы просто не сунуть мне нож в спину? Или не прихватить заодно и Жюстину?
– Хорошие вопросы, – заметил Боб.
– А я скажу тебе, почему. Потому, что их здесь не было. Они не смогли бы утащить Сьюзен так просто. Не сейчас.
– Почему нет? – поинтересовался Боб.
– Уж поверь мне. Она бы им показала. Они не проделали бы этого, не подняв при этом шума, а мы бы это заметили.
– Допустим, ты прав, – сказал Боб. – Тогда зачем ей уходить от нас?
Жюстина покосилась на меня и облизнула губы.
– Ее могла заставить Бьянка. Я видела, как она делала это. Она заставила Сьюзен саму зайти в постирочную.
Я хмыкнул.
– Похоже, Бьянка налегала на книги, а, Боб?
– Вампир-чародей, – задумчиво произнес Боб. – Черная магия. Это может быть очень даже круто.
– Я тоже могу быть крутым. Ладно, Жюстина, держитесь за мной. И держите ухо востро.
– Есть, сэр, – негромко сказала она. Я обошел ее и направился к лестнице. Часть той энергии, что я ощущал только что, исчезла. Боль и усталость снова придвинулись ближе. Я делал все, что в моих силах, чтобы поменьше думать о них. Короткий приступ паники застрял у меня в горле, пытаясь заставить меня визжать. Его я тоже оттолкнул прочь. Я просто подошел к нижней ступеньке и посмотрел наверх.
Наверху виднелась дорогая деревянная дверь, распахнутая настежь. Вниз по ступенькам струился мягкий ветерок и запах ночного воздуха. Поздняя ночь с предрассветным туманом. Я оглянулся на Жюстину, и та едва не отшатнулась от меня.
– Оставайтесь внизу, – приказал я ей. – Боб, кое-кто или кое-что может начать летать здесь. Постарайся помочь ей, чем сможешь.
– Хорошо, Гарри, – согласился Боб. – Ты, конечно, понимаешь, что эта дверь открыта для тебя. Они так и ждут, что ты подымешься.
– Угу, – буркнул я. – Что ж, сильнее я все равно не стану, так что почему бы не попробовать сейчас?
– Ты мог бы дождаться рассвета. Тогда они…
– Тогда они силой пробьются сюда, – перебил я его, – чтобы спрятаться от солнечного света. Так и так выйдет махалово, – я повернулся к Жюстине. – Постараюсь вывести вас отсюда, – сказал я ей. – Если смогу.
Она быстро подняла глаза на мое лицо и тут же опустила их.
– Спасибо, мистер Дрезден. За попытку.
– Не за что, детка, – я согнул и разогнул левую руку, ощущая на ней приятный холодок своего браслета-оберега. Потом покрепче сжал посох. Потом покатал в пальцах жезл, ощупывая врезанные в дерево руны – формулы силы, огня, власти.
Я поставил ногу на нижнюю ступеньку. Босые ноги ступали почти бесшумно, но доска скрипнула под моим весом. Я расправил плечи и шагнул выше, потом еще выше. Что ж, разберемся, подумал я. Боялся я наверняка. И злился до чертиков тоже.
Я постарался крепче держаться за злость и отмести страх прочь. Не могу сказать, чтобы это получилось у меня слишком хорошо, но я двинулся дальше.
За открытой дверью обнаружился просторный зал, и в дальнем конце его стояла Бьянка. На ней было то же белое платье, что я уже видел раньше – мягкая ткань, туго натянутая на соблазнительных выпуклостях, играющая тенями с выразительностью живописного полотна. Сьюзен, дрожа, стояла перед ней на коленях, с низко склоненной головой. Одной рукой Бьянка держала ее за волосы.
Вокруг Бьянки и за ее спиной стояло с дюжину вампиров: костлявые члены, мешковатые черные тела, истекающие слюной клыки, кожистые перепонки между руками и телом. Несколько вампиров вскарабкалось на стены и угнездились под потолком жирными черными пауками. У всех, даже у Сьюзен, были огромные черные глаза. И все до одного смотрели на меня.
Перед Бьянкой припали на колено человек пять-шесть в серых, невыразительных костюмах, оттопыривавшихся в неожиданных местах, с пистолетами в руках. Очень большими пистолетами. Наверное, это штурмовые автоматы, подумал я. Взгляды у них были несколько квелые, словно им позволили видеть только часть из того, что происходило в помещении. Не более того.
Я посмотрел на них и оперся на посох. И рассмеялся. Смех вышел так себе, сиплое кудахтанье, но и оно отдалось эхом от стен и высокого потолка, и заставило вампиров беспокойно поерзать на месте.
Бьянка медленно изогнула губы в легкой улыбке.
– И что такого смешного ты увидел здесь, дружок?
Я улыбнулся в ответ. Не могу сказать, чтобы слишком дружески.
– Да все это. Хотя бы то, что вы, должно быть, считаете парня в трусах с желтыми утятами и с двумя деревяшками в руках чертовски опасным типом.
– Если на то пошло, считаю, – ухмыльнулась Бьянка. – Будь я на вашем месте, я сочла бы это лестью.
– Правда? – удивился я.
Бьянка чуть растянула губы, отчего улыбка сделалась шире.
– О да. Конечно. Джентльмены, – сказала она, обращаясь к мужчинам с автоматами. – Огонь.
Глава тридцать восьмая
Я выбросил левую руку вперед, бросив в браслет энергию, и выкрикнул: «Riflettum!»
Пистолеты с грохотом изрыгнули огонь. Пули высекали снопы искр, отлетая от невидимого барьера в каких-то шести дюймах от моей руки. Браслет разогрелся от напряжения: охранники явно не жалели пуль. Огонь стих так же внезапно, как начался, только отрикошетившие пули с визгом носились по залу, разнося в щепки дорогую мебель. Один из вампиров коротко взвыл и, сорвавшись со стены, жирным жуком плюхнулся на пол. Снова грянули выстрелы; автомат в руках у одного охранника вдруг дернулся вбок и как-то искривился, а сам он закричал от боли и опрокинулся с окровавленными руками и посеченным осколками лицом.
Современная техника неважно работает в присутствии магического источника, и подающие механизмы автоматического оружия – не исключение.
Еще два автомата заело, остальные стихли, расстреляв магазины. Я продолжал стоять с вытянутой вперед рукой. По всему полу передо мной валялись сплющенными комочками свинца пули. Охранники попятились от меня, потом как-то разом шмыгнули за спины вампиров и выбежали из зала. Я не могу винить их. Если бы я держал в руках автомат, вдруг оказавшийся бесполезной железкой, я бы тоже сбежал.
Отпихнув пули босой ногой, я шагнул вперед.
– Прочь с дороги, – сказал я. – Выпустите нас. Мы не причиним вреда остальным.
– Кайли, – произнесла Бьянка, гладя Сьюзен по голове. – Келли. Она так и так сошла с ума. Не все переносят переход легко, – взгляд ее переместился вниз, на Сьюзен.
Улыбка застыла на моем лице.
– Последний шанс, Бьянка. Отпусти нас с миром, и ты останешься жива.
– А если я скажу «нет»? – вкрадчиво спросила она.
Я зарычал от ярости и поднял свой жезл.
– Fuego!– рявкнул я. Энергия вырвалась из жезла и алым вихрем устремилась в голову Бьянке.
Не прекращая улыбаться, Бьянка подняла левую руку, пробормотала какую-то тарабарщину, и на моих глазах перед ней соткался чуть вогнутый диск холодной тьмы, который встретил поток моей энергии и поглотил его, расколов на части, на маленькие струйки огня. Паркет в местах, где они попали на пол, загорелся.
Мгновение я молча смотрел на нее. Я знал, что она обучилась кое-каким трюкам – может, одному-двум заговорам, ну там, еще какой-нибудь мелочи. Но штуки вроде той, которую она сейчас проделала, подвластны не каждому. Что там, я знаю парней из Белого Совета, которые не отбили бы такого удара без посторонней помощи.
Бьянка мило улыбнулась мне и опустила руку. Вампиры рассмеялись своим шипящим, нечеловеческим смехом. По моей спине забегали мурашки, а в животе воцарилась ледяная пустота.
– Что ж, мистер Дрезден, – проворковала она. – Похоже, Мавра оказалась неплохим наставником, а я – способной ученицей. Похоже, мы с вами выступаем более-менее на равных. Впрочем, есть еще одна карта, которую мне хотелось бы выложить на стол, – она хлопнула в ладоши.
Один из вампиров отворил дверь. За ней, опершись на модную трость, стоял темноволосый, смуглый, крепко сложенный мужчина среднего роста, одетый в шитый явно на заказ костюм безупречного покроя. Чуть запавшая челюсть и широкие скулы напомнили мне южноамериканских индейцев.
– Славный костюмчик, – сказал я ему.
Он окинул меня взглядом с ног до головы.
– Славные… утятки.
– О'кей, – вздохнул я. – Премного благодарен. Кто это?
– Меня зовут, – сказал мужчина, – Ортега. Дон Паоло Ортега из Красной Коллегии.
– Привет, дон, – осклабился я. – Я хотел бы заявить протест.
Он улыбнулся, блеснув ровными белыми зубами.
– Не сомневаюсь, что хотели бы, мистер Дрезден. Однако я изучал сложившуюся здесь ситуацию. И баронесса, – он поклонился Бьянке, – не нарушила никаких законов. Ни общепринятых законов гостеприимства, ни данного ей слова.
– Вздор, – возмутился я. – Она нарушила дух и того, и другого.
Ортега поцокал языком.
– Увы, у нашего племени принято, что законы не имеют духа, мистер Дрезден. Лишь слово. И баронесса Бьянка строго держалась слова. Вы развязали в ее доме многочисленные поединки, убили ее верноподданных, нанесли ущерб ее имуществу и репутации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Но они же вампиры, убеждала часть меня. Они сами напросились на это. Они были монстрами.
Я покосился на задыхающуюся Сьюзен, белая блузка которой потемнела от крови. Не отрываясь, широко раскрытыми глазами смотрела она на огонь. Белки ее медленно темнели. Я увидел, как ее пробрала дрожь, и закрыл ей глаза рукой. Когда я отнял руку, глаза снова сделались нормальными, полными слез.
Там, в оболочке моего заклятия, стихали крики. Потом не осталось ничего, кроме потрескивания. Шипения. Бульканья.
Я отвернулся и посмотрел на дверь.
– Пошли, – сказал я. Сьюзен и Жюстина послушно шагнули за мной.
Я вел их по подвалу. Он оказался неожиданно большим, недостроенным, сырым. В центре комнаты рядом с постирочной зияло большое сточное отверстие. Оно было забито трупами. Дети с маскарада. Другие, в лохмотьях и одежде с чужого плеча. Пропавшие бомжи.
Я задержался на краю отверстия, пытаясь уловить хоть один признак жизни. Ни дыхания, ни даже слабого биения пульса. Только мертвые тела. Пол под нашими ногами был влажный: из трубы у стены подтекала вода.
Накрытый обед.
– Ненавижу их, – сказал я. Голос мой прозвучал в подвале неожиданно громко – Сьюзен, я их ненавижу.
Она ничего не сказала в ответ.
– Я не позволю им продолжать это. До сих пор я старался держаться подальше от них. Я больше не могу. После того, что видел – не могу, и все тут.
– Вы не сможете биться с ними, – прошептала Жюстина. – Они слишком сильны. Их слишком много.
Я поднял руку, и Жюстина замолчала. Я склонил голову набок и услышал – краем своего натренированного слуха – чуть слышное постукивание. Я почти бегом пересек комнату, обогнул тела и оказался у небольшой ниши в стене.
В нише обнаружилась встроенная полка, а на ней – мой браслет, мой жезл и Бобов череп, который так и не удосужились вынуть из авоськи. При моем приближении глазницы черепа ожили, засветившись оранжевым огнем.
– Гарри! – вскричал Боб. – Звезды милосердные, ты цел и невредим! – он поколебался секунду-другую. – И вид у тебя – грознее некуда. Даже в трусах с желтыми утятами.
Я опустил взгляд и попытался представить себе вампира, щеголяющего семейными трусами в желтых утятах. Или, если уж на то пошло, хотя бы чародея.
– Боб, – сказал я.
– Уау, – Боб даже присвистнул. – Твоя аура изменилась. Ты теперь ужасно похож на…
– Заткнись, Боб, – сказал я очень спокойным голосом.
Он послушался.
Я надел браслет и взял в руку жезл. Потом пошарил взглядом и нашел свой посох, стоящим в углу. Я забрал и его.
– Боб, – спросил я. – Что мое барахло делает здесь?
– О, – ответил Боб. – Это? Ну, видишь ли, Бьянке втемяшилось в голову, что твое, как ты говоришь, барахло, может взорваться, если с ним кто-нибудь будет возиться.
Я услышал в его голосе этакую хитринку, хотя поклясться в этом не мог бы.
– Правда?
– Ума не приложу, с чего она это взяла.
– Считай, что я удваиваю твою зарплату, – я взял череп и протянул Жюстине. – Вот, несите это. Только не уроните.
Боб снова присвистнул.
– Эй, красотка! Какой у тебя славный плащик. Можно посмотреть покрой?
Я дернул череп к себе – так резко, что Боб охнул.
– Не глазей куда не надо. Мы все еще у Бьянки в доме, и нам еще надо найти дорогу отсюда, – я нахмурился, покосился на Жюстину, потом быстро посмотрел в одну сторону, в другую. – Где Сьюзен?
Жюстина зажмурилась.
– Она была здесь, прямо за… – она повернулась и тоже принялась вертеть головой.
Из трубы все капала вода.
За этим исключением тишина стояла полная.
Жюстина затрепетала как лист.
– Здесь, – прошептала она. – Они здесь. Только мы их не видим.
– Кто это «мы», детка? – проворчал Боб, вертясь в своей авоське. – Я не вижу никаких завес, Гарри.
Я шарил взглядом по стенам, потолку, полу, сжимая в руке свой жезл.
– Ты видел, как она отошла? Или как ее утащили?
Боб смущенно закашлялся.
– Ну, по правде говоря, я смотрел больше на Жюстину. На ее маленькую, шикарную…
– Я тебя понял, Боб.
– Извини.
Я раздраженно тряхнул головой.
– Значит, они пробрались сюда, возможно, прикрываясь завесой. Схватили Сьюзен и выскочили. Кой черт им прятаться? Почему бы просто не сунуть мне нож в спину? Или не прихватить заодно и Жюстину?
– Хорошие вопросы, – заметил Боб.
– А я скажу тебе, почему. Потому, что их здесь не было. Они не смогли бы утащить Сьюзен так просто. Не сейчас.
– Почему нет? – поинтересовался Боб.
– Уж поверь мне. Она бы им показала. Они не проделали бы этого, не подняв при этом шума, а мы бы это заметили.
– Допустим, ты прав, – сказал Боб. – Тогда зачем ей уходить от нас?
Жюстина покосилась на меня и облизнула губы.
– Ее могла заставить Бьянка. Я видела, как она делала это. Она заставила Сьюзен саму зайти в постирочную.
Я хмыкнул.
– Похоже, Бьянка налегала на книги, а, Боб?
– Вампир-чародей, – задумчиво произнес Боб. – Черная магия. Это может быть очень даже круто.
– Я тоже могу быть крутым. Ладно, Жюстина, держитесь за мной. И держите ухо востро.
– Есть, сэр, – негромко сказала она. Я обошел ее и направился к лестнице. Часть той энергии, что я ощущал только что, исчезла. Боль и усталость снова придвинулись ближе. Я делал все, что в моих силах, чтобы поменьше думать о них. Короткий приступ паники застрял у меня в горле, пытаясь заставить меня визжать. Его я тоже оттолкнул прочь. Я просто подошел к нижней ступеньке и посмотрел наверх.
Наверху виднелась дорогая деревянная дверь, распахнутая настежь. Вниз по ступенькам струился мягкий ветерок и запах ночного воздуха. Поздняя ночь с предрассветным туманом. Я оглянулся на Жюстину, и та едва не отшатнулась от меня.
– Оставайтесь внизу, – приказал я ей. – Боб, кое-кто или кое-что может начать летать здесь. Постарайся помочь ей, чем сможешь.
– Хорошо, Гарри, – согласился Боб. – Ты, конечно, понимаешь, что эта дверь открыта для тебя. Они так и ждут, что ты подымешься.
– Угу, – буркнул я. – Что ж, сильнее я все равно не стану, так что почему бы не попробовать сейчас?
– Ты мог бы дождаться рассвета. Тогда они…
– Тогда они силой пробьются сюда, – перебил я его, – чтобы спрятаться от солнечного света. Так и так выйдет махалово, – я повернулся к Жюстине. – Постараюсь вывести вас отсюда, – сказал я ей. – Если смогу.
Она быстро подняла глаза на мое лицо и тут же опустила их.
– Спасибо, мистер Дрезден. За попытку.
– Не за что, детка, – я согнул и разогнул левую руку, ощущая на ней приятный холодок своего браслета-оберега. Потом покрепче сжал посох. Потом покатал в пальцах жезл, ощупывая врезанные в дерево руны – формулы силы, огня, власти.
Я поставил ногу на нижнюю ступеньку. Босые ноги ступали почти бесшумно, но доска скрипнула под моим весом. Я расправил плечи и шагнул выше, потом еще выше. Что ж, разберемся, подумал я. Боялся я наверняка. И злился до чертиков тоже.
Я постарался крепче держаться за злость и отмести страх прочь. Не могу сказать, чтобы это получилось у меня слишком хорошо, но я двинулся дальше.
За открытой дверью обнаружился просторный зал, и в дальнем конце его стояла Бьянка. На ней было то же белое платье, что я уже видел раньше – мягкая ткань, туго натянутая на соблазнительных выпуклостях, играющая тенями с выразительностью живописного полотна. Сьюзен, дрожа, стояла перед ней на коленях, с низко склоненной головой. Одной рукой Бьянка держала ее за волосы.
Вокруг Бьянки и за ее спиной стояло с дюжину вампиров: костлявые члены, мешковатые черные тела, истекающие слюной клыки, кожистые перепонки между руками и телом. Несколько вампиров вскарабкалось на стены и угнездились под потолком жирными черными пауками. У всех, даже у Сьюзен, были огромные черные глаза. И все до одного смотрели на меня.
Перед Бьянкой припали на колено человек пять-шесть в серых, невыразительных костюмах, оттопыривавшихся в неожиданных местах, с пистолетами в руках. Очень большими пистолетами. Наверное, это штурмовые автоматы, подумал я. Взгляды у них были несколько квелые, словно им позволили видеть только часть из того, что происходило в помещении. Не более того.
Я посмотрел на них и оперся на посох. И рассмеялся. Смех вышел так себе, сиплое кудахтанье, но и оно отдалось эхом от стен и высокого потолка, и заставило вампиров беспокойно поерзать на месте.
Бьянка медленно изогнула губы в легкой улыбке.
– И что такого смешного ты увидел здесь, дружок?
Я улыбнулся в ответ. Не могу сказать, чтобы слишком дружески.
– Да все это. Хотя бы то, что вы, должно быть, считаете парня в трусах с желтыми утятами и с двумя деревяшками в руках чертовски опасным типом.
– Если на то пошло, считаю, – ухмыльнулась Бьянка. – Будь я на вашем месте, я сочла бы это лестью.
– Правда? – удивился я.
Бьянка чуть растянула губы, отчего улыбка сделалась шире.
– О да. Конечно. Джентльмены, – сказала она, обращаясь к мужчинам с автоматами. – Огонь.
Глава тридцать восьмая
Я выбросил левую руку вперед, бросив в браслет энергию, и выкрикнул: «Riflettum!»
Пистолеты с грохотом изрыгнули огонь. Пули высекали снопы искр, отлетая от невидимого барьера в каких-то шести дюймах от моей руки. Браслет разогрелся от напряжения: охранники явно не жалели пуль. Огонь стих так же внезапно, как начался, только отрикошетившие пули с визгом носились по залу, разнося в щепки дорогую мебель. Один из вампиров коротко взвыл и, сорвавшись со стены, жирным жуком плюхнулся на пол. Снова грянули выстрелы; автомат в руках у одного охранника вдруг дернулся вбок и как-то искривился, а сам он закричал от боли и опрокинулся с окровавленными руками и посеченным осколками лицом.
Современная техника неважно работает в присутствии магического источника, и подающие механизмы автоматического оружия – не исключение.
Еще два автомата заело, остальные стихли, расстреляв магазины. Я продолжал стоять с вытянутой вперед рукой. По всему полу передо мной валялись сплющенными комочками свинца пули. Охранники попятились от меня, потом как-то разом шмыгнули за спины вампиров и выбежали из зала. Я не могу винить их. Если бы я держал в руках автомат, вдруг оказавшийся бесполезной железкой, я бы тоже сбежал.
Отпихнув пули босой ногой, я шагнул вперед.
– Прочь с дороги, – сказал я. – Выпустите нас. Мы не причиним вреда остальным.
– Кайли, – произнесла Бьянка, гладя Сьюзен по голове. – Келли. Она так и так сошла с ума. Не все переносят переход легко, – взгляд ее переместился вниз, на Сьюзен.
Улыбка застыла на моем лице.
– Последний шанс, Бьянка. Отпусти нас с миром, и ты останешься жива.
– А если я скажу «нет»? – вкрадчиво спросила она.
Я зарычал от ярости и поднял свой жезл.
– Fuego!– рявкнул я. Энергия вырвалась из жезла и алым вихрем устремилась в голову Бьянке.
Не прекращая улыбаться, Бьянка подняла левую руку, пробормотала какую-то тарабарщину, и на моих глазах перед ней соткался чуть вогнутый диск холодной тьмы, который встретил поток моей энергии и поглотил его, расколов на части, на маленькие струйки огня. Паркет в местах, где они попали на пол, загорелся.
Мгновение я молча смотрел на нее. Я знал, что она обучилась кое-каким трюкам – может, одному-двум заговорам, ну там, еще какой-нибудь мелочи. Но штуки вроде той, которую она сейчас проделала, подвластны не каждому. Что там, я знаю парней из Белого Совета, которые не отбили бы такого удара без посторонней помощи.
Бьянка мило улыбнулась мне и опустила руку. Вампиры рассмеялись своим шипящим, нечеловеческим смехом. По моей спине забегали мурашки, а в животе воцарилась ледяная пустота.
– Что ж, мистер Дрезден, – проворковала она. – Похоже, Мавра оказалась неплохим наставником, а я – способной ученицей. Похоже, мы с вами выступаем более-менее на равных. Впрочем, есть еще одна карта, которую мне хотелось бы выложить на стол, – она хлопнула в ладоши.
Один из вампиров отворил дверь. За ней, опершись на модную трость, стоял темноволосый, смуглый, крепко сложенный мужчина среднего роста, одетый в шитый явно на заказ костюм безупречного покроя. Чуть запавшая челюсть и широкие скулы напомнили мне южноамериканских индейцев.
– Славный костюмчик, – сказал я ему.
Он окинул меня взглядом с ног до головы.
– Славные… утятки.
– О'кей, – вздохнул я. – Премного благодарен. Кто это?
– Меня зовут, – сказал мужчина, – Ортега. Дон Паоло Ортега из Красной Коллегии.
– Привет, дон, – осклабился я. – Я хотел бы заявить протест.
Он улыбнулся, блеснув ровными белыми зубами.
– Не сомневаюсь, что хотели бы, мистер Дрезден. Однако я изучал сложившуюся здесь ситуацию. И баронесса, – он поклонился Бьянке, – не нарушила никаких законов. Ни общепринятых законов гостеприимства, ни данного ей слова.
– Вздор, – возмутился я. – Она нарушила дух и того, и другого.
Ортега поцокал языком.
– Увы, у нашего племени принято, что законы не имеют духа, мистер Дрезден. Лишь слово. И баронесса Бьянка строго держалась слова. Вы развязали в ее доме многочисленные поединки, убили ее верноподданных, нанесли ущерб ее имуществу и репутации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51