Теперь эти парни едят у тебя с руки, так что я не вижу причин, чтобы продолжать наше совместное путешествие.
– Это не совсем так, – сказал я. – Гарланд же сказал, что он не знает, как поведут себя его братья по оружию.
– У тебя для защиты есть сам Гарланд и отряд сэра Ралло, – сказала Карин. – Более чем достаточно.
– Лишняя пара мечей не помешает, – сказал я.
– Это было бы верно, если бы ты отправлялся на войну, – сказала Карин. – А ты идешь к трону, хотя и очень извилистой дорогой. Я не вижу смысла дальше за тобой таскаться.
Черт побери, как все это странно и не вовремя…
– Я… не могу допустить, чтобы вы ушли.
– Почему?
– Вы нужны мне.
– Зачем?
– Потому что… – Она внимательно на меня посмотрела. – Потому что, мне кажется, что я вас люблю.
– Это тебе просто кажется, красавчик.
Карин встала с пола и отвернулась к стене.
– При мысли о том, что вы уйдете, у меня внутри образуется пустота, – сказал я.
– Ты не понимаешь, о чем говоришь. Ты – эльф, а я – человек. Притом, ты будущий король, а я – бывшая рабыня. Мы не равны.
– Чихать я на это хотел.
– Ты – девственник, а я полгода провела в борделе.
– И на это я чихать хотел. – Повелитель Молний с громким стуком полетел в угол. Не помню, как я оказался посреди комнаты и встал перед Карин на колени. – Я люблю вас.
– Ты даже не можешь сказать мне «ты», красавчик. – Она старательно прятала от меня свое лицо.
– Я люблю тебя, Карин, – сказал я.
– Тогда встань с пола, – сказала она. – Город Людей плохо на тебя повлиял. Тебе вовсе не обязательно передо мной пресмыкаться.
– Буду пресмыкаться, – сказал я. – Пока ты не скажешь, что ты думаешь по этому поводу.
– Ты – идиот.
– Это не новость.
– У нас нет будущего.
– Это мы посмотрим.
– Ты не знаешь, что такое любовь.
– А ты?
Она повернулась, в ее глазах стояли слезы. Боюсь, что в моих тоже.
– Встань, и я подарю тебе любовь гладиатора. Любовь на одну ночь.
– Этого мне мало.
– Чего же ты хочешь?
– Всего.
– Это невозможно.
– Я тебе противен?
– Ага, и поэтому я называю тебя красавчиком.
– Тогда в чем причина?
– Я тебе не верю, – сказала она. – Ты врешь. Все время врешь. Мне, другим, всем… Сейчас, говоря, что ты меня любишь, ты врешь самому себе.
– Дай мне испытательный срок, – сказал я. – Не очень большой, лет сорок – пятьдесят. А там увидим, лгу я или нет.
– Я не эльф, красавчик.
– Знаю.
– А, по-моему, ты об этом забыл.
– Мне жаль, что я эльф, – сказал я. – Мне жаль, что я король. Я всегда хотел быть чародеем. Чародеем по имени Рико. И все.
– Но ты – король.
– Я сделаю тебя своей королевой.
– Твой народ никогда меня не примет.
– Это всего лишь частности, – сказал я. – И потом, короли ни у кого не спрашивают разрешения.
– Что мне в тебе нравится, так это твоя детская наивность.
– Ага! – сказал я. – Значит, тебе хоть что-то во мне нравится.
– Встань с пола. Если кто-нибудь зайдет, упадет в обморок от изумления.
– Сначала скажи мне правду.
– Я не люблю тебя, Ринальдо.
– А как насчет «красавчика» или «Рико»?
– Никого из вас.
– Я – чародей, – напомнил я. – И я вижу, когда мне говорят правду. Сейчас ты врешь.
Тогда она сказала мне правду.
Часом позже я сидел на краю кровати и задумчиво курил трубку. Пальцы Карин гладили мою спину.
– Обычно в таких случаях женщины утешают мужчин, – сообщила она. – Говорят, что такое бывает и что все будет в порядке.
– Судя по всему, ты этого делать не собираешься.
– Угадал. Тот факт, что у тебя ничего не вышло, только доказывает мою правоту. Ты меня не любишь.
– Думаю, что дело не в этом.
– А в чем же? Психологический барьер перед представителем низшей расы?
– Эту чушь про расы придумали не мы, – сказал я. – И дело не в барьере. Просто… мой первый раз был не очень удачным.
– Мой тоже, если учесть, что он произошел в борделе, а я была привязана к кровати, – сказала Карин. – Постой, а когда это у тебя был первый раз?
– В Городе Людей.
– С этой стервой Викторией? – уточнила Карин. – И с ней ты смог? А со мной не можешь?
– Ты знаешь, что такое афродизиак?
– Знаю. Что-то вроде приворотного зелья.
– Э… да. Она дала мне понюхать афродизиак. Очень сильный. Боюсь, что я был не в себе… плохо соображал.
– А когда ты вообще хорошо соображал? – съязвила Карин и вдруг обвила меня руками. – Бедненький… Она изнасиловала тебя, при этом отрезая от тебя кусочки? Почему ты не позволил мне ее убить?
– Потому что я жив.
– Это еще не повод проявлять милосердие, – сказала Карин. – Докуривай свою трубку, и мы просто полежим рядом. Будем целоваться и все такое. Я хоть целуюсь лучше, чем она?
– Не знаю. Ей было не до поцелуев, хотя напоследок Владычица Виктория меня все-таки поцеловала. В лоб.
– Я убью ее, – шепнула Карин мне на ухо. – Когда ты меня бросишь ради прекрасной эльфийки, я вернусь в Город Людей и зарежу эту стерву.
– В таком случае, я боюсь, что Владычица Виктория будет жить вечно.
– Опять врешь.
– Вот и нет. Если ничего не получится, я могу… по-другому. Я слышал, есть способы.
– Ты правильно слышал, способы есть. Но по-другому я могу и сама, без тебя. Ты нужен мне весь, понимаешь?
– А ты – мне.
Заснули мы только перед рассветом.
Утром сэр Ралло, чей номер был через стенку от нашего, одарил меня очень странным взглядом. Полагаю, он умирал от любопытства, но у него хватило выдержки и такта, чтобы ни о чем не спрашивать.
На конюшне мы раздобыли несколько лошадей, и Гарланду не пришлось бежать весь следующий день. Впрочем, по-моему, вчера он совсем не устал.
Конный Гарланд старался держаться поближе к своему королю, но сэр Ралло снова отослал его вперед.
– Ты сияешь, как медный таз, красавчик, – заметила Карин. – А, по-моему, мы совершили большую ошибку.
– К сожалению, не такую большую, как я хотел бы совершить.
– Тебе все шуточки, – возмутилась она.
– Ты же знаешь, я врун и идиот.
– Я сама дура. Знала ведь, что спать с тобой – проявление непрофессионализма.
– Технически у нас так ничего и не получилось.
– Тебя это расстраивает?
– У нас впереди много времени, чтобы постараться исправить ситуацию.
Она покачала головой:
– Давай не будем думать о времени, которое у нас впереди. Потому что там очень разные отрезки. Твоя тысяча против моей сотни. Слушай, я же буду старая и некрасивая, в то время как ты совсем не изменишься. Эльфы начинают стареть годам к шестистам, не раньше.
– Я все равно буду любить тебя.
– Это ты сейчас так говоришь, – сказала Карин, но я видел, что мои слова ей приятны. – Ты встретишь какую-нибудь эльфийку, проведешь с ней ночь. А потом будешь смотреть на меня, как Гарланд.
– Дался тебе этот Гарланд.
– Гарланд – более типичный эльф, чем ты. По нему я могу судить о вашем общем отношении к людям.
– Что тебе до общего отношения, когда ты знаешь мое?
– Это как туман. Когда он рассеется, ты пожалеешь о том, что сейчас говоришь.
– Никогда.
– Ты слишком молод, чтобы бросаться словами вроде «никогда».
– Чего ты хочешь?
– Не знаю, – призналась Карин. – Когда это твое заблуждение первый раз пришло тебе в голову?
– Когда мы оказались в плену у гоблинов и дрались с ними. А может быть, чуть раньше, когда мы тискались в той горной расщелине, скрываясь от кружившего над головой Гарлеона. А тебе?
– К сожалению, в отличие от тебя, я не заблуждаюсь. У меня было много мужчин, наверное, ты догадываешься об этом. Но ни к кому я не относилась так, как к тебе.
– И все же, когда…
– Когда я висела над пропастью, а ты бежал по веревке, чтобы меня спасать. А может быть, чуть позже, когда я пришла в себя после лечения гномов и увидела тебя спящим на полу. И, если уж мы решили поговорить откровенно, будь любезен, ответь на еще один вопрос.
– Хоть на сотню.
– Что произошло в том подземелье? Я имею в виду, кто спас мне жизнь?
– Э…
– Готовишься соврать?
– Нет.
– Это ведь были не гномы, так? Я благодарила их, а они отводили глаза. И я помню какое-то странное свечение надо мной… Чуть позже я его узнала. Это был твой Повелитель Молний.
– Каюсь, это был я.
– Почему ты мне сразу не сказал? Зачем было врать, да еще заставлять гномов, чтобы они поддерживали твою ложь?
– Я боялся.
– Чего боялся, красавчик?
– Твоей благодарности, – сказал я. – Боялся, что это будет именно благодарность, а мне хотелось большего.
– Ну ты и фрукт!
– Прости. Я больше никогда не буду тебе врать.
– Да? Тогда скажи, почему гномы отказались меня лечить?
– Это было бесполезно. Они бы не смогли.
– Как это?
– Ты уже почти умерла, – сказал я. – В лучшем случае, они отрезали бы тебе ногу, чтобы спасти жизнь. И даже ампутация не гарантировала положительного результата.
– Маленькие мерзавцы отрезали бы мне ногу?
– Да. Сегерик предлагал сделать это с самого начала.
– Кто его остановил? Ты?
– Да.
– Почему?
– Ты знаешь.
– Но ведь ты подставился, – сказала Карин. – Ты использовал Повелителя Молний, и твоя тайна была открыта.
– Они и так знали, – сказал я. – Я показал Повелителя Молний Сегерику в качестве доказательства, что я являюсь учеником Исидро, и только поэтому они нас не убили. А Федерик… Он каким-то образом догадался сам. Только я не понимаю каким.
– Наверное, тем же самым образом, каким он догадался отправить нас в Город Людей, чтобы мы нашли там сэра Джеффри.
– Возможно. Гномы – почти такой же древний народ, как эльфы. У них есть свои секреты.
– А автомобили у них фиговые.
– Доработают, – сказал я. – Гномы – народ упорный.
– Да уж. Без упорства целую гору не продолбишь. Скажи, а у тебя действительно раньше не было женщин? До всей этой истории?
– Да.
– Куда только смотрели твои учителя? Неужели они не могли позаботиться о твоем гармоничном и всестороннем образовании?
– Спроси у них, когда увидишь.
– Ты все еще хочешь, чтобы я сопровождала тебя в Гнездо Грифона?
– И гораздо дальше.
– Это сказка, – сказала Карин. – Только в сказках крестьянская дочка, бывшая рабыня и гладиатор, а ныне – наемница, зарабатывающая себе на жизнь парой мечей, может встретить и полюбить принца. А такого, чтобы принц ее тоже полюбил, не бывает даже в сказках.
– Я – король.
– Извини, но мне до сих пор трудно в это поверить.
– Мне тоже. Давай спросим у Гарланда, и он подтвердит.
– Вот уж нет. Меня он на дух не переносит.
– Наверное, это потому, что ты убила его брата. Кстати, вот и Гарланд.
– Легок на помине, – буркнула Карин.
Действительно, Гарланд остановил свою лошадь на обочине тракта и ждал, пока мы с ним поравняемся, чтобы поехать рядом.
– Могу я поговорить с вами, сир?
– Конечно, – сказал я. Что же это за король, который не может изыскать время для единственного подданного.
– Наедине, если можно, – попросил Гарланд.
Карин фыркнула, ударила своего коня пятками и догнала сэра Ралло. У них проблем с общением не было. С тех пор как сэр Ралло узнал в моей спутнице Кару Небесную, он обращался к ней с подчеркнутым уважением не только как к женщине, но и как к опытному воину.
– Могу я спросить, куда мы движемся, сир?
– На Перевал Трехногой Лошади. Я собираюсь раздать долги.
– Понятно, – криво ухмыльнулся эльф-убийца. – А… не будет ли это дерзостью с моей стороны, если я спрошу, когда вы намерены отправиться на Зеленые Острова?
– Не будет. Спрашивайте.
– И когда же вы намерены отправиться на Зеленые Острова?
– Как только раздам все долги на континенте.
– А…
– Вас, наверное, интересует, откуда я такой взялся? – спросил я.
– Да, сир, – с облегчением сказал Гарланд. Видно было, что этот вопрос мучил его уже давно.
– Я – законнорожденный сын Оберона. Моя мать – королева Александра, – сказал я. – Она не погибла при убившем Оберона пожаре и была перевезена на материк, где разрешилась от бремени. Увы, родов она не пережила.
– Примите мои соболезнования, сир.
– Спасибо, Гарланд.
– Но зачем ее вообще увезли?
– Оберон отправил ее с Зеленых Островов днем раньше, – сказал я. – Полагаю, он заранее узнал о том пожаре.
– Но как?
– Сие мне неведомо. Думаю, вам будет интересно узнать, что беременную королеву сопровождали Исидрион Пентабаир и Мигаэль Кодэбаир. Придворный чародей и мастер над оружием соответственно.
– Они оба живы? – изумился Гарланд. Называть должности моих учителей при дворе Оберона было излишне. Их имена известны любому эльфу.
– Да. Они занимались моим образованием.
– Это невероятно, сир! – выдохнул Гарланд. – Ведь эти двое – легенды Зеленых Островов, наравне с вашим отцом.
На Зеленых Островах слишком много легенд.
– Сколько вам лет, Гарланд?
– Сто сорок три, сир.
Юнец по меркам нашего народа. Впрочем, по тем же меркам, я сам – младенец. Грудничок.
– Вы знали Оберона?
– Не лично, сир. Во время его правления я только вступил в отряд Пятнистых Лиан и большую часть времени занимался тренировками.
– И что сейчас об Обероне говорят на Зеленых Островах?
– Говорят, что он был великим королем. Сильным, яростным… Таким, каким никогда не стать вашему дяде Озрику.
– Может, ему просто ножика не хватает?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
– Это не совсем так, – сказал я. – Гарланд же сказал, что он не знает, как поведут себя его братья по оружию.
– У тебя для защиты есть сам Гарланд и отряд сэра Ралло, – сказала Карин. – Более чем достаточно.
– Лишняя пара мечей не помешает, – сказал я.
– Это было бы верно, если бы ты отправлялся на войну, – сказала Карин. – А ты идешь к трону, хотя и очень извилистой дорогой. Я не вижу смысла дальше за тобой таскаться.
Черт побери, как все это странно и не вовремя…
– Я… не могу допустить, чтобы вы ушли.
– Почему?
– Вы нужны мне.
– Зачем?
– Потому что… – Она внимательно на меня посмотрела. – Потому что, мне кажется, что я вас люблю.
– Это тебе просто кажется, красавчик.
Карин встала с пола и отвернулась к стене.
– При мысли о том, что вы уйдете, у меня внутри образуется пустота, – сказал я.
– Ты не понимаешь, о чем говоришь. Ты – эльф, а я – человек. Притом, ты будущий король, а я – бывшая рабыня. Мы не равны.
– Чихать я на это хотел.
– Ты – девственник, а я полгода провела в борделе.
– И на это я чихать хотел. – Повелитель Молний с громким стуком полетел в угол. Не помню, как я оказался посреди комнаты и встал перед Карин на колени. – Я люблю вас.
– Ты даже не можешь сказать мне «ты», красавчик. – Она старательно прятала от меня свое лицо.
– Я люблю тебя, Карин, – сказал я.
– Тогда встань с пола, – сказала она. – Город Людей плохо на тебя повлиял. Тебе вовсе не обязательно передо мной пресмыкаться.
– Буду пресмыкаться, – сказал я. – Пока ты не скажешь, что ты думаешь по этому поводу.
– Ты – идиот.
– Это не новость.
– У нас нет будущего.
– Это мы посмотрим.
– Ты не знаешь, что такое любовь.
– А ты?
Она повернулась, в ее глазах стояли слезы. Боюсь, что в моих тоже.
– Встань, и я подарю тебе любовь гладиатора. Любовь на одну ночь.
– Этого мне мало.
– Чего же ты хочешь?
– Всего.
– Это невозможно.
– Я тебе противен?
– Ага, и поэтому я называю тебя красавчиком.
– Тогда в чем причина?
– Я тебе не верю, – сказала она. – Ты врешь. Все время врешь. Мне, другим, всем… Сейчас, говоря, что ты меня любишь, ты врешь самому себе.
– Дай мне испытательный срок, – сказал я. – Не очень большой, лет сорок – пятьдесят. А там увидим, лгу я или нет.
– Я не эльф, красавчик.
– Знаю.
– А, по-моему, ты об этом забыл.
– Мне жаль, что я эльф, – сказал я. – Мне жаль, что я король. Я всегда хотел быть чародеем. Чародеем по имени Рико. И все.
– Но ты – король.
– Я сделаю тебя своей королевой.
– Твой народ никогда меня не примет.
– Это всего лишь частности, – сказал я. – И потом, короли ни у кого не спрашивают разрешения.
– Что мне в тебе нравится, так это твоя детская наивность.
– Ага! – сказал я. – Значит, тебе хоть что-то во мне нравится.
– Встань с пола. Если кто-нибудь зайдет, упадет в обморок от изумления.
– Сначала скажи мне правду.
– Я не люблю тебя, Ринальдо.
– А как насчет «красавчика» или «Рико»?
– Никого из вас.
– Я – чародей, – напомнил я. – И я вижу, когда мне говорят правду. Сейчас ты врешь.
Тогда она сказала мне правду.
Часом позже я сидел на краю кровати и задумчиво курил трубку. Пальцы Карин гладили мою спину.
– Обычно в таких случаях женщины утешают мужчин, – сообщила она. – Говорят, что такое бывает и что все будет в порядке.
– Судя по всему, ты этого делать не собираешься.
– Угадал. Тот факт, что у тебя ничего не вышло, только доказывает мою правоту. Ты меня не любишь.
– Думаю, что дело не в этом.
– А в чем же? Психологический барьер перед представителем низшей расы?
– Эту чушь про расы придумали не мы, – сказал я. – И дело не в барьере. Просто… мой первый раз был не очень удачным.
– Мой тоже, если учесть, что он произошел в борделе, а я была привязана к кровати, – сказала Карин. – Постой, а когда это у тебя был первый раз?
– В Городе Людей.
– С этой стервой Викторией? – уточнила Карин. – И с ней ты смог? А со мной не можешь?
– Ты знаешь, что такое афродизиак?
– Знаю. Что-то вроде приворотного зелья.
– Э… да. Она дала мне понюхать афродизиак. Очень сильный. Боюсь, что я был не в себе… плохо соображал.
– А когда ты вообще хорошо соображал? – съязвила Карин и вдруг обвила меня руками. – Бедненький… Она изнасиловала тебя, при этом отрезая от тебя кусочки? Почему ты не позволил мне ее убить?
– Потому что я жив.
– Это еще не повод проявлять милосердие, – сказала Карин. – Докуривай свою трубку, и мы просто полежим рядом. Будем целоваться и все такое. Я хоть целуюсь лучше, чем она?
– Не знаю. Ей было не до поцелуев, хотя напоследок Владычица Виктория меня все-таки поцеловала. В лоб.
– Я убью ее, – шепнула Карин мне на ухо. – Когда ты меня бросишь ради прекрасной эльфийки, я вернусь в Город Людей и зарежу эту стерву.
– В таком случае, я боюсь, что Владычица Виктория будет жить вечно.
– Опять врешь.
– Вот и нет. Если ничего не получится, я могу… по-другому. Я слышал, есть способы.
– Ты правильно слышал, способы есть. Но по-другому я могу и сама, без тебя. Ты нужен мне весь, понимаешь?
– А ты – мне.
Заснули мы только перед рассветом.
Утром сэр Ралло, чей номер был через стенку от нашего, одарил меня очень странным взглядом. Полагаю, он умирал от любопытства, но у него хватило выдержки и такта, чтобы ни о чем не спрашивать.
На конюшне мы раздобыли несколько лошадей, и Гарланду не пришлось бежать весь следующий день. Впрочем, по-моему, вчера он совсем не устал.
Конный Гарланд старался держаться поближе к своему королю, но сэр Ралло снова отослал его вперед.
– Ты сияешь, как медный таз, красавчик, – заметила Карин. – А, по-моему, мы совершили большую ошибку.
– К сожалению, не такую большую, как я хотел бы совершить.
– Тебе все шуточки, – возмутилась она.
– Ты же знаешь, я врун и идиот.
– Я сама дура. Знала ведь, что спать с тобой – проявление непрофессионализма.
– Технически у нас так ничего и не получилось.
– Тебя это расстраивает?
– У нас впереди много времени, чтобы постараться исправить ситуацию.
Она покачала головой:
– Давай не будем думать о времени, которое у нас впереди. Потому что там очень разные отрезки. Твоя тысяча против моей сотни. Слушай, я же буду старая и некрасивая, в то время как ты совсем не изменишься. Эльфы начинают стареть годам к шестистам, не раньше.
– Я все равно буду любить тебя.
– Это ты сейчас так говоришь, – сказала Карин, но я видел, что мои слова ей приятны. – Ты встретишь какую-нибудь эльфийку, проведешь с ней ночь. А потом будешь смотреть на меня, как Гарланд.
– Дался тебе этот Гарланд.
– Гарланд – более типичный эльф, чем ты. По нему я могу судить о вашем общем отношении к людям.
– Что тебе до общего отношения, когда ты знаешь мое?
– Это как туман. Когда он рассеется, ты пожалеешь о том, что сейчас говоришь.
– Никогда.
– Ты слишком молод, чтобы бросаться словами вроде «никогда».
– Чего ты хочешь?
– Не знаю, – призналась Карин. – Когда это твое заблуждение первый раз пришло тебе в голову?
– Когда мы оказались в плену у гоблинов и дрались с ними. А может быть, чуть раньше, когда мы тискались в той горной расщелине, скрываясь от кружившего над головой Гарлеона. А тебе?
– К сожалению, в отличие от тебя, я не заблуждаюсь. У меня было много мужчин, наверное, ты догадываешься об этом. Но ни к кому я не относилась так, как к тебе.
– И все же, когда…
– Когда я висела над пропастью, а ты бежал по веревке, чтобы меня спасать. А может быть, чуть позже, когда я пришла в себя после лечения гномов и увидела тебя спящим на полу. И, если уж мы решили поговорить откровенно, будь любезен, ответь на еще один вопрос.
– Хоть на сотню.
– Что произошло в том подземелье? Я имею в виду, кто спас мне жизнь?
– Э…
– Готовишься соврать?
– Нет.
– Это ведь были не гномы, так? Я благодарила их, а они отводили глаза. И я помню какое-то странное свечение надо мной… Чуть позже я его узнала. Это был твой Повелитель Молний.
– Каюсь, это был я.
– Почему ты мне сразу не сказал? Зачем было врать, да еще заставлять гномов, чтобы они поддерживали твою ложь?
– Я боялся.
– Чего боялся, красавчик?
– Твоей благодарности, – сказал я. – Боялся, что это будет именно благодарность, а мне хотелось большего.
– Ну ты и фрукт!
– Прости. Я больше никогда не буду тебе врать.
– Да? Тогда скажи, почему гномы отказались меня лечить?
– Это было бесполезно. Они бы не смогли.
– Как это?
– Ты уже почти умерла, – сказал я. – В лучшем случае, они отрезали бы тебе ногу, чтобы спасти жизнь. И даже ампутация не гарантировала положительного результата.
– Маленькие мерзавцы отрезали бы мне ногу?
– Да. Сегерик предлагал сделать это с самого начала.
– Кто его остановил? Ты?
– Да.
– Почему?
– Ты знаешь.
– Но ведь ты подставился, – сказала Карин. – Ты использовал Повелителя Молний, и твоя тайна была открыта.
– Они и так знали, – сказал я. – Я показал Повелителя Молний Сегерику в качестве доказательства, что я являюсь учеником Исидро, и только поэтому они нас не убили. А Федерик… Он каким-то образом догадался сам. Только я не понимаю каким.
– Наверное, тем же самым образом, каким он догадался отправить нас в Город Людей, чтобы мы нашли там сэра Джеффри.
– Возможно. Гномы – почти такой же древний народ, как эльфы. У них есть свои секреты.
– А автомобили у них фиговые.
– Доработают, – сказал я. – Гномы – народ упорный.
– Да уж. Без упорства целую гору не продолбишь. Скажи, а у тебя действительно раньше не было женщин? До всей этой истории?
– Да.
– Куда только смотрели твои учителя? Неужели они не могли позаботиться о твоем гармоничном и всестороннем образовании?
– Спроси у них, когда увидишь.
– Ты все еще хочешь, чтобы я сопровождала тебя в Гнездо Грифона?
– И гораздо дальше.
– Это сказка, – сказала Карин. – Только в сказках крестьянская дочка, бывшая рабыня и гладиатор, а ныне – наемница, зарабатывающая себе на жизнь парой мечей, может встретить и полюбить принца. А такого, чтобы принц ее тоже полюбил, не бывает даже в сказках.
– Я – король.
– Извини, но мне до сих пор трудно в это поверить.
– Мне тоже. Давай спросим у Гарланда, и он подтвердит.
– Вот уж нет. Меня он на дух не переносит.
– Наверное, это потому, что ты убила его брата. Кстати, вот и Гарланд.
– Легок на помине, – буркнула Карин.
Действительно, Гарланд остановил свою лошадь на обочине тракта и ждал, пока мы с ним поравняемся, чтобы поехать рядом.
– Могу я поговорить с вами, сир?
– Конечно, – сказал я. Что же это за король, который не может изыскать время для единственного подданного.
– Наедине, если можно, – попросил Гарланд.
Карин фыркнула, ударила своего коня пятками и догнала сэра Ралло. У них проблем с общением не было. С тех пор как сэр Ралло узнал в моей спутнице Кару Небесную, он обращался к ней с подчеркнутым уважением не только как к женщине, но и как к опытному воину.
– Могу я спросить, куда мы движемся, сир?
– На Перевал Трехногой Лошади. Я собираюсь раздать долги.
– Понятно, – криво ухмыльнулся эльф-убийца. – А… не будет ли это дерзостью с моей стороны, если я спрошу, когда вы намерены отправиться на Зеленые Острова?
– Не будет. Спрашивайте.
– И когда же вы намерены отправиться на Зеленые Острова?
– Как только раздам все долги на континенте.
– А…
– Вас, наверное, интересует, откуда я такой взялся? – спросил я.
– Да, сир, – с облегчением сказал Гарланд. Видно было, что этот вопрос мучил его уже давно.
– Я – законнорожденный сын Оберона. Моя мать – королева Александра, – сказал я. – Она не погибла при убившем Оберона пожаре и была перевезена на материк, где разрешилась от бремени. Увы, родов она не пережила.
– Примите мои соболезнования, сир.
– Спасибо, Гарланд.
– Но зачем ее вообще увезли?
– Оберон отправил ее с Зеленых Островов днем раньше, – сказал я. – Полагаю, он заранее узнал о том пожаре.
– Но как?
– Сие мне неведомо. Думаю, вам будет интересно узнать, что беременную королеву сопровождали Исидрион Пентабаир и Мигаэль Кодэбаир. Придворный чародей и мастер над оружием соответственно.
– Они оба живы? – изумился Гарланд. Называть должности моих учителей при дворе Оберона было излишне. Их имена известны любому эльфу.
– Да. Они занимались моим образованием.
– Это невероятно, сир! – выдохнул Гарланд. – Ведь эти двое – легенды Зеленых Островов, наравне с вашим отцом.
На Зеленых Островах слишком много легенд.
– Сколько вам лет, Гарланд?
– Сто сорок три, сир.
Юнец по меркам нашего народа. Впрочем, по тем же меркам, я сам – младенец. Грудничок.
– Вы знали Оберона?
– Не лично, сир. Во время его правления я только вступил в отряд Пятнистых Лиан и большую часть времени занимался тренировками.
– И что сейчас об Обероне говорят на Зеленых Островах?
– Говорят, что он был великим королем. Сильным, яростным… Таким, каким никогда не стать вашему дяде Озрику.
– Может, ему просто ножика не хватает?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44