Проводники не любят говорить, что будет вечером или утром – потому что этого может и не быть. Пыльная Земля полна ловушек и неожиданностей.
– Она еще что-то говорила?
– Да. Но я не понял.
– Про мои раны?
– Нет. Она сказала, что ты закрыл Демону пасть и она теперь долго не откроется.
– А что она сказала о моих ранах?
Ноги и рука болели не сильнее всего остального.
– Ничего. Велела помыть тебя и ушла.
– Лекарь их видел?
– Нет. Он сказал, что если от раненого так воняет, то он скоро умрет.
От меня воняло. Очень сильно.
– Ролус, помоги мне встать.
– Зачем? Я принесу полную флягу и…
– Ролус, я хочу помыться. Отведи меня к воде.
– Я отведу, Нип, но…
Молодой вздохнул так, будто хотел заплакать.
– Говори!
– Читающая сказала, чтобы я не мыл тебя рядом с Чашей. Тогда ты не отравишь воду.
– Ты теперь не боишься ее?
– Боюсь. Но Беззубого я боялся больше. А еще я боюсь, что ты скоро умрешь.
– Я умру, когда Мюрту позовет меня. Сегодня я не слышу его зова.
Караван остановился под Спящим Столбом. Места здесь хватило бы для десятка караванов, но все поалы и люди расположились возле самого выхода. Только меня положили далеко от костра. Там, где Столб почти касался камней. Когда я поднялся, то достал рукой до плиты над головой. Где-то с правого бока слышался голос воды.
– Ролус, как ты донес меня сюда?
Молодой ростом с меня, но тонкий и слабый, а поал здесь не пройдет – для него слишком низко.
– Это не я. Это кипан нес тебя. Он очень сильный!
– Сильный.
– И смелый!
– Смелый.
Спорить было бы глупо.
– Нип, а кто сильнее – ты или он?
– Мы не мерились силой. А почему ты не спросил: кто из нас смелее?
– А я знаю! Ты смелее!
– Это тебе Читающая сказала?
– Нет. Это я сам понял. Кипан убежал от демона, а ты нет. Ты убил демона! Ты смелее! Я так и сказал Ситунано.
Мне смешно было слушать, что говорит молодой. Он больше не боялся, он весь светился радостью. Мне не хотелось, чтобы он и дальше хвастался мной.
«Запомни, о тебе не должны говорить, тебя не должны знать. Ты – никто, тебя здесь нет и никогда не было. Только так тебя не найдут и не убьют…»
Не помню, кто говорил мне такое, но это не тот демон, что часто смеется надо мной.
– Ролус, я тоже хотел убежать. Но демон стоял на моей тропе.
– Нип, ты говоришь не истину. Ты не хотел бежать. Скажи, что ты не хотел!..
Сияние вокруг молодого стало не таким ярким.
…Давай, скажи ему, не скромничай. Народ должен знать своих героев!
Отвечать я не стал. Ни Ролусу, ни демону. Только велел принести ведро воды, и начал раздеваться. Один сапог я снял сам, а на другой сил уже не хватило. Пришел Ролус и помог мне. Долго стоять у меня не получилось и пришлось мыться сидя. А спину и голову мне помыл Ролус. Пыль желтого гриба делает воду мутной и пахучей. В такой любят купаться жены. Я придерживал ведро коленями, смотрел на мутную воду и дремал.
Мой демон опять показал мне страшный сон. Я дернулся, ведро сложилось, и вода вылилась на камни.
Демону нравится меня пугать.
…Да делать мне больше не фиг!
– Я принесу! – Ролус подхватил ведро, тряхнул, и оно опять распрямилось. – Нип, тебе нельзя подходить к Чаше.
– Я помню.
Молодой убежал, а я завернулся в плащ и посмотрел на костер. Сегодня он большой и яркий – в огне много лепешек – поалы сегодня долго стояли. Возле костра собралось много путников. А вокруг любого из присутствующих я видел сияние. Цвет у каждого был свой, но сияние имелось у всех. Даже у госпожи, которая зашла в кутобу. Ткань не мешала мне видеть сияние. Даже у поалов оно было. Я видел всех живых, что собрались у самого входа. Я не слышал, о чем они говорили, – но живые не собираются вместе, если им не страшно.
Не надо быть провидцем, чтобы понять, кого они боятся. Я и сам не стал бы подходить к путнику, который может призвать Пьющего Жизнь.
Мне было сезонов десять, когда я услышал об этом оружии. Тогда я боялся и очень хотел, чтобы отец умел призывать Пьющего и чтобы убил всех, кто нас искал. Когда я рассказал о своей мечте, мать ударила меня по губам. А отец пообещал научить меня прятаться и защищаться.
Стало темно. День закончился, а луна еще не появилась. И только Мюрту знает, увидим мы сегодня луну или нет.
Кто-то из путников пошел в мою сторону. Или к воде. Он двигался медленно и осторожно, как ходят в темном незнакомом месте. Свет от костра любит обманывать глаза: он может превратить маленький камень в большой, а большой – в неприступный столб.
Мне опять стало жарко, и я сбросил плащ. Ролус наступил на него, когда принес ведро, и вскрикнул. Вода опять разлилась – кожаное ведро не может само стоять на камнях. Молодой схватил его и снова убежал. Темнота не мешала ему.
Тот, кто направлялся к нам, замер, а потом стал двигаться еще осторожнее.
Ролус успел вернуться, когда путник добрался до моей подстилки. Он не знал, что меня там нет. Когда он нагнулся, сияние вокруг него стало ярче. Он выпрямился, и его сияние опять побледнело.
– Эй, молодой, ты где? – позвал пришедший, и я узнал его.
– Мы здесь, кипан!
Ролус тоже узнал голос и радостно отозвался, а я вспомнил, что мой меч остался рядом с подстилкой.
Кипан боялся, а испуганный охранник опаснее бешеного поала.
– Нип, ты живой?
– А я нужен тебе мертвым?
– Нет. Это лекарь сказал, что ты скоро умрешь.
Я мог и ошибиться, и кипан не держался за меч, когда склонялся над моей подстилкой.
…А может, небольшое кровопускание пошло бы тебе на пользу.
– Умру? Про Читающую он тоже так говорил, но ты ему не поверил.
– Ее не кусал демон, а тебя…
– Меня тоже он не кусал. У этого демона не было зубов.
Кипан говорил и шел на мой голос. Тихо и осторожно. Я тоже умею так ходить. И ножи бросать на голос умею. Те ножи, что у меня в сапогах. Но сапоги лежат под штанами, которые я так и не надел. Все рядом, только руку протяни и возьми. Но бросать ножи мне не хотелось, пока я не узнаю: враг передо мной или все еще мой кипан.
– А чем же он отгрыз ноги охраннику?
– Он не отгрыз, а оторвал.
Я говорил так же, как и кипан – тихо и держа перед губами ладонь. Так голос слышится ниже и звучит как бы в стороне от говорящего. Молодые часто попадаются на эту уловку. Немолодые иногда тоже, даже если знают ее.
Кипан остановился и… сделал шаг в сторону. Он еще не мог различить моего дыхания, но запах гриба трудно скрыть. А еще рядом был Ролус, и я не хотел, чтобы он оказался между нами. Я нащупал рукоять ножа и сказал:
– Крант, у тебя есть горючий камень?
– Есть.
– Зажги его.
– Нип, тебе нужен свет?
– Свет нужен тебе.
Между нами было шага четыре, и кипан не стал идти дальше. Даже руку отодвинул от меча и показал тому месту, где меня не было.
– Хорошо, Нип, я зажгу камень.
– И скажи своему тисани: пусть вернется к костру.
Кипан резко нагнулся и сильно ударил ладонью по камням. Возле его ног загорелся слабенький огонек.
Каждый охранник носит с собой осколок горючего камня. Согрей его рукой, ударь обо что-нибудь твердое и получишь немного света и огня. В пути такое всегда может пригодиться. Я свой доставать не стал – он у меня последний.
– Ситунано! Охвостье своего отца! Вернись к остальным и готовься к наказанию!
Огонек показал молодого охранника. Согнувшегося, со смешно растопыренными руками. Вот только в руке у него было совсем не смешное оружие – зубатый меч. Его еще называют хостанское копье. Рубить им нельзя, но если ткнул во врага, то никакой лекарь ему уже не поможет.
– Крант, я же хотел…
– Молчать и выполнять!
Кипан стоял ко мне спиной и говорил в полный голос. Даже возле костра его услышали и зашевелились. Чего бы там ни надумал молодой охранник, сказать ему не позволили.
Только когда тисани ушел, кипан повернулся ко мне.
– Ты живой, – кивнул он и присел возле огонька.
– Живой. – Я тоже кивнул, будто разговора в темноте не было.
Ролус смотрел на нас большими удивленными глазами. Хорошо хоть спрашивать не стал, зачем я спрятал нож под плащом.
– Кипан, а Ситунано сказал, что охраннику откусили руки, ноги, голову, вырвали сердце…
…а то, что осталось, отымели в особо извращенной форме и съели с кетчупом.
Откуда демон знает обычаи кихотцев? И что такое «кетчупом»?
– Ты слушай больше этого ристари! – рявкнул кипан и потянулся к фляге. Тряхнул ее возле уха и приказал: – Давай сюда ведро!
Молодой подал, но кипан забыл, что ведро не может стоять само по себе, и вода вылилась.
– Быстро сходи и набери еще! И флягу мою возьми!
Кипан кричал и злился. Он никогда не повышал голос на Ролуса, и тот так испугался, что пошел не в ту сторону.
– Еще один ристари! Я тебя к воде послал, а не к костру! Молодой остановился, прижал пустое ведро к груди и… спросил:
– А что такое ристари?
Я ответил, пока кипан рычал:
– Это ошибка матери и позор отца.
– А-а…
– Ролус, принеси воды. Ты же видишь, кипан хочет пить.
Молодой кивнул и ушел, а старший из охранников угрюмо уставился на огонь.
– Зачем все это, Крант?
– Нип, ты о чем спрашиваешь?
Смотреть на меня он не стал.
– Крант, ты вылил воду из фляги, разогнал молодых, перевернул ведро. И все это только для того, чтобы посидеть со мной у огня?
– Ты что, провидец?
Кипан дернул рукой, но так и не взялся за меч. А я не стал бросать нож.
– Крант, ты не похож на тупой меч, что боится точильного камня.
…Блин, поговорил слепой с глухим– и полгорода в руинах.
– Нип, там, у костра хватает тупых мечей. Они готовы гору свалить, лишь бы точильный камень остался под ней.
Кипан вздохнул и опять повернулся к нашему костерку.
– Крант, если я такой страшный, почему меня привезли сюда?
– Я спросил у нее: ты демон? Она сказала, что нет. Тогда мы взяли тебя с собой. А на стоянке раб начал болтать о Пьющем Жизнь. Эти испугались…
– Раб? Болтать? У него же нет языка!
– Языка у него нет, но пальцы ему никто не отрезал.
Теперь мне пришлось вздохнуть и засмотреться на огонь.
– Крант, я забыл, что многие умеют говорить на пальцах.
– А если бы вспомнил, то убил бы раба?
– После того, что демон сделал со мной? Крант, у меня не было сил.
– Лучше бы они у тебя были! – Кипан стукнул кулаком по камню рядом с собой. – Нип, все у нашего костра умеют говорить на пальцах. И все теперь знают, как ты убил демона.
– Тебя прислали за моей головой?
– Нип, я что, похож на гайнула? Все знают, что тот, кто убьет Призывающего, сам станет Призывающим. Тебя даже гайнул убивать не станет!
– Гайнул сделает то, что прикажет хозяин. Он же гайнул.
Вернулся Ролус с ведром воды и полной флягой. Осторожно присел возле меня. Ни мне, ни кипану ведро он так и не дал – оставил рядом с собой.
…Да загоняли вы пацана с этим ведром! Собрались как-то двое косоруких и один безотказный…
Кипан взял флягу и положил возле себя – пить ему уже не хотелось. А мне опять стало холодно, но надевать вонючую рубашку я не стал. Только тронул ее пальцем и опять спрятал руку под плащ. Молодой взял рубашку, ведро и сказал:
– Я постираю.
Мы опять остались у костра с кипаном. Он молчал и смотрел на огонь. Я тоже. И снова я видел в огне страшное. Мне не хотелось, чтобы такое случилось.
– Крант, зачем ты пришел?
– Поговорить с тобой.
– Тогда говори.
– Нип, тебе оставят мешок асты, корзину горючих камней, стумный буримс, поала и еду для него. Еще ты получишь плату за весь путь. Что скажешь, Нип?
Кипан посмотрел на меня, а мне хотелось закрыть глаза. Ни его, ни огонь я видеть больше не мог.
– Крант, за что мне все это? Или Читающая выбрала меня?
– Не надо смешить камни, Нип.
– Тогда скажи все сам. Словами скажи, не пальцами. У меня болит голова и глаза плохо видят. Я могу подумать, что кто-то у костра надоел тебе и ты платишь за его голову.
– Нип, тебе платят, чтобы ты не шел с нашим караваном. Ты болен, ты не можешь сидеть на поале – оставайся. Когда отдохнешь и станешь здоровым, уходи куда хочешь.
– Это она так велела?
– Нет. Она не знает об этом разговоре.
Я посмотрел на кипана. Он стянул повязку с лица и показал ладони.
– Все без обмана, Нип. Возьми кайрыш и не иди с караваном.
– Крант, если я не пойду с караваном, я пойду за ним. Мне нечего делать в Пыльной земле.
– Ты можешь выбрать другой путь.
– Через горы? Я похож на гайнула?
Кипан посмотрел на свои ладони и очень тихо сказал:
– Они боятся тебя, Нип. Все боятся. Даже моя стая. Сам знаешь: страшнее испуганной поалихи только испуганный касырт.
– Знаю, Крант.
– Так что мне им сказать?
– Скажи, что я буду думать. До утра.
– А что утром?
– Если доживу, то попробую влезть на поала. Потом поеду за караваном.
– Им это не понравится.
– Здесь не так много троп, по которым можно ходить. За горами их больше. Пусть потерпят до Старой дороги.
– Я скажу, но… Будь осторожнее, Нип. Касырт – хитрая и увертливая тварь.
– Я знаю, Крант. И… ты тоже будь осторожен. – Кипан начал подниматься, но замер, услышав предупреждение. – Смотри под ноги.
И кипан посмотрел под ноги. Прямо здесь. Под ногами у нас были камни. Много мелких камней.
– Нип, о чем ты говоришь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83