Только ты очень понятно скажи, а то я говорить могу, понимаю плохо.
– Да скажи ты свое чертово Имя!
Блин, ну не должны нормальные люди так смотреть! Того, кто превратил этого мужика в такое… я бы своими руками…
– Сервус.
– Чего?
– Сервус Аштинский.
Ага. Я хотел услышать Имя, вот мне его и сообщили. Ну и легче мне от этого стало?
– А ты кто? – продолжаю разговор.
– Раб.
– Чей р-р…
– Теперь твой, господин. – А в голосе его и тени сомнения нет.
Ну Лёха, поздравляю. Не было у тебя рабов, теперь имеются. Что делать будешь? На свободу отпустишь или прежнему хозяину вернешь?.. А ведь это мысль! Про прежнего разузнать да и понять, с какой это радости он мне такой подарочек сделал. Любопытно, кто там мой тайный фанат?
Оказалось, Асс.
Ну до этого я и сам мог бы додуматься. Если бы подумал немного. Но очень уж мне захотелось с незнакомым человеком пообщаться: Незнакомцы в дороге – дружелюбные незнакомцы! – это большая редкость. Любой караван очень скоро становится похож на коммунальную квартиру, где все про всех знаешь. Или почти про всех. Рабов здесь считают чем-то вроде мебели. И одновременно домашними животными. Не будешь же разговаривать с кошкой тети Сары или с зонтиком дяди Гоши. Не принято здесь так. Вот если это твои «зонтик» или «кошка», тогда на здоровье. Делай что хошь, пока не надоест. Так что мне, можно сказать, повезло.
Собеседник попался очень даже не дурак. Не совсем, правда, осторожный. За что и получил по мозгам.
Так что смотри, Лёха, и учись. А то скажешь пару неприятных слов какому-нибудь придурку, а он манией величия страдает и еще десятком комплексов. Вдруг возьмет и обидится.
А на что способен обиженный придурок, тому Сервус живой пример. Хоть живым он остался чисто случайно.
По расчетам Асса, я тоже должен был жутко обидеться. Ну и прирезать Сервуса. Или скормить его Кранту. В крайнем случае оставить спать под Санутом. Тогда отрава в вине и рабское заклятие, опутавшее Сервуса по рукам и ногам, досталось бы мне одному. И не факт, что я бы справился с такой дозой.
Самый страшный придурок – это трусливый придурок. Который все чужими руками делает. А сам с безопасного расстояния наблюдает. Или не наблюдает. Типа на хрена силы зазря тратить. Все дела гениев делаются сами собой и так, как им, гениям, того надобно!
Выходит, напрасно я на Кранта наехал. Не мог он проморгать Асса. Потому как этот хитрожелтый не подходил к нашему костру. Навесил свою личину на раба и послал его на заклание. Одолжил чужое тело, как чужой автомобиль, чтоб конкурента прикончить. И дело будет сделано, и своя машина не пострадает. А угнал машину вместе с водилой, то и подставить есть кого. Если водила болтать не будет. Да и тогда, кто ему поверит?
Вот после четвертой рюмки Асс оставил контроль над чужим телом и в свое вернулся. Невиноватым со всех сторон сделался. Все обвинения от него, как от стенки теннисный мячик. Да и кто станет слушать раба? С рабами не разговаривают. Им приказывают, их наказывают… А мертвых рабов оживляют. Если есть желание и умение. Да и кто посмеет обвинить в чем-то Мудрого и Великого, когда он, не щадя живота своего, исследовал Храм Многоликого…
На этом я тормознул собеседника.
– Подожди, Сервус. Асс что, в Храм собирается смыться? Устроил тут, понимаешь ли, западло и, пока мы с тобой из него выпутываемся…
Понял я в общем-то все правильно, вот только Асс не собирается, а ужев Храм пошел. Сам-один. Без присмотра. И неизвестно, чего он там натворил, пока я с его бывшим рабом общался.
– Ну доберусь я до этого засранца!
И вдруг я понял, что мне надо прям щазз все бросить и бегом до него добираться. Не потому что так правильно или мне хочется, просто по-другому и быть не может. Остаться на месте не получится. Как не получится жить и не дышать.
Я наткнулся на Сервуса, и наваждение слегка ослабло. Мне по-прежнему надо было спешить, но бежать, никого не замечая, не обязательно.
И я заметил, как из шатров выбежали какие-то люди. Двое столкнулись. Один из них упал. Второй даже не оглянулся на него. Перепрыгнул и помчался себе дальше. Упавший поднялся и поковылял, куда и все остальные.
– Блин, чего это с ними такое?
И у меня хватило сил дождаться ответа. Я словно впихнул свое нетерпение в лифт и отправил его на пару этажей ниже.
– Храм принял первого гостя и зовет остальных.
Сервус дрожал, обхватив себя за плечи. Ночь теплая, а замерзнуть в таком халате – это надо очень постараться. Вот только заботиться о подмерзшем рабе мне некогда. Меня Храм зовет.
Внезапно вспомнился давний разговор с Крантом. О Зове и Храме. Крант, кстати, вел себя так, будто никакой Зов его не касается.
– Сервус, тебе в Храм идти не надо! – И собеседник в богатом халате тут же перестал дрожать.
– Спасибо, господин! – радостно так.
А меня опять подхлестнуло нетерпение.
– Малек! – крикнул я уже на бегу. – В Храм не входить! Ждать меня снаружи!
Слушать ответ мне было некогда.
Давно я так не бегал. Даже в армии.
Через лежащего мужика я тоже перепрыгнул. Потом остановился и вернулся к нему. Мне пришлось заставить себя сделать это. Точно я против ветра шел. Или против течения.
Лежащий оказался мертвым. Истек кровью. Проникающее ранение брюшной полости. Обычно с таким ранами не ходят. Но этот шел. Пока мог. И умер на пороге Храма.
Я переступил через тело и вошел.
Вообще-то этот Храм считается волшебным – ну очень волшебным! – местом. Но ничего сверхъестественного в темной узкой пещере я не заметил. На секунду даже показалось, что я не туда попал. Потом под ногу подвернулся какой-то камень. Я споткнулся, выругался, а когда поднялся и огляделся, понял, что попал-таки куда надо.
Интересно, Асс свой поход по Храму тоже начал с этого проклятого камня? Или коротышку в паланкине несут? И в сопровождении личного усула. Вход, конечно, узковат, но вдруг наше рыжее величие умеет уменьшать предметы? Жаль, не узнал у Сервуса, чему он успел научить своего «гениального» ученика.
Внутри Храм тоже не выглядел слишком уж волшебно. Хотя… если средневекового рыцаря пустить в подземный гаражный комплекс, тот, что с современными наворотами… этот рыцарь, пожалуй, примет его за нечто необыкновенное. Еще и штаны обмочит от впечатлительности.
Но не удивлюсь, если весь этот интерьерчик сработан исключительно под меня. Для моего личного, так сказать, комфорта. А другие видят то, чего хотят они. Пусть даже ряд атлантов со своей собственной физиономией.
Я хихикнул, представив эту картинку. И на миг – только на миг! – увидел…
Слева и справа от меня стояли ряды белокаменных статуй. Метров десяти ростом. У всех была до боли знакомая морда, исполненная неземного величия, а поза… обычно в такой и с таким выражением на морде лица Асс вещал нечто выспренно-героическое.
Интерьер Храма давно вернулся к привычному виду, а я все не мог отделаться от странного воспоминания. Точнее, от тени воспоминания. Когда-то, может быть, в прошлой жизни или во сне, я уже шел между рядами чего-то величественного. И был я этому величественному абсолютно по фигу.
Мне даже легче стало, когда вспомнилось стихотворение. Пусть не мое, а Снежаны, но на душе сразу стало спокойнее. Будто наткнулся на что-то в темноте, ощупал и определил, с чем имеешь дело.
Суровые стражи аллеи
Стоят кипарисы в снегу.
Меж ними иду
И робею.
И взгляда поднять не могу.
Пять коротких строчек крымского розлива. А за ними… два года воспоминаний и три – сожалений.
Но все эти мысли о прошлом не помешали мне заметить мелькнувшую впереди фигуру. Человеческую. Не иначе как из нашего каравана. Почему я так решил? Элементарно, Ватсон: другого каравана возле Храма нет.
Шел я быстро, но так и не смог никого догнать. Почему-то все, кого я видел, сворачивали направо. Может, потому, что коридор этого «гаража» закручивался против часовой стрелки, а по правой его стороне имелись темные провалы в стене. Неширокие. «Мерс» бы там не прошел. Кстати, на «мерсах» здесь никто не ездил. Своими двумя обходились. Направо тоже на своих двоих топали. И будто исчезали во тьме.
Лично я не боюсь темноты, но заглядывать в один из этих проемов желания не возникало. Не стало мое желание возникать и когда Первоидущий свернул направо. Не дернулся я и за Марлой. А вот проход, где исчез Меченый, ощущался странным холодком. Вроде я засунул голову в морозильную камеру, а волосы у меня еще мокрые. Дурацкое, понятно, сравнение, но верное в ощущениях. До озноба.
Идти за Меченым я тоже не стал. Только на миг задержался, так сказать, у «порога», и двинул дальше. Это потом, на обратном пути, можно будет и заглянуть к Меченому. Он вроде как моим слугой считается. Вот и нечего мужику по разным странным местам шататься. У него жена молодая. Силы и здоровье ему еще понадобятся.
Я искал Асса. Почему-то мне казалось, что я обязательно найду его. Даже если он уже свернул. Вряд ли этот «гений» вот так сразу получит все, чего хочет. Нет уж, пусть сначала ножки натрудит, время потеряет и дядю Лешу дождется, а вот потом…
А если все-таки получил, и сразу, то это такое западло будет, что ни матом сказать, ни по факсу послать!
Потом я остановился возле очередного, может, сотого по счету проема и понял, что все, финиш. Дальше искать не надо.
9
Я попал-таки в Храм Асгара Многоликого. А то, что было раньше, – пародия на подземный гараж или каменные болваны с мордой Асса – все это прелюдия. Как бумажка на конфете. Или упаковка на подарке. Настоящий Храм спрятан внутри. Будто семечки в яблоке. Кому не нужны эти семечки, то откусит кусок яблока и свалит на фиг. А уж кто пришел за «семечками», самый стойкий, так сказать, тот дойдет до низа коридора и попадет в расписную комнату.
Не знаю, что там за темными провалами, мимо которых я шел не останавливаясь, но эта комната выглядит внушительно. Большая, круглая. Скорее зал, чем комната. Стены украшены колоннами и картинами. Колонн много. И все наполовину утоплены в стене. Между ними нарисованы картины. Сплошной героизм и реализм.
Асс оказался любителем живописи. И архитектуры. Переходил от колонны к картине, от картины к колонне. С колоннами разговаривал, картины разглядывал. Очень внимательно.
Ничего конгениального там нарисовано не было. Просто мужик героической наружности – мужик всякий раз другой, – а возле него живые и мертвые соратники и собутыльники. И у каждого арсенал холодного оружия с собой.
Интересно, стрелы считаются холодным оружием?
Лучники на картинах тоже имелись.
Не всегда герой и его сподвижники были людьми. Но стояли-то они на двух нижних, вот только шерсти кое у кого было явно в избытке. Или чешуя вместо обычной кожи. А если шерсти или чешуи нет, так рог посреди лба торчит. И враг у этих героев был необыкновенный. Невидимый. По крайней мере ни на одной из картин я его не заметил. Команда реагирования есть, а на кого реагировать, непонятно. И вторая половина картины свободна. Так, нарисован какой-то легонький пейзаж, а Кинг-Конг или тираннозавр погулять вышли. Но до поля боя не дошли.
Я так засмотрелся, что с Ассом столкнулся. А вместо «Извините, Мудрейший, или казните», рявкнул:
– Ты чего под ногами путаешься? Не один по музею ходишь!
Коротышка на пол сел и рот открыл. Еще и физиономию удивленную скорчил, словно с ним призрак отца Гамлета вдруг заговорил.
А потом Асс выдал такое, что уже я чуть на пол не уселся. От полного обалдения.
Рыжему приспичило, чтобы я, выражая покорность и смирение, назвал его своим хозяином, приполз к ногам и… ну и так далее, в том же духе. Желание из серии «отдайся – не ломайся». Слышал я похожее, только в другом мире. У нас за такие слова могли и язык отрезать.
По-моему, Асс очень удивился, когда я не приполз к нему. Забил, так сказать, на его приказ. Вот он и озвучил свое желание погромче. Да еще абракадабры какой-то добавил. Колдовской. С громом и световыми эффектами.
Не скажу, что заклинание совсем уж не подействовало. Уши у меня заложило. И в глазах на миг потемнело. Да и стоять мне внезапно перехотелось. Так, сидя на полу, я выдал ему фразочку из русского народного. Популярно объяснил, куда Асс может пойти и что со своим приказом сделать.
Вот так живешь с человеком, можно сказать, бок о бок, видишь его каждый день полгода подряд, а какой он тупой и упрямый, узнаешь в самый последний момент.
После моего выступления в русско-народном стиле Асс вдруг затопал ногами, завопил, что призовет Зверя и скормит ему сначала меня, а потом Карающую.
Еще этот «укротитель зверей» приказал молчать и трепетать, а сам повернулся ко мне спиной и… побежал. Вдоль стены. Вдоль колонн и картин. Картины Асс больше не рассматривал, только выкрикивал что-то колонне, мимо которой пробегал, и топал дальше. Иногда руками размахивал, пловца изображал.
А я сидел себе молча и глазел на весь этот цирк. Ругаться с заметно помешанным не хотелось. Мат на таких не действует. Тут смирительная рубашка нужна и укол.
Еще я думал, что вляпаться в такое знакомство – это уже диагноз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
– Да скажи ты свое чертово Имя!
Блин, ну не должны нормальные люди так смотреть! Того, кто превратил этого мужика в такое… я бы своими руками…
– Сервус.
– Чего?
– Сервус Аштинский.
Ага. Я хотел услышать Имя, вот мне его и сообщили. Ну и легче мне от этого стало?
– А ты кто? – продолжаю разговор.
– Раб.
– Чей р-р…
– Теперь твой, господин. – А в голосе его и тени сомнения нет.
Ну Лёха, поздравляю. Не было у тебя рабов, теперь имеются. Что делать будешь? На свободу отпустишь или прежнему хозяину вернешь?.. А ведь это мысль! Про прежнего разузнать да и понять, с какой это радости он мне такой подарочек сделал. Любопытно, кто там мой тайный фанат?
Оказалось, Асс.
Ну до этого я и сам мог бы додуматься. Если бы подумал немного. Но очень уж мне захотелось с незнакомым человеком пообщаться: Незнакомцы в дороге – дружелюбные незнакомцы! – это большая редкость. Любой караван очень скоро становится похож на коммунальную квартиру, где все про всех знаешь. Или почти про всех. Рабов здесь считают чем-то вроде мебели. И одновременно домашними животными. Не будешь же разговаривать с кошкой тети Сары или с зонтиком дяди Гоши. Не принято здесь так. Вот если это твои «зонтик» или «кошка», тогда на здоровье. Делай что хошь, пока не надоест. Так что мне, можно сказать, повезло.
Собеседник попался очень даже не дурак. Не совсем, правда, осторожный. За что и получил по мозгам.
Так что смотри, Лёха, и учись. А то скажешь пару неприятных слов какому-нибудь придурку, а он манией величия страдает и еще десятком комплексов. Вдруг возьмет и обидится.
А на что способен обиженный придурок, тому Сервус живой пример. Хоть живым он остался чисто случайно.
По расчетам Асса, я тоже должен был жутко обидеться. Ну и прирезать Сервуса. Или скормить его Кранту. В крайнем случае оставить спать под Санутом. Тогда отрава в вине и рабское заклятие, опутавшее Сервуса по рукам и ногам, досталось бы мне одному. И не факт, что я бы справился с такой дозой.
Самый страшный придурок – это трусливый придурок. Который все чужими руками делает. А сам с безопасного расстояния наблюдает. Или не наблюдает. Типа на хрена силы зазря тратить. Все дела гениев делаются сами собой и так, как им, гениям, того надобно!
Выходит, напрасно я на Кранта наехал. Не мог он проморгать Асса. Потому как этот хитрожелтый не подходил к нашему костру. Навесил свою личину на раба и послал его на заклание. Одолжил чужое тело, как чужой автомобиль, чтоб конкурента прикончить. И дело будет сделано, и своя машина не пострадает. А угнал машину вместе с водилой, то и подставить есть кого. Если водила болтать не будет. Да и тогда, кто ему поверит?
Вот после четвертой рюмки Асс оставил контроль над чужим телом и в свое вернулся. Невиноватым со всех сторон сделался. Все обвинения от него, как от стенки теннисный мячик. Да и кто станет слушать раба? С рабами не разговаривают. Им приказывают, их наказывают… А мертвых рабов оживляют. Если есть желание и умение. Да и кто посмеет обвинить в чем-то Мудрого и Великого, когда он, не щадя живота своего, исследовал Храм Многоликого…
На этом я тормознул собеседника.
– Подожди, Сервус. Асс что, в Храм собирается смыться? Устроил тут, понимаешь ли, западло и, пока мы с тобой из него выпутываемся…
Понял я в общем-то все правильно, вот только Асс не собирается, а ужев Храм пошел. Сам-один. Без присмотра. И неизвестно, чего он там натворил, пока я с его бывшим рабом общался.
– Ну доберусь я до этого засранца!
И вдруг я понял, что мне надо прям щазз все бросить и бегом до него добираться. Не потому что так правильно или мне хочется, просто по-другому и быть не может. Остаться на месте не получится. Как не получится жить и не дышать.
Я наткнулся на Сервуса, и наваждение слегка ослабло. Мне по-прежнему надо было спешить, но бежать, никого не замечая, не обязательно.
И я заметил, как из шатров выбежали какие-то люди. Двое столкнулись. Один из них упал. Второй даже не оглянулся на него. Перепрыгнул и помчался себе дальше. Упавший поднялся и поковылял, куда и все остальные.
– Блин, чего это с ними такое?
И у меня хватило сил дождаться ответа. Я словно впихнул свое нетерпение в лифт и отправил его на пару этажей ниже.
– Храм принял первого гостя и зовет остальных.
Сервус дрожал, обхватив себя за плечи. Ночь теплая, а замерзнуть в таком халате – это надо очень постараться. Вот только заботиться о подмерзшем рабе мне некогда. Меня Храм зовет.
Внезапно вспомнился давний разговор с Крантом. О Зове и Храме. Крант, кстати, вел себя так, будто никакой Зов его не касается.
– Сервус, тебе в Храм идти не надо! – И собеседник в богатом халате тут же перестал дрожать.
– Спасибо, господин! – радостно так.
А меня опять подхлестнуло нетерпение.
– Малек! – крикнул я уже на бегу. – В Храм не входить! Ждать меня снаружи!
Слушать ответ мне было некогда.
Давно я так не бегал. Даже в армии.
Через лежащего мужика я тоже перепрыгнул. Потом остановился и вернулся к нему. Мне пришлось заставить себя сделать это. Точно я против ветра шел. Или против течения.
Лежащий оказался мертвым. Истек кровью. Проникающее ранение брюшной полости. Обычно с таким ранами не ходят. Но этот шел. Пока мог. И умер на пороге Храма.
Я переступил через тело и вошел.
Вообще-то этот Храм считается волшебным – ну очень волшебным! – местом. Но ничего сверхъестественного в темной узкой пещере я не заметил. На секунду даже показалось, что я не туда попал. Потом под ногу подвернулся какой-то камень. Я споткнулся, выругался, а когда поднялся и огляделся, понял, что попал-таки куда надо.
Интересно, Асс свой поход по Храму тоже начал с этого проклятого камня? Или коротышку в паланкине несут? И в сопровождении личного усула. Вход, конечно, узковат, но вдруг наше рыжее величие умеет уменьшать предметы? Жаль, не узнал у Сервуса, чему он успел научить своего «гениального» ученика.
Внутри Храм тоже не выглядел слишком уж волшебно. Хотя… если средневекового рыцаря пустить в подземный гаражный комплекс, тот, что с современными наворотами… этот рыцарь, пожалуй, примет его за нечто необыкновенное. Еще и штаны обмочит от впечатлительности.
Но не удивлюсь, если весь этот интерьерчик сработан исключительно под меня. Для моего личного, так сказать, комфорта. А другие видят то, чего хотят они. Пусть даже ряд атлантов со своей собственной физиономией.
Я хихикнул, представив эту картинку. И на миг – только на миг! – увидел…
Слева и справа от меня стояли ряды белокаменных статуй. Метров десяти ростом. У всех была до боли знакомая морда, исполненная неземного величия, а поза… обычно в такой и с таким выражением на морде лица Асс вещал нечто выспренно-героическое.
Интерьер Храма давно вернулся к привычному виду, а я все не мог отделаться от странного воспоминания. Точнее, от тени воспоминания. Когда-то, может быть, в прошлой жизни или во сне, я уже шел между рядами чего-то величественного. И был я этому величественному абсолютно по фигу.
Мне даже легче стало, когда вспомнилось стихотворение. Пусть не мое, а Снежаны, но на душе сразу стало спокойнее. Будто наткнулся на что-то в темноте, ощупал и определил, с чем имеешь дело.
Суровые стражи аллеи
Стоят кипарисы в снегу.
Меж ними иду
И робею.
И взгляда поднять не могу.
Пять коротких строчек крымского розлива. А за ними… два года воспоминаний и три – сожалений.
Но все эти мысли о прошлом не помешали мне заметить мелькнувшую впереди фигуру. Человеческую. Не иначе как из нашего каравана. Почему я так решил? Элементарно, Ватсон: другого каравана возле Храма нет.
Шел я быстро, но так и не смог никого догнать. Почему-то все, кого я видел, сворачивали направо. Может, потому, что коридор этого «гаража» закручивался против часовой стрелки, а по правой его стороне имелись темные провалы в стене. Неширокие. «Мерс» бы там не прошел. Кстати, на «мерсах» здесь никто не ездил. Своими двумя обходились. Направо тоже на своих двоих топали. И будто исчезали во тьме.
Лично я не боюсь темноты, но заглядывать в один из этих проемов желания не возникало. Не стало мое желание возникать и когда Первоидущий свернул направо. Не дернулся я и за Марлой. А вот проход, где исчез Меченый, ощущался странным холодком. Вроде я засунул голову в морозильную камеру, а волосы у меня еще мокрые. Дурацкое, понятно, сравнение, но верное в ощущениях. До озноба.
Идти за Меченым я тоже не стал. Только на миг задержался, так сказать, у «порога», и двинул дальше. Это потом, на обратном пути, можно будет и заглянуть к Меченому. Он вроде как моим слугой считается. Вот и нечего мужику по разным странным местам шататься. У него жена молодая. Силы и здоровье ему еще понадобятся.
Я искал Асса. Почему-то мне казалось, что я обязательно найду его. Даже если он уже свернул. Вряд ли этот «гений» вот так сразу получит все, чего хочет. Нет уж, пусть сначала ножки натрудит, время потеряет и дядю Лешу дождется, а вот потом…
А если все-таки получил, и сразу, то это такое западло будет, что ни матом сказать, ни по факсу послать!
Потом я остановился возле очередного, может, сотого по счету проема и понял, что все, финиш. Дальше искать не надо.
9
Я попал-таки в Храм Асгара Многоликого. А то, что было раньше, – пародия на подземный гараж или каменные болваны с мордой Асса – все это прелюдия. Как бумажка на конфете. Или упаковка на подарке. Настоящий Храм спрятан внутри. Будто семечки в яблоке. Кому не нужны эти семечки, то откусит кусок яблока и свалит на фиг. А уж кто пришел за «семечками», самый стойкий, так сказать, тот дойдет до низа коридора и попадет в расписную комнату.
Не знаю, что там за темными провалами, мимо которых я шел не останавливаясь, но эта комната выглядит внушительно. Большая, круглая. Скорее зал, чем комната. Стены украшены колоннами и картинами. Колонн много. И все наполовину утоплены в стене. Между ними нарисованы картины. Сплошной героизм и реализм.
Асс оказался любителем живописи. И архитектуры. Переходил от колонны к картине, от картины к колонне. С колоннами разговаривал, картины разглядывал. Очень внимательно.
Ничего конгениального там нарисовано не было. Просто мужик героической наружности – мужик всякий раз другой, – а возле него живые и мертвые соратники и собутыльники. И у каждого арсенал холодного оружия с собой.
Интересно, стрелы считаются холодным оружием?
Лучники на картинах тоже имелись.
Не всегда герой и его сподвижники были людьми. Но стояли-то они на двух нижних, вот только шерсти кое у кого было явно в избытке. Или чешуя вместо обычной кожи. А если шерсти или чешуи нет, так рог посреди лба торчит. И враг у этих героев был необыкновенный. Невидимый. По крайней мере ни на одной из картин я его не заметил. Команда реагирования есть, а на кого реагировать, непонятно. И вторая половина картины свободна. Так, нарисован какой-то легонький пейзаж, а Кинг-Конг или тираннозавр погулять вышли. Но до поля боя не дошли.
Я так засмотрелся, что с Ассом столкнулся. А вместо «Извините, Мудрейший, или казните», рявкнул:
– Ты чего под ногами путаешься? Не один по музею ходишь!
Коротышка на пол сел и рот открыл. Еще и физиономию удивленную скорчил, словно с ним призрак отца Гамлета вдруг заговорил.
А потом Асс выдал такое, что уже я чуть на пол не уселся. От полного обалдения.
Рыжему приспичило, чтобы я, выражая покорность и смирение, назвал его своим хозяином, приполз к ногам и… ну и так далее, в том же духе. Желание из серии «отдайся – не ломайся». Слышал я похожее, только в другом мире. У нас за такие слова могли и язык отрезать.
По-моему, Асс очень удивился, когда я не приполз к нему. Забил, так сказать, на его приказ. Вот он и озвучил свое желание погромче. Да еще абракадабры какой-то добавил. Колдовской. С громом и световыми эффектами.
Не скажу, что заклинание совсем уж не подействовало. Уши у меня заложило. И в глазах на миг потемнело. Да и стоять мне внезапно перехотелось. Так, сидя на полу, я выдал ему фразочку из русского народного. Популярно объяснил, куда Асс может пойти и что со своим приказом сделать.
Вот так живешь с человеком, можно сказать, бок о бок, видишь его каждый день полгода подряд, а какой он тупой и упрямый, узнаешь в самый последний момент.
После моего выступления в русско-народном стиле Асс вдруг затопал ногами, завопил, что призовет Зверя и скормит ему сначала меня, а потом Карающую.
Еще этот «укротитель зверей» приказал молчать и трепетать, а сам повернулся ко мне спиной и… побежал. Вдоль стены. Вдоль колонн и картин. Картины Асс больше не рассматривал, только выкрикивал что-то колонне, мимо которой пробегал, и топал дальше. Иногда руками размахивал, пловца изображал.
А я сидел себе молча и глазел на весь этот цирк. Ругаться с заметно помешанным не хотелось. Мат на таких не действует. Тут смирительная рубашка нужна и укол.
Еще я думал, что вляпаться в такое знакомство – это уже диагноз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83