- Вы думаете, что мы можем ссориться из-за подобных вещей? - вместо этого спросил он. - Ваш отец убеждал меня, что ваши мать и бабка всегда готовы были внять голосу разума в отношении собственности. Разве вы менее сговорчивы?
- Это будет зависеть, сочту ли я разумным то, что будет являться разумным с вашей точки зрения, - парировала она с оттенком присущей ей дерзости. Но тут же продолжила серьезно: - Правила Роузлинда установлены давно, и, возможно, они не соответствуют тому, к чему привыкли вы. Поэтому существует вероятность того, что между нами возникнут разногласия.
- Но не ссоры, - сказал Уолтер, впервые выказав тень нетерпения. - Я ничуть не удивляюсь, что вы не решаетесь принять меня своим мужем, раз считаете, будто я настолько глуп, что стану ссориться из-за давних традиций земли, с которой не знаком.
Сибель снова потупила взгляд.
- Я не думаю, что вы настолько глупы, да вовсе не читаю вас глупцом. Я вижу в вас мужчину... настоящего мужчину. Вот причина моего страха.
- Я снова запутался, - признался Уолтер, но раздражение исчезло из его голоса. Едва уловимая лесть успокоила его.
Но это была не лесть, и Сибель, догадывавшаяся о нетерпении Уолтера, не заметила в нем перемены настроения.
- И вам не надоест жена, постоянно вмешивающаяся в дела мужчин, как вы изволите выражаться? - беспокойно просила она.
- С чего бы это? - Уолтер улыбнулся ей. - Я бы еще мог рассердиться, если бы ваши вмешательства были по-женски глупы, но ваш отец убедил меня, что это не тот случай. Я не замечал, чтобы лорду Джеффри хоть чуть-чуть надоела ваша мать. И должен сказать, что я заметил за время своего пребывания в Роузлинде, как совершенно ослеплен лорд Иэн леди Элинор. Они уже женаты более двадцати лет. Почему бы вам не удерживать меня так же крепко?
- Возможно, я не столь красива или умна...
Уолтер внезапно напряг руку, ослабленную во время разговора.
- Какой стыд! - громко рассмеялся он, перебив девушку. - Так открыто напрашиваться на комплимент. Вам отлично известно, что вы самая красивая из всех виданных мною женщин. Вот насчет ума я так не уверен. Безусловно, умная девушка могла подыскать и более утонченный способ заставить меня сказать ей то, что она желает услышать.
Сибель тоже не удержалась от смеха, но веселое настроем тс ее смешалось с предательским теплом в теле, настойчивым желанием оказаться в объятиях Уолтера, испробовать сладость его губ, растянувшихся сейчас в приятной улыбке. Его рука на ее плече уже не являлась обычным жестом утешения. В ней томилось страстное напряжение, а его голубые глаза горели беспокойным огнем. Дыхание Сибель стало чаще. Там, где его пальцы касались ее тела, возникло странное ощущение тепла, хотя она отлично знала, что тепло его руки не могло проникнуть через шерстяное верхнее платье, тупику и нижнюю рубашку.
- Я умнее, чем вы думаете, сэр Уолтер, - сказала она, выскользнув из его рук. - Вы приняли искренность за отсутствие утонченности. Но должна признаться, что если бы я жаждала комплимента, то могла бы проявить неловкость, напрашиваясь на него. Однако у меня никогда не возникало такой необходимости.
- Значит, вы подтверждаете мою точку зрения, - парировал Уолтер, не переставая смеяться. Он заметил, как отреагировала Сибель на его собственное плотское желание. Факт, что она высвободилась из его объятий, лишь подчеркивал сознание ею того, что природа этого желания изменилась. - Вы только что сами доказали, что никогда не опостылеете ни одному мужчине. Вы знаете, что вы красивы. Скажу вашими же словами - вы умны, но просто еще не умеете расставлять приманки для мужчин...
- Перестаньте дразнить меня, - перебила его Сибель, чувствуя, что его юмор был так же опасен для нее, как и его страсть. - Судя по всему, мы обсуждаем серьезную проблему. Или вы не считаете брак серьезным делом, сэр Уолтер?
- Конечно, считаю, но бессмысленно обсуждать путь, который вы хотите избрать, Сибель. Вы не рассудительны. Что бы я ни говорил, мне не удастся уверить вас в моих будущих чувствах. Словами ничего не докажешь, только делом. Ради доказательства своих чувств я готов пройти любое испытание временем. - Он протянул ей руку.
Сибель не только вложила свою руку в руку Уолтера, но и невольно сжала его пальцы.
- Я боюсь, - повторила она. - Неужели мы никак не можем узнать друг друга получше? Не буду лгать вам, сэр Уолтер. Я неравнодушна к вам. Я... я думаю, что хотела бы стать вашей женой, но... но я боюсь.
Уолтер взглянул на нее. Никак нельзя было предсказать будущее. Теперь он лучше понимал, что имела в виду Сибель. В отличие от большинства женщин, она не боялась физически. Он знал - она понимает, что физически не будет зависеть от него, что отец и дяди всегда защитят ее и ее собственность, прогонят его или даже убьют, если он будет жесток и бесчестен в отношениях с ней. Она явно не опасалась этого. Она боялась, что различия во взглядах: вызовут такие трения между ними, что их брак рухнет, а любовь перерастет в равнодушие или даже ненависть.
- Как я могу гарантировать будущее? - спросил Уолтер. - Как мне вселить в вас уверенность? Могу сказать лишь следующее: я чувствую, что ничто, никакие ссоры, не важно, сколько бы они ни длились и как бы часто ни возобновлялись, - ничто не изменит моей любви и страсти к вам. Дорогая, я не могу даже с уверенностью обещать, что выживу после очередного нападения на Пемброка или после очередного наступления, которое он предпримет...
Уолтер резко замолчал, поскольку при упоминании о том, что он может погибнуть, Сибель больно впилась ногтями в его руку. Уолтер прикусил губу. Он понял, что поступил опрометчиво, упомянув об этом, и принялся успокаивать девушку, объясняя ей, что с ним вряд ли произойдет несчастье, что он был лишь одним из многих... Он сказал, что битва под Монмутом была исключением.
Но, даже успокаивая Сибель, он понимал, что его слова будут далеки от правды, когда он женится на ней. Его собственные весьма обширные владения, ее приданые земли и та сила и ответственность, какой пожелают наделить его лорд Джеффри или лорд Иэн, сделают его крупной фигурой, как раз подходящим для передней линии в бою. Однако Уолтер не считал необходимым исправлять сказанное. По взгляду Сибель было ясно, что она не придавала серьезного значения тому, что слышала. И не оттого, что ее не волновало его благополучие, а потому, что она неоднократно слышала подобные утешительные фразы и прежде.
- Я подумала кое о чем, сэр Уолтер, - спокойно сказала она, когда у него истощился запас слов, будто бы темы войны не возникало вообще. - Возможно, по отношению к вам это будет несправедливо, но все же я спрошу, ибо не могу думать ни о чем другом.
- Если это приведет к нашему союзу, я соглашусь с чем угодно, каким бы суровым ни было испытание, - отчаянно ответил он.
- Мне бы хотелось создать видимость, что мы помолвлены, что вы уже имеете право принимать участие во всех моих делах, а я - во всех ваших. - Этот испытание не будет очень суровым, - рассмеялся Уолтер.
- Надеюсь, - ответила Сибель, не реагируя на его смех. - Думаю, мы узнаем, сможем ли мы ладить друг с другом, или, по крайней мере, улаживать наши разногласия, не доводя их до ожесточенности в отношениях. Но... вы должны знать... если я... если я почувствую, что наш брак не принесет счастья, я откажусь от него. Вот почему я сказала, что, возможно, это будет несправедливо по отношению к вам, а не только напрасной тратой вашего времени, коль вы ищете себе жену, ведь это может сделать вас... объектом шуток....
« Ах, милая, маленькая пташка, - думал Уолтер. - Как ей удается оставаться такой невинной, такой честной? Неужели она не понимает, что любой мужчина, столкнувшийся с таким предложением, будет вести себя как шелковый, пока она не согласится и не будет подписано брачное соглашение?» Зеркальной чистоты глаза Сибель выражали откровенность и доверчивость. Уолтер поднес ее руку к губам и поцеловал. Он поклялся себе не злоупотреблять ее простодушием. Он будет благороден и честен в своих поступках. За исключением...
- Есть еще одна проблема, Сибель, - сказал он. - Вы считаете, что мы должны вести себя как помолвленные только в деловых вопросах? Такое испытание было бы несправедливым по отношению к нашей будущей жизни. Не думаю, что мне удастся... удержаться от проявлений моей любви, когда мы будем обсуждать наши дела наедине.
Сибель покраснела.
- Что вы! Я не стану заниматься с вами любовью, - искренне призналась она. - По крайней мере, до тех пор, пока не будет заключено брачное соглашение....
- До тех пор, пока нас не обвенчает священник, - решительно подтвердил обескураженный Уолтер. - У меня и в мыслях ничего подобного не было.
- Что же, в таком случае вы должны во всем вести себя так, как будто мы помолвлены, - прошептала Сибель, покраснев еще сильнее. - А я должна принимать или отвергать ваши ухаживания, руководствуясь своими подлинными чувствами.
- Меня это устраивает, - согласился Уолтер и, когда она принялась высвобождать свою руку, важно добавил: - Помолвленная пара может держаться за руки. - Ее рука расслабилась, и он продолжил: - Только я должен заметить еще кое-что, любовь моя. Коль мы помолвлены, вы обязаны принимать мои ухаживания; вы не можете отвергать меня. Добрый отец, заключив брачное соглашение для своей дочери, предоставляет период помолвки для того, чтобы девушка избавилась от чрезмерной скромности, общаясь со своим женихом. Но если из скромности она постоянно отвергает попытки своего ухажера научить ее любви, то она никогда ничему не научится; таким образом, она обязана принимать даже такие уроки, которые могут ее удивить...
- Вы снова играете со мной в детские игры, - сказала Сибель, рассмеявшись и высвободив свою руку. - Знаете, меня вряд ли могут удивить ухаживания мужчины.
- Возможно, - улыбнулся ей Уолтер, - но, понимаете ли, в моих интересах, чтобы вы считали себя обязанной стерпеть от меня поцелуй-другой. Со временем вы привыкнете, даже найдете это приятным.
Сибель широко открыла глаза.
- Думаю, я смогу стойко переносить ваши поцелуи. Мне не впервой придется терпеть их, хотя обещаю не удивлять вас так... сильно, как некоторых других поклонников, когда они пытались предложить мне свои поцелуи. Однако ваша уверенность, что они придутся мне по вкусу, приводит меня в замешательство. Не безопасней ли будет обязать меня сначала соглашением...
- Э-ге-ге, маленькая пчелка, как я посмотрю, показывает жало. - Глаза Уолтера снова утратили свою глубину и сверкнули ярко-голубым светом, но лишь на мгновение. Затем он изобразил гримасу уязвленной невинности. - Известно ли вам, что жало лучше всего удаляется с помощью губ? Теперь, когда вы ранили меня, не высосите ли вы яд? - Вопросы были заданы с притворной трогательностью.
Сибель закусила губы, частично из-за того, что боялась рассмеяться, частично из-за некоторой досады. Уолтер был столь же умен, как и ее отец, и эта мысль приносила удовлетворение. Но в то же время становилось ясно, что общаться с ним будет не так уж и легко. В разговоре с ним ей не удавалось ходить вокруг да около, как это получалось у нее с большинством других мужчин.
Лицо Уолтера тем временем просветлело, словно ему в голову только что пришла замечательная мысль.
- Ну, что ж, - простодушно сказал он, полный страстного желания, - мы можем достигнуть двух целей одновременно. Вы можете исцелить меня и узнать, насколько неприятны на вкус мои губы.
- А вы смелы, коль бросаете мне вызов прямо здесь, в зале, где, насколько вам известно, правила приличия обязывают меня воздержаться от принятия вашего предложения, - парировала Сибель, но ее щеки снова запылали ярким огнем.
Уолтер неодобрительно прищелкнул языком.
- Нет, любовь моя, это неудачный ход. Надеюсь, в шахматы вы играете лучше. Я должен обучить вас тактике. Теперь мне остается лишь сказать: «Давайте удалимся в более укромное место». Как вы поступите в этом случае?
- Останусь здесь, - сердито ответила Сибель. - Только мужчина побоится отказаться от неблагоразумного обещания.
- Женщинам, - вздохнул Уолтер, - неведомо чувство чести.
- И это очень хорошо, - вмешался чей-то холодный посторонний голос, - иначе мир был бы гораздо хуже, чем он есть, если только вы подразумеваете под честью то, что мне кажется.
Обе головы повернулись. Уолтер поклонился.
- Леди Джоанна, к сожалению, должен сказать, что вы, вероятно, полностью правы. - И тут же рассмеялся. - Кстати, я должен извиниться перед вами за то, что до сих пор не поблагодарил вас за действенность вашего лечения. Я будто заново родился сегодня утром.
- Это заметно, - сказала Джоанна, улыбнувшись, - но вы быстро почувствуете себя стариком, если не сядете и не дадите ноге отдых. Уверяю вас, вы еще не в том состоянии, чтобы вести слишком активную погоню за желанной добычей.
- Даже если эта добыча не убегает очень быстро? - невинно спросил Уолтер.
Сибель тихонько возмутилась, но мать не обратила на внимания.
- Даже если добыча сама идет к вам в руки, - сдержано ответила Джоанна, - что вполне вероятно, если только лесничие лорда Ллевелина не ошиблись, напав на след, как они утверждают, двух прекрасных вепрей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
- Это будет зависеть, сочту ли я разумным то, что будет являться разумным с вашей точки зрения, - парировала она с оттенком присущей ей дерзости. Но тут же продолжила серьезно: - Правила Роузлинда установлены давно, и, возможно, они не соответствуют тому, к чему привыкли вы. Поэтому существует вероятность того, что между нами возникнут разногласия.
- Но не ссоры, - сказал Уолтер, впервые выказав тень нетерпения. - Я ничуть не удивляюсь, что вы не решаетесь принять меня своим мужем, раз считаете, будто я настолько глуп, что стану ссориться из-за давних традиций земли, с которой не знаком.
Сибель снова потупила взгляд.
- Я не думаю, что вы настолько глупы, да вовсе не читаю вас глупцом. Я вижу в вас мужчину... настоящего мужчину. Вот причина моего страха.
- Я снова запутался, - признался Уолтер, но раздражение исчезло из его голоса. Едва уловимая лесть успокоила его.
Но это была не лесть, и Сибель, догадывавшаяся о нетерпении Уолтера, не заметила в нем перемены настроения.
- И вам не надоест жена, постоянно вмешивающаяся в дела мужчин, как вы изволите выражаться? - беспокойно просила она.
- С чего бы это? - Уолтер улыбнулся ей. - Я бы еще мог рассердиться, если бы ваши вмешательства были по-женски глупы, но ваш отец убедил меня, что это не тот случай. Я не замечал, чтобы лорду Джеффри хоть чуть-чуть надоела ваша мать. И должен сказать, что я заметил за время своего пребывания в Роузлинде, как совершенно ослеплен лорд Иэн леди Элинор. Они уже женаты более двадцати лет. Почему бы вам не удерживать меня так же крепко?
- Возможно, я не столь красива или умна...
Уолтер внезапно напряг руку, ослабленную во время разговора.
- Какой стыд! - громко рассмеялся он, перебив девушку. - Так открыто напрашиваться на комплимент. Вам отлично известно, что вы самая красивая из всех виданных мною женщин. Вот насчет ума я так не уверен. Безусловно, умная девушка могла подыскать и более утонченный способ заставить меня сказать ей то, что она желает услышать.
Сибель тоже не удержалась от смеха, но веселое настроем тс ее смешалось с предательским теплом в теле, настойчивым желанием оказаться в объятиях Уолтера, испробовать сладость его губ, растянувшихся сейчас в приятной улыбке. Его рука на ее плече уже не являлась обычным жестом утешения. В ней томилось страстное напряжение, а его голубые глаза горели беспокойным огнем. Дыхание Сибель стало чаще. Там, где его пальцы касались ее тела, возникло странное ощущение тепла, хотя она отлично знала, что тепло его руки не могло проникнуть через шерстяное верхнее платье, тупику и нижнюю рубашку.
- Я умнее, чем вы думаете, сэр Уолтер, - сказала она, выскользнув из его рук. - Вы приняли искренность за отсутствие утонченности. Но должна признаться, что если бы я жаждала комплимента, то могла бы проявить неловкость, напрашиваясь на него. Однако у меня никогда не возникало такой необходимости.
- Значит, вы подтверждаете мою точку зрения, - парировал Уолтер, не переставая смеяться. Он заметил, как отреагировала Сибель на его собственное плотское желание. Факт, что она высвободилась из его объятий, лишь подчеркивал сознание ею того, что природа этого желания изменилась. - Вы только что сами доказали, что никогда не опостылеете ни одному мужчине. Вы знаете, что вы красивы. Скажу вашими же словами - вы умны, но просто еще не умеете расставлять приманки для мужчин...
- Перестаньте дразнить меня, - перебила его Сибель, чувствуя, что его юмор был так же опасен для нее, как и его страсть. - Судя по всему, мы обсуждаем серьезную проблему. Или вы не считаете брак серьезным делом, сэр Уолтер?
- Конечно, считаю, но бессмысленно обсуждать путь, который вы хотите избрать, Сибель. Вы не рассудительны. Что бы я ни говорил, мне не удастся уверить вас в моих будущих чувствах. Словами ничего не докажешь, только делом. Ради доказательства своих чувств я готов пройти любое испытание временем. - Он протянул ей руку.
Сибель не только вложила свою руку в руку Уолтера, но и невольно сжала его пальцы.
- Я боюсь, - повторила она. - Неужели мы никак не можем узнать друг друга получше? Не буду лгать вам, сэр Уолтер. Я неравнодушна к вам. Я... я думаю, что хотела бы стать вашей женой, но... но я боюсь.
Уолтер взглянул на нее. Никак нельзя было предсказать будущее. Теперь он лучше понимал, что имела в виду Сибель. В отличие от большинства женщин, она не боялась физически. Он знал - она понимает, что физически не будет зависеть от него, что отец и дяди всегда защитят ее и ее собственность, прогонят его или даже убьют, если он будет жесток и бесчестен в отношениях с ней. Она явно не опасалась этого. Она боялась, что различия во взглядах: вызовут такие трения между ними, что их брак рухнет, а любовь перерастет в равнодушие или даже ненависть.
- Как я могу гарантировать будущее? - спросил Уолтер. - Как мне вселить в вас уверенность? Могу сказать лишь следующее: я чувствую, что ничто, никакие ссоры, не важно, сколько бы они ни длились и как бы часто ни возобновлялись, - ничто не изменит моей любви и страсти к вам. Дорогая, я не могу даже с уверенностью обещать, что выживу после очередного нападения на Пемброка или после очередного наступления, которое он предпримет...
Уолтер резко замолчал, поскольку при упоминании о том, что он может погибнуть, Сибель больно впилась ногтями в его руку. Уолтер прикусил губу. Он понял, что поступил опрометчиво, упомянув об этом, и принялся успокаивать девушку, объясняя ей, что с ним вряд ли произойдет несчастье, что он был лишь одним из многих... Он сказал, что битва под Монмутом была исключением.
Но, даже успокаивая Сибель, он понимал, что его слова будут далеки от правды, когда он женится на ней. Его собственные весьма обширные владения, ее приданые земли и та сила и ответственность, какой пожелают наделить его лорд Джеффри или лорд Иэн, сделают его крупной фигурой, как раз подходящим для передней линии в бою. Однако Уолтер не считал необходимым исправлять сказанное. По взгляду Сибель было ясно, что она не придавала серьезного значения тому, что слышала. И не оттого, что ее не волновало его благополучие, а потому, что она неоднократно слышала подобные утешительные фразы и прежде.
- Я подумала кое о чем, сэр Уолтер, - спокойно сказала она, когда у него истощился запас слов, будто бы темы войны не возникало вообще. - Возможно, по отношению к вам это будет несправедливо, но все же я спрошу, ибо не могу думать ни о чем другом.
- Если это приведет к нашему союзу, я соглашусь с чем угодно, каким бы суровым ни было испытание, - отчаянно ответил он.
- Мне бы хотелось создать видимость, что мы помолвлены, что вы уже имеете право принимать участие во всех моих делах, а я - во всех ваших. - Этот испытание не будет очень суровым, - рассмеялся Уолтер.
- Надеюсь, - ответила Сибель, не реагируя на его смех. - Думаю, мы узнаем, сможем ли мы ладить друг с другом, или, по крайней мере, улаживать наши разногласия, не доводя их до ожесточенности в отношениях. Но... вы должны знать... если я... если я почувствую, что наш брак не принесет счастья, я откажусь от него. Вот почему я сказала, что, возможно, это будет несправедливо по отношению к вам, а не только напрасной тратой вашего времени, коль вы ищете себе жену, ведь это может сделать вас... объектом шуток....
« Ах, милая, маленькая пташка, - думал Уолтер. - Как ей удается оставаться такой невинной, такой честной? Неужели она не понимает, что любой мужчина, столкнувшийся с таким предложением, будет вести себя как шелковый, пока она не согласится и не будет подписано брачное соглашение?» Зеркальной чистоты глаза Сибель выражали откровенность и доверчивость. Уолтер поднес ее руку к губам и поцеловал. Он поклялся себе не злоупотреблять ее простодушием. Он будет благороден и честен в своих поступках. За исключением...
- Есть еще одна проблема, Сибель, - сказал он. - Вы считаете, что мы должны вести себя как помолвленные только в деловых вопросах? Такое испытание было бы несправедливым по отношению к нашей будущей жизни. Не думаю, что мне удастся... удержаться от проявлений моей любви, когда мы будем обсуждать наши дела наедине.
Сибель покраснела.
- Что вы! Я не стану заниматься с вами любовью, - искренне призналась она. - По крайней мере, до тех пор, пока не будет заключено брачное соглашение....
- До тех пор, пока нас не обвенчает священник, - решительно подтвердил обескураженный Уолтер. - У меня и в мыслях ничего подобного не было.
- Что же, в таком случае вы должны во всем вести себя так, как будто мы помолвлены, - прошептала Сибель, покраснев еще сильнее. - А я должна принимать или отвергать ваши ухаживания, руководствуясь своими подлинными чувствами.
- Меня это устраивает, - согласился Уолтер и, когда она принялась высвобождать свою руку, важно добавил: - Помолвленная пара может держаться за руки. - Ее рука расслабилась, и он продолжил: - Только я должен заметить еще кое-что, любовь моя. Коль мы помолвлены, вы обязаны принимать мои ухаживания; вы не можете отвергать меня. Добрый отец, заключив брачное соглашение для своей дочери, предоставляет период помолвки для того, чтобы девушка избавилась от чрезмерной скромности, общаясь со своим женихом. Но если из скромности она постоянно отвергает попытки своего ухажера научить ее любви, то она никогда ничему не научится; таким образом, она обязана принимать даже такие уроки, которые могут ее удивить...
- Вы снова играете со мной в детские игры, - сказала Сибель, рассмеявшись и высвободив свою руку. - Знаете, меня вряд ли могут удивить ухаживания мужчины.
- Возможно, - улыбнулся ей Уолтер, - но, понимаете ли, в моих интересах, чтобы вы считали себя обязанной стерпеть от меня поцелуй-другой. Со временем вы привыкнете, даже найдете это приятным.
Сибель широко открыла глаза.
- Думаю, я смогу стойко переносить ваши поцелуи. Мне не впервой придется терпеть их, хотя обещаю не удивлять вас так... сильно, как некоторых других поклонников, когда они пытались предложить мне свои поцелуи. Однако ваша уверенность, что они придутся мне по вкусу, приводит меня в замешательство. Не безопасней ли будет обязать меня сначала соглашением...
- Э-ге-ге, маленькая пчелка, как я посмотрю, показывает жало. - Глаза Уолтера снова утратили свою глубину и сверкнули ярко-голубым светом, но лишь на мгновение. Затем он изобразил гримасу уязвленной невинности. - Известно ли вам, что жало лучше всего удаляется с помощью губ? Теперь, когда вы ранили меня, не высосите ли вы яд? - Вопросы были заданы с притворной трогательностью.
Сибель закусила губы, частично из-за того, что боялась рассмеяться, частично из-за некоторой досады. Уолтер был столь же умен, как и ее отец, и эта мысль приносила удовлетворение. Но в то же время становилось ясно, что общаться с ним будет не так уж и легко. В разговоре с ним ей не удавалось ходить вокруг да около, как это получалось у нее с большинством других мужчин.
Лицо Уолтера тем временем просветлело, словно ему в голову только что пришла замечательная мысль.
- Ну, что ж, - простодушно сказал он, полный страстного желания, - мы можем достигнуть двух целей одновременно. Вы можете исцелить меня и узнать, насколько неприятны на вкус мои губы.
- А вы смелы, коль бросаете мне вызов прямо здесь, в зале, где, насколько вам известно, правила приличия обязывают меня воздержаться от принятия вашего предложения, - парировала Сибель, но ее щеки снова запылали ярким огнем.
Уолтер неодобрительно прищелкнул языком.
- Нет, любовь моя, это неудачный ход. Надеюсь, в шахматы вы играете лучше. Я должен обучить вас тактике. Теперь мне остается лишь сказать: «Давайте удалимся в более укромное место». Как вы поступите в этом случае?
- Останусь здесь, - сердито ответила Сибель. - Только мужчина побоится отказаться от неблагоразумного обещания.
- Женщинам, - вздохнул Уолтер, - неведомо чувство чести.
- И это очень хорошо, - вмешался чей-то холодный посторонний голос, - иначе мир был бы гораздо хуже, чем он есть, если только вы подразумеваете под честью то, что мне кажется.
Обе головы повернулись. Уолтер поклонился.
- Леди Джоанна, к сожалению, должен сказать, что вы, вероятно, полностью правы. - И тут же рассмеялся. - Кстати, я должен извиниться перед вами за то, что до сих пор не поблагодарил вас за действенность вашего лечения. Я будто заново родился сегодня утром.
- Это заметно, - сказала Джоанна, улыбнувшись, - но вы быстро почувствуете себя стариком, если не сядете и не дадите ноге отдых. Уверяю вас, вы еще не в том состоянии, чтобы вести слишком активную погоню за желанной добычей.
- Даже если эта добыча не убегает очень быстро? - невинно спросил Уолтер.
Сибель тихонько возмутилась, но мать не обратила на внимания.
- Даже если добыча сама идет к вам в руки, - сдержано ответила Джоанна, - что вполне вероятно, если только лесничие лорда Ллевелина не ошиблись, напав на след, как они утверждают, двух прекрасных вепрей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67