В результате Ричард мог отослать ее назад в Пемброк или - еще хуже! - навсегда запереть в каком-нибудь замке в Ирландии.
Мари как раз отвечала на прерванный вопрос Жервез, когда Жервез вдруг перебила ее и сказала:
- Я не могу лгать ради тебя Ричарду. Нет, только не сердись, Мари. Я бы с радостью это сделала и подтвердила бы все, что является правдой. Например, то, что он ухаживал за тобой, когда приехал в Пемброк и по дороге в Брекон, но я не могу сказать, будто бы слышала, как он предлагал тебе выйти за него замуж, не могу признаться, что мне известно, что он переспал с тобой.
- Ты боишься его, - усмехнулась Мари.
- Я так же боюсь Ричарда, как его следует бояться тебе, - призналась Жервез, сжав губы от раздражения и твердого решения не жертвовать собой ради такой неблагодарной сестры. - Подумай, что случится, если я окажусь столь плохой хозяйкой для своей сестры, уступив ей в подобном соглашении.
- Почему бы тебе не согласиться с тем, что ты слышала, как он предлагал жениться на мне? - захныкала Мари. Она поймала взгляд Жервез и поняла, что выбрала не самое удачное время для насмешек. - Помолвленные пары можно простить за небольшие любовные игры. Я не девственница, которой нужно показывать красные простыни утром после первой брачной ночи.
- Возможно, это так, но Ричард обвинит меня в том, что я позволила тебе такую свободу без его одобрения этой партии, и скажет, что коль на наше поведение в обществе нельзя положиться, то лучше нам уехать туда, где такового не имеется.
Мари, открывшая было рот, чтобы обвинить Жервез в эгоизме и жестокости, проглотила слова. Вполне вероятно, что Жервез была права. Она разразилась плачем.
- Неужели я не имею права отомстить за нанесенную мне обиду? - прохныкала она.
- Не знаю, - более мягко сказала Жервез, ибо ей был понятен гнев сестры, и она сочувствовала ей. В конце концов, Жервез сама страдала от того, что не могла излить свой гнев. - Ты сама должна решить, стоит ли рисковать. Клянусь, я постараюсь помочь тебе всем, чем смогу. Но есть еще одна очень важная проблема, которую ты не учла. Подобное обвинение не принесет никакой пользы, пока здесь нет сэра Уолтера и леди Сибель. Если ты расскажешь об этом Ричарду, он напишет сэру Уолтеру, и сэр Уолтер скорее всего ответит ему письмом, а если и приедет, то приедет один. Как в таком случае клан Роузлинда узнает о предательстве сэра Уолтера?
- Ему придется рассказать им о своем первичном соглашении, которое расторгнет его брак с этой сучкой, - прошипела Мари. - А если он не сделает этого, Ричарду придется рассказать им об этом. Иначе я сама напишу обо всем лорду Джеффри.
Жервез вздрогнула. Мари, похоже, твердо определилась в своем решении любой ценой отплатить Уолтеру, невзирая на трудности, связанные с этим. Сама же Жервез все сильнее и сильнее сомневалась в действенности тех претензий, которые собиралась предъявить Мари. Даже если Ричард поверит Мари, Жервез не думала, что он сочтет ее претензии достаточным поводом для того, чтобы ссориться из-за этого с другом, особенно после того, как она заявит, что у нее якобы получился выкидыш. Однако бессмысленно было спорить с женщиной, которая лишь кричала, плакала и злилась. Ей и без того было тошно от скуки, снова воцарившейся в замке. Да и вся эта затея вообще могла ни к чему не привести. К примеру, если Ричард будет отсутствовать несколько месяцев, тот факт, что Мари не беременна, не потребует никаких доказательств.
- Что же, нам остается лишь ждать, пока не вернется Ричард, а когда это случится, известно лишь одному Богу, - сказала Жервез, надеясь, что Мари поймет ее намек. - Подумай хорошенько, сестра, о цене и награде и убедись, что последнее стоит первого.
Внезапно врезавшись в отряд, преследовавший Уолтера и его людей по тропинке, Бью оттолкнул в сторону более легкого скакуна неприятеля, который находился слева от Уолтера, предоставив своему хозяину тем самым возможность нанести сокрушительный удар сопернику справа. Всадник вовремя парировал удар, но сталь его меча была закалена значительно хуже клинка рыцаря. Оружие поломалось, и меч Уолтера вошел в руку воина.
Жертва взвыла как от боли в руке, державшей эфес меча, так и от сознания полученной раны; рана не была глубокой, поскольку основная сила удара пришлась на поломанный меч. Тем не менее, этот человек был выведен из боя на некоторое время и не мог осадить свою лошадь, поскольку отступление преграждали его приближающиеся товарищи. Не горел он также желанием ринуться вперед без оружия и попасть под клинки людей Уолтера. Таким образом, пытаясь повернуть своего возбужденного коня в направлении деревьев, чтобы убраться с дороги, он закрыл Уолтера от своих товарищей.
Слева от Уолтера образовалась другая преграда. Когда Бью откинул своим могучим плечом лошадь соперника, животное столкнулось с другой лошадью, наездник которой пытался втиснуться между Уолтером и его товарищем. Замешательство длилось меньше минуты, но за это время на подмогу Уолтеру подоспели четверо оставшихся от его отряда людей, и теперь он был не один. Их натиск оказался настолько неистовым, что оба соперника слева от Уолтера были ранены и низвержены. Всадник, чей меч поломал Уолтер, отступил, и на его месте появился другой. Впрочем, его участь оказалась гораздо хуже, чем его товарища. Он не сумел отразить удар, который, расколов латы и разрубив кожу, рассек тело и сломал бедра.
На этот раз удача улыбнулась Уолтеру. Один из пораженных людей оказался предводителем отряда. Решив, что он мертв, и столкнувшись с более удачливым врагом, оставшиеся преследователи утратили свой энтузиазм и попятились назад. Люди Уолтера издали победоносный клич, но резкий приказ удержал их от попытки преследования. Уолтер не забывал о Сибель, скакавшей сквозь чащу в южном направлении. Помнил он и о том, что группа на дороге могла реорганизоваться и прийти на помощь своим товарищам.
Он пустил Бью сквозь заросли, поломанные кобылой Сибель, и люди последовали за ним, ругаясь на чем свет стоит из-за того, что не успели закончить вторую стычку, и из-за холода, причинявшего острую боль незначительным ранам, которые получили двое из них. Один оглянулся назад, но всадник, которому в глаз угодила стрела, лежал, не двигаясь. Люди помолились за него, но оставили тело, надеясь, что найдут его в случае, если нападавшие не похоронят его с телами своих убитых.
На этот раз Сибель не останавливалась, но следы на земле были еще свежими, и вскоре Уолтер увидел свою возлюбленную. Услышав звук приближающихся лошадей, Тостиг оглянулся и по доспехам узнал Уолтера, поскольку никто из преследователей не носил рыцарской кольчуги. По его приказу все остановились, и вскоре обе группы соединились.
- Мы можем вернуться назад, милорд? - спросила Сибель.
Уолтер оглянулся и всмотрелся в деревья. Звуков погони не было, но сломанные заросли и взрытая земля служили прекрасным следом, и нападавшие понимали, что беглецы могут предпринять подобный шаг, в случае которого они стали бы легкой добычей. Уолтер попытался припомнить, сколько людей насчитывал отряд преследователей и сколько человек они убили и ранили, но все произошло так внезапно, что точное количество не поддавалось определению. Он не сомневался, что у врага было гораздо больше людей, чем у него, к тому же четверо из его отряда получили ранения, хотя и несерьезные. И все же это замедляло их продвижение. Помимо этого, Уолтер не сомневался, что неприятель приложит все усилия, чтобы отрезать его отряд от дороги.
Не было бы с ним Сибель, Уолтер, возможно, решился бы вернуться и прорваться через отряд, расположившийся на дороге. Он не думал, что численностью эта группа превышала обычный сторожевой отряд, но знал, что этот отряд будет поджидать их с натянутыми арбалетами, и мысль о том, что стрела может угодить в мягкую, нежную плоть Сибель, заставила его содрогнуться.
- Нет, - ответил Уолтер на вопрос Сибель о возвращении назад. - Они будут караулить нас на дороге. Я не знаю, кто они такие и за кем охотятся, но герб на моем щите не остановил их. Они слишком хорошо вооружены и организованы, чтобы быть разбойниками. Кроме того, они хотят убить того, за кем охотятся. И судя по беспечности, с какой они выпускали стрелы, их, вероятно, не волнует, кто еще погибнет с этим человеком.
- Тогда мы должны найти речку средних размеров и следовать вдоль нее, - спокойно сказала Сибель. - Я не знакома с этой местностью так, как с окрестностями близ Клиро, но мне известно, что здесь встречаются утесы, на которые не сможет взобраться ни одна лошадь. Уступы можно преодолеть только в том случае, если мы будем держаться воды. Я знаю, что эти стремнины уходят на север или на юг. Если нам посчастливится найти речку, то мы должны брать восточнее или западнее, но я не имею понятия, куда нам лучше поехать.
- Я тоже, - признался Уолтер. - К тому же я не знаю, как далеко на восток нас загнали, но я не думаю, что слишком далеко. Кроме того, они скорее всего надеются, что мы попытаемся прорваться назад в Клиро. Давайте поедем на запад.
Этот выбор оказался вполне удачным. Хотя с одной стороны их теснил почти к самой тропинке выступавший утес, который вряд ли преодолел бы даже горный козел, отчасти он тоже способствовал их продвижению. Из лесу до них донеслись злые голоса. Поскольку расстояние было велико, они не могли разобрать слов, однако такого предостережения было достаточно. Они ехали молча и очень осторожно, стараясь создавать как можно меньше шума, и все сомнения Уолтера, связанные с тем, что они не вернулись назад на дорогу, улеглись.
Довольно скоро они нашли ручей. Уолтер приказал большей части людей перебраться на ту сторону и скакать на запад, чтобы запутать следы, после чего вернуться, ни на дюйм не отклоняясь от проторенной дорожки. Тостиг вернулся с отличными новостями, сообщив, что они доехали до самой тропинки, так что можно было подумать, будто бы их отряд ускользнул по этому пути благодаря невнимательности неприятеля.
- В таком случае, нам, может быть, удался бы этот план, - предположил Уолтер.
Тостиг покачал головой.
- Мы не высовывались на дорогу, и неподалеку я слышал голоса двух-трех человек, милорд, но я думаю, что они являются частью цельного дозора.
- Что нам стоит убить двух человек? Мы не настолько слабы, чтобы не справиться с ними, - проворчал один из раненых всадников.
На этот раз покачал головой Уолтер.
- Они не вступят с нами в бой, к тому же у нас теперь только двое лучников, так что наши шансы подстрелить их, когда они обратятся в бегство, невероятно малы. Мы не можем рисковать.
Он перевел взгляд на Сибель, и приглушенное ворчание людей, разозленных преследованием, утихло. Если хоть один волосок упадет с головы леди, то те из них, кто погибнет, окажутся в числе счастливчиков. Лорд Джеффри разорвет их на кусочки, а леди Джоанна постарается сделать так, чтобы они страдали и на том свете.
Следовательно, все единодушно повернули на юг и направились вдоль ручья. Продвигались очень медленно, ибо вдоль берега густо росли кусты и деревья. Когда это было возможно, они не удалялись от берега, но попадались такие места, где ручей бежал между отвесными скалами. Тогда им приходилось пробираться по воде, и лошади топтались на месте и спотыкались о непостоянное, каменистое дно. Более того, ручей становился все мельче и мельче, а местность все сильнее приближалась к горной.
- Боюсь, что я сделал скверный выбор, - сказал Уолтер Сибель. Они нашли небольшую, ровную поляну и спешились, чтобы дать лошадям отдых.
- Напротив, - весело ответила она, хотя притоптывала ногами и кусала руки, чтобы согреть суставы. - Мы должны преодолеть горный хребет, коль уж захотели продвигаться на юг. Я думаю, с этого места нам придется вести лошадей, но, с другой стороны, тут очень часто попадаются стремнины, спускающиеся вниз.
Уолтер знал это, но хотел предоставить Сибель возможность выговориться, чтобы избавить ее от страха, неудобств и разочарования. Он с удивлением смотрел на ее лицо, обращенное к нему. В нем не было ни страха, ни нетерпеливости. Глаза были ясными, губы слегка приоткрыты и подернуты улыбкой. Со смешанным чувством раздражения и радости Уолтер осознал, что Сибель всем сердцем радовалась своей выдержке.
Он послал одного человека вверх по ручью, чтобы тот изучил местность, и по одному в восточном и западном направлении. Последние двое вернулись раньше, сообщив, что ни в том, ни в другом направлении лошади не пройдут. Вдоль ручья животные пока еще могли пробираться, поэтому путники направились по этому пути, надеясь, что им не придется в конечном счете поворачивать назад, потратив столько времени впустую. Теперь, когда они все шли пешком, Уолтер назначил раненых вести несколько лошадей таким образом, чтобы другие прикрывали их слева и справа.
Надежда найти проход едва не умерла, когда они увидели впереди отвесный утес, где, по всей вероятности, сквозь скалистую породу пробивались родники, питавшие ручей, вдоль которого они двигались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Мари как раз отвечала на прерванный вопрос Жервез, когда Жервез вдруг перебила ее и сказала:
- Я не могу лгать ради тебя Ричарду. Нет, только не сердись, Мари. Я бы с радостью это сделала и подтвердила бы все, что является правдой. Например, то, что он ухаживал за тобой, когда приехал в Пемброк и по дороге в Брекон, но я не могу сказать, будто бы слышала, как он предлагал тебе выйти за него замуж, не могу признаться, что мне известно, что он переспал с тобой.
- Ты боишься его, - усмехнулась Мари.
- Я так же боюсь Ричарда, как его следует бояться тебе, - призналась Жервез, сжав губы от раздражения и твердого решения не жертвовать собой ради такой неблагодарной сестры. - Подумай, что случится, если я окажусь столь плохой хозяйкой для своей сестры, уступив ей в подобном соглашении.
- Почему бы тебе не согласиться с тем, что ты слышала, как он предлагал жениться на мне? - захныкала Мари. Она поймала взгляд Жервез и поняла, что выбрала не самое удачное время для насмешек. - Помолвленные пары можно простить за небольшие любовные игры. Я не девственница, которой нужно показывать красные простыни утром после первой брачной ночи.
- Возможно, это так, но Ричард обвинит меня в том, что я позволила тебе такую свободу без его одобрения этой партии, и скажет, что коль на наше поведение в обществе нельзя положиться, то лучше нам уехать туда, где такового не имеется.
Мари, открывшая было рот, чтобы обвинить Жервез в эгоизме и жестокости, проглотила слова. Вполне вероятно, что Жервез была права. Она разразилась плачем.
- Неужели я не имею права отомстить за нанесенную мне обиду? - прохныкала она.
- Не знаю, - более мягко сказала Жервез, ибо ей был понятен гнев сестры, и она сочувствовала ей. В конце концов, Жервез сама страдала от того, что не могла излить свой гнев. - Ты сама должна решить, стоит ли рисковать. Клянусь, я постараюсь помочь тебе всем, чем смогу. Но есть еще одна очень важная проблема, которую ты не учла. Подобное обвинение не принесет никакой пользы, пока здесь нет сэра Уолтера и леди Сибель. Если ты расскажешь об этом Ричарду, он напишет сэру Уолтеру, и сэр Уолтер скорее всего ответит ему письмом, а если и приедет, то приедет один. Как в таком случае клан Роузлинда узнает о предательстве сэра Уолтера?
- Ему придется рассказать им о своем первичном соглашении, которое расторгнет его брак с этой сучкой, - прошипела Мари. - А если он не сделает этого, Ричарду придется рассказать им об этом. Иначе я сама напишу обо всем лорду Джеффри.
Жервез вздрогнула. Мари, похоже, твердо определилась в своем решении любой ценой отплатить Уолтеру, невзирая на трудности, связанные с этим. Сама же Жервез все сильнее и сильнее сомневалась в действенности тех претензий, которые собиралась предъявить Мари. Даже если Ричард поверит Мари, Жервез не думала, что он сочтет ее претензии достаточным поводом для того, чтобы ссориться из-за этого с другом, особенно после того, как она заявит, что у нее якобы получился выкидыш. Однако бессмысленно было спорить с женщиной, которая лишь кричала, плакала и злилась. Ей и без того было тошно от скуки, снова воцарившейся в замке. Да и вся эта затея вообще могла ни к чему не привести. К примеру, если Ричард будет отсутствовать несколько месяцев, тот факт, что Мари не беременна, не потребует никаких доказательств.
- Что же, нам остается лишь ждать, пока не вернется Ричард, а когда это случится, известно лишь одному Богу, - сказала Жервез, надеясь, что Мари поймет ее намек. - Подумай хорошенько, сестра, о цене и награде и убедись, что последнее стоит первого.
Внезапно врезавшись в отряд, преследовавший Уолтера и его людей по тропинке, Бью оттолкнул в сторону более легкого скакуна неприятеля, который находился слева от Уолтера, предоставив своему хозяину тем самым возможность нанести сокрушительный удар сопернику справа. Всадник вовремя парировал удар, но сталь его меча была закалена значительно хуже клинка рыцаря. Оружие поломалось, и меч Уолтера вошел в руку воина.
Жертва взвыла как от боли в руке, державшей эфес меча, так и от сознания полученной раны; рана не была глубокой, поскольку основная сила удара пришлась на поломанный меч. Тем не менее, этот человек был выведен из боя на некоторое время и не мог осадить свою лошадь, поскольку отступление преграждали его приближающиеся товарищи. Не горел он также желанием ринуться вперед без оружия и попасть под клинки людей Уолтера. Таким образом, пытаясь повернуть своего возбужденного коня в направлении деревьев, чтобы убраться с дороги, он закрыл Уолтера от своих товарищей.
Слева от Уолтера образовалась другая преграда. Когда Бью откинул своим могучим плечом лошадь соперника, животное столкнулось с другой лошадью, наездник которой пытался втиснуться между Уолтером и его товарищем. Замешательство длилось меньше минуты, но за это время на подмогу Уолтеру подоспели четверо оставшихся от его отряда людей, и теперь он был не один. Их натиск оказался настолько неистовым, что оба соперника слева от Уолтера были ранены и низвержены. Всадник, чей меч поломал Уолтер, отступил, и на его месте появился другой. Впрочем, его участь оказалась гораздо хуже, чем его товарища. Он не сумел отразить удар, который, расколов латы и разрубив кожу, рассек тело и сломал бедра.
На этот раз удача улыбнулась Уолтеру. Один из пораженных людей оказался предводителем отряда. Решив, что он мертв, и столкнувшись с более удачливым врагом, оставшиеся преследователи утратили свой энтузиазм и попятились назад. Люди Уолтера издали победоносный клич, но резкий приказ удержал их от попытки преследования. Уолтер не забывал о Сибель, скакавшей сквозь чащу в южном направлении. Помнил он и о том, что группа на дороге могла реорганизоваться и прийти на помощь своим товарищам.
Он пустил Бью сквозь заросли, поломанные кобылой Сибель, и люди последовали за ним, ругаясь на чем свет стоит из-за того, что не успели закончить вторую стычку, и из-за холода, причинявшего острую боль незначительным ранам, которые получили двое из них. Один оглянулся назад, но всадник, которому в глаз угодила стрела, лежал, не двигаясь. Люди помолились за него, но оставили тело, надеясь, что найдут его в случае, если нападавшие не похоронят его с телами своих убитых.
На этот раз Сибель не останавливалась, но следы на земле были еще свежими, и вскоре Уолтер увидел свою возлюбленную. Услышав звук приближающихся лошадей, Тостиг оглянулся и по доспехам узнал Уолтера, поскольку никто из преследователей не носил рыцарской кольчуги. По его приказу все остановились, и вскоре обе группы соединились.
- Мы можем вернуться назад, милорд? - спросила Сибель.
Уолтер оглянулся и всмотрелся в деревья. Звуков погони не было, но сломанные заросли и взрытая земля служили прекрасным следом, и нападавшие понимали, что беглецы могут предпринять подобный шаг, в случае которого они стали бы легкой добычей. Уолтер попытался припомнить, сколько людей насчитывал отряд преследователей и сколько человек они убили и ранили, но все произошло так внезапно, что точное количество не поддавалось определению. Он не сомневался, что у врага было гораздо больше людей, чем у него, к тому же четверо из его отряда получили ранения, хотя и несерьезные. И все же это замедляло их продвижение. Помимо этого, Уолтер не сомневался, что неприятель приложит все усилия, чтобы отрезать его отряд от дороги.
Не было бы с ним Сибель, Уолтер, возможно, решился бы вернуться и прорваться через отряд, расположившийся на дороге. Он не думал, что численностью эта группа превышала обычный сторожевой отряд, но знал, что этот отряд будет поджидать их с натянутыми арбалетами, и мысль о том, что стрела может угодить в мягкую, нежную плоть Сибель, заставила его содрогнуться.
- Нет, - ответил Уолтер на вопрос Сибель о возвращении назад. - Они будут караулить нас на дороге. Я не знаю, кто они такие и за кем охотятся, но герб на моем щите не остановил их. Они слишком хорошо вооружены и организованы, чтобы быть разбойниками. Кроме того, они хотят убить того, за кем охотятся. И судя по беспечности, с какой они выпускали стрелы, их, вероятно, не волнует, кто еще погибнет с этим человеком.
- Тогда мы должны найти речку средних размеров и следовать вдоль нее, - спокойно сказала Сибель. - Я не знакома с этой местностью так, как с окрестностями близ Клиро, но мне известно, что здесь встречаются утесы, на которые не сможет взобраться ни одна лошадь. Уступы можно преодолеть только в том случае, если мы будем держаться воды. Я знаю, что эти стремнины уходят на север или на юг. Если нам посчастливится найти речку, то мы должны брать восточнее или западнее, но я не имею понятия, куда нам лучше поехать.
- Я тоже, - признался Уолтер. - К тому же я не знаю, как далеко на восток нас загнали, но я не думаю, что слишком далеко. Кроме того, они скорее всего надеются, что мы попытаемся прорваться назад в Клиро. Давайте поедем на запад.
Этот выбор оказался вполне удачным. Хотя с одной стороны их теснил почти к самой тропинке выступавший утес, который вряд ли преодолел бы даже горный козел, отчасти он тоже способствовал их продвижению. Из лесу до них донеслись злые голоса. Поскольку расстояние было велико, они не могли разобрать слов, однако такого предостережения было достаточно. Они ехали молча и очень осторожно, стараясь создавать как можно меньше шума, и все сомнения Уолтера, связанные с тем, что они не вернулись назад на дорогу, улеглись.
Довольно скоро они нашли ручей. Уолтер приказал большей части людей перебраться на ту сторону и скакать на запад, чтобы запутать следы, после чего вернуться, ни на дюйм не отклоняясь от проторенной дорожки. Тостиг вернулся с отличными новостями, сообщив, что они доехали до самой тропинки, так что можно было подумать, будто бы их отряд ускользнул по этому пути благодаря невнимательности неприятеля.
- В таком случае, нам, может быть, удался бы этот план, - предположил Уолтер.
Тостиг покачал головой.
- Мы не высовывались на дорогу, и неподалеку я слышал голоса двух-трех человек, милорд, но я думаю, что они являются частью цельного дозора.
- Что нам стоит убить двух человек? Мы не настолько слабы, чтобы не справиться с ними, - проворчал один из раненых всадников.
На этот раз покачал головой Уолтер.
- Они не вступят с нами в бой, к тому же у нас теперь только двое лучников, так что наши шансы подстрелить их, когда они обратятся в бегство, невероятно малы. Мы не можем рисковать.
Он перевел взгляд на Сибель, и приглушенное ворчание людей, разозленных преследованием, утихло. Если хоть один волосок упадет с головы леди, то те из них, кто погибнет, окажутся в числе счастливчиков. Лорд Джеффри разорвет их на кусочки, а леди Джоанна постарается сделать так, чтобы они страдали и на том свете.
Следовательно, все единодушно повернули на юг и направились вдоль ручья. Продвигались очень медленно, ибо вдоль берега густо росли кусты и деревья. Когда это было возможно, они не удалялись от берега, но попадались такие места, где ручей бежал между отвесными скалами. Тогда им приходилось пробираться по воде, и лошади топтались на месте и спотыкались о непостоянное, каменистое дно. Более того, ручей становился все мельче и мельче, а местность все сильнее приближалась к горной.
- Боюсь, что я сделал скверный выбор, - сказал Уолтер Сибель. Они нашли небольшую, ровную поляну и спешились, чтобы дать лошадям отдых.
- Напротив, - весело ответила она, хотя притоптывала ногами и кусала руки, чтобы согреть суставы. - Мы должны преодолеть горный хребет, коль уж захотели продвигаться на юг. Я думаю, с этого места нам придется вести лошадей, но, с другой стороны, тут очень часто попадаются стремнины, спускающиеся вниз.
Уолтер знал это, но хотел предоставить Сибель возможность выговориться, чтобы избавить ее от страха, неудобств и разочарования. Он с удивлением смотрел на ее лицо, обращенное к нему. В нем не было ни страха, ни нетерпеливости. Глаза были ясными, губы слегка приоткрыты и подернуты улыбкой. Со смешанным чувством раздражения и радости Уолтер осознал, что Сибель всем сердцем радовалась своей выдержке.
Он послал одного человека вверх по ручью, чтобы тот изучил местность, и по одному в восточном и западном направлении. Последние двое вернулись раньше, сообщив, что ни в том, ни в другом направлении лошади не пройдут. Вдоль ручья животные пока еще могли пробираться, поэтому путники направились по этому пути, надеясь, что им не придется в конечном счете поворачивать назад, потратив столько времени впустую. Теперь, когда они все шли пешком, Уолтер назначил раненых вести несколько лошадей таким образом, чтобы другие прикрывали их слева и справа.
Надежда найти проход едва не умерла, когда они увидели впереди отвесный утес, где, по всей вероятности, сквозь скалистую породу пробивались родники, питавшие ручей, вдоль которого они двигались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67