Однако человек, который вел разведку в восточном направлении, крикнул, что в этом месте имеется склон. Насколько далеко он простирался и заканчивался ли в дальнейшем крутым спуском, они не знали, но им представился случай, и они ухватились за него. Только сам дьявол мог заставить лошадей тронуться по этому пути. Животные не хотели взбираться вверх и, хотя им нравилось это не больше, предпочли бы спускаться по крутому спуску, поэтому приходилось прилагать все усилия, чтобы они не шарахались в стороны. Ноги лошадей не приспособлены к последовательному подъему по горным кряжам. Для того чтобы продвинуться на один шаг вперед, приходилось вести коней на три шага под углом вверх, а затем на три шага под углом вниз.
Люди заговорили по-английски на такую тему, что Уолтер поднял брови. Он не остановил их, понимая, что им необходима хоть какая-то отдушина, и полагая, что, несмотря на знание английского, Сибель не поймет их. Однако его ждало обратное, когда Сибель хихикнула, а затем во время привала попросила одного из мужчин повторить фразу. Тостиг протестующе воскликнул, а мужчина покраснел, поэтому она не стала настаивать, но спросила Уолтера с невинной серьезностью, в человеческих ли силах было то, что она услышала. Подавив желание отругать ее за то, что ей понятен такой язык, а с другой стороны, едва сдерживая глупый смех, Уолтер ответил со всем достоинством, на которое был способен, что ему это неизвестно, поскольку сам он подобного никогда не испытывал.
Однако спустя несколько минут после того, как они снова тронулись в путь, Уолтер сам пробурчал что-то близкое к ругательству, когда понял, что впереди нет деревьев. Но самое худшее их ждало впереди. Когда они добрались до края склона, то обнаружили там не крутой спуск, а каменистую осыпь. В самой верхней точке большая часть горы разрушилась и обвалилась; земля и камни осыпались вниз, низвергнув с собой деревья и слой почвы, оставив лишь узкую полоску нетвердой, ненадежной земли. Это была не столько беда, сколько серьезная остановка. Лошади никогда бы не преодолели это препятствие. Уолтер вздохнул. Что же, кругом росло множество деревьев, и у них имелось достаточное количество боевых топоров, которые могли служить не только оружием.
Ушел не один час на то, чтобы преодолеть, наконец, земляное препятствие, хотя потерь не удалось избежать. Двое скатились вниз и получили множество синяков и ушибов, один сломал ногу. Сибель вправила кость и наложила шину, но, естественно, им предстояло нести раненого в носилках, сооруженных из ветвей и одеяла, до тех пор, пока они не доберутся до достаточно ровной местности, чтобы он мог ехать в седле, вставив в стремя здоровую ногу. А это означало, что остальным людям предстояло вести по взгорьям троих дополнительных лошадей. Но и подобия жалоб не было слышно; все невероятно боялись, что любой звук может обрушить мост.
Один смельчак (а это был тот самый человек, который не захотел повторить Сибель сказанную им фразу) добровольно вызвался первым опробовать это сооружение. Затем Сибель заявила, что теперь пойдет она. Уолтер начал было возражать, но она покачала головой.
- Сейчас самый безопасный момент, - спокойно ответила она, - пока еще неоднократная переправа не ослабила мост. Моя кобыла и я весим гораздо меньше, чем конь и человек, которые переправились первыми. Вы же должны последовать за мной, милорд. Пообещайте мне это, пока я не отправилась. Боже сохрани, чтобы кто-нибудь упал, но, если такому суждено произойти, пусть это случится не с вами.
Уолтер улыбнулся.
- Я люблю вас, - сказал он. - В мире нет женщины, равной вам. Идите же. Я последую за вами.
Сибель без труда переправилась через мост, тихо успокаивая свою кобылу, чуть ли не уговаривая ее переставлять ноги. Но за ней последовал не Уолтер, а двое воинов, которые несли в носилках третьего, сломавшего ногу. Все они что-то бормотали про себя, но на этот раз это были молитвы, а не богохульства. Сибель прикусила губу. Она опять забыла об изворотливости Уолтера. Он пообещал ей, что последует за ней, но не сказал, когда. Сибель все понимала. Трое подвергались большому риску, но все же все они вместе весили меньше, чем Уолтер и его конь. После них Уолтер повел через мост Бью.
На середине жеребец, принялся топтаться на месте. Мост заскрипел, и каменный щебень покатился вниз по склону. Сибель закрыла глаза и начала молиться. Она слышала, как Уолтер решительным, но тихим голосом принялся бранить Бью за глупость. Мост снова заскрипел, и до Сибель донесся шум стремительно скатывающейся вниз гальки. Молитва тотчас же вылетела из ее головы; в ужасе она не могла припомнить слова, которые повторяла тысячи и тысячи раз. Вдруг ее подбородок кто-то приподнял, а на губах запечатлелся поцелуй, и она услышала смех Уолтера.
- Можете открывать свои глаза, трусиха. Почему женщины всегда закрывают глаза, если не хотят, чтобы что-нибудь случилось?
Позже Сибель вспомнила, что, хотя все мужчины собирались вокруг нее плотным кольцом, она едва ли могла расслышать нормальное дыхание. Во время переправы либо никто не дышал, либо все задерживали дыхание, либо раздавались вздохи облегчения, когда кто-нибудь переходил мост. Но эта мысль пришла ей в голову только после того, как все облегченно засопели, когда последний человек пересек шаткий настил.
За пропастью их ждал более доступный склон, и, следуя по отлогой тропинке, они вскоре вышли к другой, уже сформировавшейся стремнине, которая бежала не с той горы, что они пересекли, а с той, что высилась на северо-востоке. Довольно скоро они снова получили возможность оседлать своих коней. Однако теперь у них появились новые заботы. На постройку моста и переправу через пропасть ушло так много времени, что день уже почти прошел. Солнце опускалось к горизонту, и холод становился все нестерпимей. Ночь явно не благоволила для ночлега на открытом воздухе. Вдобавок все были голодны. Пока люди работали и убегали от опасности, никто не думал о еде. Но, в конечном счете, опасность и труд, как правило, возбуждали аппетит.
Все почувствовали необыкновенное облегчение, когда Уолтер указал на дерево и произнес:
- Смотрите. На этом дереве видны следы топора. Где-то неподалеку находится хутор дровосеков.
21
В хижине дровосеков они получили бесхитростный, но сытный ужин. Уолтер с Сибель воздержались от разговоров о западне, из которой они выскользнули, ибо усталость валила их с ног. Со стороны удивленных хозяев не последовало ни единой жалобы, поскольку Уолтер с лихвой заплатил им за предоставленные услуги. Он поступил так не столько из щедрости, сколько из желания перестраховаться, ибо не хотел ставить этой ночью часовых и проверять их лично, опасаясь, что они заснут. С толстым кошельком за пазухой, содержимое которого могло обеспечить людей едой, а лошадей кормом, вероятность того, что дровосеки предпримут отчаянную попытку ограбить их или расскажут об их присутствии, возможно, недружелюбному местному господину, отпадала.
Однако на следующее утро, пока они ели грубую, но сытную ячменную кашу, приготовленную на завтрак, Сибель высказала свои подозрения. Она считала, что напавшие на них являлись людьми сэра Гериберта.
- Я думал так же, - признался Уолтер, - когда открыл свой щит, а они, как будто бы узнав его, все же продолжили погоню, но потом откинул эту мысль.
Затем он объяснил Сибель, почему решил, что подобное допущение бессмысленно: разве мог сэр Гериберт, не имея на это времени, устроить засаду? Вероятно, произошла ошибка, какая-то местная ссора, к которой, возможно, был причастен какой-нибудь мелкий вассал де Клеров, узнавший шевроны и цвета семьи.
- Может быть, - вздохнула Сибель, сморщив нос. - Неподалеку находится Клиффорд. Я думала, что знаю всех родственников тетушки Изабель . - я имею в виду мать Ричарда, конечно, не его сестру, - но, вероятно, среди них затерялась какая-нибудь паршивая овца... И в это время, когда де Клеры так разрознены...
- Нас не так уж много: я да бедный маленький Ричард, о котором не может быть и речи. Но вы правы. Я забыл о существовании множества незаконнорожденных детей, которые владеют поместьями вокруг Клиффорда.
Уолтер говорил непринужденно, но злился на самого себя. Почему первую мысль о преследовании он связал с тем, что это сэр Гериберт пытался устроить на него засаду? Затем он выкинул эту проблему из головы. Он выяснит вопрос, связанный с сэром Герибертом, в ходе беседы с Ричардом. Ждать нападения на Шрусбери оставалось недолго. Тогда он составит себе более четкую картину о преданности сэра Гериберта.
Покончив с едой, они снова двинулись на юг. Дорога была ухабистой, но по сравнению с трудностями предыдущего дня относительно терпимой. Жаловалась только Сибель - она болезненно переносила зуд, вызываемый укусами блох; при этом она спрашивала себя, а стоил ли относительно теплый ночлег в хижине дровосека всех этих напастей, связанных с устранением с тела и одежды этих ползучих, мерзких паразитов, которые прилепились к ним. Дровосеки ушли из своих хижин, но оставили в них бесконечное множество маленьких обитателей, не поддающихся выселению. Однако Сибель лишь поддразнивала Уолтера, шутливо выражая ему свои соболезнования, поскольку, страдая не меньше ее, он даже не мог как следует почесаться из-за своих доспехов.
Веселое настроение длилось до тех пор, пока они не выехали на главную дорогу близ Лланвихангеля. В деревне царил настоящий хаос. Вначале они узнали, что армия графа Пемброкского и осадные машины проследовали здесь два дня назад. Сибель боялась, что Уолтер прикажет ей ехать с людьми в Абергавенни, а сам помчится следом за армией Ричарда, но он не интересовался, в каком направлении ушли войска. Он спрашивал только о людях Генриха. Разъезжали ли по дорогам дозоры, и где они скорее всего могли столкнуться с такими дозорами? Затем выяснилось, что ужасный кавардак, царивший в деревне, являлся отнюдь не следствием продвижения войск Ричарда.
После ухода людей Ричарда жители деревни едва успели достать из погребов те мизерные ценности, которыми обладали, и вызвать из укрытий молодых женщин, когда до них дошли новости, что из Гросмонта двинулась еще какая-то армия. Теперь они готовились покинуть свою деревню, поскольку боялись, что сражение состоится прямо здесь, если люди Пемброка вернутся. Даже если битва не состоится, крестьяне знали, что в лесу им будет гораздо безопаснее. Учитывая, что они собирались вывезти большую часть своих пожитков и провизию, в худшем случае воины могли сжечь их дома. В такой жестокий холод подобная потеря явилась бы большой бедой, но не катастрофой, исключая стариков и детей.
Как только Уолтер уяснил, что к чему, он приказал Сибель и людям скакать во весь опор к дороге. Несмотря на холод, мужчины свернули свои накидки и перевесили через руки щиты. Они в любой момент могли столкнуться с каким-нибудь передовым отрядом королевской армии. Однако в течение нескольких миль с ними не случилось ничего скверного. До Абергавенни оставалось совсем немного, и Уолтер решил сбавить скорость, чтобы поберечь силы лошадей, когда на очередном повороте дороги они увидели вооруженный отряд, выстроившийся в оборонительном порядке.
Будучи уверенным, что это предполагаемый передовой дозор, и не желая терять инерцию стремительного движения, Уолтер не стал задавать вопросов и бросать вызов. Он воткнул шпоры в бока Бью и одновременно закричал:
- Сибель! Отходите назад!
В это же мгновение, после дикого кошачьего воя, женский голос отдал приказ на валлийском языке, а затем добавил на французском:
- Уолтер, остановитесь! Это я, Рианнон.
Стоило Уолтеру услышать кошачий вой, еще до того как Рианнон назвала его имя, как он тут же опустил меч и щит и принялся нащупывать поводья, которые накрутил на луку седла в тот момент, когда пустил своего боевого коня в атаку. Нащупав поводья, он натянул их, но Бью уже не мог остановиться. Однако люди Рианнон расступились в стороны, и столкновения не произошло. Люди Уолтера, ринувшиеся в атаку несколько позже, смогли задержаться, не прибегая ни к каким уверткам.
- Какого дьявола вы ринулись на нас, как ураган? - спросила Рианнон, как только Уолтер сделал круг и остановил Бью рядом с ее кобылой по кличке Цифлим.
- В деревне у дороги нам рассказали, что из Гросмонта движется армия. Я принял ваш отряд за передовой дозор. А где Саймон?
По лицу Рианнон скользнула тень, и она ответила слегка дрожащим голосом:
- Саймон с армией. Но как вы попали из деревни на эту дорогу?
- Неважно. Сибель все объяснит. Дайте мне человека, который отвезет меня к Саймону или Ричарду. Я должен рассказать им, что по этой дороге следует армия и...
- Нет! - воскликнула Сибель. - Не покидайте нас.
На мгновение Уолтер пришел в недоумение. Вряд ли Сибель испытывала необходимость в его защите в такой непосредственной близи от Абергавенни и в обществе Рианнон с удвоенным отрядом людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Люди заговорили по-английски на такую тему, что Уолтер поднял брови. Он не остановил их, понимая, что им необходима хоть какая-то отдушина, и полагая, что, несмотря на знание английского, Сибель не поймет их. Однако его ждало обратное, когда Сибель хихикнула, а затем во время привала попросила одного из мужчин повторить фразу. Тостиг протестующе воскликнул, а мужчина покраснел, поэтому она не стала настаивать, но спросила Уолтера с невинной серьезностью, в человеческих ли силах было то, что она услышала. Подавив желание отругать ее за то, что ей понятен такой язык, а с другой стороны, едва сдерживая глупый смех, Уолтер ответил со всем достоинством, на которое был способен, что ему это неизвестно, поскольку сам он подобного никогда не испытывал.
Однако спустя несколько минут после того, как они снова тронулись в путь, Уолтер сам пробурчал что-то близкое к ругательству, когда понял, что впереди нет деревьев. Но самое худшее их ждало впереди. Когда они добрались до края склона, то обнаружили там не крутой спуск, а каменистую осыпь. В самой верхней точке большая часть горы разрушилась и обвалилась; земля и камни осыпались вниз, низвергнув с собой деревья и слой почвы, оставив лишь узкую полоску нетвердой, ненадежной земли. Это была не столько беда, сколько серьезная остановка. Лошади никогда бы не преодолели это препятствие. Уолтер вздохнул. Что же, кругом росло множество деревьев, и у них имелось достаточное количество боевых топоров, которые могли служить не только оружием.
Ушел не один час на то, чтобы преодолеть, наконец, земляное препятствие, хотя потерь не удалось избежать. Двое скатились вниз и получили множество синяков и ушибов, один сломал ногу. Сибель вправила кость и наложила шину, но, естественно, им предстояло нести раненого в носилках, сооруженных из ветвей и одеяла, до тех пор, пока они не доберутся до достаточно ровной местности, чтобы он мог ехать в седле, вставив в стремя здоровую ногу. А это означало, что остальным людям предстояло вести по взгорьям троих дополнительных лошадей. Но и подобия жалоб не было слышно; все невероятно боялись, что любой звук может обрушить мост.
Один смельчак (а это был тот самый человек, который не захотел повторить Сибель сказанную им фразу) добровольно вызвался первым опробовать это сооружение. Затем Сибель заявила, что теперь пойдет она. Уолтер начал было возражать, но она покачала головой.
- Сейчас самый безопасный момент, - спокойно ответила она, - пока еще неоднократная переправа не ослабила мост. Моя кобыла и я весим гораздо меньше, чем конь и человек, которые переправились первыми. Вы же должны последовать за мной, милорд. Пообещайте мне это, пока я не отправилась. Боже сохрани, чтобы кто-нибудь упал, но, если такому суждено произойти, пусть это случится не с вами.
Уолтер улыбнулся.
- Я люблю вас, - сказал он. - В мире нет женщины, равной вам. Идите же. Я последую за вами.
Сибель без труда переправилась через мост, тихо успокаивая свою кобылу, чуть ли не уговаривая ее переставлять ноги. Но за ней последовал не Уолтер, а двое воинов, которые несли в носилках третьего, сломавшего ногу. Все они что-то бормотали про себя, но на этот раз это были молитвы, а не богохульства. Сибель прикусила губу. Она опять забыла об изворотливости Уолтера. Он пообещал ей, что последует за ней, но не сказал, когда. Сибель все понимала. Трое подвергались большому риску, но все же все они вместе весили меньше, чем Уолтер и его конь. После них Уолтер повел через мост Бью.
На середине жеребец, принялся топтаться на месте. Мост заскрипел, и каменный щебень покатился вниз по склону. Сибель закрыла глаза и начала молиться. Она слышала, как Уолтер решительным, но тихим голосом принялся бранить Бью за глупость. Мост снова заскрипел, и до Сибель донесся шум стремительно скатывающейся вниз гальки. Молитва тотчас же вылетела из ее головы; в ужасе она не могла припомнить слова, которые повторяла тысячи и тысячи раз. Вдруг ее подбородок кто-то приподнял, а на губах запечатлелся поцелуй, и она услышала смех Уолтера.
- Можете открывать свои глаза, трусиха. Почему женщины всегда закрывают глаза, если не хотят, чтобы что-нибудь случилось?
Позже Сибель вспомнила, что, хотя все мужчины собирались вокруг нее плотным кольцом, она едва ли могла расслышать нормальное дыхание. Во время переправы либо никто не дышал, либо все задерживали дыхание, либо раздавались вздохи облегчения, когда кто-нибудь переходил мост. Но эта мысль пришла ей в голову только после того, как все облегченно засопели, когда последний человек пересек шаткий настил.
За пропастью их ждал более доступный склон, и, следуя по отлогой тропинке, они вскоре вышли к другой, уже сформировавшейся стремнине, которая бежала не с той горы, что они пересекли, а с той, что высилась на северо-востоке. Довольно скоро они снова получили возможность оседлать своих коней. Однако теперь у них появились новые заботы. На постройку моста и переправу через пропасть ушло так много времени, что день уже почти прошел. Солнце опускалось к горизонту, и холод становился все нестерпимей. Ночь явно не благоволила для ночлега на открытом воздухе. Вдобавок все были голодны. Пока люди работали и убегали от опасности, никто не думал о еде. Но, в конечном счете, опасность и труд, как правило, возбуждали аппетит.
Все почувствовали необыкновенное облегчение, когда Уолтер указал на дерево и произнес:
- Смотрите. На этом дереве видны следы топора. Где-то неподалеку находится хутор дровосеков.
21
В хижине дровосеков они получили бесхитростный, но сытный ужин. Уолтер с Сибель воздержались от разговоров о западне, из которой они выскользнули, ибо усталость валила их с ног. Со стороны удивленных хозяев не последовало ни единой жалобы, поскольку Уолтер с лихвой заплатил им за предоставленные услуги. Он поступил так не столько из щедрости, сколько из желания перестраховаться, ибо не хотел ставить этой ночью часовых и проверять их лично, опасаясь, что они заснут. С толстым кошельком за пазухой, содержимое которого могло обеспечить людей едой, а лошадей кормом, вероятность того, что дровосеки предпримут отчаянную попытку ограбить их или расскажут об их присутствии, возможно, недружелюбному местному господину, отпадала.
Однако на следующее утро, пока они ели грубую, но сытную ячменную кашу, приготовленную на завтрак, Сибель высказала свои подозрения. Она считала, что напавшие на них являлись людьми сэра Гериберта.
- Я думал так же, - признался Уолтер, - когда открыл свой щит, а они, как будто бы узнав его, все же продолжили погоню, но потом откинул эту мысль.
Затем он объяснил Сибель, почему решил, что подобное допущение бессмысленно: разве мог сэр Гериберт, не имея на это времени, устроить засаду? Вероятно, произошла ошибка, какая-то местная ссора, к которой, возможно, был причастен какой-нибудь мелкий вассал де Клеров, узнавший шевроны и цвета семьи.
- Может быть, - вздохнула Сибель, сморщив нос. - Неподалеку находится Клиффорд. Я думала, что знаю всех родственников тетушки Изабель . - я имею в виду мать Ричарда, конечно, не его сестру, - но, вероятно, среди них затерялась какая-нибудь паршивая овца... И в это время, когда де Клеры так разрознены...
- Нас не так уж много: я да бедный маленький Ричард, о котором не может быть и речи. Но вы правы. Я забыл о существовании множества незаконнорожденных детей, которые владеют поместьями вокруг Клиффорда.
Уолтер говорил непринужденно, но злился на самого себя. Почему первую мысль о преследовании он связал с тем, что это сэр Гериберт пытался устроить на него засаду? Затем он выкинул эту проблему из головы. Он выяснит вопрос, связанный с сэром Герибертом, в ходе беседы с Ричардом. Ждать нападения на Шрусбери оставалось недолго. Тогда он составит себе более четкую картину о преданности сэра Гериберта.
Покончив с едой, они снова двинулись на юг. Дорога была ухабистой, но по сравнению с трудностями предыдущего дня относительно терпимой. Жаловалась только Сибель - она болезненно переносила зуд, вызываемый укусами блох; при этом она спрашивала себя, а стоил ли относительно теплый ночлег в хижине дровосека всех этих напастей, связанных с устранением с тела и одежды этих ползучих, мерзких паразитов, которые прилепились к ним. Дровосеки ушли из своих хижин, но оставили в них бесконечное множество маленьких обитателей, не поддающихся выселению. Однако Сибель лишь поддразнивала Уолтера, шутливо выражая ему свои соболезнования, поскольку, страдая не меньше ее, он даже не мог как следует почесаться из-за своих доспехов.
Веселое настроение длилось до тех пор, пока они не выехали на главную дорогу близ Лланвихангеля. В деревне царил настоящий хаос. Вначале они узнали, что армия графа Пемброкского и осадные машины проследовали здесь два дня назад. Сибель боялась, что Уолтер прикажет ей ехать с людьми в Абергавенни, а сам помчится следом за армией Ричарда, но он не интересовался, в каком направлении ушли войска. Он спрашивал только о людях Генриха. Разъезжали ли по дорогам дозоры, и где они скорее всего могли столкнуться с такими дозорами? Затем выяснилось, что ужасный кавардак, царивший в деревне, являлся отнюдь не следствием продвижения войск Ричарда.
После ухода людей Ричарда жители деревни едва успели достать из погребов те мизерные ценности, которыми обладали, и вызвать из укрытий молодых женщин, когда до них дошли новости, что из Гросмонта двинулась еще какая-то армия. Теперь они готовились покинуть свою деревню, поскольку боялись, что сражение состоится прямо здесь, если люди Пемброка вернутся. Даже если битва не состоится, крестьяне знали, что в лесу им будет гораздо безопаснее. Учитывая, что они собирались вывезти большую часть своих пожитков и провизию, в худшем случае воины могли сжечь их дома. В такой жестокий холод подобная потеря явилась бы большой бедой, но не катастрофой, исключая стариков и детей.
Как только Уолтер уяснил, что к чему, он приказал Сибель и людям скакать во весь опор к дороге. Несмотря на холод, мужчины свернули свои накидки и перевесили через руки щиты. Они в любой момент могли столкнуться с каким-нибудь передовым отрядом королевской армии. Однако в течение нескольких миль с ними не случилось ничего скверного. До Абергавенни оставалось совсем немного, и Уолтер решил сбавить скорость, чтобы поберечь силы лошадей, когда на очередном повороте дороги они увидели вооруженный отряд, выстроившийся в оборонительном порядке.
Будучи уверенным, что это предполагаемый передовой дозор, и не желая терять инерцию стремительного движения, Уолтер не стал задавать вопросов и бросать вызов. Он воткнул шпоры в бока Бью и одновременно закричал:
- Сибель! Отходите назад!
В это же мгновение, после дикого кошачьего воя, женский голос отдал приказ на валлийском языке, а затем добавил на французском:
- Уолтер, остановитесь! Это я, Рианнон.
Стоило Уолтеру услышать кошачий вой, еще до того как Рианнон назвала его имя, как он тут же опустил меч и щит и принялся нащупывать поводья, которые накрутил на луку седла в тот момент, когда пустил своего боевого коня в атаку. Нащупав поводья, он натянул их, но Бью уже не мог остановиться. Однако люди Рианнон расступились в стороны, и столкновения не произошло. Люди Уолтера, ринувшиеся в атаку несколько позже, смогли задержаться, не прибегая ни к каким уверткам.
- Какого дьявола вы ринулись на нас, как ураган? - спросила Рианнон, как только Уолтер сделал круг и остановил Бью рядом с ее кобылой по кличке Цифлим.
- В деревне у дороги нам рассказали, что из Гросмонта движется армия. Я принял ваш отряд за передовой дозор. А где Саймон?
По лицу Рианнон скользнула тень, и она ответила слегка дрожащим голосом:
- Саймон с армией. Но как вы попали из деревни на эту дорогу?
- Неважно. Сибель все объяснит. Дайте мне человека, который отвезет меня к Саймону или Ричарду. Я должен рассказать им, что по этой дороге следует армия и...
- Нет! - воскликнула Сибель. - Не покидайте нас.
На мгновение Уолтер пришел в недоумение. Вряд ли Сибель испытывала необходимость в его защите в такой непосредственной близи от Абергавенни и в обществе Рианнон с удвоенным отрядом людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67