В конце концов она была уверена, что он уже убил одну женщину, угрожавшую ему. Пусть эта женщина была ведьмой, а подобное убийство не считалось грехом – в самой Библии сказано: «Ворожеи не оставляй в живых». Однако, чтобы Мадогу и в голову не пришло, что он может убрать со своего пути и ее тоже, Маллт задержалась и вкратце рассказала Кэтрин о том, что произошло, добавив, что она собирается встретиться с Мадогом в лесу. Если она не вернется достаточно скоро, Кэтрин должна поднять тревогу.
Мадог тоже не торопился к месту встречи. Он был больше заинтересован в том, чтобы получше замести следы, чем прийти на свидание раньше девушки, хотя и не слишком медлил, опасаясь, что Маллт надоест ждать. Чтобы обмануть стражу у ворот, он пошел по дороге до первого поворота, скрывшего его от глаз часовых, после чего свернул в лес. Убедившись, что его не видно и с дороги, он бросился бежать, держась за деревьями, но стараясь не отклоняться от направления к условленному месту.
Предосторожности, предпринятые с обеих сторон, дали Саймону достаточно времени выбрать подходящее укрытие в тени деревьев, но с тем расчетом, чтобы хорошо просматривалась местность напротив восточных ворот. Густо стоявшие стволы деревьев достаточно хорошо скрывали его, и Саймон надеялся, что сумеет напасть на Мадога внезапно или, если тот окажется слишком далеко, хотя бы бросить ему вызов.
Он испытал разочарование, когда из-за частокола показалась Маллт, быстрым шагом направлявшаяся в сторону леса. Ее присутствие могло осложнить дело. Саймон предпочел бы не иметь свидетелей его разборки с Мадогом, но по мере того, как росли страх и гнев, его все меньше беспокоили всякие посторонние мелочи, кроме жгучего желания поскорее добраться до Мадога. Маллт, казалось, шла прямо на него; однако, войдя в лес, она остановилась и огляделась.
По краю леса деревья были прорежены, а кусты вырублены по приказу Ллевелина, чтобы не дать врагам возможности спрятаться и тем самым предотвратить внезапную атаку. Дальше в лес расчистка не имела смысла, поскольку мало что росло в густой тени соединявшихся наверху крон могучих деревьев.
Маллт праздно стояла у края, блуждая взглядом по открытому полю в поисках Мадога, в то время как Саймон пытался решить, не стоит ли ему наброситься на нее и обезвредить. И так, и этак выходило плохо. Если он схватит ее, она может успеть закричать и предостеречь Мадога, или Мадог, не увидев ее, может просто не подойти к тому месту, где его поджидал Саймон. Если же он ничего не предпримет против нее, она, несомненно, побежит в Абер, взывая о помощи, но это показалось Саймону менее серьезной проблемой. Он был уверен, что сумеет сломить сопротивление Мадога и утащить его в более укромное место, прежде чем подоспеет помощь.
Не позволяя себе думать о Рианнон, Саймон зафиксировал все свое внимание на Маллт и на южной оконечности частокола, откуда он ожидал скорого появления Мадога. Он не стал терять времени на облачение в доспехи, но и Мадог не был, точнее, не должен быть в доспехах, да у него, вероятно, никогда и не было стальной кольчуги. Саймон вытащил меч, держа его обнаженным в одной руке, в другой руке у него был нож. Мадог не ускользнет от него, вооружен он или нет.
Целеустремленность Саймона едва не подвела его. Пока он неотрывно смотрел в одну сторону, Мадог появился с запада бесшумной крадущейся походкой валлийского лесного воина. Метнувшись молнией, он схватил Маллт за руку и оттянул ее назад на несколько шагов. Как только она попыталась что-то сказать, он вонзил нож прямо ей в сердце.
Саймон задохнулся от ярости и выскочил из своего укрытия. В любых других обстоятельствах чувство чести потребовало бы от него дать Мадогу шанс защититься, но человек, убивший женщину, не стоил проявлений этикета. Если бы Саймону не требовалось узнать, что Мадог сделал с Рианнон, он бы просто схватил его за волосы и перерезал ему глотку, как убивают скот. Но это было бы слишком легкой и безболезненной смертью. Саймон теперь был уверен, что Мадог убил Рианнон. Нет, он придумает для Мадога долгую, очень долгую и мучительную, необыкновенно мучительную смерть.
Когда Саймон выскочил из чащи и набросился на Мадога, тот был настолько ошеломлен, что завизжал, как женщина, и бросился наутек. Вообще-то он был не трусливее любого другого человека, хотя, конечно, и не героем, но слишком уж много непонятных вещей приключилось с ним за последние два дня. Ужас, однако, так ослепил его, что он совершенно забыл о мертвой женщине у себя под ногами и, споткнувшись об нее, упал. Это окончательно сломило его дух. Он лежал, уткнувшись лицом в землю, визжа, рыдая и моля о пощаде.
В большей степени испытывая отвращение к такому недостойному мужчины поведению, нежели опасаясь, что Мадог попытается оказать сопротивление, Саймон сильно ударил его по голове рукояткой ножа. Всхлипывания и крики мгновенно стихли. Саймон вытащил из-за пояса Мадога меч и отбросил его подальше. Потом, не имея больше нужды торопиться, он отвязал со штанов Мадога подвязки и одной из них крепко скрутил за спиной его руки, а другую в виде петли нацепил ему на шею. Пока Мадог будет лежать тихо, петля будет свободной. Как только он попытается бежать или кричать, петля затянется и задушит его.
Затем Саймон встал и принялся бить Мадога по лицу плоской стороной меча. Его не слишком беспокоило, что порой он задевал его и лезвием. Однако бил он не сильно, и после нескольких ударов Мадог полностью очнулся.
– Где леди Рианнон? – спокойно спросил Саймон.
– Я не знаю! – взвыл Мадог, дрожа от страха.
Саймон улыбнулся.
– Ты предпочитаешь лишиться сначала правого уха или левого? – полюбопытствовал он.
– Вы не посмеете, – дрожащим голосом произнес Мадог.
Вместо ответа Саймон быстро уперся каблуком Мадогу в горло, приподняв носком сапога его подбородок, и одним быстрым движением отсек ему правое ухо. Мадог закричал так пронзительно, что Саймон испугался, что их услышит стража в Абере, но решение пришло быстро. Саймон просто натянул петлю, и крик приглушился. Затем он сунул меч под мышку, ухватил Мадога за пояс и потащил его в чащу, где их никто не сможет увидеть и где звуки будут заглушаться и рассеиваться. Там он опустил Мадога на землю, сунул острие меча под узел и ослабил давление подвязки на горло.
Прежде чем Мадог успел отдышаться и снова поднять крик, Саймон любезным тоном произнес:
– Теперь ты знаешь, что я не шучу. И я буду спрашивать тебя снова и снова, что ты сделал с леди Рианнон. В следующий раз я отрежу тебе левое ухо, потом выколю глаза, потом буду отрубать каждый раз по пальцу. И знай, что тебе не нужно беспокоиться о том, что ты умрешь от потери крови. Я разведу огонь, раскалю нож и буду прижигать твои раны, так что ты останешься жив. – Он помолчал немного и равнодушно добавил: – Я буду очень стараться, чтобы ты остался жив и дольше мучился.
Слезы текли по щекам Мадога, смешиваясь с кровью, но он лишь безмолвно мотал головой из стороны в сторону. С самого начала он не верил, что Саймон мог что-нибудь знать о том, что он как-то связан с исчезновением Рианнон, и теперь решил, что, если, даже потеряв ухо, будет продолжать отнекиваться, Саймон поверит в его невиновность. Однако, увидев, как Саймон приподнял ногу, чтобы повернуть его голову и отсечь второе ухо, Мадог понял, что Саймон каким-то образом знал наверняка, что все это – его рук дело. Сама «ведьма» или ее помощник как-то дали ему знать об этом.
– Я покажу вам, – вскрикнул он. – Я не убивал ее. Я даже не причинил ей никакого вреда.
В этот момент Саймон едва не упустил своего пленника. Радостная новость, что Рианнон все еще жива, сразила его, подобно физическому удару. Он побледнел и на мгновение ослабил натяжение петли, удерживавшей Мадога. Крайнее отчаяние породило в этом человеке такую прыть и быстроту реакции, какая была ему далеко не свойственна. Он мгновенно перевернулся, вскочил на ноги, вырвал веревку из ослабевших в рассеянности пальцев Саймона и побежал. Попытка, конечно, успеха не имела. Сделав десяток прыжков, Саймон настиг его и, наступив ногой на волочившийся по земле конец подвязки, повалил Мадога на землю.
Мадог завопил снова и брыкнул ногой, пока Саймон нагибался, чтобы поднять конец веревки, но Саймон просто натянул петлю и ткнул острием меча в горло Мадогу, но не слишком сильно, чтобы избежать лишней крови. Не высказанная словами угроза превратила визг Мадога во всхлипывания, перемежавшиеся уверениями, что Рианнон цела и невредима.
– Если я найду ее живой и невредимой, – сказал Саймон, – больше я к тебе не прикоснусь.
– Вы отпустите меня? – взмолился Мадог.
– Я не могу сделать этого, – ответил Саймон. – Ты думаешь, я забыл, что ты убил Маллт? Но это уже не мое дело. Как ты будешь наказан и будешь ли наказан вообще, решать лорду Ллевелину. Теперь ты встанешь на ноги и без лишних разговоров отведешь меня к леди Рианнон, или я снова приступлю к тому, на чем мы остановились.
– Я все равно умру, – зарыдал Мадог. – Она ведьма. Она прокляла меня.
– Ты идиот, – откликнулся Саймон полным презрения голосом, подталкивая Мадога острием меча. – Леди Рианнон – никакая не ведьма. У нее нет силы проклинать. Веди меня к ней. И не надейся водить меня кругами. Что бы ни произошло с леди Рианнон, это произошло между рассветом и завтраком, когда я увидел тебя. Если ты не найдешь ее за половину этого времени, то вместо уха я отрежу тебе твой мужской орган. Ты заслуживаешь этого за то, что посмел поднять на нее руку.
Мадог ускорил шаг, убедившись, что Саймон не повторяет своих угроз, а исполняет их. Лицо Саймона остекленело, как у трупа, и взгляд был страшен. Это все, думал Мадог, воля ведьмы. По этой причине он не стал тянуть время, а быстро нашел тропинку, по которой шли утром Маллт и Рианнон. Мужчины двигались гораздо быстрее, чем женщины, поскольку Маллт тогда, как могла, сдерживала темп. Через несколько минут быстрой ходьбы они оказались на том самом месте, где Мадог напал на Рианнон, – земля, хворост и сухие листья были здесь вспаханы ногами и разбросаны во все стороны.
Тут Мадог замешкался и повернул свое изуродованное лицо к Саймону.
– Вы околдованы, – пробормотал он. – Вот почему вы знаете, что я сделал, и вот почему вы не слышали, как она прокляла меня. Ведь вы были рядом с ней в той бухточке. Помните?
Саймон разразился смехом.
– Ну, точно идиот! Болван! Как она могла проклясть тебя, даже если бы была ведьмой? Ни она, ни я не знали, кто там был. Моя лошадь почуяла тебя. Я же сказал тебе, что у леди Рианнон нет силы проклинать. Она просто испугалась и выкрикнула то, что, как она надеялась, могло защитить нас. А узнал я о том, что ты сделал, просто услышав твой разговор с Маллт. Теперь иди вперед.
Мадог не посмел ослушаться и двинулся с тропинки в ту сторону, куда он затащил Рианнон, продолжая шептать на ходу:
– Она прокляла меня. Я чувствовал это. Я не мог есть, и дыхание застревало у меня в горле…
– Ты двадцать раз дурак! – вскипел Саймон. – Ты просто боялся последствий проклятия и страдал от своего собственного страха. – Он ткнул Мадога в спину. – Быстрее, пока я не потерял терпение и не заставил тебя подпрыгивать.
Мрачный тон Саймона предупредил Мадога, что тянуть время опасно, а убежденность Саймона заставила его начать сомневаться, не слишком ли поспешно он, сбитый с толку словами Маллт, пришел к заключению насчет Рианнон. Он не был уверен; он все еще чувствовал, что Рианнон – ведьма, она такая странная, но, возможно, она не проклинала его. В любом случае, его судьба в руках Саймона казалась гораздо более определенной, чем в руках Рианнон, и он поспешил к тому месту, где спрятал ее. Он очень боялся сбиться с пути, поскольку сам недавно постарался не оставить никаких следов на мягкой земле, не сломать ни одной веточки, но его наметанный глаз охотника подсознательно замечал то расщепленное дерево, то засохшее, странно уродливое, где он спрятал бы добычу, слишком тяжелую, чтобы нести ее в одиночку. Подгоняемый страхом, он почти без колебания дошел до огромного поваленного дерева.
– Там, на другой стороне, – прошептал он, дрожа от страха, не зная, надеяться ему или бояться, что Рианнон умерла. Мадог знал, что пострадает и в том, и в ином случае.
Саймон не мог больше ждать даже нескольких минут, которые у него ушли бы на то, чтобы надежно связать Мадога, и он не надеялся уследить за ним, освобождая Рианнон. Мадог не сказал, каким образом он обезвредил ее, но Саймон и без него понимал, что она либо связана, либо сидит на цепи. Если бы она не была каким-то образом лишена возможности двигаться, она вернулась бы в Абер. Не исключено также, что в этот заговор были замешаны и другие участники, которые могли быть предупреждены голосом Мадога и их неосторожным приближением и спрятаться в засаде.
– Иди кругом, – приказал Саймон и, когда Мадог наклонился, чтобы перелезть через ствол, достаточно сильно ударил его по голове плоской стороной меча.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Мадог тоже не торопился к месту встречи. Он был больше заинтересован в том, чтобы получше замести следы, чем прийти на свидание раньше девушки, хотя и не слишком медлил, опасаясь, что Маллт надоест ждать. Чтобы обмануть стражу у ворот, он пошел по дороге до первого поворота, скрывшего его от глаз часовых, после чего свернул в лес. Убедившись, что его не видно и с дороги, он бросился бежать, держась за деревьями, но стараясь не отклоняться от направления к условленному месту.
Предосторожности, предпринятые с обеих сторон, дали Саймону достаточно времени выбрать подходящее укрытие в тени деревьев, но с тем расчетом, чтобы хорошо просматривалась местность напротив восточных ворот. Густо стоявшие стволы деревьев достаточно хорошо скрывали его, и Саймон надеялся, что сумеет напасть на Мадога внезапно или, если тот окажется слишком далеко, хотя бы бросить ему вызов.
Он испытал разочарование, когда из-за частокола показалась Маллт, быстрым шагом направлявшаяся в сторону леса. Ее присутствие могло осложнить дело. Саймон предпочел бы не иметь свидетелей его разборки с Мадогом, но по мере того, как росли страх и гнев, его все меньше беспокоили всякие посторонние мелочи, кроме жгучего желания поскорее добраться до Мадога. Маллт, казалось, шла прямо на него; однако, войдя в лес, она остановилась и огляделась.
По краю леса деревья были прорежены, а кусты вырублены по приказу Ллевелина, чтобы не дать врагам возможности спрятаться и тем самым предотвратить внезапную атаку. Дальше в лес расчистка не имела смысла, поскольку мало что росло в густой тени соединявшихся наверху крон могучих деревьев.
Маллт праздно стояла у края, блуждая взглядом по открытому полю в поисках Мадога, в то время как Саймон пытался решить, не стоит ли ему наброситься на нее и обезвредить. И так, и этак выходило плохо. Если он схватит ее, она может успеть закричать и предостеречь Мадога, или Мадог, не увидев ее, может просто не подойти к тому месту, где его поджидал Саймон. Если же он ничего не предпримет против нее, она, несомненно, побежит в Абер, взывая о помощи, но это показалось Саймону менее серьезной проблемой. Он был уверен, что сумеет сломить сопротивление Мадога и утащить его в более укромное место, прежде чем подоспеет помощь.
Не позволяя себе думать о Рианнон, Саймон зафиксировал все свое внимание на Маллт и на южной оконечности частокола, откуда он ожидал скорого появления Мадога. Он не стал терять времени на облачение в доспехи, но и Мадог не был, точнее, не должен быть в доспехах, да у него, вероятно, никогда и не было стальной кольчуги. Саймон вытащил меч, держа его обнаженным в одной руке, в другой руке у него был нож. Мадог не ускользнет от него, вооружен он или нет.
Целеустремленность Саймона едва не подвела его. Пока он неотрывно смотрел в одну сторону, Мадог появился с запада бесшумной крадущейся походкой валлийского лесного воина. Метнувшись молнией, он схватил Маллт за руку и оттянул ее назад на несколько шагов. Как только она попыталась что-то сказать, он вонзил нож прямо ей в сердце.
Саймон задохнулся от ярости и выскочил из своего укрытия. В любых других обстоятельствах чувство чести потребовало бы от него дать Мадогу шанс защититься, но человек, убивший женщину, не стоил проявлений этикета. Если бы Саймону не требовалось узнать, что Мадог сделал с Рианнон, он бы просто схватил его за волосы и перерезал ему глотку, как убивают скот. Но это было бы слишком легкой и безболезненной смертью. Саймон теперь был уверен, что Мадог убил Рианнон. Нет, он придумает для Мадога долгую, очень долгую и мучительную, необыкновенно мучительную смерть.
Когда Саймон выскочил из чащи и набросился на Мадога, тот был настолько ошеломлен, что завизжал, как женщина, и бросился наутек. Вообще-то он был не трусливее любого другого человека, хотя, конечно, и не героем, но слишком уж много непонятных вещей приключилось с ним за последние два дня. Ужас, однако, так ослепил его, что он совершенно забыл о мертвой женщине у себя под ногами и, споткнувшись об нее, упал. Это окончательно сломило его дух. Он лежал, уткнувшись лицом в землю, визжа, рыдая и моля о пощаде.
В большей степени испытывая отвращение к такому недостойному мужчины поведению, нежели опасаясь, что Мадог попытается оказать сопротивление, Саймон сильно ударил его по голове рукояткой ножа. Всхлипывания и крики мгновенно стихли. Саймон вытащил из-за пояса Мадога меч и отбросил его подальше. Потом, не имея больше нужды торопиться, он отвязал со штанов Мадога подвязки и одной из них крепко скрутил за спиной его руки, а другую в виде петли нацепил ему на шею. Пока Мадог будет лежать тихо, петля будет свободной. Как только он попытается бежать или кричать, петля затянется и задушит его.
Затем Саймон встал и принялся бить Мадога по лицу плоской стороной меча. Его не слишком беспокоило, что порой он задевал его и лезвием. Однако бил он не сильно, и после нескольких ударов Мадог полностью очнулся.
– Где леди Рианнон? – спокойно спросил Саймон.
– Я не знаю! – взвыл Мадог, дрожа от страха.
Саймон улыбнулся.
– Ты предпочитаешь лишиться сначала правого уха или левого? – полюбопытствовал он.
– Вы не посмеете, – дрожащим голосом произнес Мадог.
Вместо ответа Саймон быстро уперся каблуком Мадогу в горло, приподняв носком сапога его подбородок, и одним быстрым движением отсек ему правое ухо. Мадог закричал так пронзительно, что Саймон испугался, что их услышит стража в Абере, но решение пришло быстро. Саймон просто натянул петлю, и крик приглушился. Затем он сунул меч под мышку, ухватил Мадога за пояс и потащил его в чащу, где их никто не сможет увидеть и где звуки будут заглушаться и рассеиваться. Там он опустил Мадога на землю, сунул острие меча под узел и ослабил давление подвязки на горло.
Прежде чем Мадог успел отдышаться и снова поднять крик, Саймон любезным тоном произнес:
– Теперь ты знаешь, что я не шучу. И я буду спрашивать тебя снова и снова, что ты сделал с леди Рианнон. В следующий раз я отрежу тебе левое ухо, потом выколю глаза, потом буду отрубать каждый раз по пальцу. И знай, что тебе не нужно беспокоиться о том, что ты умрешь от потери крови. Я разведу огонь, раскалю нож и буду прижигать твои раны, так что ты останешься жив. – Он помолчал немного и равнодушно добавил: – Я буду очень стараться, чтобы ты остался жив и дольше мучился.
Слезы текли по щекам Мадога, смешиваясь с кровью, но он лишь безмолвно мотал головой из стороны в сторону. С самого начала он не верил, что Саймон мог что-нибудь знать о том, что он как-то связан с исчезновением Рианнон, и теперь решил, что, если, даже потеряв ухо, будет продолжать отнекиваться, Саймон поверит в его невиновность. Однако, увидев, как Саймон приподнял ногу, чтобы повернуть его голову и отсечь второе ухо, Мадог понял, что Саймон каким-то образом знал наверняка, что все это – его рук дело. Сама «ведьма» или ее помощник как-то дали ему знать об этом.
– Я покажу вам, – вскрикнул он. – Я не убивал ее. Я даже не причинил ей никакого вреда.
В этот момент Саймон едва не упустил своего пленника. Радостная новость, что Рианнон все еще жива, сразила его, подобно физическому удару. Он побледнел и на мгновение ослабил натяжение петли, удерживавшей Мадога. Крайнее отчаяние породило в этом человеке такую прыть и быстроту реакции, какая была ему далеко не свойственна. Он мгновенно перевернулся, вскочил на ноги, вырвал веревку из ослабевших в рассеянности пальцев Саймона и побежал. Попытка, конечно, успеха не имела. Сделав десяток прыжков, Саймон настиг его и, наступив ногой на волочившийся по земле конец подвязки, повалил Мадога на землю.
Мадог завопил снова и брыкнул ногой, пока Саймон нагибался, чтобы поднять конец веревки, но Саймон просто натянул петлю и ткнул острием меча в горло Мадогу, но не слишком сильно, чтобы избежать лишней крови. Не высказанная словами угроза превратила визг Мадога во всхлипывания, перемежавшиеся уверениями, что Рианнон цела и невредима.
– Если я найду ее живой и невредимой, – сказал Саймон, – больше я к тебе не прикоснусь.
– Вы отпустите меня? – взмолился Мадог.
– Я не могу сделать этого, – ответил Саймон. – Ты думаешь, я забыл, что ты убил Маллт? Но это уже не мое дело. Как ты будешь наказан и будешь ли наказан вообще, решать лорду Ллевелину. Теперь ты встанешь на ноги и без лишних разговоров отведешь меня к леди Рианнон, или я снова приступлю к тому, на чем мы остановились.
– Я все равно умру, – зарыдал Мадог. – Она ведьма. Она прокляла меня.
– Ты идиот, – откликнулся Саймон полным презрения голосом, подталкивая Мадога острием меча. – Леди Рианнон – никакая не ведьма. У нее нет силы проклинать. Веди меня к ней. И не надейся водить меня кругами. Что бы ни произошло с леди Рианнон, это произошло между рассветом и завтраком, когда я увидел тебя. Если ты не найдешь ее за половину этого времени, то вместо уха я отрежу тебе твой мужской орган. Ты заслуживаешь этого за то, что посмел поднять на нее руку.
Мадог ускорил шаг, убедившись, что Саймон не повторяет своих угроз, а исполняет их. Лицо Саймона остекленело, как у трупа, и взгляд был страшен. Это все, думал Мадог, воля ведьмы. По этой причине он не стал тянуть время, а быстро нашел тропинку, по которой шли утром Маллт и Рианнон. Мужчины двигались гораздо быстрее, чем женщины, поскольку Маллт тогда, как могла, сдерживала темп. Через несколько минут быстрой ходьбы они оказались на том самом месте, где Мадог напал на Рианнон, – земля, хворост и сухие листья были здесь вспаханы ногами и разбросаны во все стороны.
Тут Мадог замешкался и повернул свое изуродованное лицо к Саймону.
– Вы околдованы, – пробормотал он. – Вот почему вы знаете, что я сделал, и вот почему вы не слышали, как она прокляла меня. Ведь вы были рядом с ней в той бухточке. Помните?
Саймон разразился смехом.
– Ну, точно идиот! Болван! Как она могла проклясть тебя, даже если бы была ведьмой? Ни она, ни я не знали, кто там был. Моя лошадь почуяла тебя. Я же сказал тебе, что у леди Рианнон нет силы проклинать. Она просто испугалась и выкрикнула то, что, как она надеялась, могло защитить нас. А узнал я о том, что ты сделал, просто услышав твой разговор с Маллт. Теперь иди вперед.
Мадог не посмел ослушаться и двинулся с тропинки в ту сторону, куда он затащил Рианнон, продолжая шептать на ходу:
– Она прокляла меня. Я чувствовал это. Я не мог есть, и дыхание застревало у меня в горле…
– Ты двадцать раз дурак! – вскипел Саймон. – Ты просто боялся последствий проклятия и страдал от своего собственного страха. – Он ткнул Мадога в спину. – Быстрее, пока я не потерял терпение и не заставил тебя подпрыгивать.
Мрачный тон Саймона предупредил Мадога, что тянуть время опасно, а убежденность Саймона заставила его начать сомневаться, не слишком ли поспешно он, сбитый с толку словами Маллт, пришел к заключению насчет Рианнон. Он не был уверен; он все еще чувствовал, что Рианнон – ведьма, она такая странная, но, возможно, она не проклинала его. В любом случае, его судьба в руках Саймона казалась гораздо более определенной, чем в руках Рианнон, и он поспешил к тому месту, где спрятал ее. Он очень боялся сбиться с пути, поскольку сам недавно постарался не оставить никаких следов на мягкой земле, не сломать ни одной веточки, но его наметанный глаз охотника подсознательно замечал то расщепленное дерево, то засохшее, странно уродливое, где он спрятал бы добычу, слишком тяжелую, чтобы нести ее в одиночку. Подгоняемый страхом, он почти без колебания дошел до огромного поваленного дерева.
– Там, на другой стороне, – прошептал он, дрожа от страха, не зная, надеяться ему или бояться, что Рианнон умерла. Мадог знал, что пострадает и в том, и в ином случае.
Саймон не мог больше ждать даже нескольких минут, которые у него ушли бы на то, чтобы надежно связать Мадога, и он не надеялся уследить за ним, освобождая Рианнон. Мадог не сказал, каким образом он обезвредил ее, но Саймон и без него понимал, что она либо связана, либо сидит на цепи. Если бы она не была каким-то образом лишена возможности двигаться, она вернулась бы в Абер. Не исключено также, что в этот заговор были замешаны и другие участники, которые могли быть предупреждены голосом Мадога и их неосторожным приближением и спрятаться в засаде.
– Иди кругом, – приказал Саймон и, когда Мадог наклонился, чтобы перелезть через ствол, достаточно сильно ударил его по голове плоской стороной меча.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59