И еще выезды были одним из способов сокращения расходов. Ведь когда королевская свита «наезжала» в один из замков какого-нибудь лорда, то истощались именно его запасы продовольствия и уничтожалась его дичь. Но, поскольку поместья лордов в большинстве своем были не настолько обильны и щедры, как королевские, свита останавливалась на короткое время в разных замках, чтобы совсем не разорить хозяина. Но для Ричарда было очень важно, чтобы в самом начале его правления никто из лордов не был бы обижен. Поэтому он без особого сожаления взял на себя расходы по содержанию толпы нетитулованных мелкопоместных дворян.
Королевская свита прибыла в Солсбери, и там состоялась церемония бракосочетания Изабель де Клер и Вильяма Маршала. Элинор даже расплакалась, но не оттого, что теряла подругу, а они успели сблизиться настолько, насколько это было возможно за столь короткое время. Элинор знала, что они будут видеться часто и встретятся уже через несколько недель, третьего сентября, на коронации Ричарда в Лондоне. Нет, она плакала оттого, что не смогла осуществить свои планы и ни на йоту не продвинулась ближе к достижению своей цели. Шли дни, король объявлял помолвку за помолвкой, и все шло к тому, что если Элинор выкажет предпочтение Саймону, его отстранят от опекунства.
Свадьба Джона и Изабель Глостерской состоялась в Марльборо. На этот раз Элинор не плакала. Она даже была довольна: молодожены – два сапога пара. Элинор даже позлорадствовала бы по этому поводу, если бы не власть, которой был наделен Джон, и которого Изабель могла настроить против нее. Джон же не преминул бы пустить эту власть в ход.
Тем не менее, она весело танцевала. Первым, как всегда, был Саймон, затем – сын графа Хантингтонского, затем молодой Валеран Лестерский, после чего она решила отдать дань приличиям и обещала танец Бигоду, а за ним – де Боуэну. После этого она вновь подошла к Саймону. На ее щеках играл румянец, в глазах плясали смешинки, она была такая оживленная, что что-то затрепетало в груди у Саймона, и он ощутил странное чувство легкости и счастья.
Не успели они выполнить первые несколько фигур танца; как неизвестно откуда взявшийся паж потянул Саймона за рукав и сказал, что король хочет его видеть.
– Я пойду с тобой, – сказала Элинор, заметив поклонников, ожидающих своей очереди.– Я подожду где-нибудь в укромном уголке, если король хочет поговорить с тобой наедине. В любом Случае я не останусь здесь одна, на растерзание этим стервятникам, которые, чего доброго, снова впутают меня в какой-нибудь скандал. Только полюбуйся на них!
Саймон посмотрел туда, куда показывала Элинор. Да, если один партнер не уступит ее другому после танца – быть беде, а одного раза, когда Бигод и де Боуэн не поделили ее, было более чем достаточно. Конечно, можно было бы оставить Элинор под присмотром королевы, но ее не было в зале. Взгляд Саймона скользнул по танцующим и ожидающим. Он заметил, что многие влиятельные лорды тоже отсутствуют. Саймон нахмурился. Было ли это простым совпадением, или вызов короля означал что-то более серьезное, чем приглашение к беседе? Если это так, королева велит Элинор уйти.
– Ну, ладно, будь, по-твоему, пошли! – согласился Саймон.
Они уже вышли из круга, вызвав протесты танцующих, потому что участвовали в построении танцевальных фигур, которые могли не получиться без них. Но при упоминании пажем имени лорда Ричарда все замолчали. Теперь Саймон и Элинор могли спокойно следовать за пажем. Беспокойство Саймона возросло, когда они вышли из Парадной залы, прошли двор и вошли в дом лорда, где остановился король.
В малой зале они увидели королевскую семью в сборе, главных баронов и лордов из пограничных земель между Англией и Уэльсом. Все это было похоже на тайное собрание.
Чувствуя неловкость от того, что вторглась туда без приглашения, Элинор остановилась в дверях. Саймон же поспешил вперед и что-то сказал королю, который засмеялся, затем – королеве, которая покачала головой, но обернулась и сделала Элинор знак рукой, чтобы та подошла к ней.
– Я прошу прощения, Сир, мадам, – начала было Элинор, приседая в реверансе, – но…
– Да, мы не можем постоянно устраивать шумные скандалы в танцевальной зале, – поддразнил ее лорд Ричард.
– Твое присутствие не помешает, – заметила королева, – даже наоборот, ведь набор в войско касается твоих вассалов так же, как и других, о чем они узнают завтра. Стань здесь, дитя.
И Элинор встала за спиной королевы. Ее губы беззвучно повторили «набор в войско», но вслух она не произнесла ни звука. Набор в войско ее вассалов означал, что грядут военные действия. Но какие?
Ответ на этот вопрос не заставил себя ждать. Саймон был последним из тех, кого вызвали на это совещание, и, когда все были в сборе, Ричард объявил, что Мортимер привез известие о восстании в Уэльсе.
– Как они посмели! – возмущался Мортимер. Но никто из присутствующих ему не ответил.– Они что, думают, что я новичок в подавлении бунтов?
Джон громко рассмеялся, и Элинор увидела, как напряглись лица баронов. Хьюго Мортимер и Вильям Браозе посмотрели на Джона, затем друг на друга, и снова на королеву.
– Вздор! – резко произнесла королева и, увидев, что Ричард в шоке, добавила:
– Конечно, мой господин, я не имела в виду усомниться в Ваших способностях. Я имела в виду слово «восстание». Ведь это воистину вздор! Валлийцы не бунтуют. Они ведут себя нормально.
Лорды из пограничных земель согласно кивнули головой.
– И по этой причине мой брат должен проигнорировать это оскорбление? – усмехнулся Джон.
– Нет, конечно, – спокойно предложил Саймон, – но стоит ли говорить о войне или подавлении восстания, поднимая незначительное оскорбление до уровня настоящей угрозы. Если валлийцы брыкаются как младенцы, то они заслуживают хорошего шлепка.
– Я не собираюсь прощать даже мелкие обиды, – резко ответил Ричард.
– И правильно сделаешь, – согласилась королева спокойно, но Элинор показалось, что руки у нее слегка дрожали, когда Джон своим едким замечанием пытался вызвать агрессивную реакцию брата, подстрекая его к войне. Однако когда она заговорила, и руки, и голос ее были спокойны:
– Я думаю, Саймон прав. За оскорбление надо мстить, но месть может выражаться и в презрении.
Это было обращено к Ричарду, который вопросительно взглянул на мать.
Саймон успел обменяться взглядами с королевой, и Элинор, наблюдавшая за ними, почувствовала, что они успели многое сказать друг другу. Этого, как ей показалось, не заметил никто. Элинор вдруг поняла, как остро она чувствует каждый взгляд и жест Саймона.
– Во-первых, – предложил Саймон, – Вы, Ваше Величество, должны дать ясно понять, что у Вас есть более важные дела, чем этот бунт.
На лице Ричарда появилась неодобрительная гримаса:
– Иными словами, ты вежливо и учтиво предлагаешь мне ничего не делать?
– Отчасти, да. То есть, я хочу сказать, что не поверю, чтобы Вы своей собственной персоной возглавили карательную экспедицию.
– Не возглавить свой отряд, идущий на войну? – засмеялся Джон.– Хорошее же впечатление он произведет на баронов, которые еще не знают его.
Но тут вмешался Мортимер:
– Простите, мой господин, но ведь речь идет не о войне. И мы все прекрасно знаем о мужестве и отваге лорда Ричарда. Ему нет необходимости доказывать нам это. Действительно, Ваша милость, – продолжал он, повернувшись к королю, – небольшого отряда, вместе с отрядом моих людей и людьми Вильяма, будет вполне достаточно, чтобы загнать весь этот сброд обратно в горы. Если собрать большое войско, то это будет пустой тратой людей и денег и, кроме того, будет означать, что Вы уделяете слишком много внимания вещам, которые выеденного яйца не стоят.
– Более того, это отсрочит день твоей коронации, – напомнила сыну королева Элинор.– Подумай, что возомнят о себе валлийцы, и как они будут хвалиться тем, что им удалось приостановить коронацию короля.
Это высказывание королевы, пожалуй, разрешило сомнения Ричарда. Ричард нахмурился, обдумывая сказанное. Но Элинор пришло в голову, что Ричарда больше задело возможное ликование валлийцев, а не отсрочка коронации.
– Хьюго абсолютно прав, – сказал Вильям Браозе, – нет необходимости снаряжать огромное войско, да и вассалы пойдут туда без особой охоты. Вот помню, когда…
– Извините, милейший, – перебила его королева.– Я с Вами согласна, а Вам, Ричард, хотела бы заметить, что, если Вы намерены снабжать провизией огромное войско, в замке не останется припасов, чтобы устроить праздник в честь коронации. Может сложиться неблагоприятное впечатление, что король беден.
– Ваша милость, – добавил Саймон, – я верой и правдой служил Вашему отцу и не раз участвовал в сражениях с валлийцами. Должен сказать, что у них в крови желание привлечь к себе внимание. И если Вы доставите им такое удовольствие, Вам никогда с ними не справиться.
Саймону повезло, что Ричард слушал советы вполуха и был занят размышлениями о том, кто из его советчиков важнее и кому можно доверять. Матери он доверял во всем без колебаний, кроме одного. Если бы она могла, не изменяя политической обстановки, помешать Ричарду отправиться в крестовый поход, она бы сделала это. Теперь Саймон. Он был вторым человеком, которому доверял Ричард. Еще когда Ричард был моложе, он всегда чувствовал, как Саймон пытался оберегать его и опекать, так же, как и мать. Но Саймону он тоже не мог полностью доверять, так как тот был настолько предан королеве, что готов был сделать все, чего бы она ни пожелала, не задумываясь о том, правильно это или нет. А что касается Джона, то при одной мысли о нем Ричарда затрясло. Он совсем не доверял брату и был уверен, что тот очень хитер, хотя это и не всегда проявлялось в его поступках. Если Джон не видел своей выгоды в чем-либо, его предложения в политических делах были точными и проницательными. Трудность заключалась в том, что было трудно понять, когда, как и что Джон намеревался использовать для своей выгоды.
Еще одну проблему представляли два лорда из пограничных с Уэльсом графств. Королю показалось странным, что они не настаивали на том, чтобы он сам повел большое войско и разрешил их трудности. Обычно бароны так не разбрасывались своими людьми и деньгами. Возможно, ответ заключался в том, что они чувствуют себя полновластными хозяевами в своих владениях, а посему предпочитают немного поиздержаться, чем позволить королю повести войско и оказывать на них давление так же, как и на валлийцев. Да, они попросили людей, но таких, которыми будут командовать сами, так что валлийцы поймут, что власть в руках Мортимера и Браозе. Кстати, его мать была права насчет коронации – осталось всего пять дней.
Занятый своими мыслями, Ричард не заметил, что королева и Саймон начали нести полный вздор.
А произошло все потому, что Браозе начал: «Я помню, как…», что ничего не означало для Ричарда, но королева и Саймон хорошо знали, о чем идет речь. Браозе намеревался рассказать об ужасной трагедии, которая разыгралась, когда Генрих повел войско в Уэльс, чтобы «раз и навсегда покорить валлийцев». Одного намека на то, что валлийцы наголову разбили войско его отца, было бы достаточно, чтобы завести Ричарда, и он бы отправился в поход, чтобы доказать, что он – лучший воин.
Если бы королева была уверена в успехе этой кампании, она бы предпочла, чтобы Ричард отправился туда, тем самым, надеясь, что у него пройдет «лихорадка» крестового похода. Война всегда опасна, но не так, как болезни и предательство на чужбине в Святой земле. Плата папе за освобождение Ричарда от данной им клятвы, какой бы дорогой она ни была, будет меньше, чем плата за сам крестовый поход. Королева волновалась за Ричарда еще и потому, что знала, что армии, которая не привыкла сражаться в горах, не победить опытных валлийцев. Валлийцы собрали весь свой скарб, стада и женщин и ушли в горы, где не было открытых равнин для заранее подготовленных сражений. Передвижение телег и повозок будет крайне трудным по непроходимым узким горным тропам. По дороге не будет много ферм, так что воинам придется голодать. В горных ущельях и узких долинах небольшие отряды валлийцев могут внезапно атаковать, и это, в конце концов, подорвет дух армии, так как валлийцы смогут быстро скрыться в лесах, которые они хорошо знают, прежде чем армия будет готова к ответному удару.
Ричард слыл великолепным военным стратегом, но с валлийцами требовалась другая тактика, которую он счел бы ненужной и недостойной рыцаря. Вдобавок ко всему, он бы вряд ли стал спрашивать совета у тех, кого хотел поразить своими способностями. Учитывая все это, в сознании королевы слияние двух понятий – Ричард и Уэльс – непременно означали беду.
Готовность Саймона прийти ей на помощь еще больше усилила тревогу королевы. Очевидно, он тоже считал, что лучше Ричарду держаться подальше от Уэльса.
Когда королева и Саймон закрыли брешь, которую Браозе пробил в стене молчания, окружавшей поражение короля Генриха в битве с валлийцами, Джон стиснул зубы от негодования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67