Муравьев было очень много, девушка даже не бралась сосчитать их. Как стебельков на пшеничном поле, как камешков на пляже… И надвигались они с той же неумолимой определенностью, как закипает вода, попав в костер.
— Я уже могу идти, — хотела сказать Илна, но выдавила из себя только тихий шепот. Щелканье жвал насекомых звучало громче, чем завывание ветра в осиновой роще. И это было ужасно. Девушка даже не представляла себе, что может так напугаться. Крошечные ножницы, вонзающиеся в ее плоть. Раз за разом, раз за разом…
Гаррик продолжал бежать по лестнице. Он тяжело дышал, но темпа не сбавлял. Кажется, он не видел ужасных муравьев, ползущих следом. Скорее всего, он даже не подозревал, что кто-то их преследует.
— Теноктрис! — позвала Илна старую колдунью, болтавшуюся на соседнем плече. — Долго еще?
Та попыталась улыбнуться. Наверное, ей было еще хуже, чем Илне, но выбирать не приходилось.
— Долго, — прохрипела она.
Гаррик наконец добрался до вершины пирамиды. От напряжения его пошатывало. Он запутался в толстых корнях с множеством боковых побегов и чуть не упал.
— Внутрь, — скомандовала старуха, пытаясь разглядеть что-то через голову юноши.
Желто-коричневая муравьиная масса уже облепила всю поверхность пирамиды. От людей их отделяла всего одна терраса.
Юноша вместе с обеими женщинами рывком преодолел каменный козырек и оказался перед алтарем. Здесь имелось небольшое углубление для жертвенной крови с желобками для отвода излишков. Каменные стенки этого мини-бассейна были покрыты резьбой, иллюстрирующей местные обряды. Примитивный стиль изображения не помешал Илне разобрать, что жертвами являлись люди, а священники относились к другому биологическому виду.
Муравьи были уже на верхней террасе. Теноктрис вскарабкалась на вершину алтаря и скрылась из виду. Илна с Гарриком последовали за ней. Они оказались в чашеобразном углублении, со дна которого поднимались зазубренные стеклянные шипы.
Задыхаясь, Илна встала на четвереньки. Воздух был холодный, изо рта шел пар. Солнце, стоявшее в зените, почему-то приобрело зеленоватый оттенок.
— Сюда, — сказала старуха, указывая на трещину в боковой поверхности чаши. Это был путь наверх, правда довольно неудобный — крутой и скользкий.
— Илна, Гаррик, вы сможете?.. — спросила Теноктрис. Девушка только кивнула, говорить ей не хватало сил. Гаррик опустился на одно колено, и они вместе поднялись.
В четверти мили от них на краю бассейна показалось странное существо со множеством конечностей. С виду оно напоминало сороконожку, но бока его отдавали металлическим блеском. Помедлив, оно начало спускаться в направлении людей.
Его волнистое тело было около сотни футов в длину, а его жвала длиной и блеском напоминали стальные клинки.
— Только не спешите, держите скорость шага, — сказал Гаррик, пропуская женщин вперед в трещину. — Мы слишком устали, и если будем торопиться — упадем. А эта штука нас держит в поле зрения.
Насчет спешки он был прав. Илна не была уверена, что они располагают возможностью убежать от этой твари, но она решила положиться на судьбу.
Перед ней карабкалась Теноктрис, оставляя за собой кровавые отпечатки ладоней. Поверхность кратера была не такой гладкой, как случается при вулканическом происхождении. Стенки изобиловали трещинами, та, по которой они ползли, была еще не самой крупной. В свое время нечто с такой силой ударило в землю, что та вспучилась и раскололась.
Сороконожка приближалась, ее конечности мелькали, как спицы на мельничном колесе. Илна старалась не оглядываться назад. Чему быть, тому не миновать… Ей припомнился каждый день ее жизни в Эрдине. Единственное, о чем она жалела, так это то, что Кашелу тоже придется умереть. И только по ее вине. Но, Госпожа свидетель, она этого не планировала. Это не являлось частью ее узора…
Внезапно пятки Теноктрис, которые до того мелькали на уровне глаз Илны, исчезли. В следующий момент опора ушла из-под рук девушки, и она упала вперед. Приземлилась она на плоской, как мельничный жернов, площадке. Здесь не было ничего, кроме одного предмета — черного трона, который маячил, словно остров посреди морской глади.
Рядом с ней рухнул Гаррик. Видно, им все же удалось оторваться от сороконожки: вокруг стояла тишина, прерываемая только их дыханием и стуком сердец.
— Это Трон Малкара, — прошептал юноша.
— Да, — тихо ответила Теноктрис, и снова наступила полная, абсолютная тишина.
Илна сидела, скорчившись, уткнувшись лбом в землю. Почва здесь не имела ни плотности, ни температуры. Серая окраска тоже была совершенно нейтральной: то ли цвет, то ли нет. Это была материализованная копия того места, где Илна потеряла душу.
Они находились внутри освещенного круга, центром которого являлся черный трон. За пределами круга было темно, и эта темнота надвигалась.
— Пошли, — сказал Гаррик и поднялся.
— Нет, Гаррик, не надо, — осипшим голосом попросила Илна. Слезы катились у нее по щекам. Слезы злости, разочарования… и — чего уж скрывать — страха. — Лучше умереть. Гаррик, я знаю, что обитает там.
Теноктрис уже поднималась.
— Пошли, — повторил Гаррик и погладил Илну по щеке. Девушка поднялась, ослепшая от слез, но не желая разочаровывать своих друзей.
Они двинулись к трону. Гаррик шел посередине, держа обеих женщин под руки. Расстояние, казалось, не уменьшалось, но стена темноты все сжималась.
Илна повернулась, чтобы посмотреть на старую колдунью.
— Теноктрис? — позвала она.
— Это единственная дорога, — отозвалась та. — Но выведет ли она нас, не знаю.
— Мы уже вступили на этот путь, — сказал Гаррик, — и должны дойти до конца.
Темнота наступала им на пятки, подгоняя, угрожая поглотить их в случае промедления. Илна уже слышала обреченные стоны отчаяния — вечного и абсолютного. Их отчаяния — ее, Гаррика и Теноктрис. Это случится, если темнота настигнет их.
— Малкар не является конкретным человеком, — произнесла колдунья. Голос у нее был странно плоским: в этом месте отсутствовало эхо. Звуки не отражались даже от земли. — Он просто существует, а Трон — это его символ.
Непонятно было, говорит она для них или же формулирует для самой себя свои мысли. Илна знала, что Теноктрис всю жизнь посвятила познанию.
И тут она задумалась: а ради чего жила она, Илна ос-Кенсет? Положим, она помогла победить Клобука… Это годится в качестве результата человеческого существования, если не его цели.
Девушка тихонько засмеялась, и тут же ощутила дружеское пожатие Гаррика. Неужели он все понимает? Впрочем, теперь это уже не важно.
— Сидя на Троне Малкара, фокусируешь на себе половину всей силы вселенной, — объясняла Теноктрис. — Становишься обладателем этой мощи. С таким количеством энергии человек может делать все что угодно.
— Да, но он не будет уже человеком, — вмешалась Илна.
— Ты права, — согласилась колдунья, — не будет.
Теперь девушка могла уже разглядеть отдельные детали Трона, хотя — странное дело — как только она пыталась сконцентрировать взгляд на какой-то точке, та сразу же расплывалась и исчезала из вида. Это было все равно как рассматривать в сумерках змеиную свадьбу. Узоры оказывались слишком сложными для целостного восприятия, но вполне доступными для чувств Илны.
Не так давно она сама являлась частью этого рисунка. Дерево, с которым девушка повстречалась где-то в сером чистилище, тоже было крохотным лоскутком обширной ткани Трона.
— Сидя на Троне Малкара, — сказала Илна с безликой улыбкой, — становишься воплощением зла.
— По человеческим понятиям, да, — согласилась Теноктрис.
Теперь они были совсем близко от Трона, стоявшего на трехступенчатом возвышении. У Трона были широкие подлокотники и высокая спинка из того же материала. Он был рассчитан на высокого человека, такого, как Гаррик, но в то же время Илна чувствовала: объем этого Трона охватывал темноту, которая наступала не только в данном месте, но и во всей вселенной.
Тем временем Гаррик подхватил обеих женщин и, усадив их на полусогнутые руки, шагнул вперед.
Нет, но с губ Илны так и не сорвался протест, который зародился у нее внутри. Если этому суждено случиться…
Гаррик преодолел три ступеньки с той неизменной ловкостью, которая была присуща ему с детства. На губах юноши играла легкая улыбка — казалось, он не замечает веса своих спутниц.
— Вся мощь вселенной… — прошептала Теноктрис.
Пусть так и будет!
Вместо того чтобы усесться на Трон, Гаррик наступил на его сиденье. Слегка пошатнувшись под тяжестью своей ноши, он следующим шагом поставил левую ногу на резной подлокотник, а затем прыгнул вперед. Прыгнул легко, будто не устал, будто не нес на руках двух женщин, которые по различным причинам не могли самостоятельно проделать этот путь.
Правая нога юноши наступила на спинку Трона. Задержавшись на мгновение в этом положении, Гаррик затем швырнул всех в темноту.
Их подхватили чьи-то руки. Свет бумажных фонариков ударил в глаза, даже полумрак за дверями воспринимался как полуденное солнце.
Илна не узнавала комнату, в которой они находились. Видела только по обстановке, что принадлежит она серианцам. Кашел, на чьем лице были написаны тревога и удивление, обнимал Гаррика. Внезапное появление друга явно поразило юношу. Шарина держала Теноктрис, рядом стояла девушка, которая протягивала руку за соком для колдуньи.
— Сюда, позвольте уложить вас, — произнесла Лиана. — Все в порядке, Илна. Теперь вы в безопасности.
9
Гаррик лежал с закрытыми глазами и наслаждался моментом: не надо было ничего делать, ни за что отвечать. Маленькие руки ловко смазывали мазью царапины и неглубокие порезы у него на теле. По оживленному щебетанию он узнал серианских целителей. Самой серьезной травмой являлся ушиб ребер, но Гаррик даже не мог вспомнить, где же он получил его.
Вот только устал он… Так сильно устал.
— Спасибо тебе за то, что вернул Илну, — сказал Кашел. — Я бы очень хотел помочь тебе в этом деле, но, похоже, ты и без моей помощи отлично обошелся.
Гаррик хотел засмеяться, но тут же будто пригоршня ножей воткнулась ему под ребра. Немного отдышавшись, он прохрипел:
— Правильнее сказать, что Илна вернула нас. Без нее бы мы не справились.
— Неправда, он нес меня большую часть пути, — слабым голосом проговорила девушка откуда-то слева от Гаррика. В его понимании Илна была тем человеком, которого невозможно сломать. Но сейчас, казалось, она так износилась, что вот-вот и вовсе исчезнет. Как нож, который слишком часто затачивали. — Зато Клобук мертв.
Гаррик открыл глаза и сел. Ребенок-серианец принялся увещевать его словами, которые юноша не понимал и в любом случае не послушал бы.
— Скажи, Теноктрис, это правда? Клобук мертв?
По стенам была развешана дюжина фонариков, каждый из них отбрасывал причудливую тень. На жаровне под наблюдением старухи-серианки в керамических горшочках разогревались медицинские снадобья. Мужчина-лекарь наносил кровоостанавливающую мазь на расцарапанное бедро колдуньи.
Лиана массировала податливые, как разогретый воск, мышцы Илны. Так износилась, что вот-вот исчезнет…
Теноктрис села, попыталась улыбнуться, хотя морщинки у ее глаз углублялись каждый раз, как целитель прикасался к ее ранам.
— Знаешь, тысячу лет назад я думала то же самое, — задумчиво сказала старуха, — Может, хоть сейчас это окажется правдой. Хотя, боюсь, это не имеет особого значения.
— Для меня имеет значение, — произнесла Шарина. Она говорила тихо, но милосердия в ее голосе было не больше, чем в лезвии топора. Девушка сидела подле Кашела, лицо спокойное, руки скрещены на коленях поверх рукоятки пьюльского ножа.
— Да, — кивнула Теноктрис с прежним убеждением. — Для всех нас. Да и для самого Клобука — на достаточно долгое время, пока будет длиться его падение. Но он — лишь часть проблемы.
Илна посмотрела на Гаррика и улыбнулась странной холодной улыбкой.
— Дерево не являлось Троном Малкара, — заметила она, и возможно, лишь старая колдунья поняла ее слова. — Но и его оказалось слишком много для меня. Я была слаба.
— Нет, — возразила Теноктрис. — Твоя сила, а не твоя слабость сделала тебя уязвимой. Но в принципе ты права: Клобук был агентом безликой силы, посланником в человеческом обличье. Она найдет себе другие каналы — такие же, как Клобук и то, что ты называешь деревом. Малкар приходит и уходит. Сейчас он усиливается — так же, как это было тысячу лет назад. Если его не остановить, он снова опрокинет Острова в эпоху варварства.
— Только не в этот раз, — заявил Гаррик. Он сидел, обхватив плечи руками, дрожа от чувств и воспоминаний, которые были не совсем его собственные. — Не сейчас!
Юноше показалось, что где-то, в глубине его сознания, раздается смех короля Каруса.
— Не в этот раз, парень! — услышал он, как во сне. — Не в этот раз, король Гаррик!
10
Она пристально смотрела на турмалиновые фигурки, образовывавшие на игровой доске комбинацию, пока ей не понятную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94