– Почему люди не имеют отношения? Или это вообще не люди? – У него в голове промелькнул фантасмагорический хоровод, состоящий из призраков, зомби, вурдалаков и прочих.
– Я, должно быть, неправильно выразился. Я имел в виду конкурентов Локса Ховераса. Это тупиковая ветвь, которая тебя ни к чему не приведет.
– Но если дело не в них, то я просто не знаю, кому могли понадобиться эти бумаги. Я не вижу мотива. Ладно если бы пропала партия готового мыла, им может воспользоваться любой, и это была бы обыкновенная кража. Но сложные, полные всяких премудростей важные бумаги – кому они нужны?
Тарк отмахнулся:
– Да что ты на них зациклился! Разве в них дело?
– А в чем? Ведь Агентство наняли найти именно эти Разработки, –резонно возразил Квинт.
– Все дело в Миранде, – зашептал Тарк на ухо Квинту. – Тому, кто это сделал, нужен был Майк, а не документы. Дело в конкуренции, да только не в той, о которой ты подумал.
– Но тогда получается... – Квинт замолчал, соображая.
– Именно.
– Поклонник... – пробормотал Квинт. – Почему же тогда он не довел начатое до конца?
Тарк комично пожал сухонькими плечами:
– По-моему, я сказал уже достаточно. Или ты мне не веришь?
– Да ты что! – ужаснулся Квинт. – Я скорее начну верить уличным предсказателям погоды, чем перестану верить тебе.
И он не лукавил. Информация, исходящая от Тарка, всегда была достоверной. Если он чего-то не знал или в чем-то сомневался, то не стал бы и рассказывать.
– Теперь, пожалуй, располагая новыми сведениями, я могу начать другое расследование, – сказал Квинт и благодарно кивнул гоблину. – Спасибо, Тарк.
Тот ухмыльнулся:
– Всегда рад помочь. Заходи еще, если что. Или просто так заходи, чаю попить.
Лорд Уникам решил немного прогуляться по городу. Ему хотелось этого уже давно. Несмотря на не слишком-то ласковую погоду – шел мокрый снег с дождем, – он как можно неприметнее оделся и вышел на улицу. Теодора Уникама одолевали разные мысли. Совет все еще не нашел средства борьбы с комой, проход в другой мир так и не закрыли, Клайв все еще без сознания, а у него самого проблемы с самочувствием. Есть повод задуматься.
Теодор на всякий случай закрыл лицо воротником плаща и надвинул на глаза шляпу – ему не хотелось, чтобы его узнали. Как провести этот вечер с пользой? Не думать о делах, развлечься? Что может развлечь такую утонченную натуру, как у него? Может, в оперу сходить? Давненько он в ней не был...
Проходящий мимо лорда вампир вдруг вздрогнул и поспешно поклонился. Теодор чуть заметно кивнул в отпет. Как ни крути, а от своих подданных, чующих обожаемого Повелителя за версту, никуда не деться.
Решено, он посетит оперу. Теодор Уникам очень любил музыку, еще с тех времен, когда был простым человеком. Оставалось надеяться, что певцы не растратили свой талант на закулисные интриги и покажут себя этим вечером с лучшей стороны. Оперный театр Фара – это огромное здание, способное вместить двадцать тысяч зрителей и позволяющее осуществлять постановки с участием до шестисот актеров. Лорду Уникаму как раз больше всего нравились такие масштабные действа, он любил, когда разыгрывались батальные сцены, ревел оркестр и где-то, как бы в отдалении, под самым куполом, витал нежнейший женский голос.
Дождь лил не переставая, превращая мостовую во что-то совершенно невразумительное. Лорд Уникам ускорил шаг и, миновав освещенную магическими фонарями площадь перед театром, вошел в фойе. Билеты продавал неизменно грустный призрак, робко кутающийся в саван. Несмотря на немного феерический вид, у билетера была прекрасная, цепкая память, и он тотчас узнал Теодора Уникама.
– Добрый вечер, – шелестящим шепотом поприветствовал его призрак. – Как всегда, в ложу номер девять?
– Она еще не занята? – спросил лорд Уникам, доставая деньги.
– Вы же знаете, – призрак улыбнулся, – что я всегда держу ее для вас.
– Приятно слышать. А разве дирекция не рассердится, если узнает?
– Ну а если и рассердится? Что она мне может сделать?
Действительно, что можно сделать призраку? На него не подействует ни одно административное взыскание.
– К тому же я прекрасно справляюсь со своими обязанностями, – добавил призрак и протянул Повелителю Вампиров билет.
Лорд Уникам потратил несколько ценных минут в гардеробе – до начала оставалось совсем немного, уже прозвучал второй звонок, и, поднявшись по лестнице, вошел в свою ложу. Садясь в обитое красным бархатом кресло, он вдруг поймал себя на том, что понятия не имеет, что он, собственно, пришел смотреть.
– Только бы не оперетта... – пробормотал лорд Уникам. – Не терплю эти легкомысленные оперетты. Хотя нет, вряд ли... Призрак бы меня предупредил.
Дали третий звонок, в зале погас свет, и шум начал стихать. Музыканты заиграли увертюру, показавшуюся лорду Уникаму очень знакомой, и на сцене подняли занавес.
– Странно, а где конферансье? – прошелестело рядом, – Почему сегодня начали без него?
Теодор Уникам резко обернулся и увидел рядом с собой билетера.
– Прошу прощения за вторжение, но, пролетая мимо, заглянул поинтересоваться, не нужно ли вам чего.
– Нет, ничего не нужно, спасибо. Только один вопрос. – Теодор кивнул на сцену. – Что сегодня дают?
– «Князя Игоря» Бородина.
– А, отлично. – Повелитель Вампиров в предвкушении потер руки и кивнул призраку. – Хорошая музыка. Тогда, если уж вы все равно зашли, принесите мне коробку шоколадных конфет.
– Конечно. Конфеты «Опера»?
– Да. Я съем их в антракте.
Постановка «Князя Игоря», и Теодор сразу же заметил это, несколько отличалась от классической. Отличалась– потому что в ней были задействованы новые спецэффекты, над которыми поработали волшебники. А как известно, если волшебники прикладывают к чему-нибудь руку, то ожидать можно чего угодно. И необязательно хорошего. Теперь это была не опера, а какая-то феерия.
– У этих магов больное воображение. Хорошо, хоть не покусились на святое и музыку не тронули.
Как-то раз Повелителю Вампиров довелось услышать ремикс арии Королевы Ночи из «Волшебной флейты» Моцарта, и его это настолько потрясло, что он какое-то время никак не мог прийти в себя. Сказать по правде, в тот раз лорду Уникаму было очень сложно сдержать естественное желание посадить автора этого кошмара лет на двадцать в Подводный Купол. Пришлось ограничиться внушительным штрафом за нарушение общественного спокойствия.
Над зрителями в партере проносились шары, постоянно меняя окраску, потом за ними шли какие-то тени мрачных воинов в потертых древнерусских доспехах – это по мнению магов, должно было добавить опере реалистичности. Лорд Уникам не понимал таких нововведений. Оставалось только закрыть глаза, чтобы не видеть того, что творится на сцене, и наслаждаться пением. Легкое прикосновение к плечу Теодора Уникама возвестило, что вернулся призрак. Он держал в руках большую красную коробку.
– Вот, принес, – сказал он и вручил коробку с легким поклоном.
– Спасибо, – поблагодарил лорд Уникам. – Бокала крови невинных младенцев конечно же не найдется?
Это была их с призраком давнишняя шутка. Может, постороннему человеку, доведись ему услышать, она и показалась бы жутковатой, но у призрака было немного отличное от живых чувство юмора, и он прекрасно понимал Повелителя Вампиров.
– Нет, не найдется, – ответил он, расплывшись в улыбке и озорно сверкнув в темноте ложи желтыми, как пламя свечи, глазами. – Но в конце выступления я смогу вам предложить бокал крови примадонны, ведь после того, как она выступит, вы наверняка захотите ее отведать.
Это тоже была стандартная фраза. Правда, иногда участь примадонны разделял и тенор.
– Фу, примадонна... – Теодор Уникам скривился и бросил взгляд на сцену. – Нет, она уже далеко не младенец. Чего только двойной подбородок стоит. Не хочу я ее крови. Как-нибудь обойдусь... – И зашуршал оберткой.
Повелитель Вампиров всегда отвечал отказом на предложение призрака, но иногда в его голову закрадывалась мысль: а что было бы, если бы он однажды согласился? Как знать – призрак жил в оперном театре уже много лет, и не исключено, что за столь долгий срок ему все могли порядком надоесть. Или даже надоесть настолько, что он был бы только рад, убей лорд Уникам какую-нибудь капризную певицу. Призрак, который в прошлом был гениальным композитором и даже сейчас был широко музыкально одарен, мог бы продолжать писать музыку, но ограниченная, тупоголовая дирекция все равно держала его только на должности билетера.
– Конферансье в обмороке, – доложил призрак. – Никто не может привести его в чувство.
– Нашатырный спирт пробовали? – спросил лорд Уникам. – Или чеснок... Тоже очень хорошее средство. И мертвого, – он мрачно улыбнулся, – поднимет.
– Пробовали, – отозвался призрак. – Не помогает. Похоже, он что-то выпил перед этим.
– А-а... – В голове лорда Уникама забрезжила догадка. – Выпил, говоришь... И в глубоком обмороке? И жидкость конечно же синяя... Удовольствия искал, бедняга...
– Все бесполезно? – заключил призрак.
– Да. Можешь так и передать тем, кто им занимается.
– Дежурный техномаг. Из пожарной охраны.
– Ясно. – Лорд Уникам склонил голову, размышляя. – Пусть конферансье отвезут в Центральную больницу. Вы ему уже ничем не поможете.
Призрак бесшумно растворился, пройдя сквозь тяжелую портьеру и закрытую дверь. Лорд Уникам всегда закрывал дверь в ложу на ключ, чтобы ему не мешали посторонние.
Жертв «Синей грезы» становилось все больше и больше. По столице уже поползли слухи о начале неизвестной эпидемии, повергающей людей разных сословий и рода занятий в кому без всяких на то видимых причин. Никому почему-то и в голову не приходило связать напиток и потерю сознания воедино, несмотря даже на такие неопровержимые улики, как полупустой стакан, валяющийся на полу рядом с пока еще живым человеком. А если какому-то светлому уму подобное и приходило в голову, он предпочитал держать эти мысли при себе. Еще несколько дней, от силы неделя, и можно будет заказывать траурную панихиду по усопшим.
Теодор Уникам чувствовал, что в данной ситуации он совершенно бесполезен, поэтому не стоило забивать себе голову всякими глупыми размышлениями. Он пришел сюда развлекаться, значит, так тому и быть. Все-таки и деньги за это заплачены немалые. Он быстренько доел конфеты, не дожидаясь антракта. В сущности вампира есть свои неоспоримые прелести – можно никогда не волноваться за состояние своих зубов. Никакие сладости, а вместе с ними и кариес, не страшны. Даже если есть лошадиными дозами медовые коржики, политые вишневым вареньем, и мороженое. Кровь кровью, но от сладкого тоже грех отказываться.
При воспоминании о крови Повелитель Вампиров невольно перевел взгляд на шею молоденькой певицы. Своим острым зрением он видел, какая у нее нежная кожа, белая, словно первый снег, а слева на шее едва заметно пульсирует синяя жилка. Повелитель шумно сглотнул слюну и усилием воли отвел взгляд от девушки. На сцене весьма кстати появился скелет бравой половецкой лошади – все-таки маги перестарались с эффектами, – который на несколько секунд превратился почему-то в индийского слона из другой постановки, обвешанного бубенцами, а потом снова в лошадь. И на этот раз более живую, насколько данный термин вообще применим к иллюзиям. В зале послышался плохо сдерживаемый смех. Лошадь, позвякивая бубенцами, оставшимися от слона, и издавая веселое ржание, прошла сквозь оркестр. Кто-то из музыкантов растерялся и, не ожидая такого поворота событий, взял слишком высокую ноту. Это только прибавило зрителям веселья. Иллюзия испуганно отшатнулась обратно – в сторону массовки, изображавшей половецкое войско. Храброе войско быстренько потеснилось, уступая иллюзии дорогу.
Теодор Уникам раздраженно отвернулся от этого безобразия. Посетить Оперу этим вечером было плохой идеей.
– Надо будет поднять вопрос в Совете, – решил он. – Пусть мне придется злоупотребить своим служебным положением, но я добьюсь того, чтобы классические оперы прекратили уродовать. Соул и Ярок Гиншпиль меня поддержат.
У Ярока Гиншпиля, бывшего командующего сухопутными войсками, кроме армии и молодой жены была еще одна страсть – театр. Он слыл записным театралом, знал многие арии наизусть и даже несколько лет назад начал брать уроки пения и игры на рояле. Лорд Уникам никогда не слышал, как он поет, но говорили, что для Ярока уроки не прошли даром и теперь он обладатель красивого, сильного баритона.
Перед взором Повелителя Вампиров ненавязчиво промелькнуло море крови. Глубокое-глубокое, с опьяняющим мозг ароматом. Теодор удивленно заморгал и потряс головой. С чего бы это вдруг такие ассоциации? Должно быть, мысли о Яроке привели его к войску, а дальше по цепочке – войско, сражение, раненые, убитые, льется кровь... Какое сладкое слово...
Лорд Уникам звонко причмокнул и в испуге прикрыл нижнюю часть лица обеими руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51