Ты бы по сторонам смотрела хоть иногда! Особенно когда дорогу переходишь.
– Да смотрела я! Это псих какой-то…
– Недописанной рекламы у тебя – весь стол завален. А нам через неделю приложение рекламное сдавать! А ты под машины кидаться вздумала!
– Я?! Под машины?! Да ты что?! И вообще, что ты тут стоишь?
– Тебя ждем.
– Ждете? Что и раб ла… Джулис тут? Ладно, пошли в редакцию.
В редакции «раб лампы» повел себя странно: принялся бегать из угла в угол и вполголоса что-то бормотать.
– Нет, это невозможно, невозможно. – Голос его доносился то из кухни, то от окна. – Остаться и ждать? А что будет дальше? Джулис, ты прекрасно знаешь, что будет дальше. Он не отступит. А я?
– Да замолчи ты! – прикрикнула на него Сати и обратилась к Никите: – Знаешь, надо заметку написать, заклеймить, так сказать! Жаль, я номер не заметила, а то быстренько бы выяснила, в каком автопарке этот лихач работает. Ты видел, как он мчался?! А я ведь на пешеходном переходе была! А если б ты не позвонил? Если б я не остановилась?!
Никита снова почувствовал противный холодок под ложечкой.
– Смотреть по сторонам надо, а не о блондинах мечтать! – отрезал он.
– Блондины-то тут при чем?!
Шаги Джулиса стихли.
– Отчего ты не хочешь пожить в сквере у Тильвуса? – умоляющим голосом спросил он. – Недолго, пока все не… ну я хочу сказать…
– Опять? – удивилась Сати. – Ты слышишь, Никита? Снова этот бред! С какой стати я должна жить в сквере?
– Не хочешь? Не хочешь?
– Конечно не хочу!
– Ну тогда моя совесть чиста! Я сделал все, что мог! Я пытался… все видели, что я пытался? Так и передайте великому магу – Джулис пытался! В конце концов, собственная жизнь мне дороже!
– Да что пытался-то? – насторожился сисадмин.
– Неважно. Этого я не могу сказать. Иначе – смерть. Просто… просто один мой знакомый… нет, не могу!
Он топнул ногой.
– Больше я ничего сделать не могу! Да и вообще – с какой стати?! Главное – унести ноги. А вы тут – как хотите…
Сати и Никита переглянулись.
– По-моему, у него крыша поехала, – неуверенно предположила она. – Наша жизнь его доконала. Сам знаешь, у нас в конторе рано или поздно все умом трогаются. Ну кроме меня, само собой.
– Пусть я лучше навек останусь невидимым, чем познаю гнев могущественных магов, – отчаянным голосом продолжал Джулис.
– Каких еще магов? – удивилась Сати. – А ты-то тут при чем?
– Да он, видать, боится чего-то, – сказал Никита. – Трясется, как заяц!
– «Трясется, как заяц, трясется, как заяц»… Да, я, может быть, не очень смел, это так, – забормотал Джулис. – Но вы просто не знаете… Не всем же быть храбрецами, я же, в конце концов, не Воин Сновидений! Я не трус, я осторожный. А осторожные люди живут дольше, это всем известно. Словом, я покидаю вас, – объявил он решительно. – Ухожу прямо сейчас. Возможно, я все же попаду в Доршату и кто-нибудь сжалится надо мной и снимет заклинание… а потом я исчезну и буду жить так тихо, что никто меня и не найдет. И в конце концов все забудут о моем существовании. А мне только того и надо. Пора смываться! Это лучше, чем сидеть и дожидаться, пока меня прикончат!
– Кто это тебя прикончит? – поинтересовался Никита. – Маги?
– Вот именно! – воскликнул невидимка. – Они! Могущественные и безжалостные!
Словно ураган пронесся по комнате, натыкаясь на столы, переворачивая и отшвыривая стулья. Папка на столе криминального корреспондента сама собой упала на пол, белые листы разлетелись по полу.
– Не знаю, про каких ты магов сейчас толкуешь, но вот за это Хамер тебя точно убьет, – пообещала Сати, удивленно провожая глазами невидимый вихрь. – С особым цинизмом и жестокостью.
– Я покидаю вас! Ухожу!
Сати передернула плечами:
– Покидай, плакать не будем. Только как ты уйдешь? Каким образом?
– Очень просто, – продолжал бормотать невидимка. – Я видел у вас зеркало… а, вот оно…
Голос замер, словно Джулис остановился напротив большого зеркала, висевшего на стене возле входа.
– И что? Зеркало-то тебе чем поможет?
– Вы – ничего не понимающие в магии люди, – продолжал бормотать невидимка. – Зеркало – это вход. Любое зеркало – это дверь в другой мир…
– С чего ты взял? – удивился Никита. Он посмотрел на зеркало в простой светлой раме и пожал плечами. – Это, может быть, у вас, в царстве-государстве зеркало – это дверь. А у нас зеркало – это зеркало. Кусок стекла.
– Да-да, – не слушая его, продолжал бормотать Джулис. – Как я раньше не подумал. Словом, оставайтесь, и будь что будет. А с меня хватит! Пусть даже я попаду не туда, это все равно лучше, чем… Я устал. Прощайте!
Послышался звук удара, звон бьющегося стекла. Зеркало сорвалось со стены и разлетелось вдребезги, усеяв серебристыми осколками пол. Что-то тяжелое рухнуло возле стены, послышался негромкий стон.
Сати вытаращила глаза.
– Он что, попытался прыгнуть в зеркало?
– Похоже на то, – сдержанно ответил сисадмин. Хрустя осколками стекла, он подошел к стене.
– Слушай, придурок. Это было обычное зеркало, понятно? Самое обычное. Не врата в другой мир, не портал, не… что там еще у вас бывает? Просто стекло. А теперь его нет.
– Черт! – расстроилась Сати. – Проклятый раб лампы! Мне по твоей милости придется с завхозом говорить, объяснять, почему у нас в редакции разбилось зеркало! Докладную писать!
Невидимка снова застонал.
– Да, не так-то просто уйти отсюда, – дрожащим голосом произнес он.
– Прыгая в зеркала, ты точно далеко не уйдешь, – рассудительно заметил Никита. – Разве что до ближайшей психбольницы.
– Он зачаровал это зеркало, – в отчаянии пробормотал невидимка. – Зачаровал, отрезал пути к отступлению. Он догадался, что я попытаюсь…
– Ты о чем это? – спросила Сати, но невидимка не ответил. Послышалось шуршание, хруст стекла и неуверенные шаги.
– Куда ты? – окликнула она. – Эй, Джулис! Ты куда?
– В типографию, – раздался мрачный голос. – У них всегда есть «неприкосновенный запас», целых две бутылки. Я знаю, где они их прячут. А на улицу я больше ни ногой.
– А что так?
– Да так.
– А есть ты что будешь? – поинтересовалась Сати. – Я тебя кормить не собираюсь.
– Сам прокормлюсь, – буркнул Джулис.
Сати и Никита переглянулись.
– А ты, – добавил невидимка уже с порога, – все-таки иди в сквер к Тильвусу.
Дверь открылась и тут же захлопнулась со всего размаху.
Над городом витал теплый летний вечер.
– Ну вот, – сказала Сати, из окна машины разглядывая ярко освещенный театр музыкальной комедии и нарядных граждан, спешивших к парадной двери. – Как и советовал наш полоумный раб лампы, мы идем к Тильвусу. Но жить в сквере я все равно не собираюсь! А что это народу так много кругом? – прибавила она с некоторым недоумением.
Возле театра и в самом деле яблоку негде было упасть, а прилегающая к нему улица была плотно заставлена автомобилями.
– Много-шмого… народ-то, это еще ничего, – проговорил Никита, заметив несколько человек в форме. – А вот ментов до фига, это уже хуже.
– А! – вдруг догадалась Сати. – Забыла совсем! Закрытие сезона сегодня, последний спектакль, потому и народу столько. Да и губернатор приехал и прочие великие личности нашего города, весь бомонд! Вон джип губернаторский стоит, видишь?
– Бомонд-шмомонд… не запаркуешься теперь, – недовольно проворчал Никита. – Придется где-нибудь в переулке…
Откуда ни возьмись появился сержант, с некоторым недоумением оглядел облупившуюся «японку»-развалюху, которая среди сверкающих черных автомобилей выглядела, как старая кляча в табуне арабских скакунов, и строго спросил:
– Вы, граждане, на спектакль? Нет? Тогда отъезжайте, отъезжайте… не задерживайте!
– Отъезжай, Никита, – проворчала Сати, нащупывая ручку дверки. – Запаркуйся где-нибудь и в сквер подходи. А я пока пойду гляну, на месте ли господин великий маг. А то, может, он тоже на спектакль отправился. В губернаторской ложе небось сидит, коньяк хлещет…
Она выбралась из машины и хлопнула дверцей.
– Сколько раз говорил – не хлопай так! – заорал вслед сисадмин, уязвленный зрелищем новеньких «мерседесов» на парковке. – Стекло вывалится!
– Ладно, ладно… забыла я, что в твоей таратайке все на честном слове держится!
– «Таратайка», – недовольно пробурчал Никита, – Пешком будешь ходить, ясно? До тех пор, пока я «мерседес» не куплю…
Сати махнула рукой вслед отъезжающей машине и направилась к театру, по пути с интересом рассматривая туалеты принарядившихся дам: закрытие сезона считалось в городе мероприятием светским и требовало соответствующей экипировки.
За стеклами вестибюля клубилась оживленная толпа, слышалась музыка и смех, зато в сквере на задворках театра было тихо.
Сати сбежала по выщербленным ступенькам и огляделась. Лысого гражданина, похожего на Тараса Бульбу, нигде не наблюдалось, вороватого Сереги, бывшего художника – тоже. Зато отыскался Тильвус – великий маг сидел под деревом и, сосредоточенно сдвинув брови, листал старый календарь. Неподалеку, на обломке камня восседал большой черный кот.
Заслышав шаги, Тильвус поднял голову, на лице его мелькнуло что-то вроде досады.
– Так приятно видеть, когда тебе рады, – сообщила Сати. Она остановилась неподалеку, глядя на мага сверху вниз. – Чем занят? Заклятие распутываешь?
– Распутываю. – Тильвус закрыл календарь. – Как раз обсуждали одну интересную мысль.
– С кем? С этим… как его? Со старым другом Адриком?
– Нет. – Тильвус делал вид, что не услышал ехидных ноток в голосе, убрал календарь и кивнул на кота. – С ним.
Сати перевела взгляд на кота.
– С котом?
– А что? Это Фауст. Он живет тут, в театре.
– Ну и компания у тебя… А почему он не в губернаторской ложе? Там весь бомонд…
– Говорит, уже видел этот спектакль восемь раз. Надоело.
Сати посмотрела на кота и пожала плечами. Тот смерил ее высокомерным взглядом и отвернулся.
Она подумала немного и решила приступить к делу, но не сразу, не напрямик, а окольными путями, усыпив хорошенечко бдительность собеседника.
– А я вот кое-что спросить хотела, – небрежным тоном начала она.
Глаза у мага стали жесткими.
– Это тебя не касается, – отрезал он.
Сати старательно изобразила недоумение.
– Что меня не касается? Я про кота спросить хотела. Про кота. Узнать, каким образом вы с ним разговариваете – только и всего. Нельзя? А ты о чем?
Тильвус недоверчиво покосился на нее.
– А-а, ты, наверное, о том сне, что я сегодня… так я уж и забыла про него. А ты вот напомнил, спасибо. Ну раз уж начал, так расскажи…
Великий маг демонстративно промолчал. Он вытащил из мятого пакета связку квитанций и принялся разглядывать.
– Не хочешь говорить? Хорошо. Мне в общем-то и неинтересно даже. Правда, как ни крути, меня тоже касается, раз я погибнуть там могу. Но это же ерунда, правда? Об этом и говорить не стоит.
Тильвус бросил на нее убийственный взгляд, но Сати не смутилась.
– Скажи хоть, что такое Запретная магия?
Она подождала немного, но великий маг упорно молчал, и Сати начала понемногу сердиться.
– Что, в молчанку играешь? – с досадой спросила она. – Дело твое… а я и так знаю. Сегодня во сне… это же была последняя битва, правда? Та, где ты использовал Запретную магию?
Молчание Тильвуса стало ледяным, казалось, еще немного – и пойдет снег. Сати поежилась, однако решила не отступать.
– Кому ты кричал: «Вы все останетесь здесь»? Молчишь? Ну и не отвечай, – сказала она с досадой. – Я и так знаю. Воинам Сновидений.
Тильвус отложил пачку бумаг и вздохнул.
– Разве тебе не пора на работу? – с надеждой спросил он. – Иди, напиши что-нибудь… гороскоп или статейку о производстве макарон состряпай. В кино сходи, наконец. Где твой оруженосец? Этот… как его? Бойфренд?
– Какой еще бойфренд? Никита? Скажешь тоже… он не бойфренд, а друг. Это совсем другое, ясно?
– Ясно, ясно… друг, конечно, – с непонятной иронией отозвался мат. – Оно и видно.
– Конечно. Это разные вещи, как ты не понимаешь! Друзей в бойфренды не стоит переводить.
– Почему же?
– Дружба кончится, вот почему, – нехотя сообщила Сати. – А чем тебе моя статья про макароны не понравилась? Отличная заметка, всем понравилась. Особенно заказчику.
Тут она спохватилась: великий маг опять искусно уводил разговор в сторону.
– Да ты не увиливай, ты по делу говори!
– По какому еще делу? – недовольно сказал он. – Отправляйся домой. И вот мой тебе совет на будущее: не пытайся вытягивать клещами то, что человек не хочет говорить. Поняла?
Сати отмахнулась.
– Что, к совести моей взываешь? Бесполезно, – сообщила она. – Это даже шефу нашему не всегда удается. А почему ты говорить со мной не хочешь? Ну скажи хоть… они до сих пор там? За Завесой? Раб лампы говорил, что аркабские маги из-за твоего заклятия утратили магию. И… и Воины? Они тоже?
Тут выражение глаз Тильвуса стало таким, что Сати не на шутку перепугалась.
– Ты обещал Джулиса не трогать! Обещал?!
Целую минуту тот молчал.
– Хорошо, – с трудом выговорил он после паузы и взглянул на кота. – Не трону… наверное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58