Рик валялся на лавке, задумчиво изучая потолок. Антон и Костя еще не вернулись. Скорее бы, Костя не любит вечера в трактире, когда там увеличивается концентрация пьяных рож. Лера крутила в руках рубашку, заляпанную бурым, и рассматривала порванный ворот. О, а Алька-то! Как раскаленный утюг — плюнь, зашипит. Но лучше Алькины вопли, чем Лешкина постная оскорбленная рожа.
— Аль, я пропустил новую серию моральных страданий? — Влад повалился на лавку.
— А ты думал? — Аля пренебрежительно скривила губы. — Все точно по расписанию.
— Хватит вам, — глухо одернул Славка. — За что боролся, на то и напоролся.
— Дурак, — бросила Сима. — Зачем надо было так раскрываться? Теперь они знают твой уровень.
— Ну и что? Мы вроде бежать собираемся, а не с боем прорываться.
Влад посмотрел в окно: темнеет уже. Задерживается Костя. Когда в трактире много народу, могут не закрыться и до утра.
— Так, я сегодня ночью лезу на галерею! — сел на лавке Рик. — Мне надоело сидеть и ждать, я собираюсь сделать хоть что-то! У центральных ворот стража обычно беспечнее, нужно проследить.
— Шикарный повод. Ему надоело! — возмутился Влад. — А если тебе за это башку открутят?
— Это мое дело!
— Нет, наше!
— Ваше? Почему это? Боитесь, что без меня вам отсюда не выбраться, да?
— Да, боимся! Я рад, что ты это понимаешь! — Влад постарался сказать как можно ехиднее.
— Я один не сбегу, но я не ваш инструмент. И буду делать то, что должен, — отрубил Рик.
— Слушай, а чего ты бесишься?
— Ему обидно, — ляпнула вдруг Маша.
Влад недоуменно уставился на девочку, но та прикусила язык.
— Нет уж, ты давай, договаривай!
— Ну, обидно, что просто вот так… Из-за возможности бежать, а не за него боятся, — Машка покраснела и отвела взгляд от Рика.
Мальчик тоже смутился, но быстро справился с собой и навесил гримасу: мол, полная ерунда! Влад громко хмыкнул, обежал взглядом Рика с головы до ног.
— Значит, хочешь, чтобы мы боялись за тебя? — вкрадчиво начал он. — А с какой стати? Ты уперся в эту свою клятву: «честь воина», а мы так, пешки, чтобы ее выполнить. А на самом деле — обуза.
— Святой Вакк!! — У Рика задрожали губы.
Влад бы еще что добавил, но вовремя спохватился: не дело ссориться с Риком. Он — ключик к побегу. Лучше уж сейчас промолчать. И мальчик с досадой поморщился, когда Аля сказала:
— А ты, Рик, очень странный. Вон тоже будущий воин, как эти тэмы, но совсем другой! Образованнее, воспитаннее. А вас ведь должны были учить одинаково.
— Князь Отин не взял бы таких, как этот Ласк, даже наемниками, — яростно взвился Рик. — В Семиречье не такое войско! Князь знает, что такое честь воина, и не допустит подобную шваль в свои сотни!
— А откуда ты так хорошо знаешь князя? — сощурилась Алька. — Ты же просто кадет.
Влад заметил, как Рик растерялся. «Давай, дожмем его!» — подумал с азартом. Вот тут уже стоило рискнуть: еще неизвестно, что опаснее — оставаться у Ласка или бежать непонятно с кем.
— А кто это такой — твой святой Вакк? — перебила Лера.
Влад с досады чуть не плюнул: «Вот курица! Тут же бросилась его спасать. Носятся с ним, как с тухлым яйцом. А он нам мозги пудрит».
— Покровитель воинов, — неохотно ответил Рик.
— Это нам подходит, — уронила Сима.
— Только этот святой не всем помогает, — с вызовом взглянув на Влада, продолжил Рик. — Вакк был ратником. Во время одной из стычек его с друзьями взяли в плен. И пытали. Вакк не выдержал, когда мучили друзей, выдал слабое место в обороне города. Когда враги пошли в бой, он и его товарищи сбежали. В той битве погибла почти вся дружина, но город не взяли. Когда Вакк увидел, к чему привело его предательство, то сам попросил казнить себя на центральной площади.
— Ни фига себе, — не сдержался Влад.
— А перед смертью сказал, что благословляет тех воинов, что ставят честь превыше дружбы. Потом его друзьям, — тем, что были с ним в плену — стало очень сильно везти в боях. Ну, оттуда и пошло, что им покровительствует Вакк.
— Честь превыше дружбы? — растерянно повторил Славка, оглядываясь на Алешку.
— А по-моему, скотина какая-то, а не святой, — поморщилась Аля.
— Ты не воин, тебе не понять, — спокойно ответил Рик.
— С одной стороны, что-то в этом есть, а с другой... Как-то хреноватенько, — закончил Славка, попытался вытянуться и зашипел от боли.
— Рик, а на самом деле ты только из-за клятвы князю готов рисковать и тащить нас за собой? — вдруг спросила Машка.
«Ага, а то можно подумать, из-за твоих прекрасных глаз!» — прокомментировал про себя Влад.
Рик растерянно мигнул. Такого прямого вопроса он не ожидал, и Влад позлорадствовал.
— Я не хочу, чтобы святой Вакк совсем отвернулся от меня, — наконец ответил тот. — Я не должен ставить дружбу превыше чести.
— И как, получается? — не отставала Маша.
— Да кто его знает, — неожиданно улыбнулся Рик. — Но на галерею я все-таки полезу.
— Нет. Полезу я! — Влад увидел обращенные к нему изумленные лица и ухмыльнулся. — Хотя бы потому, что я знаю сад и смогу сориентироваться. Толку с меня будет намного больше.
— Хорошо, — нехотя согласился Рик после раздумья.
«Только бы не заснуть, а то эта скотина сам пойдет», — думал Влад, лежа в темноте. «Этой скотиной» был Рик, который в последнее время начал его раздражать. Особенно грызло то, что собачиться с ним в открытую Влад не решался.
— Не спишь? — шепотом окликнул Костя.
Влад торопливо повернулся голову. Перед Костей он все время чувствовал себя виноватым. Чувство было новым, непривычным, и Влад никак не мог его заглушить. Хотя кто виноват в том, что скрипача продали отдельно? И понятно, почему о нем сразу забыли: каждый пытается выжить, и нет дела до мальчишки, с которым провели вместе всего-то несколько часов. Но, несмотря на все логичные рассуждения, Влада все равно продолжала грызть неясная вина. Дело усугублялось тем, что Костя был ему безумно интересен. В школе Влад всегда высокомерно относился к «мальчикам-отличникам»: в первой же темной подворотне штаны подмочат, в морду дать не смогут, и стоит припугнуть, как тут же начнут плакать и канючить. А вот Костя, хотя и был не просто отличником, но еще и домашним мальчиком, скрипачом и тихоней, отползать и трястись в кустах не собирался. Влад даже подозревал, что он боится намного меньше его самого. Меньше — хотя воспринимает окружающее болезненнее, точно шкура у него в несколько раз тоньше Владовой. И это было совершенно непонятно.
— Почему ты решил идти?
Влад растерялся. Любому другому нагрубил бы и все — вопрос снят. Но Косте — язык не поворачивался.
— Не знаю. Устал от всего, надоело! Бежать хочу!
В темноте удобно врать… Когда приехали гости, Влада больше заинтересовал Крит, Вилла он сейчас и не помнил. Мелькало в памяти что-то пестрое, ярко одетое. Воображение само дорисовало противную рожу, масляные глазки и мокрые толстые губы. И вот эта мерзость тянула свои грязные лапы к Лере, «их» девочке! Вот козел похотливый, и нашел же, на кого запасть!
Влад зажмурился и попытался представить Леру. Мальчика бросило в жар: он увидел ее почему-то обнаженной. Наверняка это была не та, реальная Лера, а придуманная, собранная из отрывков фильмов и фотографий. Только волосы — золотистые, пушистые, — точно ее. Они падали на плечи, расходились на груди, открывая темные горошины сосков, сбегали к низу живота. Влад чуть слышно застонал, перевернулся и рухнул лицом в сгиб локтя. Вилл, скотина, хотел вот этим попользоваться! Влада жгли два огня: ненависть к тэму и неожиданно вспыхнувшее желание самому прикоснуться к Лере.
«Так, пора!» Мальчик тихо сполз с лавки и натянул обувь. Удобная эта кожа рухх, плотная и гибкая, можно идти бесшумно.
— Удачи, — прилетел ему в спину шепот Кости.
Влад выскользнул в слабо освещенный коридор. Тихо, только из-за одной двери доносится густой храп. Рабам не запрещали ходить тут ночами, но Влад двигался осторожно, стараясь не скрипеть половицами. Откройся сейчас дверь какой-нибудь комнаты, и экспедиция закончилась бы воплем и побегом обратно в спальню — так были напряжены у мальчика нервы. Он добрался до лестницы и осторожно перевел дыхание. Взмок, словно не просто шел, а еще и волок мешок с черноземом.
Перила толкнулись в ладонь неожиданно, когда мальчик уже отчаялся нашарить их в темноте. Сразу же коварно коснулась ноги ступенька, — Влад чуть не упал. Выругался — про себя — ему даже собственное дыхание казалось слишком громким. Осторожно двинулся наверх, пробуя каждую доску носком, и только потом вставая на полную ступню. «Руки оборвать строителям,» — подумал со злобой: ступеньки разнились по высоте, то неожиданно ударяя по носку, то подныривая под ступню. На середине пролета вроде выровнялись, и только Влад перевел дыхание, как споткнулся и загремел по лестнице. Ступеньки ударили по ребрам, перила чуть не вывихнули судорожно вцепившуюся в них руку. Влад в ужасе замер, распластавшись, как придавленная лягушка. Показалось, что шум от падения разнесся по всему дому. Мальчик прислушался, но сердце колотилось так, что заглушало все звуки. Осторожно, не высовываясь выше перил, присел на ступеньку. Дыхание выровнялось.
Сидеть оказалось неожиданно удобно, и Владу пришлось поднимать себя чуть ли не за шиворот, чтобы двинуться дальше. Наверху было чуть светлее — больше шаров, хоть они и горели вполнакала. Вот и дверь. Влад замер: тихо кругом. Ручка, отполированная множеством прикосновений, удобно легла в ладонь. Не заперто.
После душного полуподвала свежий воздух с запахом трав приятно щекотал ноздри. Влад постоял с минуту, привыкая к лунному освещению, и двинулся к углу дома. Доски чуть поскрипывали под ногами, и мальчику показалось, что он идет по палубе корабля, а за перилами колышутся черные волны. Страх съежился и спрятался где-то под ребрами, изредка покалывая. За поворотом было уже не так темно — желтыми квадратами падал свет из окон третьего этажа, стелился по земле из дверной щели караулки у ворот. Ярко полыхала зелень в лучах фонарей, стоящих по обе стороны от главной дорожки. Только в самом углу галереи остался полумрак. Оттуда-то и вышел Михан.
— Ну и что ты, детка, тут делаешь? — улыбнулся управляющий.
Страх пружинкой выскочил из-под ребер. Влад с ужасом понял, что в голове у него перекатывается только одна мысль, но высказать ее этому человеку, — лучше самому вниз головой с галереи прыгнуть.
— Я жду ответа.
— Я... это… — Влад проглотил комок в пересохшем горле. — Я… Я поспорил, вот! Что ночью пройду по галерее!
— С кем же ты спорил?
— А со всеми! Как-то так, слово за слово.
— Кажется, у вас слишком мало работы. Брысь отсюда, детка!
Влад с грохотом сбежал по лестнице, перепрыгнув последние ступеньки. Взгляд управляющего прожигал затылок через стены и потолочные перекрытия. Только в полуподвале Влад осмелился оглянуться: «Неужели пронесло?!» Он рванул дверь и с грохотом ввалился в спальню.
— Что?! — никто не спал.
— Меня Михан засек. Фу, ты, козлина желтоглазая! Прикиньте, он меня отпустил! Во, блин!
Влад привалился спиной к двери, пытаясь отдышаться. Хорошо, что под широкими штанинами не видно, как подрагивают колени.
— Откуда он взялся? — поразился Рик.
— Хрен его знает. Не, меня чуть инфаркт не хватил, — Влад схватился за левый бок.
— Сердце выше, — машинально сказал Дань.
— Это у тебя выше, а у меня так по всему организму пробежалось.
— Но откуда там взялся Михан? — не мог успокоиться Рик.
Влад бухнулся на лежанку и только тогда перевел дыхание.
— Облом, — мрачно констатировал Славка, и устало прикрыл глаза рукой.
— Минка, ну я уже встаю, — пробормотала Аля и открыла глаза. Рассветный сумрак нехотя заполнял комнату, сменяя сгустившийся за ночь душный воздух на сырой утренний.
Жилистая рука безжалостно тряхнула за плечо. Аля раскрыла глаза и увидела над собой равнодушное лицо Барбы. Женщина сразу же отвернулась и начала расталкивать Машку.
— Вставайте, — прошелестел бесцветный голос. — И сразу — на задний двор, управляющий приказал.
«Только бы не Влад!» — молилась Аля, лихорадочно путаясь в рукавах рубашки. Вынырнула из ворота, взглянула на Симу. Та поняла без слов:
— Я тоже думаю, что Влад, — уже одетая, она торопливо выскочила в коридор.
Там было многолюдно, Барба подняла всех рабов. Кто-то недовольно ворчал, кто-то гулко кашлял; вся толпа неохотно, но споро тянулась к выходу. Аля обежала взглядом мальчишек: Влада не было.
— Что случилась? — спросила Сима у шедшего впереди Славки.
— Михан поймал Влада.
«Черт возьми!» — Аля скривилась, как от зубной боли.
— Где он? Ну, Влад, не желтоглазый!
— Стражник увел, несколько минут назад.
В потоке остальных рабов вышли во двор. Взрослые расступились, проталкивая ребят в первые ряды. Алька зажала ладонью рот.
На вбитом в стену конюшни крюке висел голый до пояса Влад. Его руки плотно обхватывали полоски кожи, соединенные короткой, в несколько звеньев, цепью. Зацепленные за железку, они заставляли мальчика вытянуться в струнку, приподнявшись на цыпочках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63