Легко могла заплакать, даже просто от усталости. Но слезы были короткие, высыхали быстро, а стоило ее чуть-чуть успокоить, так расцветала, точно маленький подсолнух.
Лерино общество заставляло напрягаться. Алька вообще недолюбливала людей, в чьем настроении она не разбиралась. То ей казалось, что спокойствие этой хорошенькой блондинки — лишь тонкий слой, под которым прячутся бури и ураганы. То приходила мысль, что та вообще не способна на сильные эмоции. Да и вообще, Алька всегда стеснялась слишком красивых девчонок.
Мысли вдруг рассыпались, как бусинки с порванной нитки. Новая волна тоски накрыла девочку с головой. «Я хочу домой, мамочка, как я хочу домой!» — Алька слизнула с губ соленые капли.
— Не плачь, пожалуйста, а то я тоже зареву, — прошептала Машка, лежавшая рядом.
— Угу, — Алька пальцами вытерла щеки. — Ты слышала? — она кивнула в угол, где лежали Славка с Алешкой.
— Ага. Мне его так жалко!
— А мне — нет. Сам полез.
Машка чуть слышно вздохнула. Але стало неловко.
— Двигайся сюда, теплее будет.
Та приткнулась ей под бок. Теплое дыхание коснулось Алиной шеи. «Спать. И не просыпаться, пока все это не кончится».
…«Четвертый», — сосчитала Аля зарубки на стене. Каждый вечер, перед отходом ко сну, Славка длинной щепкой отмечал дни. По-здешнему сегодня двадцать седьмой день Собаки. Можно закрыть глаза и считать псов, чтобы уснуть. Вот только закончат бормотать под ухом. И как у Славки только хватает сил каждый вечер приставать к Рику с расспросами. Ведь еле приползают! Ладно еще, когда Лерка языком чешет, девчонок все-таки меньше припрягают.
Вот и сейчас она говорила:
— Не понимаю! С одной стороны — полное средневековье, с другой — световые шары, а с третьей — совершенно не соответствующие уровню этой цивилизации вещи: спички, мыло, хорошая бумага, стекло. Вы знаете, как работают наручные механические часы! Я сама видела: Варлам нацепил одни из тех, что у нас забрали, и носит, как будто всегда ими пользовался. Но нет даже простейшего огнестрельного оружия. Какой-то винегрет.
Рик слушал девочку с интересом, но тут перебил:
— Так это дриды! Лет четыреста назад они были более… ну, человечные. Во всех крупных городах жили, некоторые почти не отличались от ведунов. С ними сотрудничали, торговали, они преподавали в высших школах. А еще шлялись по сопредельным мирам и тащили все, что под руку подвернется, особенно неизвестные вещи. Ну, вот мы и научились: или просто по образцу делаем, или раскрутили и сообразили, что к чему. Целые купеческие и мастеровые гильдии работали. В высших школах специальные лаборатории были.
— А сейчас? — подтолкнула Лера.
— Дриды стали исчезать. То ли начали вымирать, то ли от людей прятаться. Торговать перестали, по мирам больше не шляются.
— А оружие? Порох-то они должны были принести! — вмешался Славка.
— Притащили, — не отпирался Рик. — Да только оружие у нас не работает, даже то, что сделано в других мирах. Дриды на него заклятье наложили. Да оно и к лучшему — что за бой с пистолетами? Мужчина должен уметь выстоять в настоящем поединке!
— Это с мечом-то? — хмыкнул Влад. — Ню-ню. Нашли мощное оружие! Мне бы сейчас автомат...
— Подожди, — перебила Лера. — Все равно не сходится! Четыреста лет назад некоторые технологии у нас не существовали!
— Так то у вас! Ты думаешь, дриды просто так взяли и поперлись другой мир? Они даже время выбирали специально! Это в своем мире в будущее ни-ни, а в другом — пожалуйста! Ну, то есть, четыреста лет назад так было.
— Значит, он нас может вернуть в ту же минуту, из которой взял? — ухватился за эту идею Славка.
— Человек не вещь. Я уже спрашивал у учителя — нельзя.
Аля устало прикрыла глаза. Мысли скользнули в привычное русло: продадут или нет? Кому? Всех или по отдельности? Последнее пугало Альку больше всего. Затеряться в этом мире без шанса на спасение, — она отдавала себе отчет, что не рискнет ничего сделать самостоятельно. Не то, что эти четверо: Славка, Алешка, Сима и Рик. Эти убегут, по разговорам понятно. А вот остальные вряд ли. Влад слишком ценит свою шкуру. Девчонки просто испугаются. Двух других мальчишек Аля так толком и не узнала за эти дни, да она и голосов-то их не слышала. Но, похоже, Антон и Дань просто не бойцы, слишком испуганы.
А разговор между тем перекинулся на фехтование. Вот уж излюбленная Риком тема! Земля ушла в этом плане далеко вперед, дридов воинское искусство не интересовало, вот и пришлось княжествам идти своим путем. А так как времена тут до странности спокойные, то путь оказался слишком неторопливым.
…Вспоминая на другой день прошедший вечер, Аля сильно пожалела, что не уснула под болтовню мальчишек. Досада на себя была так сильна, что девочка сложила и показала кукиш мужчине на портрете. Ишь, пялится!
Из дубовой рамы в упор смотрел пожилой бородатый воин с грубыми чертами лица. Рама была гигантской, узор сложным, — и вытирать мельчайшие щелочки оказалось сплошным мучением. Девочка торчала тут уже не меньше получаса, а работы по-прежнему оставалось невпроворот: на стенах висело еще много портретов.
Впрочем, она была рада сбежать из кухни. Возня с приготовлением обеда навевала на нее тоску, да еще все время казалось, что блондинка Лера смотрит на нее с укором. Хотя вряд ли той есть хоть какое до Альки дело! А скрыться от Варлама в дальнем коридоре и вовсе удача. Тот признавал один способ обучения: подзатыльники. Когда Алька получила по шее первый раз в своей жизни, она задохнулась от ярости. Варлам уже сощурил глаза в ожидании возмущенного вопля, но девочка вспомнила избитого Алешку и смолчала.
«Зараза, и опять этот Алешка!» — со злостью подумала она. Настроение уже испаскудилось раз из-за него. Дернул же черт Алю за язык! Она и так чувствовала себя в чем-то виноватой, когда измученные мальчишки возвращались с поля и падали без сил на пол. Алька была готова расплакаться от жалости, удерживало только отвращение к публичным истерикам.
Ну почему все не кончилось вчера разговором об оружии! Влад, скотина, умничать начал. Мол, если Дарл хочет их продать повыгоднее, то нефиг так изматывать. А то получит на выходе дохлый товар. Алешка мрачно слушал, потом не выдержал и перебил:
— Так может, ты ему это посоветуешь? Мол, я, как ваша собственность, очень сильно забочусь о сохранности вашей прибыли!
— Я бы так и сделал, но он слушать не будет. Даст в зубы, и все, — Влад говорил лениво, лежа на спине. — Чего зря рыпаться?
— А не противно? — тихо, напряженно спросил Алешка.
— Не-а. Не все ж такие идиоты, как ты — сначала нарываться, а потом — реветь в уголочке.
У Алешки вспыхнули щеки. Аля посмотрела на мальчишку с жалостью: думал, поди, что никто ничего не слышал.
— А если тебе лично что не нравится — надо было тогда горло стражнику перегрызть, — Влад со злорадством наблюдал, как меняется в лице Алешка. — Прибили бы, и все дела.
— Заткнись, — бросил Славка.
Влад, к Алькиному удивлению, послушался. Алешка же отвернулся ото всех, спрятал лицо. Вот тут-то Аля и не выдержала. Пожалеть его она не могла — стеснялась, не умела. И боялась. Очень боялась оскорбить своей жалостью.
— А Влад кое в чем прав! Что за вечные моральные страдания? Лешка ходит целыми днями с постной рожей, — смотреть противно. Ах, какие мы несчастные, нас побили, и мы вынуждены подчиняться! Ути-пути!
«Что я несу?!» — с ужасом мелькнуло в голове; Аля похолодела под изумленными взглядами ребят.
— Может, тебя пожалеть, по головке погладить? Слезки утереть? Ты знал, что тебе влетит, когда заступался за Рика. И получил! Какие проблемы? Что хотел, то и имеешь. И хватит ныть.
Алешка не выдержал:
— Действительно, какие? Подумаешь, меня избили, а я и дальше на них работаю! Какие мелочи!
«Ну, все! Хуже уже не будет».
— Тоже мне, мученик! Можно подумать, тебе первому в мире кто-то по морде дал. Трагедия века! Шекспир отдыхает, блин!
«Прибьет», — заметила Аля яростный Славкин взгляд. В нем явственно читался приказ заткнуться, а еще лучше — зарыться в сено и не высовываться.
«А вот и фигушки, — мысленно парировала она. — Если ты идиот и не видишь, что Алешка скоро спятит от таких мыслей, то и не лезь».
В глубине души шевельнулись, было, сомнения в благородности мотивов, но Алька придушила их на корню. Нет, она вовсе не изливает скопившуюся за эти дни желчь, а просто пытается встряхнуть этого кретина:
— Сопляк! Его раз стукнули, а он уже разнюнился. А туда же — «противно»! — передразнила она.
«Черт, такое ощущение, что я его сейчас тоже ударила».
У Алешки потемнели от ярости глаза.
— Хватит! — заорал Славка. — Ты что несешь?
— Правду! Если ты еще этого не понял. А то нудишь об одном и том же: как сбежать да как сбежать. А никак пока! Сказано же было: от Дарла нельзя! — в запале набросилась и на него Аля.
— Замолчи, — процедил сквозь зубы Славка, бросил тревожный взгляд на Алешку.
— А я, между прочим, уже все сказала, — девочка легла и резко отвернулась. За спиной сгустилось молчание.
…Алька в ярости пнула стенку. «Но зато я добилась своего: он перестал ходить с траурной миной», — подумала она. Признавать, что испорченные отношения с Алешкой огорчают намного больше, Аля не захотела. Славка же ее вообще не волновал, хотя и смотрел на нее зверем. Как-то сошлись эти двое — Славка с Алешкой — за прошедшие дни все вместе кучкуются. Аля сначала боялась, что они хотят бросить остальных и бежать сами, — так-то проще будет. Но чем ближе узнавала мальчишек, тем меньше этого опасалась.
Громкий стук двери и топот на лестнице заставили Алю подскочить. Горбун мчался по коридору, как растревоженный носорог. Девочка вжалась в стенку, но Варлам неожиданно притормозил и сунул ей тяжелую белую скатерть.
— Накрывай стол в трапезной! Живо! И свет там зажги.
Аля едва успела схватить в охапку материю, а горбун уже бежал, сопя и позвякивая ключами, в сторону кладовой. Где-то опять хлопнула дверь, во дворе послышалась голоса, заржали кони. Девочка очнулась от столбняка и поспешила на хозяйскую половину.
В первый же день Варлам провел их по дому. Трапезной служил длинный полутемный зал на первом этаже. Там стояли широченный стол на резных ножках и стулья с высокими спинками. Окна, выходившие на высокий забор, всегда закрывали шторы. В дальнем конце зала был расположен вход в курительную — небольшую комнату с низкими креслами, маленьким столиком и вычищенным, неиспользуемым по случаю жаркой весны, камином.
Алька влетела в зал, с трудом придержав дверь на тугой пружине, и остановилась на пороге: из курительной доносились голоса. «Дарл вернулся!» — сообразила она. Дверь вырвалась из рук и поддала сзади, проталкивая девочку в комнату. Аля мелкими шажками добралась до стола, бросила скатерть. Потом так же суетливо двинулась вдоль стен, зажигая ладонью световые шары. Два желания боролись в Але — подслушать и сбежать как можно быстрее. Цепочка шаров довела девочку до входа в курительную. Колыхнулась у щеки тяжелая портьера. Аля скосила в щелку глаз: в ближайшем к ней кресле развалился тэм. Напротив него сидел молодой мужчина в сером кафтане, перетянутом черным с серебром поясом. Темно-рыжий, безбородый. «Да это же купец!» — ахнула Алька и навострила уши.
— Я мог бы продать и подороже, как-никак иномиряне, — говорил Дарл. — Просто обстоятельства заставляют меня спешить.
— Ну что вы, тэм Дарл, я вовсе не намерен наживаться на вашем нетерпении, — ответил с легкой улыбкой рыжеволосый. — Может быть, вам действительно стоит продать их на Тирмском базаре? Жаль, правда, что услышать рассказ о вашем сотрудничестве с дридом придется не только мне. — Дарл попытался возразить, но купец словно и не заметил этого: — Он заинтересует многих. Особенно господина княжеского ведуна. Думаю, он сторгует у вас детей за приличные деньги. Правда, срок выплаты по векселю уже завтра, и они вам не помогут.
Алька прошла к столу, стараясь ступать как можно легче. Черт бы побрал эти скрипучие половицы! С тихим шорохом развернулась и легла на стол скатерть. От ткани почему-то пахло сушеной ромашкой. Пальцы тряслись, и Аля никак не могла постелить скатерть ровно.
— А ты, господин Михан, хорошо осведомлен, — Дарл в сердцах повысил голос.
— Работа такая, — собеседник отвечал негромко, и Аля затаила дыхание, чтобы не пропустить ни слова.
Уголок скатерти снова скользнул вниз, сугробом лег на стул. Но сколько ни поправляй — работа уже должна быть закончена, а то еще Варлам хватится.
Аккуратно прикрыв за собой дверь, Аля прислушалась: голосов не слышно. С досадой дернув плечом, она побежала на кухню, легко перепрыгивая через высокие пороги. Тэмы с фамильных портретов укоризненно смотрели ей вслед.
— Дарл вернулся! С купцом! — выдохнула Аля, ввалившись на кухню.
— Бери, — сунула ей Маша кувшин с вином и кружки. — Варлам велел тебе немедленно это отнести. Ругался, что ты долго там торчишь.
Алька так же бегом вернулась в трапезную, притормозив только у порога, чтобы перевести дыхание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63