Я так понял, что вы хотели бы предотвратить
атаку?
- Да-да, конечно, - нунулиец был явно выбит из колеи. - Но сначала
нужно вывести из боя наши наземные войска и вернуть их на корабль. Ведь
там, внизу, добрых двести тысяч человек.
Модьюн опешил.
- Такая масса народа! Может быть, среди них и мои друзья. Они
сказали, что жребий пал на каждого из них.
- Эти мелкие подробности мне неизвестны, - поспешно вставил нунулиец.
Модьюн, который уже взялся за ручку двери, обернулся и, нахмурившись
посмотрел на инопланетянина.
- То, что вы сказали, - медленно проговорил он, - заставляет меня
усомниться в вашей системе жеребьевке. Может быть, она проводилась так же
"непредвзято", как и заседание комитета, на котором решался вопрос о цели
полета? - Он прищурился. - Может быть, моих друзей нарочно выбрали, чтобы
бросить в самое пекло - в надежде, что их там ранят или убьют?
- Нет, клянусь, вам, нет! - нунулиец совсем растерялся. - В этом не
было никакой надобности. - Он обречено замолк. - А если ваши друзья
действительно попали туда, то чем скорее вы вмешаетесь, тем лучше для них.
Поверьте, там творится сущий кошмар. Что-то нужно делать, иначе все наши
войска разметут в прах.
- Не совсем представляю себе, что тут можно сделать, - сказал Модьюн.
- Но раз уж мы хотим остановить атаку, давайте пойдем взглянем.
С этими словами он распахнул дверь и вышел в коридор. Нунулиец
следовал за ним по пятам.

24
Идти было трудно. Навстречу им ползла сплошная лавина отступающих -
мужчины, женщины. Раздавались крики, тяжелый топот ног. Отчаянно напирая,
солдаты пробивались в переднюю часть корабля.
- Не отставайте, - предупредил Модьюн нунулийца, загораживая
тщедушного инопланетянина от здоровенных человекозверей, которые торопливо
проталкивались мимо, не обращая на них внимания.
С счастью, толпа была не везде одинаково плотной. Иногда кто-то
отставал, и на этом месте появлялась пустота. Тогда оба - человек и
нунулиец - делали стремительный бросок вперед.
Наконец, они добрались до места, где пол был усеян телами раненных и
убитых. Вокруг раздавались стоны умирающих. И тут Модьюн почувствовал, что
сзади его дергают за рукав.
- Куда вы? - спросил нунулиец. - Его гладкое лицо неуловимо
изменилось; казалось, серая кожа слегка побледнела. Червеобразная поросль
на голове свернулась узелками, прижимаясь к черепу.
- Думаю, нам стоит поговорить с предводителем гуньянских войск,
проникших на корабль.
- Тогда я поручаю вам провести переговоры, - с готовностью
откликнулся нунулиец. - Мне, правителю корабля, не к лицу сдаваться на их
милость.
- Сомневаюсь, что возникнут какие-то осложнения, - сказал Модьюн,
несколько удивленный. - Они должны быть вне себя от радости, когда узнают,
что вы собираетесь прекратить атаку. Ведь вы действительно так решили?
- Да, конечно, - голос инопланетянина звучал вполне искренне.
- Если вам и вправду удастся убедить их не препятствовать отступлению
наших наземных войск, скажите им, что мы немедленно улетаем.
- Я очень рад, - кивнул Модьюн, - но, наверное, лучше, чтобы вы сами
им это сказали.
Нунулиец попятился.
- Полагаю, что мне пора на пост управления. Я должен послать наши
войска на защиту носовой части корабля, на тот случай, если противник
пойдет в наступление раньше, чем вы закончите переговоры. Походе, что это
никого не заботит.
Он был прав. Модьюн уже понял, что убитые и раненные, чьи тела их
окружали, - это те, кому удалось выбраться из бойни, которая шла ближе к
хвосту корабля. Вероятно, гуньянские войска базировались в одном из
больших парков, расположенных в той части звездолета.
- Ну что же, - сказал он вслух, - пожалуй, ваша идея неплоха.
Понадобится точный расчет, к тому же могут возникнуть трудности со связью.
Главное - спасти людям жизнь, - он вспомнил, как отчаянно цеплялись за
жизнь его друзья, когда их приговорили к смертной казни, - я уверен, что в
первую очередь каждого заботит именно это. Полагаю, и вас тоже, -
обратился он инопланетянину.
Кажется, к нунулийцу возвращалась его обычная густо-серая окраска.
- Между прочим, - заявил он, - специальное указание комитета
предписывает мне без особой надобности не подвергать свою жизнь опасности.
А я, всей душой стремясь к миру, кажется, нарушил его. Так что лучше мне
поскорее уйти.
- Вы - и мир?... Вот уж не знаю... - начал Модьюн и замолчал.
Нунулиец уже стремительно удалился. Еще несколько минут, и он, шмыгнув в
боковой коридор, исчез.
Модьюн пошел дальше. Из любопытства он включил сигнальную систему.
Предосторожность была лишней - в таком ограниченном пространстве защита
должна сработать автоматически. Почти сразу же поступил первый сигнал. Он
означал, что за человеком ведется наблюдение, и при этом используются
довольно сложные приборы, способные передавать изображение предметов на
расстояние.
Миновав беззвучно раскрывшиеся двери, Модьюн оказался на территории,
занятой гуньянами. Несколько аборигенов, по-видимому солдат, появились в
коридоре за его спиной, отрезая путь к отступлению.
"Прекрасно, - подумал он. - Надеюсь, они поняли, что я пришел сюда
добровольно".
Внезапно в мозгу включился телепатический сигнал, и тут же мимо его
плеча промелькнула яркая вспышка.
Не замедляя шага и не оборачиваясь, Модьюн продолжал идти вперед,
стараясь не наступать на мертвые тела. Еще одна ослепительная вспышка
пронеслась в нескольких сантиметрах от его головы. И еще одна. Сигналы в
мозгу или сплошным потоком. Но он отметил, что интенсивность у них
минимальная. Работала пассивная защита, а не оборона.
Гуньяне не целились на него. Модьюн понял: они проверяют готов ли он
следовать дальше.
Стрельба закончилась так же внезапно, как и началась. Через несколько
секунд, когда он подошел к месту, где его путь пересекал поперечный
коридор, с обеих сторон вышли шестеро гуньян и преградили ему дорогу.
Модьюн остановился. Наверное, сейчас станет ясно, что ему нужно
сделать, чтобы пройти дальше.
Существа, стоявшие перед ним, выглядели неуклюже и громоздко. У них
были головы, руки и ноги; все вместе взятое производило впечатление
человеческой фигуры среднего роста, грубо вырубленной из камня. "Человек
создан из мягкой глины, а гуньяне словно высечены из твердого гранита,
бурого и шероховатого", - подумалось Модьюну.
Один из шестерых гуньян, загородивший проход, сделал ему знак, словно
подавая какую-то команду. Потом гуньянин издал отрывистый звук. И сразу же
группа разбилась на две тройки. Одна выстроилась слева от Модьюна, вторая
- справа. "Кажется, я понял", - подумал Модьюн. И действительно, как
только он шагнул вперед, гуньяне двинулись по обе стороны от него.
Итак, его сопровождают. Но куда? Хотелось бы надеяться, что на
командный пункт.
Неожиданно тот самый гуньянин, который отдал приказ, отделился от
своей тройки и побежал вперед - туда, где у открытой двери стояло на
карауле несколько солдат. Он что-то сказал им, потом повернулся, и, когда
его глубоко посаженные глаза встретились со спокойным взглядом Модьюна,
указал на открытую дверь.
Модьюн снова понял, чего от него хотят, и шагнул через порог.
Он оказался в огромном зале, похожем на театральный. Там была сцена,
балкон и три яруса кресел, способных вместить по крайней мере тысяч шесть
зрителей. Несколько аборигенов - судя по металлическим стержням у них в
руках, это были солдаты - бдительно наблюдали с высоты балкона за тем, что
происходит внизу. Все остальные собрались на просторной сцене. В глубине
ее выстроилась в три шеренги сотня гуньян - вероятно, охрана. Перед ними
сидели офицеры, не меньше трех дюжин. Впереди стоял еще один, по виду
ничем не отличавшийся от остальных, и, как показалось Модьюну, что-то
объяснял сидящим.
Все эти сто тридцать с лишним гуньян напряженно вглядывались в экран,
установленный у переднего края сцены. Но с того места, где стоял Модьюн,
изображение не было видно.

25
Увидев Модьюна, оратор прервал свое выступление. Потом тяжелой
поступью приблизился к тому краю сцены, который был ближе к Модьюну, и
заговорил рокочущим басом. Его слова были обращены к тем гуньянам, которые
сопровождали Модьюна. И, поскольку их слышали все окружающие, Модьюн
решил, что не будет ничего дурного, если и он тоже послушает. Он включил
телепатический прием, и смысл сказанного дошел до него в таком довольно
грубом переводе:
- Подведите ко мне эту свинью!
На изображении, подсмотренном в мозгу говорящего, животное,
соответствующее понятию обычной земной свиньи, разлегшейся в луже грязи,
скорее напоминало маленькую рогатую корову.
Модьюн печально улыбнулся - уж слишком незавидным было сравнение - и
заговорил, одновременно включив телепатическую передачу:
- Я пришел сюда добровольно. Если вы хотите, чтобы я поднялся на
сцену, я с удовольствием выполню ваше пожелание.
- Да он говорит по-нашему! - удивился предводитель гуньян. - Отлично;
можно с кем-то потолковать.
"Было бы слишком сложно объяснять ему принцип телепатической передачи
мыслей, - решил Модьюн. - Если передаваемая мысль сопровождается словами,
у собеседника создается впечатление, что он слышит живую речь в переводе".
Погруженный в свои размышления, он быстро двинулся вперед. Шестеро
сопровождающих вразвалку бежали рядом, стараясь не отставать. На сцену
вели широкие ступени и поднимаясь к ним Модьюн наконец увидел изображение
на большом экране - яркий гуньянский пейзаж, по-видимому часть планеты,
находившуюся под кораблем землян. Он пересек сцену и встал так, чтобы
видел экран целиком. Взгляду его представилась четкая, ясная картина,
снятая с высоты не более полукилометра. С одной стороны через лес змеилась
река и вытекала на широкую равнину, которая раскинулась прямо под
кораблем. На равнине по обеим берегам реки сгрудились войска землян.
Сверху могло показаться, что они окопались, но на самом деле положение
было куда более отчаянным; они просто залегли.
С севера и юга, с запада и востока наступили гуньянские полчища. Они
теснили землян, зажав их на площади, не превышавшей два квадратных
километра, - не очень-то большое пространство для четвертьмиллионной армии
со всем снаряжением.
Между этими сбившимися в кучу войсками и силами гуньян шел
ожесточенный бой. Огромные снопы разноцветных слепящих разрывов то и дело
возникали на позициях человекозверей; на дивизии гуньян тоже обрушился
безостановочный шквал огня. Его путь отмечали сверкающие всполохи.
Даже мимолетного взгляда, брошенного на экран, было достаточно, чтобы
понять - там шла схватка не на жизнь, а на смерть.
- Необходимо как можно скорее остановить бой! - сказал Модьюн. -
Зачем и вашим, и нашим войскам нести дополнительные потери.
- Вы кто такой? - резко спросил командующий гуньян.
- Меня зовут Модьюн. А вас?
- Я генерал Дуер.
- Генерал Дуер, я представляю нунулийского правителя земного корабля.
Пора прекратить резню.
Последовало долгое молчание. Потом раздался непреклонный ответ:
- Бой будет остановлен только после полного уничтожения войск
захватчиков либо после их окончательной капитуляции.
Модьюн вздохнул и произнес:
- Зачем такие крайности? В конце концов, мы оба знаем, что на войне
гибнут одни пешки. Нужно ли говорить, что предводители никогда не сдадутся
и не позволят себя уничтожить. Ваши условия нереальны.
- Пусть получат по заслугам, - мстительно ответил генерал. - Все они
- наглые захватчики. Они замыслили прибрать Гуньян к рукам.
- Пешки не способны ничего замышлять, - возразил Модьюн. - К тому же,
кто бы ни был в ответе, ситуация изменилась. Теперь они ничего так не
желают, как выйти из боя и убраться восвояси. Если, конечно, ваша головная
группа покинет корабль и мы сможем взять на борт своих людей.
Мысли гуньяна были все так же непреклонны.
- Если уж война начата, прекратить ее не просто. Мы требуем полной
капитуляции корабля и всей планеты - Земля, так, кажется, вы ее называете?
- которая осмелилась напасть на Гуньян.
Модьюн покачал головой.
- У вас устаревшие понятия, - сказал он. Войну нельзя повернуть в ту
или в другую сторону. Прежде всего, ее никогда не следует начинать. А уж
если начали, нужно поскорее заканчивать. Ваше счастье, что атака не
удалась. Чем скорее вы все обдумаете с этой позиции, тем скорее убедитесь,
что ваше решение ни к чему хорошему не приведет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25