Пока я им не вправил мозги. Зазвонил телефон.
– Отдел кадров, – раздался в трубке голос секретарши. – Сейчас с вами будет говорить капитан Хигби.
В ожидании я сосредоточенно грыз кулак. Традиции можно толковать по-разному. Некоторые лейтенанты и гардемарины видят в кадетах лишь безропотные машины, которые все на одно лицо, слуг в безупречно чистой и выглаженной униформе. А некоторые видят в кадетах людей. Гардемарин Джеффри Торн, к примеру. Он защищал меня, несчастного кадета, доверял, брал с собой «на дело», был мне наставником и старшим другом.
– Сифорт? – послышался из трубки голос капитана Хигби. – Я нашел вам сотрудника. Лейтенант Бранн, ему пятьдесят лет. Он попал в катастрофу и потом долго болел, поэтому пока может выполнять только легкую работу.
– Сойдет.
– Несколько лет он провел в полетах к Веге и вокруг нее, настоящий боевой офицер, ему не по душе прозябать в спокойном местечке, но мы не можем сразу пустить его в полет, пусть пока послужит у вас, отдохнет, наберется сил, а потом разрешим ему снова сунуться в пекло.
Больному старику работать в Академии будет трудно. Он не справится с резвыми пацанятами. На их фоне он будет чувствовать себя ущербным и дряхлым. Лучше бы заполучить молодчика, фонтанирующего энергией.
– Между прочим, – стрекотал Хигби, – ваш мистер Слик уже переведен в Лунаполис. Он зачислен в штат адмирала. А что касается личного дела Бранна, то я перешлю его вам электронной почтой.
– Не надо.
– Почему?
– Такой человек меня не устраивает.
– Сифорт, но я ведь спрашивал вас, кого вы хотите, а вы сказали, что подойдет любой. У Бранна отличный послужной список, вы не имеете права отказываться…
– Нет, – рявкнул я. – Не присылайте Бранна, все равно я отправлю его обратно.
– Я старше вас, мистер Сифорт, не забывайте! Кроме того, я действую от имени адмирала Дагани.
– Тогда переведите лейтенанта Слика из штата адмирала обратно в Академию! – прорычал я.
– Ладно, Сифорт, кого вы хотите?
– Мне нужен человек, который… А не могли бы вы узнать, где сейчас служит Джеффри Торн? Он окончил Академию в 2088 году.
– Хорошо, наведу справки и позвоню вам позже, – недовольно пробурчал Хигби и бросил трубку.
Сейчас он нажалуется на меня адмиралу, а ют уже сыт по горло моими выходками. Что если терпение Дагани лопнет? Он может отправить меня в отставку. Ну и пусть. Начальник Академии должен быть большим дипломатом, а я со своей прямолинейностью уже наломал немало дров. Нельзя мне оставаться на этом посту. Такие инструкторы, как сержант Радс, знают свое дело отлично, а я везде сую свой нос, толку от меня никакого кроме вреда, ошибки осознаю слишком поздно, задним умом крепок. Зачем я потакаю кадетам? Нельзя их распускать. Им нужна строгость. И все-таки порой им так не хватает душевной теплоты.
За окнами сгустилась тьма, на меня наплыли воспоминания.
– Извини, Ник, никак не ожидал, что все так повернется, – оправдывался гардемарин Джеффри Торн, отводя глаза. – Лейтенант Зорн предупредил, что если я еще хоть раз что-то такое натворю, меня сразу отправят в отставку. Поэтому походов «на дело» больше не будет.
Кошмар! Неужели у меня не будет даже этой отдушины?! Даже этих нечастых радостей? Значит, впереди лишь беспросветные будни?
– Сифорт, пройдет несколько месяцев и ты сам станешь гардемарином, – утешал меня Джефф. – Я тебе уже не нужен.
– Откуда ты знаешь, что мне нужно! – выпалил я и тут же раскаялся. – Простите, мистер Торн. Простите меня, пожапуйста.
Дружба дружбой, а служба службой. Все-таки он был для меня старшим, офицером, а я – бесправным кадетом.
– Брось, Никки, – Джеффри одарил меня своей волшебной улыбкой, от которой забывались все горести и унижения кадетской жизни. – Все, баста. На «дело» больше не ходим. А о нашем провале не беспокойся, я взял всю вину на себя.
– Знаю, сэр. – У меня на глаза навернулись слезы. – Зря вы это сделали. Я сам виноват, ведь мог бы с вами и не ходить.
– Не мог! – Он положил мне на плечо руку. – Прости, Сифорт. Тебя выпороли из-за меня.
– Пустяки, я выдержал это легко.
– Конечно, пустяки. Не принимай близко к сердцу, Сифорт. Главное не внешнее, а то, что у тебя внутри.
– Что вы имеете в виду?
– Ну, как бы тебе объяснить… Вот скажи, у тебя сколько друзей? Я думаю, немного.
– Почему немного? Робби, Арлина и еще много…
– Нет, ты не понял. Я имею в виду настоящих друзей, таких, с которыми можно говорить обо всем.
– Мы обо всем говорим, – недоумевал я.
– Даже о самом-самом? О таком, что можно доверить только самому близкому?
– Даже отец не говорил со мной обо всем, – пожал плечами я.
– Но ведь тебе иногда хочется с кем-нибудь поделиться, правда?
Джефф попал в самую точку. Я потупился. В глазах стояли слезы.
– Ты одинок, Ник. Я порой тоже чувствую себя сиротливо, но ты справляешься со своим одиночеством, а значит, в тебе есть внутренняя сила. Ты выдержишь все испытания.
– Разве? – всхлипнул я.
– Конечно, выдержишь. Но тебе будет легче, если бы ты мог делиться с кем-нибудь, то есть говорить обо всем. И не смотри на меня так. Других утешать ты умеешь, я видел, как ты успокаивал Робби, когда его наказал сержант. У тебя очень хорошо получилось. Но сейчас речь не об этом… – Джеффри умолк, мучительно подбирая слова.
– Говорите быстрее, сэр! – невольно выпалил я и в испуге затаил дыхание. Это прозвучало как требование, как приказ, но Джеффри не обиделся, и я облегченно вздохнул.
– Понимаешь, утешать других – хорошо, но надо уметь и самому принимать помощь. Надо быть более открытым, не бояться делиться с друзьями чувствами, впечатлениями. Ведь друг не сможет помочь, если не знает, что тебя гнетет. Может, я не вполне внятно выражаюсь, но поговорить об этом у нас, наверное, больше не будет возможности. Не подумай, что я давлю на тебя, просто…
– Я не нуждаюсь в утешении, и так… – Я запнулся под его печальным взглядом. – Не знаю, меня никогда никто не утешал… Когда-то у меня был друг Джейсон… Нет, со мной все в порядке, сэр! В самом деле!
– А все-таки неплохо мы развлекались «делами», – вдруг хохотнул Торн.
– Так точно, сэр, – я робко улыбнулся.
– Все нормально, кадет. Так держать! – Он быстро пожал мне руку и пошел прочь.
Я смотрел ему в спину, пока он не скрылся за углом. Как и отец, Джеффри Торн не оглядывался. Он унес с собой так нужное мне тепло.
После завтрака я пошел прогуляться по территории Академии. В тире кадеты упражнялись на устаревших компьютерных тренажерах, а некоторым разрешили пострелять из настоящих лазерных пушек, правда, настроенных на малую мощность. Заглянув в класс для обучения обращению со скафандрами, я задумчиво побрел в кабинет.
Может быть, устроить внезапную проверку? Толливер или Нгу Бьен помогут. А может, не надо? Что это мне ударило в голову – проверка? Не потому ли, что я просто-напросто хочу как-то развеять тоску? Впрочем, кадетам надо время от времени устраивать встряски, иначе…
– Докладывает кадет Арнвейл, сэр! – раздался поблизости голос.
Я вздрогнул, оглянулся.
– Какого черта ты подкрадываешься, как дикий кот?! Ты что… – Я взял себя в руки. – Что надо? Мальчишка четко козырнул и доложил:
– Сержант Киндерс просил передать, что у ворот вас ждет мистер О'Нейл, сэр.
Наверно, чей-то отец. Я напряг память, но кадета с такой фамилией не вспомнил.
– Родителям вход на территорию Академии запрещен, – отрезал я.
– Его дети у нас не учатся, он по какому-то другому, очень важному делу, сэр.
– Тогда пусть запишется ко мне на прием.
Кадет козырнул и отправился восвояси.
Я тут же забыл о посетителе и вернулся к прерванным размышлениям, неспешной походкой направляясь к административному корпусу. Едва я вошел в приемную своего кабинета, сержант Киндерс, с телефонной трубкой в руке, доложил:
– Вы как раз вовремя, сэр, вам звонит капитан Хигби из отдела кадров.
Я прошел в кабинет, снял трубку.
– Сифорт? Я нашел Джеффри Р. Торна! – сообщил Хигби. – Четыре года назад ему присвоили звание лейтенанта. Год он летал на корабле «Таргон», потом был в штате Адмиралтейства, а теперь служит на Каллисто.
Отлично! Совсем недалеко – у Юпитера. Хорошо, что не за пределами Солнечной системы. Почему я не вспомнил о Торне раньше?
– Он мне нужен.
– Но ему осталось служить там еще шесть месяцев, а в настоящее время, как вам известно, запрещено переводить офицеров с места на место, если…
– Переведите его ко мне! – потребовал я.
– Но это может оказаться невозможным! По крайней мере, это не в моей компетенции! – начал закипать Хигби.
Мне бы попридержать свой бешеный норов, но я уже завелся и пошел вразнос.
– Мистер Хигби, – повысил я голос, – я не знаток ваших политических игр, но могу обратиться к двум-трем очень влиятельным людям и они подрежут вам крылышки. Лучше не кочевряжьтесь!
Пауза. Не знаю, что чувствовал Хигби, но я был потрясен собственной дерзостью. Откуда во мне столько наглости?! Зачем я пошел на такой блеф? На самом деле я могу пожаловаться лишь одному влиятельному человеку – сенатору Боланду, который просто посмеется над моей глупой просьбой, если вообще станет слушать.
– Ладно, вы получите Торна через несколько дней, – злобно процедил Хигби и бросил трубку.
Вот я и нажил себе еще одного врага. Все из-за моего скверного характера… Теперь при случае Хигби устроит мне неприятности. Ну и Бог с ним, главное, я отвоевал Джеффа Торна.
Позвонили с КПП.
– Посетитель настаивает, сэр, – доложил часовой. – Говорит, очень срочное дело.
– Какой посетитель? Мистер О'Нейл? Я же сказал…
– Не мистер, а доктор О'Нейл.
Боже мой! Это доктор моей Анни из клиники!
– Немедленно проводите его ко мне в кабинет! – рявкнул я. – Пусть его проводит кто-нибудь из гардемаринов!
– Они все заняты, сэр, доверить это одному из ваших специальных кадетов?
«Специальные кадеты»! Надо же такое придумать! Заварил я кашу на свою голову.
– Ладно, – проворчал я.
Терпения хватило у меня лишь на пару минут, ждать дольше не было сил, и я выбежал встречать доктора в коридор. Он появился в сопровождении «специального» кадета Дрю.
– Ради Бога простите, что заставил вас ждать! – оправдывался я в ужасе. – Это просто недоразумение!
– Ничего, – добродушно ответил О'Нейл, лысеющий господин, одетый с иголочки. – Мне надо поговорить с вами с глазу на глаз.
– Добро пожаловать в мой кабинет! Там нам никто не помешает!
В кабинете я гостеприимно усадил доктора в кресло, плотно прикрыл дверь.
– Мистер Сифорт, – медленно начал он, – к несчастью…
– Что? Что случилось?
– Понимаете, не знаю, как это произошло, но…
– Да говорите же сразу! – опять перебил я, вскочив на ноги.
– Она ушла.
У меня внутри все оборвалось:
– Анни умерла?!
– Нет, ушла из клиники. Видите ли, у нас все-таки не тюрьма, а лечебное заведение. До сих пор никто из наших пациентов не убегал…
– Какое мне дело до других пациентов! Говорите о моей жене! – бесновался я.
Доктор занервничал. Лоб у него покрылся испариной.
– Она покинула территорию клиники вчера во второй половине дня. С тех пор мы ее не видели.
– Как вы позволили ей уйти! Она же… в таком состоянии!
– Большинство наших пациентов не ограничены в свободе передвижения, мы изолируем только буйных. Миссис Сифорт не относится к числу…
– Как она убежала?! – рявкнул я.
– Прошла через ворота вместе с родственниками одного из пациентов. Мы узнали об этом не сразу, а когда спохватились и прокрутили видеозаписи охранных устройств, было уже поздно.
– Во что она была одета?
– В легкий спортивный костюм.
– Деньги?
– Насколько нам известно, денег у нее при себе не было. Средства на ее лечение, как вы знаете, перечислялись с вашего банковского счета. Разумеется, мы сразу обратились в полицию и сообщили все приметы вашей жены.
– Трущобы вокруг клиники обыскали?
– Да, вместе с полицией. Мне понятны ваши чувства, мистер Сифорт, именно поэтому я решил сообщить вам об этом лично, а не по телефону.
– Почему она сбежала? Ей у вас что-то не нравилось?
– В последние дни у нее было неважное настроение, бодрость часто сменялась приступами меланхолии. Это обычное явление для такой стадии. Со временем колебания настроения уменьшаются, сглаживаются, человек приходит в норму. Но все это при условии приема лекарств. А теперь, когда она…
– Она оказалась на улице без денег! Без теплой одежды!
– Возможно, для нее это не так страшно. Я имею в виду ее прошлое.
– Прошлое?! – взревел я, поднимаясь.
– Давайте говорить начистоту. Она ведь была беспризорницей, а такие люди, в отличие от нас, умеют жить на улице.
– Чтоб вы были прокляты! Чтоб вам в аду гореть! – Как мне хотелось его задушить!
– Капитан, я читал о жизни беспризорников и представляю, что это такое…
– КИНДЕРС! – зарычал я. – Быстро сюда! Через секунду в кабинет влетел сержант с вытаращенными глазами.
– Я ни в коем случае не оскорбляю вашу жену, – залепетал доктор, – я всего лишь хотел сказать, что она вполне сможет выжить на улице, так что особенно беспокоиться нечего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
– Отдел кадров, – раздался в трубке голос секретарши. – Сейчас с вами будет говорить капитан Хигби.
В ожидании я сосредоточенно грыз кулак. Традиции можно толковать по-разному. Некоторые лейтенанты и гардемарины видят в кадетах лишь безропотные машины, которые все на одно лицо, слуг в безупречно чистой и выглаженной униформе. А некоторые видят в кадетах людей. Гардемарин Джеффри Торн, к примеру. Он защищал меня, несчастного кадета, доверял, брал с собой «на дело», был мне наставником и старшим другом.
– Сифорт? – послышался из трубки голос капитана Хигби. – Я нашел вам сотрудника. Лейтенант Бранн, ему пятьдесят лет. Он попал в катастрофу и потом долго болел, поэтому пока может выполнять только легкую работу.
– Сойдет.
– Несколько лет он провел в полетах к Веге и вокруг нее, настоящий боевой офицер, ему не по душе прозябать в спокойном местечке, но мы не можем сразу пустить его в полет, пусть пока послужит у вас, отдохнет, наберется сил, а потом разрешим ему снова сунуться в пекло.
Больному старику работать в Академии будет трудно. Он не справится с резвыми пацанятами. На их фоне он будет чувствовать себя ущербным и дряхлым. Лучше бы заполучить молодчика, фонтанирующего энергией.
– Между прочим, – стрекотал Хигби, – ваш мистер Слик уже переведен в Лунаполис. Он зачислен в штат адмирала. А что касается личного дела Бранна, то я перешлю его вам электронной почтой.
– Не надо.
– Почему?
– Такой человек меня не устраивает.
– Сифорт, но я ведь спрашивал вас, кого вы хотите, а вы сказали, что подойдет любой. У Бранна отличный послужной список, вы не имеете права отказываться…
– Нет, – рявкнул я. – Не присылайте Бранна, все равно я отправлю его обратно.
– Я старше вас, мистер Сифорт, не забывайте! Кроме того, я действую от имени адмирала Дагани.
– Тогда переведите лейтенанта Слика из штата адмирала обратно в Академию! – прорычал я.
– Ладно, Сифорт, кого вы хотите?
– Мне нужен человек, который… А не могли бы вы узнать, где сейчас служит Джеффри Торн? Он окончил Академию в 2088 году.
– Хорошо, наведу справки и позвоню вам позже, – недовольно пробурчал Хигби и бросил трубку.
Сейчас он нажалуется на меня адмиралу, а ют уже сыт по горло моими выходками. Что если терпение Дагани лопнет? Он может отправить меня в отставку. Ну и пусть. Начальник Академии должен быть большим дипломатом, а я со своей прямолинейностью уже наломал немало дров. Нельзя мне оставаться на этом посту. Такие инструкторы, как сержант Радс, знают свое дело отлично, а я везде сую свой нос, толку от меня никакого кроме вреда, ошибки осознаю слишком поздно, задним умом крепок. Зачем я потакаю кадетам? Нельзя их распускать. Им нужна строгость. И все-таки порой им так не хватает душевной теплоты.
За окнами сгустилась тьма, на меня наплыли воспоминания.
– Извини, Ник, никак не ожидал, что все так повернется, – оправдывался гардемарин Джеффри Торн, отводя глаза. – Лейтенант Зорн предупредил, что если я еще хоть раз что-то такое натворю, меня сразу отправят в отставку. Поэтому походов «на дело» больше не будет.
Кошмар! Неужели у меня не будет даже этой отдушины?! Даже этих нечастых радостей? Значит, впереди лишь беспросветные будни?
– Сифорт, пройдет несколько месяцев и ты сам станешь гардемарином, – утешал меня Джефф. – Я тебе уже не нужен.
– Откуда ты знаешь, что мне нужно! – выпалил я и тут же раскаялся. – Простите, мистер Торн. Простите меня, пожапуйста.
Дружба дружбой, а служба службой. Все-таки он был для меня старшим, офицером, а я – бесправным кадетом.
– Брось, Никки, – Джеффри одарил меня своей волшебной улыбкой, от которой забывались все горести и унижения кадетской жизни. – Все, баста. На «дело» больше не ходим. А о нашем провале не беспокойся, я взял всю вину на себя.
– Знаю, сэр. – У меня на глаза навернулись слезы. – Зря вы это сделали. Я сам виноват, ведь мог бы с вами и не ходить.
– Не мог! – Он положил мне на плечо руку. – Прости, Сифорт. Тебя выпороли из-за меня.
– Пустяки, я выдержал это легко.
– Конечно, пустяки. Не принимай близко к сердцу, Сифорт. Главное не внешнее, а то, что у тебя внутри.
– Что вы имеете в виду?
– Ну, как бы тебе объяснить… Вот скажи, у тебя сколько друзей? Я думаю, немного.
– Почему немного? Робби, Арлина и еще много…
– Нет, ты не понял. Я имею в виду настоящих друзей, таких, с которыми можно говорить обо всем.
– Мы обо всем говорим, – недоумевал я.
– Даже о самом-самом? О таком, что можно доверить только самому близкому?
– Даже отец не говорил со мной обо всем, – пожал плечами я.
– Но ведь тебе иногда хочется с кем-нибудь поделиться, правда?
Джефф попал в самую точку. Я потупился. В глазах стояли слезы.
– Ты одинок, Ник. Я порой тоже чувствую себя сиротливо, но ты справляешься со своим одиночеством, а значит, в тебе есть внутренняя сила. Ты выдержишь все испытания.
– Разве? – всхлипнул я.
– Конечно, выдержишь. Но тебе будет легче, если бы ты мог делиться с кем-нибудь, то есть говорить обо всем. И не смотри на меня так. Других утешать ты умеешь, я видел, как ты успокаивал Робби, когда его наказал сержант. У тебя очень хорошо получилось. Но сейчас речь не об этом… – Джеффри умолк, мучительно подбирая слова.
– Говорите быстрее, сэр! – невольно выпалил я и в испуге затаил дыхание. Это прозвучало как требование, как приказ, но Джеффри не обиделся, и я облегченно вздохнул.
– Понимаешь, утешать других – хорошо, но надо уметь и самому принимать помощь. Надо быть более открытым, не бояться делиться с друзьями чувствами, впечатлениями. Ведь друг не сможет помочь, если не знает, что тебя гнетет. Может, я не вполне внятно выражаюсь, но поговорить об этом у нас, наверное, больше не будет возможности. Не подумай, что я давлю на тебя, просто…
– Я не нуждаюсь в утешении, и так… – Я запнулся под его печальным взглядом. – Не знаю, меня никогда никто не утешал… Когда-то у меня был друг Джейсон… Нет, со мной все в порядке, сэр! В самом деле!
– А все-таки неплохо мы развлекались «делами», – вдруг хохотнул Торн.
– Так точно, сэр, – я робко улыбнулся.
– Все нормально, кадет. Так держать! – Он быстро пожал мне руку и пошел прочь.
Я смотрел ему в спину, пока он не скрылся за углом. Как и отец, Джеффри Торн не оглядывался. Он унес с собой так нужное мне тепло.
После завтрака я пошел прогуляться по территории Академии. В тире кадеты упражнялись на устаревших компьютерных тренажерах, а некоторым разрешили пострелять из настоящих лазерных пушек, правда, настроенных на малую мощность. Заглянув в класс для обучения обращению со скафандрами, я задумчиво побрел в кабинет.
Может быть, устроить внезапную проверку? Толливер или Нгу Бьен помогут. А может, не надо? Что это мне ударило в голову – проверка? Не потому ли, что я просто-напросто хочу как-то развеять тоску? Впрочем, кадетам надо время от времени устраивать встряски, иначе…
– Докладывает кадет Арнвейл, сэр! – раздался поблизости голос.
Я вздрогнул, оглянулся.
– Какого черта ты подкрадываешься, как дикий кот?! Ты что… – Я взял себя в руки. – Что надо? Мальчишка четко козырнул и доложил:
– Сержант Киндерс просил передать, что у ворот вас ждет мистер О'Нейл, сэр.
Наверно, чей-то отец. Я напряг память, но кадета с такой фамилией не вспомнил.
– Родителям вход на территорию Академии запрещен, – отрезал я.
– Его дети у нас не учатся, он по какому-то другому, очень важному делу, сэр.
– Тогда пусть запишется ко мне на прием.
Кадет козырнул и отправился восвояси.
Я тут же забыл о посетителе и вернулся к прерванным размышлениям, неспешной походкой направляясь к административному корпусу. Едва я вошел в приемную своего кабинета, сержант Киндерс, с телефонной трубкой в руке, доложил:
– Вы как раз вовремя, сэр, вам звонит капитан Хигби из отдела кадров.
Я прошел в кабинет, снял трубку.
– Сифорт? Я нашел Джеффри Р. Торна! – сообщил Хигби. – Четыре года назад ему присвоили звание лейтенанта. Год он летал на корабле «Таргон», потом был в штате Адмиралтейства, а теперь служит на Каллисто.
Отлично! Совсем недалеко – у Юпитера. Хорошо, что не за пределами Солнечной системы. Почему я не вспомнил о Торне раньше?
– Он мне нужен.
– Но ему осталось служить там еще шесть месяцев, а в настоящее время, как вам известно, запрещено переводить офицеров с места на место, если…
– Переведите его ко мне! – потребовал я.
– Но это может оказаться невозможным! По крайней мере, это не в моей компетенции! – начал закипать Хигби.
Мне бы попридержать свой бешеный норов, но я уже завелся и пошел вразнос.
– Мистер Хигби, – повысил я голос, – я не знаток ваших политических игр, но могу обратиться к двум-трем очень влиятельным людям и они подрежут вам крылышки. Лучше не кочевряжьтесь!
Пауза. Не знаю, что чувствовал Хигби, но я был потрясен собственной дерзостью. Откуда во мне столько наглости?! Зачем я пошел на такой блеф? На самом деле я могу пожаловаться лишь одному влиятельному человеку – сенатору Боланду, который просто посмеется над моей глупой просьбой, если вообще станет слушать.
– Ладно, вы получите Торна через несколько дней, – злобно процедил Хигби и бросил трубку.
Вот я и нажил себе еще одного врага. Все из-за моего скверного характера… Теперь при случае Хигби устроит мне неприятности. Ну и Бог с ним, главное, я отвоевал Джеффа Торна.
Позвонили с КПП.
– Посетитель настаивает, сэр, – доложил часовой. – Говорит, очень срочное дело.
– Какой посетитель? Мистер О'Нейл? Я же сказал…
– Не мистер, а доктор О'Нейл.
Боже мой! Это доктор моей Анни из клиники!
– Немедленно проводите его ко мне в кабинет! – рявкнул я. – Пусть его проводит кто-нибудь из гардемаринов!
– Они все заняты, сэр, доверить это одному из ваших специальных кадетов?
«Специальные кадеты»! Надо же такое придумать! Заварил я кашу на свою голову.
– Ладно, – проворчал я.
Терпения хватило у меня лишь на пару минут, ждать дольше не было сил, и я выбежал встречать доктора в коридор. Он появился в сопровождении «специального» кадета Дрю.
– Ради Бога простите, что заставил вас ждать! – оправдывался я в ужасе. – Это просто недоразумение!
– Ничего, – добродушно ответил О'Нейл, лысеющий господин, одетый с иголочки. – Мне надо поговорить с вами с глазу на глаз.
– Добро пожаловать в мой кабинет! Там нам никто не помешает!
В кабинете я гостеприимно усадил доктора в кресло, плотно прикрыл дверь.
– Мистер Сифорт, – медленно начал он, – к несчастью…
– Что? Что случилось?
– Понимаете, не знаю, как это произошло, но…
– Да говорите же сразу! – опять перебил я, вскочив на ноги.
– Она ушла.
У меня внутри все оборвалось:
– Анни умерла?!
– Нет, ушла из клиники. Видите ли, у нас все-таки не тюрьма, а лечебное заведение. До сих пор никто из наших пациентов не убегал…
– Какое мне дело до других пациентов! Говорите о моей жене! – бесновался я.
Доктор занервничал. Лоб у него покрылся испариной.
– Она покинула территорию клиники вчера во второй половине дня. С тех пор мы ее не видели.
– Как вы позволили ей уйти! Она же… в таком состоянии!
– Большинство наших пациентов не ограничены в свободе передвижения, мы изолируем только буйных. Миссис Сифорт не относится к числу…
– Как она убежала?! – рявкнул я.
– Прошла через ворота вместе с родственниками одного из пациентов. Мы узнали об этом не сразу, а когда спохватились и прокрутили видеозаписи охранных устройств, было уже поздно.
– Во что она была одета?
– В легкий спортивный костюм.
– Деньги?
– Насколько нам известно, денег у нее при себе не было. Средства на ее лечение, как вы знаете, перечислялись с вашего банковского счета. Разумеется, мы сразу обратились в полицию и сообщили все приметы вашей жены.
– Трущобы вокруг клиники обыскали?
– Да, вместе с полицией. Мне понятны ваши чувства, мистер Сифорт, именно поэтому я решил сообщить вам об этом лично, а не по телефону.
– Почему она сбежала? Ей у вас что-то не нравилось?
– В последние дни у нее было неважное настроение, бодрость часто сменялась приступами меланхолии. Это обычное явление для такой стадии. Со временем колебания настроения уменьшаются, сглаживаются, человек приходит в норму. Но все это при условии приема лекарств. А теперь, когда она…
– Она оказалась на улице без денег! Без теплой одежды!
– Возможно, для нее это не так страшно. Я имею в виду ее прошлое.
– Прошлое?! – взревел я, поднимаясь.
– Давайте говорить начистоту. Она ведь была беспризорницей, а такие люди, в отличие от нас, умеют жить на улице.
– Чтоб вы были прокляты! Чтоб вам в аду гореть! – Как мне хотелось его задушить!
– Капитан, я читал о жизни беспризорников и представляю, что это такое…
– КИНДЕРС! – зарычал я. – Быстро сюда! Через секунду в кабинет влетел сержант с вытаращенными глазами.
– Я ни в коем случае не оскорбляю вашу жену, – залепетал доктор, – я всего лишь хотел сказать, что она вполне сможет выжить на улице, так что особенно беспокоиться нечего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62