Ростислав, до этого момента дремавший в кресле у камина, при этих словах приоткрыл глаза и вслушался в эфир. Зевнул, прикрыв рот ладонью.
– Главное, Петр Данилович, чтобы вы сами в себе не сомневались. В некоторых моментах сомнение – слишком большая роскошь.
Басманов глянул на здоровяка, под чьим восьмипудовым телом скрипело резное кресло.
– Сегодня она снова настоятельно посоветовала мне зайти к вам. Может, сообща придумаем, как наступление поляков сорвать.
– А что, они уже на подходе? – удивился Волков. – Как-то я упустил этот момент. Кеша, подлец, почему молчишь? Запад и Север – твои регионы! Пардон, фельдмаршал, надеюсь, вы не расценили мои слова...
– Полно, граф! – процедил Басманов. – Не полный ведь я идиот, чтобы трясти амбициями в такое время. Согласно последним донесениям, войско Лещинского уже подле Риги. Старый упрямец Дальберг их, конечно, не впустит, но в фураже и продуктах вряд ли откажет. Он нас любит чуть больше, чем шведов, но чуть меньше, чем поляков. Куда ни пойдут эти пропойцы, везде их встречают как освободителей!
– Потому как в местных трактирах поляки освобождают свои кошельки от лишнего золота! – встрял Иннокентий. – А у Лифляндии не появится желание поддержать Лещинского? Карл нынче не в фаворе, так что...
– Не появится! – возразил Ростислав. – Лифляндское дворянство – куркули еще те. Хуже хохлов. На сомнительное дело их папа с мамой не подымут. Господин генерал-фельдмаршал, что там наша разведка доносит?
Басманов пожал плечами. Разведка разведкой, а предпринять что-то необходимо. Если откровенно, то у господ «прогрессоров» своя разведка на уровне.
– Предполагаемый их маршрут нам известен. Но только предполагаемый.
– Какие-то неувязки? – живо поинтересовался Волков. Приход министра его оживил, вдохнул интерес в доселе туманный взор и заставил навострить уши.
Петр Данилович скривился. Он до сих пор не мог решить: верить разведданным или нет.
– В простых солдатах поддерживается уверенность, что они обойдут Чудское озеро с севера и через Нарву и Ям выйдут к нам.
– Ну, это вряд ли! – возразил Андрей Константинович. – Не такой уж дурак Станислав. Он наверняка знает про наш северный укрепрайон, а если не знает, то гетман их уж точно в курсе. А что дальше?
– Семенов сообщает с достоверностью до девяноста процентов, что войско Станислава проследует по маршруту Митава – Венден – Валк – Дерпт, а затем свернет направо – к небольшому рыбацкому поселку эстов, Калласт али как его, – Басманов довольно ухмыльнулся, – и по замерзшему озеру выйдет прямиком к Софьеграду.
– Еще одна глупость! – раздраженно заявил Волков. – Радиус обстрела наших береговых батарей – почти пятнадцать километров. С их помощью мы утопим все их войско прямо в центре озера. И ни один «Гринпис» нам за оглушенных пескарей счет не выставит.
– Вы считаете, что это глупость? – помрачнел Басманов. – Тогда я даже и не знаю, что предполагать. Не в самом же деле им тащиться через Нарву, а через Псков точно не пройти.
Все умолкли, размышляя над сказанным. Внезапно Иннокентий сказал:
– Пошли дурака за бутылкой водки, так он одну и принесет! Вы кому ТТХ наших шестидюймовок сообщали?
– Тьфу, ё-моё! – сплюнул Волков. – Тяжко найти в темной комнате черного кота!
– Особенно если его там нет! – подхватил Каманин.
– Ничего не понимаю, – покрутил головой Басманов, – о чем вы говорите?
Волков заржал аки конь.
– Мы ведь ни разу стрельбы не проводили с полным зарядом! Никто и не знает, на что способны наши береговые батареи! Ведь этот тип шестидюймовок при полном заряде посылает снаряды на расстояние до семнадцати километров! Прошу прощения, Петр Данилович, но мы искали подвох там, где его нет. Вот глупцы!
– Позвольте узнать, – министр обороны начал медленно закипать, – я как-то более привык к верстам, на крайний случай к милям. Семнадцать километров – это сколько?
– Восемь верст, – закашлялся Волков, – неужели вам никто не сказал?
– Очевидно, сочли ненужным, – сухо произнес Басманов, – за множеством неотложных дел. Хорош бы я был в роли главнокомандующего, нечего сказать! Не знать способности собственной артиллерии – фабула сей истории до боли напоминает мне, как шереметевская конница заблудилась у Копорья! Вместе со своим командиром.
Волков с Иннокентием Симоновым украдкой переглянулись. Старая гвардия порой совершала премиленькие ляпы, однако, делая скидку на почтенный возраст Шереметева, можно было надеяться на определенные успехи в будущем. Симонов предложил время от времени устраивать соревнования по спортивному ориентированию среди командного состава, чтобы подлецы познавали карту на своей шкуре. Басманов что-то черканул в своем органайзере, но вздохнул как-то недоверчиво. От предложения остаться на обед отказался, сославшись на чрезмерную занятость.
– Велите начальнику штаба предоставить вам ТТХ всех видов вооружений, – на прощание напомнил Волков. – Знать наизусть не обязательно, но представлять возможности – необходимо.
– Непременно, – хмыкнул министр, – он мне завтра утром по памяти доложит, это уж точно!
Поляки подошли к Калласте в конце января и встали лагерем. Некоторые из них под видом рыбарей перешли озеро, пристав к чухонским обозам, поставляющим в русскую столицу свежую рыбу и рыбий жир. По меньшей мере четверо чухонцев донесли куда следует о том, что в окрестностях поселка появились «лихие люди», но соглядатаев не трогали. Наоборот, Ромодановский издал тайный указ, чтобы на пути шпионов как можно чаще встречались подвыпившие патрульные, солдаты на караулах дремали, а обстановка в столице поражала бы своей беспечностью. В течение недели улицы Свято-Софийска не перегораживали на ночь рогатками, солдаты несли службу спустя рукава, начальники караулов проводили ночи в кабаках, где пропивали полученное накануне жалованье. Отметив этот факт, разведчики ляхов возвратились на левый берег, где в сочных красках расписали вакханалии русской столицы.
Станислав не смог сдержать возгласа удовлетворения. Не зря он считал московитов диким и бескультурным народом. Правда, донеслись слухи о сражении под Белгородом, где дикие русские вроде бы разбили турок, но друзья-англичане пока не подтвердили этой информации, а уж они все на свете узнают первыми.
– Господа! – поднял король бокал с французским вином. – Русская столица перед нами! Покажем же московитам, что мы не только ценители вина и женщин, но еще и отменные воины! Повелеваю всем отдыхать, а сегодня вечером мы выступаем с таким расчетом, чтобы рано утром быть у цели. Отец Алоизий, запишите фразу: «Такие города приятно грабить рано утром, пока еще не встало солнце».
И в ответ на недоуменный взгляд своего пастыря пояснил:
– Не так устаешь.
...Над Чудским озером повисла темень. Настолько густая, насколько вообще может быть непроглядная тьма. Станислав посчитал удачей, что небо заволокло тучами, из которых тотчас посыпалась холодная колючая труха. Запахнувшись в теплую горностаевую шубейку (подарок московского посла), он сидел на своем жеребце и наблюдал за своими эскадронами и полками, устремляющимися по крепкому январскому льду на восток, туда, где извечный враг основал свой новый город – этакий русский Вавилон.
– Кирие Элейсон! – прошептал он, пришпоривая, коня. Окончить молитву можно и в седле.
В нескольких десятках метров от береговой батареи стояли несколько человек в теплых полушубках и папахах. Головы их были повернуты на запад – оттуда через несколько часов должна хлынуть вражеская волна, желающая захватить город Святой Софии и сровнять его с землей, чтобы ничто не напоминало о русской цивилизации на границах Европы. Как ни возражала государыня, их с принцессой Анастасией-Ульрикой отправили в Псково-Печерскую лавру под защиту трехметровых стен и отдельного батальона Бутырского полка лейб-гвардии ее величества.
– Полки в готовности! – доложил Басманову запыхавшийся подполковник. Министр обороны молча кивнул.
– Что ж, Андрей Константинович, – обратился он к стоящему рядом Волкову, – будем надеяться, что до боев в городе дело не дойдет.
– Не хотелось бы, – хмыкнул граф. – Побеждать в чистом поле – себе дешевле. Гляньте, Петр Данилович, уж ли не тот, кого мы ждали?
Ночь неохотно отпускала от себя. В полутьме, метрах в ста пятидесяти, быстро возник контур всадника, мчащегося во весь опор к берегу по запорошенному снегом льду озера. Рискуя свернуть себе шею, он скакал галопом прямо по круче, где стояли генералы, и буквально вывалился из седла, взобравшись наверх.
– Господин генерал! – охрипшим голосом закричал он. – Ляхи приближаются к середине озера!
Один из адъютантов схватил под уздцы жеребца и легким бегом повел его к конюшням – чтобы не запалить великолепное животное. Всхрапывая, жеребец на трясущихся ногах последовал за ним.
– Отличная работа, господин капитан! – поблагодарил офицера министр.
– Никак нет, господин генерал-фельдмаршал, – поправил Басманова вестовой, – всего поручик. Поручик Кижеватов!
– Уже капитан! – улыбнулся главнокомандующий. – Молодец!
Волков, довольный, отвернулся. Приятно видеть, как претворяются в жизнь твои планы. Пусть и не самые великие и грандиозные. Тем временем Басманов сквозь зубы отдавал приказание командиру батареи. Славой делиться – это не хлебом, Хлеба не жалко, а вот присутствие графа Волкова несколько выбивало министра обороны из колеи. Осознав это, Андрей Константинович махнул рукой, прощаясь, повернулся и зашагал к городу. В этот же момент, как бы издеваясь над Басмановым, заговорили шестидюймовки. Страдальчески скривившись, тот небрежно отдал честь и повернулся лицом на запад. Спустя полминуты Петр Данилович устыдился своего порыва и обернулся – спина графа мелькнула в начавшейся метели и пропала.
Иннокентий закончил сжигать последний мешок с бумагами. Поворошив для порядка в камине кочергой, он устало откинулся на спинку стула, который пронзительно заскрипел под его тушей.
«Вот и все, – подумал он, – все улики уничтожены, проклятая энтропия должна начать восстанавливаться. А нас ждет пенсия и пожизненный курорт на Унтерзонне – заслужили. Этот мир дальше будет обходиться без нас... как обходился многие тысячи и сотни лет до этого, когда на наше существование не было и самого легкого намека. Какая сволочь ломится в дверь?»
Иннокентий старчески закряхтел и встал. Неспешно подошел к филенчатой двери, отворил, вышел в коридор. Отодвинул задвижку кодового замка, даже не глянув в глазок, недоуменно застыл. На пороге топталось создание размером с Ростислава. Грубые, точно вытесанные топором черты лица, почти гротескная мускулатура, торс, скрытый под темно-синим пальто без рукавов.
– Майн готт! – выпал в осадок Кеша. – Ты откуда взялся?
– Дядь Кеша, меня прислали, чтобы передать вам, что если вы тотчас не поспешите, то будет поздно. Корректировщик запускает программу сворачивания континуума!
– В душу мать! – выругался Иннокентий, схватил в охапку полушубок с шапкой и бросился на выход. Огр Васятко летел следом.
Сын Ефросиньи, той самой девки, которую нашли в лесу привязанной к дереву, десяти лет от роду, но весом и ростом он был с молодую гориллу. Мать испытывала панический страх перед своим чадом, к пятилетнему возрасту перегнавшему в росте ее саму, и оставила паренька на попечение команды графа Волкова. Сама она предпочла сделаться послушницей и уйти в монастырь. Таким образом, Васятко стал «сыном полка». Извлекшая его на божий свет Анастасия сделалась опекуншей мальца, а сам он был в качестве пажа то при Волкове, то при Ростиславе. Забавный уродец являлся любимчиком премьер-министра и был отправлен вместе со всеми на Унтерзонне.
Симонов с Васяткой выбежали на улицу. Как назло, ни одного возка в этот ранний час. Крупные хлопья снега бьют в лицо, и тяжелые снежинки оседают на разгоряченной коже. Вдалеке послышалась канонада – береговые батареи начали свой неспешный разговор.
– Бежим! – крикнул Иннокентий, дергая огра за рукав. Тот остался безучастен.
– Смотрите, дядя Кеша! – Иннокентий обернулся. Прямо на них накатывался непонятно откуда взявшийся снежный смерч. Напоминая гигантский волчок, он приближался к ним, всасывая по дороге все, что плохо лежало: замерзшие конские яблоки, метлу дворника, зазевавшуюся собачонку.
– Назад! – заорал Кеша, пытаясь утащить за собой Васятку. Однако никогда не трусивший перед людьми огр панически страшился природных явлений. Нескольких секунд замешательства хватило, чтобы снежный смерч достиг их и поглотил. Внутри смерча было почему-то темно и тихо.
– Бля, уши заложило! – неожиданно выругался Иннокентий.
– Что? – не понял Васятко.
– Не успели! – почти крикнул Симонов, и в этот момент они рухнули вниз...
Второго февраля в Свято-Софийск прибыл Ростислав Каманин. Императрица еще несколько дней должна была оставаться в монастыре – по округе разгуливали немногие спасшиеся после Ледового побоища II ляхи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48