Воровство продолжалось полтора года, и жулик умыкнул около сорока пяти тысяч.
- Сукин сын! - воскликнул я.
- Во всяком случае, Флейш просто оторопел при этом известии, но потом принялся изворачиваться, сказал, что хочет сам проверить, насколько подобные обвинения обоснованны, и, если хищения действительно имели место, он свяжется с нами и мы продолжим разговор. В разговоре Флетчер не преминул упомянуть Макинтайров, сказав, что он решил рассказать о хищениях Флейшу, а не владельцам. Так что Флейш понял, что поставлено на карту, и в точности, как мы себе представляли, попытался заморочить вам голову, чтобы выиграть время и самому быстро и по-тихому все уладить.
Уолтер бросил окурок в пепельницу и продолжал:
- И тогда Флетчер сказал, что книги у нас. Флейш просто взбесился и орал как ненормальный: “Я вас всех посажу в тюрьму за воровство! Вы украли документы!” - У Уолтера не было актерского таланта, присущего Джорджу, но я живо представлял себе эту сцену. - Тут Флетчер поднял трубку телефона на письменном столе Флейша и сказал: “Мистер Флейш желает позвонить в полицию, соедините побыстрее”. Затем повернулся ко мне и сказал: “Уолтер, пойди лучше позвони Бобби Макинтайру”. Затем он передал трубку Флейшу. Я направился к двери, а Флейш заорал в трубку: “Отмените этот вызов!”, а мне приказал оставаться на месте.
- Кто такой Бобби Макинтайр?
- А пес его знает. Один из владельцев. - Он закурил новую сигарету и продолжал:
- Итак, пока Флейш бушевал, Флетчер спокойно ждал, пока тот успокоится. И вскоре Флейш слегка поутих, и тогда Флетчер предъявил ему выявленные Клементом факты, подкрепленные цифрами.
- Какие гарантии вы получили? - спросил я. Я абсолютно не доверял Флейшу.
- Весьма убедительные. Сегодня утром в “Путеводной звезде” напечатали подписанное Флейшем письмо. В нем он ратует за то, чтобы рабочие сами, путем голосования, решили, оставаться им в профсоюзе компании или организовать местное отделение АСИТПКР. Фил сейчас там, следит, чтобы формулировки были правильными и четкими.
- Значит, мы победили, - сказал я.
- Спрашиваешь! - Он снова усмехнулся и сел поудобнее. - Я сказал, что ты увидишь процедуру организации отделений на местах, - сказал он. - На это требуется время, но в данном случае мы уже существенно продвинулись вперед. Теперь уже все пойдет как по маслу.
- А где сейчас бухгалтерские книги? - спросил я. Мне пришло в голову, что Флейш способен наобещать с три короба, а потом пошлет Джерри с Беном и еще нескольких парней в мотель, и те попросту отнимут их у нас.
- В Уотертауне, - сказал Уолтер. - Клемент отвез их туда и положил в сейф. Когда выйдет вечерний выпуск “Путеводной звезды” и мы убедимся, что все в порядке, Клемент привезет их обратно и они будут возвращены Флейшу.
- Прекрасно. Итак, что мы сейчас будем делать?
- Сейчас? - Он с удовольствием потянулся, подняв руки над головой. При этом рубашка выбилась у него из-под пояса брюк. - Сейчас, - сказал он, - мы отдыхаем. Завтра поедем арендовать помещение, затем встретимся с официальными представителями профсоюза компании, чтобы согласовать дату и детали собрания, и начнем развешивать плакаты, раздавать листовки - для этого нанимаются школьники - и решать прочие организационные вопросы. Но сегодня мы отдыхаем. Лично я собираюсь сидеть в номере и ничего не делать. А ты можешь съездить к своей девушке, если хочешь.
Моя девушка. Боже милостивый, Элис! С самого утра я ни разу не вспомнил о ней. Как же это меня угораздило!
- Возьми машину, - предложил Уолтер, - она нам сегодня не понадобится.
Как она? Все ли у нее в порядке? По-прежнему у соседей или со своей обычной беспечностью не думает об опасности, ходит на работу или находится дома одна?
- Спасибо за машину, - сказал я. - Увидимся позже. Я направился к двери, а Уолтер проговорил, обращаясь к Джорджу:
- Вон как сразу заспешил!
- Легкий на подъем, - сонно прокомментировал Джордж.
"Форда” на стоянке не оказалось, по всей видимости, на нем уехал в Уотертаун Клемент, поэтому я взял “шевви”.
По дороге я корил себя за то, что совершенно забыл про Элис. Нет, серьезно, я не забыл ее, я просто о ней не вспомнил. Ну, просто смешно.
Я вспомнил о снедавшей меня утром тоске, которая, кстати, еще не совсем развеялась. Не кроется ли ее причина в Элис? Я рассматривал свою утреннюю депрессию как нечто неизбежное, сопутствующее переменам в жизни. Не связано ли это с Элис?
Глава 28
Для начала я попытался постучаться к соседям, в маловероятной надежде, что Элис осознает, какая опасность ей угрожает, и начинает, наконец, вести себя разумно. Направляясь к соседскому дому, я пытался вспомнить имя его хозяйки - Элис однажды его упомянула. Миссис Креммел? Миссис Креммер? Что-то в этом роде. Но точно я не мог вспомнить, и оно не значилось на дверной табличке, так что придется обходиться без него. Я позвонил.
Мне открыла низкорослая, невероятно толстая женщина. Обдав меня холодом, она недоверчиво взглянула на меня из-под тонких черных бровей. Я произнес:
- Извините за беспокойство. Элис Макканн здесь?
- Ошиблись домами, - сказала она, - соседний дом, - и захлопнула у меня перед носом дверь.
Хорошенькая соседка, ничего не скажешь. Неудивительно, что Элис, невзирая на опасность, предпочитала оставаться дома.
Невзирая на опасность? Теперь эти слова пульсировали у меня в мозгу все время, пока я шел к дому Элис. Осталась ли Элис дома, невзирая на опасность, или просто она о ней не знала? Где-то в городе Уиттберге бродил мужчина - или женщина? - привычнее считать убийцу мужчиной, - который дважды совершил убийство. Если убийца замыслил третье убийство, то как можно предотвратить его? Никак? Ведь третьей жертвой должна была стать Элис. Ей тоже известно о его преступлениях. Он еще не знает, что эти сведения уже стали достоянием слишком многих людей. Он уже не сможет убивать дальше. Теперь ему самое время спасаться бегством, но он пока этого не знает. Он надеялся, что последнее, третье, убийство послужит гарантией его безопасности. Убийца был умен и все рассчитал точно: так или иначе, к разоблачениям причастна Элис. Либо она помогала Гамильтону, либо Гамильтон докопался до сути сам и поделился секретом с Гаром Джефферсом, а тот рассказал обо всем Элис. Следовательно, Элис в любом случае должна по замыслу убийцы отправиться в небытие вслед за Чаком и Гаром.
Однако Элис не верила в грозящую ей опасность. Подобно мне, она была не подготовлена к жизни затравленного существа. Я не верил в чудовищные преступления властей, даже когда меня избивали в полицейском управлении. Сейчас Элис в своем доме, в родном городе не могла ощущать себя затравленным существом. И даже я в это по-настоящему не верил. Я был здесь, чтобы защитить ее, но это была, в сущности, лишь видимость защиты, суета, подобная тому, как чрезмерно заботливые мамаши заставляют своих детей надевать галоши при виде пасмурного неба.
Но сейчас, шагая по тихой, залитой солнцем улице, я вдруг осознал грозившую Элис реальную опасность. Какой глупостью, нет, сущим безумием была сама мысль о возвращении Элис прошлой ночью домой! Мы обязаны были снять ей номер в мотеле и поручить Джорджу охранять ее днем и ночью, а ее местонахождение должно было держаться в строжайшем секрете от всех. Нельзя противостоять заряженному револьверу презрительными сентенциями о мелодраматичности ситуации. У револьвера есть неопровержимый аргумент - он может вас убить.
Оставшуюся часть пути к дому я проделал бегом. И жал на кнопку звонка до онемения пальца.
Элис оказалась дома. Она была жива. Просто она проявляла осторожность и открыла дверь только тогда, когда, осторожно выглянув в окно, убедилась, что это я.
Стал бы я стрелять в окно, если бы был убийцей?
Я ворвался в дом, как человек, спасающийся от погони, и с грохотом захлопнул за собой дверь. Элис смотрела на меня, потом испуганно спросила:
- Пол, в чем дело?
- Ты должна отсюда уехать, - сказал я, - немедленно, собирай чемодан и поехали.
Она смотрела мимо меня на дверь расширенными от страха глазами.
- А что там случилось, Пол?
- Ничего. Я не знаю. Может быть, что-нибудь...
- Ладно, что тебя так расстроило?
- Я просто думал. Рассуждал. Пошли.
- Пол, подожди Я схватил ее за руку и потянул к лестнице.
- Просто чудо, что ты еще жива.
- Пол, пожалуйста, подожди немного. Я ждал, но, обуянный жаждой немедленных действий, не мог ничего толком ей объяснить.
- Я здесь в безопасности. Пол, - сказала она. - Я действительно в безопасности. Ты боишься за меня?
- Конечно я боюсь за тебя!
- Но мне здесь безопаснее всего, Пол, - благоразумно сказала она. - Он не посмеет вернуться сюда. Откуда ему знать, что за домом не следит целый наряд полиции? Я здесь как барашек, предназначенный для льва, поэтому он не посмеет ничего сделать. Будет хуже, если ты увезешь меня в какое-нибудь другое место и попытаешься установить охрану, это только испортит дело. Убийца выследит меня и, невзирая на охрану, легко расправится со мной. А здесь он абсолютно уверен, что меня охраняют. Неужели ты этого не понимаешь?
- Но здесь нет никакой охраны!
- Но он этого не знает.
В тот момент соображения Элис показались мне излишне сложными, и я подумал, что все предшествующие действия убийцы отнюдь не свидетельствуют о его хитроумии. Первый раз он убил на стоянке, где было полно народу, а второй раз явился прямо в дом жертвы. Он, несомненно, был весьма хитроумен и изобретателен в бухгалтерском деле, а убийцей он был вполне банальным и заурядным.
Но прежде чем я успел ей объяснить все это, она продолжала:
- Кроме того, очень скоро у него не будет необходимости убивать меня. Для этого больше не будет причин. После того, как вы поговорите с мистером Флейшем и вернете ему книги.
- Они уже разговаривали с Флейшем, - сказал я.
- Прекрасно! Ну и что?
- Но он-то еще этого не знает! Флейш не получит книги до выхода вечернего выпуска “Путеводной звезды”.
- Но до тех пор ты можешь меня защитить.
- Из меня тот еще защитник получится.
- Не надо себя недооценивать, Пол. - Она провела пальцем по моей щеке, взгляд ее стал теплым и нежным. - Пошли в гостиную. Расскажи мне все о встрече с Флейшем.
- Меня там не было, - ответил я, позволяя ей сменить тему и увести меня в гостиную. - Я знаю только по рассказу очевидца.
- Расскажи, что тебе известно.
Мы сели на диван, и я рассказал ей то, что узнал от Уолтера. Она была в восторге и уверена в полной капитуляции Флейша. В последнее время на фабрике поняли, что Флейш чувствует себя неуверенно. Прошли слухи, что Флейш опасается, как бы Макинтайры в своем прекрасном далеко не прослышали что-нибудь и не решили подобрать нового управляющего. Поэтому Элис была уверена, что Флейш действительно капитулировал и постарается избежать скандала. И точно так же она была уверена, что в данный момент Флейш пишет длинное письмо владельцам, стараясь убедить их, что вступление в АСИТПКР - это личная инициатива, и пытается это обосновать с административной точки зрения.
Я подумал, что она права. Я еще предположил, когда подумал об этом, что она была права насчет собственной безопасности здесь, у себя дома. Постепенно панический настрой и стремление срочно увезти ее улетучились, и, когда мы закончили разговор, Элис поставила пластинку и предложила потанцевать. Я с удовольствием согласился, понимая, что танцы это только прелюдия.
Мы вышли из дома в четыре часа дня и поехали в город, купив по дороге вечерний выпуск “Путеводной звезды”. На обратном пути она читала статью вслух. Статья была напечатана на первой полосе курсивом и озаглавлена: “Открытое письмо служащим Макинтайра”. Вот что она прочитала:
"Около двух тысяч лет тому назад греческий философ Гераклит писал: “В мире все постоянно изменяется”. Мир постоянно меняется, и мы сами постоянно меняемся. И в то же время верно, что мы стараемся сохранить то, что имеем и что умеем, потому что никогда нельзя сказать, будет та или иная перемена к лучшему или наоборот.
В отрасли изготовления и продажи всех видов обуви для широкого американского потребителя, в которой мы работаем, мы очень хорошо знаем, что изменения происходят постоянно. Меняются мода, стиль, цены, потребности покупателей. Если мы не способны увидеть перемены и приспособиться к ним, мы вскоре окажемся банкротами. Для нас перемены - это образ жизни, и все, что мы требуем от перемен, это чтобы они принесли нам некоторую уверенность в том, что они пойдут нам на пользу, а не во вред.
В последние месяцы среди служащих обувной компании Макинтайра появились все более явные признаки стремления к определенным переменам. Это касается и профсоюза, и новых торговых представителей, которые лучше бы соответствовали их требованиям. Более тридцати лет назад, в злополучный 1931 год, когда страну наводнила армия безработных, а улицы заполонили очереди за хлебом, покойный Уильям Ф. Макинтайр, всеми уважаемый и любимый основатель обувной компании, создал Рабочую ассоциацию Макинтайра, которая выступала посредником между рабочими и администрацией фабрики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
- Сукин сын! - воскликнул я.
- Во всяком случае, Флейш просто оторопел при этом известии, но потом принялся изворачиваться, сказал, что хочет сам проверить, насколько подобные обвинения обоснованны, и, если хищения действительно имели место, он свяжется с нами и мы продолжим разговор. В разговоре Флетчер не преминул упомянуть Макинтайров, сказав, что он решил рассказать о хищениях Флейшу, а не владельцам. Так что Флейш понял, что поставлено на карту, и в точности, как мы себе представляли, попытался заморочить вам голову, чтобы выиграть время и самому быстро и по-тихому все уладить.
Уолтер бросил окурок в пепельницу и продолжал:
- И тогда Флетчер сказал, что книги у нас. Флейш просто взбесился и орал как ненормальный: “Я вас всех посажу в тюрьму за воровство! Вы украли документы!” - У Уолтера не было актерского таланта, присущего Джорджу, но я живо представлял себе эту сцену. - Тут Флетчер поднял трубку телефона на письменном столе Флейша и сказал: “Мистер Флейш желает позвонить в полицию, соедините побыстрее”. Затем повернулся ко мне и сказал: “Уолтер, пойди лучше позвони Бобби Макинтайру”. Затем он передал трубку Флейшу. Я направился к двери, а Флейш заорал в трубку: “Отмените этот вызов!”, а мне приказал оставаться на месте.
- Кто такой Бобби Макинтайр?
- А пес его знает. Один из владельцев. - Он закурил новую сигарету и продолжал:
- Итак, пока Флейш бушевал, Флетчер спокойно ждал, пока тот успокоится. И вскоре Флейш слегка поутих, и тогда Флетчер предъявил ему выявленные Клементом факты, подкрепленные цифрами.
- Какие гарантии вы получили? - спросил я. Я абсолютно не доверял Флейшу.
- Весьма убедительные. Сегодня утром в “Путеводной звезде” напечатали подписанное Флейшем письмо. В нем он ратует за то, чтобы рабочие сами, путем голосования, решили, оставаться им в профсоюзе компании или организовать местное отделение АСИТПКР. Фил сейчас там, следит, чтобы формулировки были правильными и четкими.
- Значит, мы победили, - сказал я.
- Спрашиваешь! - Он снова усмехнулся и сел поудобнее. - Я сказал, что ты увидишь процедуру организации отделений на местах, - сказал он. - На это требуется время, но в данном случае мы уже существенно продвинулись вперед. Теперь уже все пойдет как по маслу.
- А где сейчас бухгалтерские книги? - спросил я. Мне пришло в голову, что Флейш способен наобещать с три короба, а потом пошлет Джерри с Беном и еще нескольких парней в мотель, и те попросту отнимут их у нас.
- В Уотертауне, - сказал Уолтер. - Клемент отвез их туда и положил в сейф. Когда выйдет вечерний выпуск “Путеводной звезды” и мы убедимся, что все в порядке, Клемент привезет их обратно и они будут возвращены Флейшу.
- Прекрасно. Итак, что мы сейчас будем делать?
- Сейчас? - Он с удовольствием потянулся, подняв руки над головой. При этом рубашка выбилась у него из-под пояса брюк. - Сейчас, - сказал он, - мы отдыхаем. Завтра поедем арендовать помещение, затем встретимся с официальными представителями профсоюза компании, чтобы согласовать дату и детали собрания, и начнем развешивать плакаты, раздавать листовки - для этого нанимаются школьники - и решать прочие организационные вопросы. Но сегодня мы отдыхаем. Лично я собираюсь сидеть в номере и ничего не делать. А ты можешь съездить к своей девушке, если хочешь.
Моя девушка. Боже милостивый, Элис! С самого утра я ни разу не вспомнил о ней. Как же это меня угораздило!
- Возьми машину, - предложил Уолтер, - она нам сегодня не понадобится.
Как она? Все ли у нее в порядке? По-прежнему у соседей или со своей обычной беспечностью не думает об опасности, ходит на работу или находится дома одна?
- Спасибо за машину, - сказал я. - Увидимся позже. Я направился к двери, а Уолтер проговорил, обращаясь к Джорджу:
- Вон как сразу заспешил!
- Легкий на подъем, - сонно прокомментировал Джордж.
"Форда” на стоянке не оказалось, по всей видимости, на нем уехал в Уотертаун Клемент, поэтому я взял “шевви”.
По дороге я корил себя за то, что совершенно забыл про Элис. Нет, серьезно, я не забыл ее, я просто о ней не вспомнил. Ну, просто смешно.
Я вспомнил о снедавшей меня утром тоске, которая, кстати, еще не совсем развеялась. Не кроется ли ее причина в Элис? Я рассматривал свою утреннюю депрессию как нечто неизбежное, сопутствующее переменам в жизни. Не связано ли это с Элис?
Глава 28
Для начала я попытался постучаться к соседям, в маловероятной надежде, что Элис осознает, какая опасность ей угрожает, и начинает, наконец, вести себя разумно. Направляясь к соседскому дому, я пытался вспомнить имя его хозяйки - Элис однажды его упомянула. Миссис Креммел? Миссис Креммер? Что-то в этом роде. Но точно я не мог вспомнить, и оно не значилось на дверной табличке, так что придется обходиться без него. Я позвонил.
Мне открыла низкорослая, невероятно толстая женщина. Обдав меня холодом, она недоверчиво взглянула на меня из-под тонких черных бровей. Я произнес:
- Извините за беспокойство. Элис Макканн здесь?
- Ошиблись домами, - сказала она, - соседний дом, - и захлопнула у меня перед носом дверь.
Хорошенькая соседка, ничего не скажешь. Неудивительно, что Элис, невзирая на опасность, предпочитала оставаться дома.
Невзирая на опасность? Теперь эти слова пульсировали у меня в мозгу все время, пока я шел к дому Элис. Осталась ли Элис дома, невзирая на опасность, или просто она о ней не знала? Где-то в городе Уиттберге бродил мужчина - или женщина? - привычнее считать убийцу мужчиной, - который дважды совершил убийство. Если убийца замыслил третье убийство, то как можно предотвратить его? Никак? Ведь третьей жертвой должна была стать Элис. Ей тоже известно о его преступлениях. Он еще не знает, что эти сведения уже стали достоянием слишком многих людей. Он уже не сможет убивать дальше. Теперь ему самое время спасаться бегством, но он пока этого не знает. Он надеялся, что последнее, третье, убийство послужит гарантией его безопасности. Убийца был умен и все рассчитал точно: так или иначе, к разоблачениям причастна Элис. Либо она помогала Гамильтону, либо Гамильтон докопался до сути сам и поделился секретом с Гаром Джефферсом, а тот рассказал обо всем Элис. Следовательно, Элис в любом случае должна по замыслу убийцы отправиться в небытие вслед за Чаком и Гаром.
Однако Элис не верила в грозящую ей опасность. Подобно мне, она была не подготовлена к жизни затравленного существа. Я не верил в чудовищные преступления властей, даже когда меня избивали в полицейском управлении. Сейчас Элис в своем доме, в родном городе не могла ощущать себя затравленным существом. И даже я в это по-настоящему не верил. Я был здесь, чтобы защитить ее, но это была, в сущности, лишь видимость защиты, суета, подобная тому, как чрезмерно заботливые мамаши заставляют своих детей надевать галоши при виде пасмурного неба.
Но сейчас, шагая по тихой, залитой солнцем улице, я вдруг осознал грозившую Элис реальную опасность. Какой глупостью, нет, сущим безумием была сама мысль о возвращении Элис прошлой ночью домой! Мы обязаны были снять ей номер в мотеле и поручить Джорджу охранять ее днем и ночью, а ее местонахождение должно было держаться в строжайшем секрете от всех. Нельзя противостоять заряженному револьверу презрительными сентенциями о мелодраматичности ситуации. У револьвера есть неопровержимый аргумент - он может вас убить.
Оставшуюся часть пути к дому я проделал бегом. И жал на кнопку звонка до онемения пальца.
Элис оказалась дома. Она была жива. Просто она проявляла осторожность и открыла дверь только тогда, когда, осторожно выглянув в окно, убедилась, что это я.
Стал бы я стрелять в окно, если бы был убийцей?
Я ворвался в дом, как человек, спасающийся от погони, и с грохотом захлопнул за собой дверь. Элис смотрела на меня, потом испуганно спросила:
- Пол, в чем дело?
- Ты должна отсюда уехать, - сказал я, - немедленно, собирай чемодан и поехали.
Она смотрела мимо меня на дверь расширенными от страха глазами.
- А что там случилось, Пол?
- Ничего. Я не знаю. Может быть, что-нибудь...
- Ладно, что тебя так расстроило?
- Я просто думал. Рассуждал. Пошли.
- Пол, подожди Я схватил ее за руку и потянул к лестнице.
- Просто чудо, что ты еще жива.
- Пол, пожалуйста, подожди немного. Я ждал, но, обуянный жаждой немедленных действий, не мог ничего толком ей объяснить.
- Я здесь в безопасности. Пол, - сказала она. - Я действительно в безопасности. Ты боишься за меня?
- Конечно я боюсь за тебя!
- Но мне здесь безопаснее всего, Пол, - благоразумно сказала она. - Он не посмеет вернуться сюда. Откуда ему знать, что за домом не следит целый наряд полиции? Я здесь как барашек, предназначенный для льва, поэтому он не посмеет ничего сделать. Будет хуже, если ты увезешь меня в какое-нибудь другое место и попытаешься установить охрану, это только испортит дело. Убийца выследит меня и, невзирая на охрану, легко расправится со мной. А здесь он абсолютно уверен, что меня охраняют. Неужели ты этого не понимаешь?
- Но здесь нет никакой охраны!
- Но он этого не знает.
В тот момент соображения Элис показались мне излишне сложными, и я подумал, что все предшествующие действия убийцы отнюдь не свидетельствуют о его хитроумии. Первый раз он убил на стоянке, где было полно народу, а второй раз явился прямо в дом жертвы. Он, несомненно, был весьма хитроумен и изобретателен в бухгалтерском деле, а убийцей он был вполне банальным и заурядным.
Но прежде чем я успел ей объяснить все это, она продолжала:
- Кроме того, очень скоро у него не будет необходимости убивать меня. Для этого больше не будет причин. После того, как вы поговорите с мистером Флейшем и вернете ему книги.
- Они уже разговаривали с Флейшем, - сказал я.
- Прекрасно! Ну и что?
- Но он-то еще этого не знает! Флейш не получит книги до выхода вечернего выпуска “Путеводной звезды”.
- Но до тех пор ты можешь меня защитить.
- Из меня тот еще защитник получится.
- Не надо себя недооценивать, Пол. - Она провела пальцем по моей щеке, взгляд ее стал теплым и нежным. - Пошли в гостиную. Расскажи мне все о встрече с Флейшем.
- Меня там не было, - ответил я, позволяя ей сменить тему и увести меня в гостиную. - Я знаю только по рассказу очевидца.
- Расскажи, что тебе известно.
Мы сели на диван, и я рассказал ей то, что узнал от Уолтера. Она была в восторге и уверена в полной капитуляции Флейша. В последнее время на фабрике поняли, что Флейш чувствует себя неуверенно. Прошли слухи, что Флейш опасается, как бы Макинтайры в своем прекрасном далеко не прослышали что-нибудь и не решили подобрать нового управляющего. Поэтому Элис была уверена, что Флейш действительно капитулировал и постарается избежать скандала. И точно так же она была уверена, что в данный момент Флейш пишет длинное письмо владельцам, стараясь убедить их, что вступление в АСИТПКР - это личная инициатива, и пытается это обосновать с административной точки зрения.
Я подумал, что она права. Я еще предположил, когда подумал об этом, что она была права насчет собственной безопасности здесь, у себя дома. Постепенно панический настрой и стремление срочно увезти ее улетучились, и, когда мы закончили разговор, Элис поставила пластинку и предложила потанцевать. Я с удовольствием согласился, понимая, что танцы это только прелюдия.
Мы вышли из дома в четыре часа дня и поехали в город, купив по дороге вечерний выпуск “Путеводной звезды”. На обратном пути она читала статью вслух. Статья была напечатана на первой полосе курсивом и озаглавлена: “Открытое письмо служащим Макинтайра”. Вот что она прочитала:
"Около двух тысяч лет тому назад греческий философ Гераклит писал: “В мире все постоянно изменяется”. Мир постоянно меняется, и мы сами постоянно меняемся. И в то же время верно, что мы стараемся сохранить то, что имеем и что умеем, потому что никогда нельзя сказать, будет та или иная перемена к лучшему или наоборот.
В отрасли изготовления и продажи всех видов обуви для широкого американского потребителя, в которой мы работаем, мы очень хорошо знаем, что изменения происходят постоянно. Меняются мода, стиль, цены, потребности покупателей. Если мы не способны увидеть перемены и приспособиться к ним, мы вскоре окажемся банкротами. Для нас перемены - это образ жизни, и все, что мы требуем от перемен, это чтобы они принесли нам некоторую уверенность в том, что они пойдут нам на пользу, а не во вред.
В последние месяцы среди служащих обувной компании Макинтайра появились все более явные признаки стремления к определенным переменам. Это касается и профсоюза, и новых торговых представителей, которые лучше бы соответствовали их требованиям. Более тридцати лет назад, в злополучный 1931 год, когда страну наводнила армия безработных, а улицы заполонили очереди за хлебом, покойный Уильям Ф. Макинтайр, всеми уважаемый и любимый основатель обувной компании, создал Рабочую ассоциацию Макинтайра, которая выступала посредником между рабочими и администрацией фабрики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32