Для русской армии это были передовые отряды конного Сторожевого полка. Раз начавшись, битва уже не прекращалась. Одна из сторон скорее всего, не выдержав стрельбы противника или просто истощив свой запас стрел, бросилась в атаку. И с этого момента перестрелка конных лучников стала перемежаться с рукопашным кавалерийским боем.
Целью двух, выдвинутых последовательно вперед русских полков было – завязать бой и вовлечь в него как можно больше татарской кавалерии. Русские всадники под натиском татар неоднократно отступали, затем, получив из глубины расположения очередное подкрепление, снова устремлялись в атаку. Мамай бросал в новые отряды, и после очередной перестрелки и рукопашной схватки татары снова теснили русскую кавалерию. Так продолжалось до тех пор, пока русские кавалеристы не откатились к линии, на которой удара ждали Большой полк и полки Правой и Левой руки.
Три главных полка состояли большей частью из пехоты, построенной крупными колоннами. Между этими колоннами были оставлены достаточно просторные промежутки для движения конницы. Закрытая щитами, вооруженная копьями, пехота была наиболее сильна в обороне. Отступая перед очередным натиском татарской конницы, русские кавалеристы из передовых полков промчались сквозь оставленные для них проходы, а преследующая их широким фронтом татарская кавалерия со всего маху натолкнулась на поджидающую ее пехоту.
Поединок Пересвета и Темир-Мурзы. Миниатюра из Лицевого свода XVI в.
Вряд ли собранная из разных городов Руси ополченческая пехота, сумела бы сомкнуться в единую линию перед лицом атакующих ее татар. На такие внезапные перестроения способна не всякая тренированная армия. А для многих из ополченцев это был первый бой. Скорее всего, на протяжении всей битвы русские пехотные отряды так и стояли неподвижно, служа своего рода молом, об который раз за разом разбивались волны татарской кавалерии. И после каждой татарской атаки, не давая кочевникам обойти пеший строй с флангов и с тыла, на них вновь обрушивалась, выскакивая из оставленных между пешими колоннами проходов, русская конница.
Мамай, узнав о том, что его кавалерия вынуждена атаковать вооруженную копьями русскую пехоту, приказал двинуть вперед своих союзников – крымских армян и генуэзцев.
Вряд ли имело место столкновение двух пеших строев в рукопашной схватке. Скорее, крымская пехота подошла к линии русских войск на дистанцию арбалетного выстрела и принялась осыпать противника снарядами, прикрываясь, в свою очередь, щитами от летящих в ответ стрел.
А ордынская конница теперь могла использовать крымскую пехоту, как прикрытие от очередной контратаки русских конников.
Впрочем, места для широкого маневра на Куликовом поле было мало. Бой велся со все большим напряжением, и к тому моменту, когда в него с обеих сторон вступила большая часть сил, на месте битвы была уже откровенная давка. Там, где татарам удавалось проломить строй пешей колонны, эта колонна практически полностью уничтожалась. В некоторых местах атаки и контратаки сменились непрерывным встречным боем, потому что из-за многолюдства отступать было уже просто некуда.
В такой обстановке, подкрепляемые новыми и новыми резервами, татары сумели оттеснить русский полк Левой руки назад и практически разгромить его, отрезав, таким образом, русских от переправ и бродов. Момент был критический. Русская армия могла быть опрокинута в Дон и Непрядву и полностью уничтожена.
Но у русских воевод еще был в запасе Засадный полк – целиком конный, состоящий из отборных частей, руководимый знаменитыми воеводами – Боброком Волынским и князем Владимиром Андреевичем. И этот полк, выйдя из-за прикрывавшей его дубравы, нанес удар по врагу в самый неожиданный для того момент.
Куликовская битва. Русские войска побеждают татар. Миниатюра из Лицевого свода XVI в.
Началось паническое бегство татар. Мамай, видимо, имел еще кое-какие силы в резерве, но их не хватило, чтобы остановить начавшееся отступление и переломить напор атакующей конницы Засадного полка. Вскоре бегство стало повсеместным. Русские воины из засадного полка преследовали татар на свежих, еще не утомленных битвой конях, и рубили их в огромном количестве. Крымская пехота Мамая, лишившись кавалерийского прикрытия, видимо, была полностью перебита или сдалась в плен.
Обычная статистика сражений говорит о том, что потери во время собственно боя составляют около 10% от общих потерь. Остальные проигравшие гибнут при бегстве – тонут в реках, погибают от давки или же добиваются преследующими их победителями. А сами победители теряют обычно убитыми не более 10% от своей численности.
Но, судя по летописным данным, русская армия, несмотря на свою победу, потеряла убитыми до 50% личного состава. Общая численность сражавшихся и погибших в летописях сильно преувеличена. Но само соотношение величин – то, что погибла едва ли не половина пришедшей на Куликово поле русской армии, не подлежит сомнению. А татарская армия в результате боя и преследования была, видимо, почти полностью истреблена. Такие огромные потери в армии победителей говорят о небывалой ожесточенности боя.
Поистине это была ужасная битва. Еще одним доказательством ее небывалой ожесточенности является дошедший до нас огромный список погибших в битве. В нем перечисляются около 20 князей и около 500 бояр (см. Приложение 7 – Задонщина).
ЭТА БИТВА НА РАДОСТЬ ВОРОНАМ, НА СЧАСТЬЕ ВРАГАМ
После битвы князь Ягайло, узнав о поражении Мамая, повернул армию и «побежал назад с великою скоростью, никем же не гоним». Чем можно объяснить такую поспешность?
Ягайло и Олег Иванович ждали, кто победит в битве. Им равно не нужна была победа ни Дмитрия Ивановича, ни Мамая. Добить ослабевшее войско победителя – не такова ли была цель литовского и рязанского князей? Но в Литве после смерти Оль-герда шло противостояние Ягайло и его дяди – Кейстута.
Видимо, ожидая, пока схватятся между собой Дмитрий и Мамай, Ягайло уже получал тревожные известия из Литвы. Полный разгром Мамая и огромные потери Москвы – такой результат сражения позволил ему облегченно вздохнуть. Именно Ягай-ло оказался победителем в Куликовской битве, не потеряв ни одного солдата. Узнав о результатах битвы, он немедленно и спешно двигает свою армию на север – в Литву. Кейстут для него теперь опасней, чем Дмитрий, обескровленный тяжелой победой.
Похороны после Куликовской битвы. Миниатюра из Лицевого свода XVI в.
Армия Дмитрия Ивановича занималась похоронами шесть дней – все время, пока войско, находясь на поле битвы, «стояло на костях». Дмитрий Иванович оставил армию и с небольшим количеством приближенных бояр уехал в Москву.
Отягощенная добычей и обозами с ранеными, поредевшая русская армия отправилась домой. Путь этот не был легким. Никоновская летопись повествует о событиях после битвы так: «Поведали же великому князю Дмитрию Ивановичу, что князь Олег Рязанский посылал Мамаю на помощь свою силу, а сам на реках мосты переметал, а кто поехал домой с Донского побоища сквозь его вотчину, Рязанскую землю, бояре или слуги, а тех велел имати и грабить и нагих пущать. Великий же князь Дмитрий Иванович хотел против князя Олега послать свою рать; но тут внезапно приехали к нему бояре рязанские и поведали, что князь Олег оставил свою землю Рязанскую, а сам убежал, и со княгинею, и с детьми, и с боярами, и молили его много о том, чтобы на них рати не послал, а сами ему били челом в ряд, и урядились у него. Великий же князь Дмитрий Иванович послушал их, принял челобитье их, рати на них не послал, а на Рязанском княжении посадил наместников своих».
Далее в той же летописи по этому поводу говорится, что Олег «пришел на рубеж Литовский и тут став и сказал боярам своим: «Я хочу здесь ждать вести, как князь великий пройдет мою землю и придет в свою отчину, и я тогда возвращусь восвояси».
Итак, что же произошло? Почему Олег Иванович, не мешавший до этого войскам Дмитрия и всячески помогавший ему против Мамая, нападает вдруг на московские обозы и отнимает полон у москвичей? Возможно, между Олегом и Дмитрием существовала какая-то договоренность о совместных действиях против Мамая. И выполнив со своей стороны условия договоренности, князь Олег рассчитывал на часть военной добычи. Но Дмитрий Московский делиться не захотел – ведь непосредственно на Куликовом поле Олег не сражался. Отказав Олегу Рязанскому в его требованиях, Дмитрий Иванович спешно уезжает в Москву. Он стремится появиться в городе сразу следом за вестью о великой победе, до того, как Москва узнает об огромных потерях. И поэтому брошены на произвол судьбы идущие с Куликова поля войска и обозы. И брошен, как докучливый проситель, взывающий к справедливости Олег.
А Олегу тоже надо было кормить своих дружинников и восстанавливать в очередной раз разоренное княжество. И он приказал грабить идущие по его земле московские обозы и отнимать у них взятый на Куликовом поле полон – то есть добычу и пленных.
Косвенно факт грабежа московской армии подтверждается и известиями немецких хроник конца XIV – начала XV века, в которых говорится, что после Куликовской битвы литовцы нападали на русских и отнимали у них всю добычу. Учитывая, что для немецких хронистов не существовало четкого разделения Руси и Литвы, под именем «литовцы» они могли иметь в виду как войско Ягайло, так и войско Олега Ивановича Рязанского.
Обращает на себя внимание туманный момент с наместниками. Неизвестно, ни кто они были, ни куда делись после возвращения Олега в свою отчину. Спрашивается, а были ли они вообще? Или московский князь просто пообещал отправить на Рязань наместников, дабы успокоить своих ограбленных людей? Дескать, Рязань уже покаялась и примерно наказана. Ведь реально послать рать на Олега Ивановича Дмитрий Московский в то время не мог. Его войско было сильно ослаблено. Победа, доставшаяся такой страшной ценой, едва ли была в радость. И посылать морально угнетенное войско еще на одну войну Дмитрий не мог. Собственно, мифическими «наместниками» московского князя на Рязани могли быть и сами рязанские бояре, с удовольствием вернувшие престол Олегу Ивановичу.
При Олеге рязанское боярство окрепло и усилилось. Источники говорят о таких боярах, как Епифан Кореев, Станислав, Иван Мирославич мурза Солохмир), Сафоний Алтыкулаевич, окольничий Юрий, стольники Глеб Васильевич и Александр Глебович Лонгвин, ключник Лукьян и др. Некоторые из них владели огромными землями. Возможно, кто-то из этих бояр вел переговоры с Дмитрием Московским, причем в их интересах было решить дело на пользу Олегу Ивановичу.
Существует предание о возникновении Дмитриевского монастыря в Рязанской области: «Дмитрий Иванович прошедши сорок пять верст от поля Куликова, расположил войска на равнине, по правому берегу реки Верды, около Дмитриевской горы, а свой шатер поставил на самой горе. Здесь он праздновал победу и делал некоторые приготовления на случай неприязненных действий со стороны Олега Рязанского. На ту пору явились к нему рязанские бояре с выражением радостных чувств о победе над общим врагом и принесли ему хлеб-соль. Дмитрий Донской очень обрадован был, что устроилось междоусобие с рязанцами, принес благодарность Богу и приказал устроить на этой горе монастырь и церковь во имя своего ангела – Дмитрия Солунского». Подобное предание существует и о возникновении Скопинского Свято-Духова монастыря.
ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ
Куликовская битва оставила неизгладимый след в памяти народа. Сохранилось множество песен и преданий о побоище на Дону. Возможно, что и «Задонщина» – это письменная обработка «песней славы и гусельных словес» сказителей XV века. По мнению ряда историков, первоначальную основу «Повести о Мамаевом побоище» также составили предания и «гусельные словеса» народных сказителей.
Герои Куликовской битвы в песнях и преданиях описываются так же, как легендарные былинные богатыри:
Иступишеся полки,крепко бьющеся,
Щепляются щиты богатырские,
Ломаются рогатины булатные,
Льется кровь богатырская
Поседельцам покованым,
Сверкают сабли булатные
Около голов богатырских,
Катятся шеломы злаченые
Добрым коням под копыта,
Валятся головы многих богатырей
С добрых коней о сыру землю.
В Тульской области до сих пор бытует предание, рисующее князя Дмитрия Ивановича как эпического героя. Около деревни Свиридово существует группа родников «Двенадцать ключей». По преданию, русское войско, идя на битву с Мамаем, остановилось у деревни Свири-дово, чтобы утолить жажду. Однако здесь из-под огромного камня бил всего один родник, который не мог напоить всех. Легенда гласила, что если кто-либо сможет отвалить камень в сторону, то забьют еще одиннадцать родников. Многие русские воины пытались совершить это деяние, но все было впустую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Целью двух, выдвинутых последовательно вперед русских полков было – завязать бой и вовлечь в него как можно больше татарской кавалерии. Русские всадники под натиском татар неоднократно отступали, затем, получив из глубины расположения очередное подкрепление, снова устремлялись в атаку. Мамай бросал в новые отряды, и после очередной перестрелки и рукопашной схватки татары снова теснили русскую кавалерию. Так продолжалось до тех пор, пока русские кавалеристы не откатились к линии, на которой удара ждали Большой полк и полки Правой и Левой руки.
Три главных полка состояли большей частью из пехоты, построенной крупными колоннами. Между этими колоннами были оставлены достаточно просторные промежутки для движения конницы. Закрытая щитами, вооруженная копьями, пехота была наиболее сильна в обороне. Отступая перед очередным натиском татарской конницы, русские кавалеристы из передовых полков промчались сквозь оставленные для них проходы, а преследующая их широким фронтом татарская кавалерия со всего маху натолкнулась на поджидающую ее пехоту.
Поединок Пересвета и Темир-Мурзы. Миниатюра из Лицевого свода XVI в.
Вряд ли собранная из разных городов Руси ополченческая пехота, сумела бы сомкнуться в единую линию перед лицом атакующих ее татар. На такие внезапные перестроения способна не всякая тренированная армия. А для многих из ополченцев это был первый бой. Скорее всего, на протяжении всей битвы русские пехотные отряды так и стояли неподвижно, служа своего рода молом, об который раз за разом разбивались волны татарской кавалерии. И после каждой татарской атаки, не давая кочевникам обойти пеший строй с флангов и с тыла, на них вновь обрушивалась, выскакивая из оставленных между пешими колоннами проходов, русская конница.
Мамай, узнав о том, что его кавалерия вынуждена атаковать вооруженную копьями русскую пехоту, приказал двинуть вперед своих союзников – крымских армян и генуэзцев.
Вряд ли имело место столкновение двух пеших строев в рукопашной схватке. Скорее, крымская пехота подошла к линии русских войск на дистанцию арбалетного выстрела и принялась осыпать противника снарядами, прикрываясь, в свою очередь, щитами от летящих в ответ стрел.
А ордынская конница теперь могла использовать крымскую пехоту, как прикрытие от очередной контратаки русских конников.
Впрочем, места для широкого маневра на Куликовом поле было мало. Бой велся со все большим напряжением, и к тому моменту, когда в него с обеих сторон вступила большая часть сил, на месте битвы была уже откровенная давка. Там, где татарам удавалось проломить строй пешей колонны, эта колонна практически полностью уничтожалась. В некоторых местах атаки и контратаки сменились непрерывным встречным боем, потому что из-за многолюдства отступать было уже просто некуда.
В такой обстановке, подкрепляемые новыми и новыми резервами, татары сумели оттеснить русский полк Левой руки назад и практически разгромить его, отрезав, таким образом, русских от переправ и бродов. Момент был критический. Русская армия могла быть опрокинута в Дон и Непрядву и полностью уничтожена.
Но у русских воевод еще был в запасе Засадный полк – целиком конный, состоящий из отборных частей, руководимый знаменитыми воеводами – Боброком Волынским и князем Владимиром Андреевичем. И этот полк, выйдя из-за прикрывавшей его дубравы, нанес удар по врагу в самый неожиданный для того момент.
Куликовская битва. Русские войска побеждают татар. Миниатюра из Лицевого свода XVI в.
Началось паническое бегство татар. Мамай, видимо, имел еще кое-какие силы в резерве, но их не хватило, чтобы остановить начавшееся отступление и переломить напор атакующей конницы Засадного полка. Вскоре бегство стало повсеместным. Русские воины из засадного полка преследовали татар на свежих, еще не утомленных битвой конях, и рубили их в огромном количестве. Крымская пехота Мамая, лишившись кавалерийского прикрытия, видимо, была полностью перебита или сдалась в плен.
Обычная статистика сражений говорит о том, что потери во время собственно боя составляют около 10% от общих потерь. Остальные проигравшие гибнут при бегстве – тонут в реках, погибают от давки или же добиваются преследующими их победителями. А сами победители теряют обычно убитыми не более 10% от своей численности.
Но, судя по летописным данным, русская армия, несмотря на свою победу, потеряла убитыми до 50% личного состава. Общая численность сражавшихся и погибших в летописях сильно преувеличена. Но само соотношение величин – то, что погибла едва ли не половина пришедшей на Куликово поле русской армии, не подлежит сомнению. А татарская армия в результате боя и преследования была, видимо, почти полностью истреблена. Такие огромные потери в армии победителей говорят о небывалой ожесточенности боя.
Поистине это была ужасная битва. Еще одним доказательством ее небывалой ожесточенности является дошедший до нас огромный список погибших в битве. В нем перечисляются около 20 князей и около 500 бояр (см. Приложение 7 – Задонщина).
ЭТА БИТВА НА РАДОСТЬ ВОРОНАМ, НА СЧАСТЬЕ ВРАГАМ
После битвы князь Ягайло, узнав о поражении Мамая, повернул армию и «побежал назад с великою скоростью, никем же не гоним». Чем можно объяснить такую поспешность?
Ягайло и Олег Иванович ждали, кто победит в битве. Им равно не нужна была победа ни Дмитрия Ивановича, ни Мамая. Добить ослабевшее войско победителя – не такова ли была цель литовского и рязанского князей? Но в Литве после смерти Оль-герда шло противостояние Ягайло и его дяди – Кейстута.
Видимо, ожидая, пока схватятся между собой Дмитрий и Мамай, Ягайло уже получал тревожные известия из Литвы. Полный разгром Мамая и огромные потери Москвы – такой результат сражения позволил ему облегченно вздохнуть. Именно Ягай-ло оказался победителем в Куликовской битве, не потеряв ни одного солдата. Узнав о результатах битвы, он немедленно и спешно двигает свою армию на север – в Литву. Кейстут для него теперь опасней, чем Дмитрий, обескровленный тяжелой победой.
Похороны после Куликовской битвы. Миниатюра из Лицевого свода XVI в.
Армия Дмитрия Ивановича занималась похоронами шесть дней – все время, пока войско, находясь на поле битвы, «стояло на костях». Дмитрий Иванович оставил армию и с небольшим количеством приближенных бояр уехал в Москву.
Отягощенная добычей и обозами с ранеными, поредевшая русская армия отправилась домой. Путь этот не был легким. Никоновская летопись повествует о событиях после битвы так: «Поведали же великому князю Дмитрию Ивановичу, что князь Олег Рязанский посылал Мамаю на помощь свою силу, а сам на реках мосты переметал, а кто поехал домой с Донского побоища сквозь его вотчину, Рязанскую землю, бояре или слуги, а тех велел имати и грабить и нагих пущать. Великий же князь Дмитрий Иванович хотел против князя Олега послать свою рать; но тут внезапно приехали к нему бояре рязанские и поведали, что князь Олег оставил свою землю Рязанскую, а сам убежал, и со княгинею, и с детьми, и с боярами, и молили его много о том, чтобы на них рати не послал, а сами ему били челом в ряд, и урядились у него. Великий же князь Дмитрий Иванович послушал их, принял челобитье их, рати на них не послал, а на Рязанском княжении посадил наместников своих».
Далее в той же летописи по этому поводу говорится, что Олег «пришел на рубеж Литовский и тут став и сказал боярам своим: «Я хочу здесь ждать вести, как князь великий пройдет мою землю и придет в свою отчину, и я тогда возвращусь восвояси».
Итак, что же произошло? Почему Олег Иванович, не мешавший до этого войскам Дмитрия и всячески помогавший ему против Мамая, нападает вдруг на московские обозы и отнимает полон у москвичей? Возможно, между Олегом и Дмитрием существовала какая-то договоренность о совместных действиях против Мамая. И выполнив со своей стороны условия договоренности, князь Олег рассчитывал на часть военной добычи. Но Дмитрий Московский делиться не захотел – ведь непосредственно на Куликовом поле Олег не сражался. Отказав Олегу Рязанскому в его требованиях, Дмитрий Иванович спешно уезжает в Москву. Он стремится появиться в городе сразу следом за вестью о великой победе, до того, как Москва узнает об огромных потерях. И поэтому брошены на произвол судьбы идущие с Куликова поля войска и обозы. И брошен, как докучливый проситель, взывающий к справедливости Олег.
А Олегу тоже надо было кормить своих дружинников и восстанавливать в очередной раз разоренное княжество. И он приказал грабить идущие по его земле московские обозы и отнимать у них взятый на Куликовом поле полон – то есть добычу и пленных.
Косвенно факт грабежа московской армии подтверждается и известиями немецких хроник конца XIV – начала XV века, в которых говорится, что после Куликовской битвы литовцы нападали на русских и отнимали у них всю добычу. Учитывая, что для немецких хронистов не существовало четкого разделения Руси и Литвы, под именем «литовцы» они могли иметь в виду как войско Ягайло, так и войско Олега Ивановича Рязанского.
Обращает на себя внимание туманный момент с наместниками. Неизвестно, ни кто они были, ни куда делись после возвращения Олега в свою отчину. Спрашивается, а были ли они вообще? Или московский князь просто пообещал отправить на Рязань наместников, дабы успокоить своих ограбленных людей? Дескать, Рязань уже покаялась и примерно наказана. Ведь реально послать рать на Олега Ивановича Дмитрий Московский в то время не мог. Его войско было сильно ослаблено. Победа, доставшаяся такой страшной ценой, едва ли была в радость. И посылать морально угнетенное войско еще на одну войну Дмитрий не мог. Собственно, мифическими «наместниками» московского князя на Рязани могли быть и сами рязанские бояре, с удовольствием вернувшие престол Олегу Ивановичу.
При Олеге рязанское боярство окрепло и усилилось. Источники говорят о таких боярах, как Епифан Кореев, Станислав, Иван Мирославич мурза Солохмир), Сафоний Алтыкулаевич, окольничий Юрий, стольники Глеб Васильевич и Александр Глебович Лонгвин, ключник Лукьян и др. Некоторые из них владели огромными землями. Возможно, кто-то из этих бояр вел переговоры с Дмитрием Московским, причем в их интересах было решить дело на пользу Олегу Ивановичу.
Существует предание о возникновении Дмитриевского монастыря в Рязанской области: «Дмитрий Иванович прошедши сорок пять верст от поля Куликова, расположил войска на равнине, по правому берегу реки Верды, около Дмитриевской горы, а свой шатер поставил на самой горе. Здесь он праздновал победу и делал некоторые приготовления на случай неприязненных действий со стороны Олега Рязанского. На ту пору явились к нему рязанские бояре с выражением радостных чувств о победе над общим врагом и принесли ему хлеб-соль. Дмитрий Донской очень обрадован был, что устроилось междоусобие с рязанцами, принес благодарность Богу и приказал устроить на этой горе монастырь и церковь во имя своего ангела – Дмитрия Солунского». Подобное предание существует и о возникновении Скопинского Свято-Духова монастыря.
ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ
Куликовская битва оставила неизгладимый след в памяти народа. Сохранилось множество песен и преданий о побоище на Дону. Возможно, что и «Задонщина» – это письменная обработка «песней славы и гусельных словес» сказителей XV века. По мнению ряда историков, первоначальную основу «Повести о Мамаевом побоище» также составили предания и «гусельные словеса» народных сказителей.
Герои Куликовской битвы в песнях и преданиях описываются так же, как легендарные былинные богатыри:
Иступишеся полки,крепко бьющеся,
Щепляются щиты богатырские,
Ломаются рогатины булатные,
Льется кровь богатырская
Поседельцам покованым,
Сверкают сабли булатные
Около голов богатырских,
Катятся шеломы злаченые
Добрым коням под копыта,
Валятся головы многих богатырей
С добрых коней о сыру землю.
В Тульской области до сих пор бытует предание, рисующее князя Дмитрия Ивановича как эпического героя. Около деревни Свиридово существует группа родников «Двенадцать ключей». По преданию, русское войско, идя на битву с Мамаем, остановилось у деревни Свири-дово, чтобы утолить жажду. Однако здесь из-под огромного камня бил всего один родник, который не мог напоить всех. Легенда гласила, что если кто-либо сможет отвалить камень в сторону, то забьют еще одиннадцать родников. Многие русские воины пытались совершить это деяние, но все было впустую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67